НОТА ЖЕ. Стихи

Татьяна Помысова

Стихи не надо препарировать.Это бессмысленно.Просто: нравится или нет.Изящная сталь Маяковского, завораживающий блеск Блока,необузданная амплитуда Цветаевой.Все это поэзия.Татьяна Помысова мне созвучна. Запоминается. Стихи разные по силе воздействия. Туманный, едва уловимый смысл чередуется с убийственной точностью суждений: зимняя стужа сменяется пламенем лесного пожара. Накал эмоций впечатляет. Это поэзия. Она должна быть такой. Так что берем – и читаем.Дмитрий Фролов-Буканов, поэт

Цыганское золото²

Тонкой сеточкой

Тонкой сеточкой, изысканною патиной,

Сонной пылью прожитых веков,

Бархатной, старинной царской скатертью…

Я пишу тебя, моя любовь…

Пасть…

Соском нежнейшим пасть в твою ладонь…

Пусть пальцы дрогнут и сплетутся руки,

И скрыть уже не сможешь свой огонь,

И мы поймём, что не было разлуки.

Возьму

Ты привык брать все сам — мёд течет по усам,

Если взяли тебя — растерялся, ослеп.

Всё равно я возьму — ты не сласть мне, а хлеб.

Льдинки

Ты не обнимал меня за плечи,

Не дарил мне шёлковых шарфов,

День был, я не помню, или вечер?

Слов не говорил мне про любовь…

Две случайно сросшиеся льдинки

Взглядами, ладонями в упор,

Позабыли вдруг про половинки,

Завели смешливый разговор.

Две крупинки человечьей соли

Близкими не обещали стать,

И закатов не встречали в поле,

А могли рассветы бы встречать…

Две чужие чьи-то половинки

Встречи попытались отменить,

Спрос какой?

Они — лишь две слезинки…

Сердца два, попавшихся на нить.

Когда-нибудь

Когда-нибудь, однажды, станет явным

Всё то, о чем отчаянно молчал,

Жаль, что ненужным… Вспомнится печально

Любимого лица полуовал.

Спазм

До мурашек по коже, до рвоты,

До бессонной и нервной зевоты,

До надрыва и крика, вдруг разом,

До молчания… Страсти спазм.

Море

Море полоской блестящей

плавно скользит по телу

тёплому — охлаждающей,

рыбой ныряю белой.

Больше не различаю

влажных и твердых границ,

каплями солнце стекает

в воду с солёных ресниц.

Старый Новый год

Едут пролетарии, лица утомлённые,

Кепок полушария, курточки дублёные,

Едут не толкаются — правильный народ!

По карманам булькает Старый Новый год!

Жизнь — игра

Жизнь — она порой игра на грани…

Хочется внезапно дёрнуть нить,

На которой пляшут пуритане,

Ритм движений скучных изменить!

Крикнуть во весь голос, прямо в небо,

Сдернуть стёкла с переносья глаз,

Мир увидеть ярким, в пальцах Феба

Гранями блистающий алмаз.

Нагадай мне, осень…

Нагадай мне, Осень, прежнюю любовь…

Смолкий запах сосен, клейких почек новь,

Позднецветов листья, встрёпанный вихор

И улыбку лисью, и твой взгляд, в упор.

Люблю

Люблю ничуть не больше и не меньше —

Я на пределе чувств своих люблю,

Люблю за всех не долюбивших женщин,

И за мужчин покинутых люблю.

Сивилла

Серый песок, Сивилла,

Выбелил косы твои,

Вечную жизнь просила,

Тысячу лет наслоив.

Как же могла, ты, Сивилла,

Как ты могла упустить?

В молодости наша сила,

Юность проси возвратить…

Серый песок беззвучный,

Как временной эталон,

Плачет Сивилла,

Ей скучно.

— Смерти прошу, Аполлон…

Ты победил

Жестокий мужчина с красивым лицом…

Каким ты был мужем? Каким был отцом?

Ласкали ли женские руки, пленя,

Нежнее моих? Ты — моложе меня…

Усталый мужчина, косящий зрачком,

Украшу я лоб твой терновым венком,

Ты нравился мне, преисполненный сил,

Боролся со мною. И ты — победил.

Носи же с улыбкой колючий венец,

Любовь умерла. Ведь всему есть конец.

Безнадёжно устарели чувства

Безнадёжно устарели чувства:

Сжать в объятьях,

От волненья — не дышать…

Все дороже ценится искусство —

Без прелюдий уложить в кровать.

Может быть, попробуем остаться

В мире чувств наивных и ранимых?

И до одуренья целоваться,

Наслаждаясь близостью любимых.

Мир огромен

Мир огромен. Но он — удивительно тесен.

Раз попали с тобой мы на эту планету,

Наша встреча предсказана тысячей песен,

Раздели со мной жизнь! Даже если — не эту…

Ты улыбаешься

Посвящение Мужу

Ты улыбаешься и мне с тобой спокойно,

Так радостен и светел каждый день!

Все потому, что лучший из достойных —

Мой муж со мной. Целую твою тень…

Не сотвори себе кумира…

А я — творю себе Кумира…

Творю его, мне нужен он,

Быть может, он — мой голубь мира!

А может быть — Пигмалион…

В толпе других он неприметен

Обычный, скромный, рядовой.

Он не богат, но и не беден,

Еще он чушь несёт порой…

«Не сотвори себе кумира»…

А я — творю… Он — Кисть и Лира…

Гадание

Нагадала мне тебя цыганка,

Cеть сплела из знаков да из слов,

И меня поймала, как подранка,

Фразой: «С ним изведаешь любовь!»

Посмеялась я над ней, не скрою.

Видно, мало денег ей дала —

Только заболела я тобою,

Вот такие грустные дела…

Ни конца не вижу ей, ни края,

Мне одной — любви не переплыть,

Где найти цыганку — я не знаю,

Вот бы то гаданье отменить…

Ничего не бойся

И восторг, и испуг,

Распахнулось оконце

С видом в небо, а вдруг

Не окажется солнца?

Этот миг, как подарок,

Ты не бойся — шагай!

Мимо крыш, мимо арок,

То ли в ад, то ли в рай,

Это — случай. Тот самый!

Лотерея и шанс,

Просто помни: ты — главный!

Бог творил перфоманс…

Жажда слов

Жажда слов горячих и простых…

В суете своё теряя имя —

Алчешь душу, что родней родных,

Маячок твой в городской пустыне.

Начинаешь с нею новый день,

Хоть от резких слов порой страдаешь,

Замолчит — и пасмурно. И тень.

В сон её с собою забираешь.

Месть

Месть моя — изысканное блюдо,

Съешь его и получи урок:

Раз пообещал, невольно, чудо,

То — подаришь,

Полностью и в срок.

Может быть, не так, как я хотела,

На своих ошибках и учусь,

Плакала опять вчера, скорбела,

А сегодня —

Над тобой смеюсь…

Смертельный номер

Смертельный номер — без страховки — по канату.

Вниз не смотреть, лишь вверх, забыть, что нету дна там.

Ворчать не надо, что уже не молода ты,

Кто разберёт? Толкают в спину воровато,

А ты спружинь и выгни спину, грудью в небо!

А ты взлети, плюнь на канаты — быль и небыль…

Останутся в поту от страха бюрократы,

Вот выход твой! И ты — ни в чём не виновата…

Танец

Перед Вами я танцую соло —

Этот танец создан из огня,

Юбки вьются над искрящим полом,

Поднимая к потолку меня…

Танец этот — не похож на танец,

В этом танце жизнь моя и боль,

Блёстки мишуры и лак, и глянец,

Всё в нем есть… Достойнейшая роль!

Скоро Новый год

Иногда осенний серый день

Озаряет робкий лучик счастья —

Пух снежинок, пешехода тень,

Фонарём согретая в ненастье.

И на сердце тает старый лёд —

Лёд обид, слежавшихся пластами…

Откровеньем: «Скоро Новый год!»

И дыханье чуда в нас и с нами.

Мандаринов запах новогодний

Мандаринов запах новогодний

Соком на лощёный белый лист.

Ждём чудес и пьём коньяк холодный,

Веселит из «Огонька» артист,

Бой курантов в пожелтевший бубен,

Президент камлает, как шаман.

Фейерверк ночной тосклив и нуден —

Поголовный праздничный обман.

С Новым годом!

Лёгкой поступью, пьяняще-новогодней,

Пусть в права скорей вступает Новый год,

Хоть и Старый был неплох, невольной сводней —

Ожиданье фору нам дает…

Ждём чудес и радости от Нового,

Суетимся мы, наивны и смешны,

Откупаемся подарками дешёвыми —

С Новым годом, дорогие малыши!

Рождество

Первый луч рождественской звезды

Нежит и ласкает лобик твой,

И волхвы — дары перед тобой

Разложить спешат наперебой,

И вручить правления бразды,

Хоть увит тернами тот венок.

Но сначала — молока глоток…

Мария, Дева, теребит платок.

Блокадный умирает Ленинград

Блокадный умирает Ленинград,

От горьких слёз состарилась планета.

И жизнь — как смерть, как леденящий ад.

Тепла не даст окурок сигареты.

Осталось лишь молиться и хранить

Ту нитку, на которой бьётся сердце.

Нет больше сил. А так хотелось жить…

И замерзают метронома герцы.

К восемнадцатилетию сына

Взрослый сын — такая радость!

Мне не верится самой!

Чувствую себя — не мамой,

А твоей родной сестрой.

«И ещё вопрос, кто старше?» —

Это папины слова.

У меня от этой даты

Закружилась голова,

Кажется, совсем недавно

Я сама была такой…

С радостью смотрю — Ты — славный!

Мой сынок! Горжусь тобой!

Святому Валентину

Тем, кто влюблён, — взаимной любви!

Не до морали,

Если любили всем сердцем Вы,

То и теряли,

Шрамами, швами, рубцами

Спаяны души,

Вот бы краюшку любви

Преломить…

Я угощаю. Кушай!

Я не люблю тебя больше

Я не люблю тебя больше…

Горло вдруг перехватило

Слёзный комок солёный

Воздуха ток перекрыл.

Ты не предвидел такого?

Что же ты так удивился?

Ты ведь и сам…

Но знай, что

И меньше тебя — не люблю.

Ленинградская любовь

Апельсиновый сок

Ленинградских ночных фонарей

Тонкой плёнкой накрыл

И мосты, и деревья, и крыши.

Ты несёшься вприпрыжку,

И мысли все только о ней,

А в ушах колокольчиком

Тонкий смешок её слышен.

Звонким шариком смех

Вдоль пустынных проспектов летит,

Отражаясь от скользких витрин

И нагих манекенов,

Возвращаясь к тебе.

С этим смехом ты — маг, исполин!

И счастливая тень твоя

Пляшет на уличных венах.

Почему ты меня не поздравила?

Почему ты меня не поздравила?

Или строчки мои другому,

По сусекам собрав, отправила

Нелюбимому, неродному?

Почему ты меня не поздравила?

Сколько можно в злопамятстве быть?

Дернул черт же меня, нечаянно,

День Рождения твой позабыть…

Гудят колокола зычноголосые

Гудят колокола зычноголосые

По нам, наивным, жалобно звонят.

Мы беззащитные, простоволосые,

Не ведаем, что времена сулят, —

Живём спеша, скользим по граням ада,

Возмездие в затылок дышит нам.

Одуматься, остановиться надо,

А мы бежим и счёта нет шагам.

Весна

Весна. Опять любовь, как снег на голову,

Февральских бурь морозный отголосок.

Среди проталин чередой полосок

Мы, стрелами Амурчика уколоты.

Подкрался март — гулящий похотливый кот,

И глаз плывёт, и кривится в улыбке рот,

Пришла пора любви для нежных дур —

И запах страсти ноздри нам ласкает.

Такой проказник заводной Амур…

Прививка от любви — не помогает.

Одному бывшему первокласснику

«Вот, поганец!» — говорил отец

На упрямого, вихрастого сынишку,

Провинился шустрый сорванец,

Так ведь он на то и есть — мальчишка!

Cоли съел, взрослея, целый пуд

И усвоил батькины уроки,

Прав отец: терпение и труд,

И — уверенность

В раз выбранной дороге.

Творение

Все больше точек встало на места,

Вопросов нет, бессмысленны советы,

И смерти атрофировался страх,

И веселят любовные сонеты,

Спокойно понимаешь, что почём,

Отказы равнодушно принимаешь,

Смеешься над узлом своих проблем:

Не рубится — смиренно забываешь.

Но трепетно встречаешь Рождество,

Целуешь нежно детские глазёнки,

И знаешь: ты — творение Его…

И тянешься на свет Его Ребёнком.

Весеннее

Весна творит природы воскрешенье

И гонит кровь толчками чуть быстрей,

До слабости и странного давленья

И в венах, и в сознании людей.

И вряд ли стоит ей сопротивляться, —

Она ведь точно знает, что и как.

Листвой зелёной почки распускает,

И женских ножек замедляет шаг.

Мой бесёнок

Мне нравятся глубокие мужчины,

Способные в себя меня вместить…

Я провоцирую, им создаю причины

Скорее дно своё мне проявить.

Коснувшись дна ногами — я всплываю,

К объекту потерявши интерес,

Русалкой тайный мир я покидаю…

Ведь жжёт меня огнём коварный бес.

Родителям

Лучик солнца сон порвал в клочки,

Шкодный, как записка от мальчишки,

Веселятся вишенки-зрачки,

Безмятежным счастьем детство дышит,

Жаль, оно приходит лишь во сне,

Отмотав событий киноплёнку,

Радость ломких лужиц по весне.

Мама разрешила взять котёнка!

Хочется вернуться в этот рай,

Окунуться в детские мечты,

В тот степной ковыльный тёплый край,

Где живут родители и ты.

Время разлук

Эта нежность невыносимая:

Ты касаешься прядки щекой,

Заглянув в глаза мне. Томимая

Этой нежностью рядом с тобой,

От тебя я себя отрываю,

Что поделаешь, время разлук.

На Московский вокзал провожаю

И никак не разжать нам рук.

Она играла хлёсткими словами

Она играла хлёсткими словами,

В него бросая метче, чем пощёчины,

А он ей верил, недоумевая,

Латая временем обиды червоточины.

Она играла, истово играла —

И жизнь напоминала ей кино.

Признания, как выкрики из зала,

Не трогали ей сердца — ни одно…

Чем этот молчаливый созерцатель

Сумел её внимание привлечь?

Обычный зритель, критик и искатель,

Но без него игра не стоит свеч…

Дышу тобой

Не спеши, не отнимай мои мгновения —

В песок гранатовым браслетом упадут,

Не разрывай приросших рук сплетенье

Дышу тобой, не шелохнусь, дни идут.

Адам, муж мой, а ты ведь помнишь кущи сада,

В которых прятаться любили мы с тобой?

Не вспоминай того — он был посланник ада,

Коварный, так хотел нарушить наш покой,

Прости, из-за него лишились лада,

Но солнце-первенец дарован был Судьбой…

В заботах пролетела жизнь, да так и надо.

И жизнь прошла, и боль, и страсть. Дышу тобой.

Гордый город

Гордый, строгий, чопорный город

В зябком кружеве вечных дождей,

Струйкой тонкой за мокрый ворот,

Ставший жизнью моей и твоей.

Он над нами простёр свою руку,

Охраняя, как Пётр-исполин,

Стал отцом нам и преданным другом,

И любовью одной до седин.

Половинка сердца

Знаешь, мой хороший, я тебя ждала…

Грустно отмечая каждую сединку,

Думала — сгорело чувство, лишь зола.

Только вот живое, теплится лучинка.

Пусть не получилось миром твоим стать:

Встреча — перекресток, разошлись тропинки…

Ты не оглянулся, но успел забрать,

Может быть, случайно, сердца половинку.

Москва

Москва… И люблю тебя, и ненавижу,

Думаешь, не имею на это права?

В бесконечных кошмарах я тебя вижу:

Бессердечна, мила и так величава,

Поцелуями вороватыми греешь,

Притворяешься ангелом белым в ночи,

Но без меры любить уже не умеешь,

Сосчитала всё сальдо — хоть криком кричи.

«Что такое Москва?..»

Что такое Москва?

Это точка в пёстрых складках земного шара,

Упираясь в которую ты

Иногда вдруг находишь меня…

Если любишь женщину…

Если любишь женщину — бери!

Думаешь, чужую некрасиво?

Муж её надуется спесиво…

Только лишних слов не говори,

Если знаешь — без неё беда!

Жизнь течет размеренно, но криво,

И виски седеют. Холода

В чернослив заколдовали сливу,

Если любишь женщину — люби!

Пусть вас обжигает пламя страсти!

И себя за чувства — не суди,

Может, Бог простит, ведь он всевластен…

Жизнь проста

Жизнь проста, когда её умеешь жить,

Замечая каждую травинку, —

Если засыхает — оросить,

Приголубить тонкую рябинку.

Жизнь щедра, когда не просишь и не ждешь,

Строго и пристрастно наблюдаешь

За собой и ненавидишь ложь

И родным вниманье уделяешь.

Жизнь светла, пока несёшь свечу,

От лукавых рук оберегая.

Забывая про своё «хочу»,

Только про «могу» не забывая.

Несказанные слова

Столько слов горячих, ставших лишними,

Едких слов, не сказанных тебе,

Пьяными, надкусанными вишнями,

Вентилем на сорванной резьбе,

Эхом в прошлогодней паутине,

Cном, забытым в сладком царстве грёз,

Грохотом грозы, дождем по спинам,

Выльются в потоке горьких слёз.

Cтрока и кисть

Строка и кисть — сообщницы мои,

Поверенные тайного желания,

Они ласкают раньше. Затаи

Неровность сбитого горячего дыхания…

Я не умею не писать, когда люблю,

и рвётся всё к тебе — и тело, и душа

я замолкаю, коль молчишь, но драйв ловлю,

строке и кисти отдаваясь не спеша.

Дух музыки

Эти пальцы трепещут, как птицы,

Оплетая собой струны арфы,

Заставляя стонать её тело

Нам на радость, себе на усладу.

Флейты голос. Закрытые очи

Видят сад, утопающий в мае,

Соловьиною трелью омытый,

Провожают вечернее солнце.

Капли, брызги, фонтанчиков всплески,

Звук копыт от летящего рысью,

Маршем бравурным, фортепианным,

Духа Музыки в фраке концертном.

Женщина — женщина

Женщина — белочка, глазки — орешки,

Женщина — кошка, гуляет без спешки,

Женщина — мышка, запасы по норкам,

Женщина — лошадь, рысью по горкам…

Сколько лиц разных — я не считаю.

Я — созерцатель, я — наблюдаю.

Только одна ты ни с кем не сравнима!

Может поэтому ты так любима?

Черноплодная кровь перезревшей рябины

Черноплодная кровь перезревшей рябины

По асфальту продрогшему влажным мазком.

Поредевшими кронами дышат осины,

Укрываясь осенним дождливым платком.

Громкий выстрел вспугнул одинокую птицу,

Задремавшую в сонных усталых ветвях.

Это — было уже. Или, может быть, снится…

Разве ветер сентябрьский удержишь в руках?

Без

Луна холодногрудая с небес

Волнует воды и тревожит сны.

Ушел. А я в кровать вмерзаю — без…

И жду подарков только от весны.

Тень в зеркале

Забыть и не пытайся — не получится!

Тень в зеркале я — глаз твоих тепло…

Меня напомнит каждая попутчица,

Тем, что не я… А с ней тебе светло?

Валаам

Я по привычке к тебе заглянула,

После морского тура,

Так написала и грустно вздохнула —

После «мирского» тура…

Звезды в пути спать не дают

Старою болью,

Еду за счастьем на Валаам

С хлебом и солью.

Звон колокольный — «Жди, Валаам!» —

Греет мне душу.

Сердцем своим слышишь ответ?

(Только внимательно слушай)!

Валаам… Валаам…

Боль возьму, счастье дам!

Паришь над водами головками скитов

Небесных гимнов звуки умножая,

Людскую боль, грехи детей — отцов,

Водицей ладожской святой смывая.

И канет боль на каменное дно,

Там — никого она не беспокоит,

Открыв в душе для радости окно,

И на любовь струну мою настроит.

Валаам… Валаам…

Боль возьму, счастье дам!

Твой день рождения

Твой Новый год не лучше и не хуже,

Чем предыдущие и те, что будут позже…

Слова твои — не мальчика, но мужа,

И все поступки симпатичны тоже,

Бывают в жизни горькие моменты,

Но ты умеешь пре-о-до-ле-вать!

И отличишь любовь от сантиментов,

Рассердишься — есть повод пострелять.

Надёжный, как скала, мой друг, мужчина…

Хочу тебя в такую ночь обнять!

Ты помнишь? Есть для этого причина —

В твой день рожденья счастье загадать.

Мелькают сентябри

Опять сентябрь… Мелькают сентябри,

Собой перемежая ритмы лета —

Спокойнее становится внутри

И тянет в дом, к кастрюлям и котлетам.

Не обольщайтесь, так коварны сентябри —

Сердца листвой горящей зажигают

Не раз, не два… В глаза мне посмотри!

И ты увидишь — там снежинки тают.

Станешь ближе?

Делай вид, что ты — просто друг,

О любви молчи — и весь сказ,

Вот тогда станешь ближе (вдруг) —

Не приходится раз на раз…

Ты совсем не умеешь ждать,

И тебе не стерпеть его боль,

Хочешь сразу и все отдать.

Он — боится тебя. Изволь…

Срывает с неба звёзды

Срывает с неба звёзды май-проказник…

Какая мелочь — увести звёзду,

И вместе с ней пуститься в грешный праздник,

Тотчас забыв про мизерную мзду.

Но долг растёт,

В слепящей летней просини

Воришку, между делом, позовёт

Как Командор — смертельный призрак осени…

А звёзды сами сыплются на мёд.

Карусель

Призрак Осени нам дарит карусель,

На которой много лет тому назад

Улетали мы под звонкую капель,

Сверху город был похож на лунный сад —

Кружевной листвы мохнатые шатры

И тропинки, что сквозь сон уводят в Рай.

Жаль, не вспомнить правила игры,

Раскрути же карусель! Так близок край…

Близкий

Близкий… Это больше, чем любимый.

Близкий — это души ближе тела,

Рядом ты, такой необходимый,

А до близости — почти нет дела.

Душа крылата

Ответ тебе подскажет только сердце,

А от людей ответа и не жди —

Есть армии дающих всем советы,

Но пушечное мясо армий — ты.

Начинаем ценить, когда потеряем

Начинаем ценить, когда потеряем,

Не ценили — так и не начнём.

Отговорок красивых насочиняем,

Лучше сразу забыть — не соврём.

Лжи не хочется, впрочем, как лести,

Обещаний, цена слову — грош…

Просто — рядом быть, жарким «вместе».

Шанс у каждого, веришь и ждёшь.

Диалог

— Скажи, я груб?

— Нет. Для меня — хорош.

Не нужно мне ни больше и ни меньше.

Ты ровно сколько нужно мне даёшь,

Чтоб чувствовать желаннейшей из женщин…

— Скажи, я пошл? Так хочется тебя

Запечатлеть нагой и любоваться.

— Сначала прихоть выполню твою.

Потом над ней мы сможем посмеяться.

Повторения

Спиралью цепь случайных повторений…

Судьба трезубец занесёт не раз,

Опять я пью из чаши искушений,

А не должна бы… Евин парафраз.

Оберег

Убереги, Судьба, от провокаторов,

Пусть в её жизни будет их поменьше —

Паяцев, клоунов, манипуляторов,

Гримасничающих мужчин и женщин.

Убереги, сама не понимает,

Зачем идет у них на поводу.

С лукавыми ведь счастья не узнает,

Сочувствуя им — попадет в беду.

Опиум любви

Опиум любви — дурман и яд,

Отравил — и нет противоядья,

Знает ум, что ты обычный гад,

А душа летит в твои объятья…

Бери меня

Бери меня неистово и грубо.

И пусть кровят искусанные губы,

Стократно боль усилит наслажденье,

Приблизив излиянье вожделенья.

Бери меня мучительно и нежно,

Качай меня — кораблик белоснежный,

Пока не превратится в караван,

Несущий нас в безбрежный Океан.

Крещение. Памяти деда

Крещение… А в мыслях «боевое» —

Упрямым продолжением звучит, —

Быть может, лишь со мной одной такое.

Мой дед смертельно раненный кричит.

Крещение… Он принял его с честью

И эстафету сыну передал.

Не веруя, он верил в жизнь без лести.

А про Христа мой дед не вспоминал.

Крещение… В заснеженной церквушке

Я, дед, к Его иконе припаду,

И свечку восковую, за полушку,

За упокой души твоей зажгу.

Клан

Вы спасаете меня, когда нет сил,

утешая ласково, с любовью…

Благодарна Вам, Cтепан и Михаил,

За родителей, сын — подпись кровью.

Евдокия и Клавдия, мой поклон

за родителей, что Вы мне дали,

Эстафету жизни — сыну, знает он

про успехи и прадедовы медали.

Ваш хочу увековечить след,

родового клана написав портрет.

Примечания

2

Цикл опубликован в сборнике «Синдром случайной рифмы».