Храм Темного предка

Татьяна Степанова (2024)

Сама Судьба преподнесла Екатерине Петровской и Гектору Борщову незабываемый свадебный подарок — расследование дела пропавшей экспедиции… В 1931 году профессор Велиантов и его друзья обнаружили грандиозную находку в горах Тянь-Шаня. Понимая всю важность открытия для мировой науки и опасность, грозящую экспедиции в тех диких тогда местах, профессор отправляет разным адресатам отрывочные записи, фотографии и… самое главное «доказательство». Произошло то, что предвидел ученый — экспедиция бесследно сгинула в горах. Спустя почти сто лет загадочная смерть научного сотрудника Зоологического музея Елены Красновой и еще двух человек всколыхнула сведения о пропавшей экспедиции. Эти убийства расследуют полковник Гущин, Катя Петровская и Гектор Борщов. А чтобы найти преступника и обнаружить то самое бесценное сокровище, сокрытое от людей почти столетие, им нужно отправиться на Тянь-Шань… Татьяна Степанова — подполковник полиции, бывший сотрудник Пресс-центра ГУВД Московской области и следователь, поэтому в ее остросюжетных романах так правдоподобно и детально описывается расследование криминальных загадок. Татьяна ежедневно работает с информацией о реальных преступлениях, и ее детективные истории максимально достоверны.

Глава 6

Шалаево

Явившиеся в Никитский переулок на место происшествия полицейские Петровки, 38 остановили Катю и Гектора на выходе из Зоологического музея. Полковник Гущин вмешался и объяснил: наша сотрудница, отправленная мной в музей для проверки, и полковник Гектор Игоревич Борщов, оказавший ей активную помощь. У Гектора больше не имелось всесильного бейджа правительственного «консультанта», но старший оперативной группы Петровки лишь глянул на него оценивающе-внимательно — и отпустил его и Катю.

Катя быстро рассказала Гущину об увиденном и услышанном в зоомузее. Гектор забрал у него Катин шопер с вещами, он о чем-то думал. Гущин до сих пор не мог прийти в себя. Он, выезжавший на сотни происшествий, убийств, кровавых разборок, видевший всякое, пребывал в смятении. Годами он глядел из окна кабинета на голубое здание музея напротив — оно казалось ему вечным, незыблемым символом покоя и стабильности. Гущин, ревниво относившийся к Петровке, 38, сравнивал частенько в душе: они, Петровка, отгородились от всех стеной, заперлись от города и мира. А подмосковный главк не строил стен и заборов, окна в окна с ним — старинный прекрасный особняк, музей в переулке, — средоточие учености и академизма. Чисто московское интеллигентное сосуществование. Единство полных противоположностей. Но, оказывается, покоя и мира нет и в оплоте учености, в музей проник вездесущий темный хаос. Полковник Гущин воспринимал происшедшее крайне болезненно, с разочарованием. Он внимал словам Кати — она старалась не упустить ни одной детали.

— Краснова больше ничего не сказала, — поинтересовался Гектор, — когда ее забирали врачи?

— Нет, я находился все время рядом, — ответил Гущин. — Я тоже ждал — вдруг она назовет имя вытолкнувшего ее из окна. Но, выходит, не очень похоже на попытку убийства?

— А на суицид совсем не похоже, — заметил Гектор. — Интересные она вещи бормотала.

— А кто это может быть — Хан-Тенгри? — спросил полковник Гущин. — Имя напавшего на нее?

— Хан-Тенгри — гора на Тянь-Шане. Пик неземной красоты, полное совершенство. — Гектор неотрывно смотрел на Катю. Она поправляла растрепавшиеся густые волосы, подкалывала их высоко японской шпилькой.

— Гора в Средней Азии? — уточнил полковник Гущин озадаченно.

— На самой границе Киргизии, Казахстана и Китая, округа Синьцзян. Место силы. — Гектор улыбнулся Кате. — Хан-Тенгри переводится как Небесная гора.

— Как… как вы сказали, Гектор Игоревич? — Полковник Гущин резко повернулся к нему.

— Небесная гора. А что?

Гущин молчал.

— Елена Краснова упомянула про сокровище, — заметил Гектор. — Бесценное сокровище. Его кто-то якобы искал, и всех прикончили. И она при смерти. Надо же, музейная «божья коровка» — и сокровище… Пиастррры!

В его серых глазах вспыхнули и погасли яркие синие искры. А Гущин внезапно вспомнил сплетню в кулуарах про полковника Гектора Борщова — Гектора Троянского. Мол, бывший элитный спецагент, экс-наемник — законченный авантюрист. Работал за крупный процент денежным вышибалой в интересах одиозного 66-го отдела.

— А Шалаево — это… — небрежно бросил Гектор.

— Заброшенная железнодорожная станция в шестидесяти километрах от Москвы, я выезжал как-то туда на разбойное нападение на водителей фур, — ответил полковник Гущин. — Место глухое, старая железнодорожная ветка больше не используется. Когда-то служила главным перевалочным пунктом у наркоторговцев из Средней Азии. Давненько.

— Краснова нас именно туда настойчиво посылала, — заметил Гектор. — По ее словам, кто-то еще там. Какое-то доказательство привез… Чего? Существования сокровища?

— Небесная гора, — полковник Гущин глянул на Катю, потом на Гектора. — Хан-Тенгри… я слышал о ней совсем недавно.

— А что случилось? — с любопытством спросила Катя. Она потихоньку приходила в себя после невероятных событий в родном Никитском переулке.

— Я вам расскажу, — полковник Гущин колебался, он явно хотел им предложить…

— Давайте рванем прямо сейчас в Шалаево, а, Федор Матвеевич? — Гектор его опередил.

По выражению лица Гущина Катя поняла: их планы с Гектором полностью совпали.

— Нельзя же не откликнуться на просьбу несчастной женщины о помощи, — продолжил Гектор. — Узнаем, кто ждет в Шалаево, и про доказательство. Ну, раз бесценное сокровище упомянуто…

— Ночью на месте окажемся, пробки. — Полковник Гущин еще колебался.

— Катенька, решение за тобой. — Гектор смотрел на Катю.

— Поехали в Шалаево! — воскликнула Катя. — Подумаешь, пробки, потерпим, доберемся и узнаем. Нельзя просто оставить все… Я, например, до сих пор не опомнилась толком. В случившемся на наших глазах — не просто неясность. Тайна!

— И у тайны имеются дополнительные странные обстоятельства, — заметил полковник Гущин. — Я вам по дороге расскажу о них.

Они дошли до Леонтьевского переулка, где Гектор припарковал свой черный «Гелендваген».

— Солидная машина у вас, Гектор Игоревич, в традициях конторы, — пошутил Гущин. — Пословица ваша конторская: «Кто как, а мы скромненько на „Гелендвагенах“». Да?

— Избавиться мне от тачки? Раздражает публикум? — усмехнулся Гектор, помогая Кате взобраться на пассажирское сиденье рядом с собой.

Полковник Гущин сел сзади, глянул в зеркало заднего вида на Гектора.

— Нет, зачем же? Она вам, Гектор Игоревич, чрезвычайно подходит, — ответил он.

Катя не вмешивалась в их пикировку. Гектор крепко взял ее за руку. Он выкрутил руль одним пальцем, вырулил с парковки, и они двинулись по вечерней Москве в Шалаево — навстречу неизвестности. По пути полковник Гущин сообщил им о событиях на дороге в подмосковных Липках, когда впервые услышал про Небесную гору.

Дело с убийством мигранта застопорилось. За сутки местные стражи порядка не сумели установить его личность. Они провели тотальный рейд на окрестных стройках ЖК, задержали десяток нелегалов, руководителям и прорабам показывали фотографию зарезанного в старой «Ладе», однако его никто не опознал. Следователь не стал слушать доводов разума и сомнений, он с ходу задержал обоих парней — тех, на ком обнаружили кровь убитого. Родители наняли мальчишкам адвокатов, те начали собирать улики в пользу невиновности подопечных. Следователь упирал на следы крови и на показания патрульных. Но против доводов следователя, как доложили полковнику Гущину, выступали факты, установленные криминалистами-экспертами и патологоанатомом при вскрытии трупа неизвестного. Ножевые раны оказались разной давности. Рану под левую лопатку потерпевшему нанесли, как и предполагал Гущин, первой, а рану в область шеи спустя примерно два часа. Именно она и оказалась смертельной. И еще имелась крупная нестыковка: машина «Киа», принадлежавшая отцу одного из задержанных парней, стояла прямо на бензиновой дорожке. То есть показания подростков о попытке погасить зажженное пламя, наехав на него колесами, полностью подтверждались.

Обо всем этом Гущин и поведал Кате и Гектору.

— Раз пацаны действительно старались загасить огненный бегунок к «Ладе», практически рискуя самим загореться и взорваться, зачем им было убивать мигранта? — спросил он сам себя в раздумье. — И еще деталь — «Лада» угнана накануне из двора в Калуге. Наши установили по базе данных. Принадлежит пенсионеру, он ранее сообщал об угоне. По-моему, не потерпевший мигрант ее угнал, нет. Его на «Ладе» перевозили раненого и потом в ней же добили. Тогда при чем здесь арестованные мальчишки?

— Мигрант сказал им про Небесную гору — Хан-Тенгри? — Гектор смотрел на Гущина в зеркало заднего вида.

— Получается, да. Еще он произнес слово «жегич». Что оно может значить?

— Понятия не имею, — ответил Гектор. — Федор Матвеевич, скиньте мне его фотографию посмертную. Я постараюсь разузнать о нем подробнее.

— Два звонка — три мейла? — улыбнулась Катя.

— Ага, — Гектор обернулся к ней. — Подключу кой-кого, они мне в покер должны, продулись в пух. Поживее дело двинется, чем у коллег полковника из Липок.

Он продиктовал Гущину номер своего мобильного. Тот отыскал в медиатеке фотографию, присланную ему криминалистом-экспертом. Поколебался секунду — а надо ли? — но отправил Гектору снимки мертвеца.

Они медленно ползли в потоке машин по столичным пробкам. На проспекте Гектор остановился у кофейни, вернулся быстро с картонными стаканами в подставке.

— По нашей традиции мятный капучино — тебе. — Он протянул Кате стаканчик. — Мне двойной эспрессо. Федор Матвеевич, вам я взял макиато и эспрессо. На выбор.

Он протянул оба стакана Гущину.

— Гектор Игоревич, спасибо, но я…

— Не нарушать же нашу с Катей традицию, — Гектор Троянский лучезарно ему улыбнулся.

Полковник Гущин подарок принял. Поймал себя на мысли — он пока не знает, как ему относиться к полковнику Гектору Борщову. Этакий симпатяга! Но что он за человек? Судьба столкнула их в Никитском переулке. И они невольно стали соратниками в странном деле, имеющем весьма зыбкие, неопределенные контуры. Он реагировал на Гектора осторожно.

Вырвались за МКАД, пробки лишь усилились. Окрестностей Шалаево они достигли около одиннадцати. Гектор вбил в навигатор название заброшенной станции. Полковник Гущин совсем не помнил местности — вечность прошла с его выезда на разбой в Шалаево. Они медленно двигались вдоль заброшенной железнодорожной ветки, свернув с шоссе на разбитую бетонку. Навигатор не помогал. Мрак окутывал округу, угадывались лишь смутные очертания: разрушенная платформа станции, за ней темный лес, с другой стороны — пустырь. Они миновали станцию, бетонка перешла в грязный проселок.

— Что, если Красновой стало плохо, и она сама выпала из окна? — заметила Катя. — Все сказанное ею мы могли бы счесть бредом, но к чему тогда отнести слова мигранта из Липок? Федор Матвеевич, а Липки далеко отсюда?

— Совсем в другой стороне, километров сто к востоку от Шалаево, — ответил Гущин.

Он устал до крайности. Ловил себя на мысли: ему уже вообще ничего не хочется. От изматывающего пути, через пробки, тело его ломило, голова трещала от дорожного шума. А здесь они ничего не найдут. Куда их понесло? Если и явился кто-то сюда, в сущую дыру, он давно уже не здесь. Если у Красновой была назначена встреча с кем-то в Шалаево, почему она торчала до вечера в музее? Ехала бы на электричке до Пяткино, затем на рейсовом автобусе, потом пешком. Машины у нее своей, кажется, нет — по словам музейных сотрудников, она на работу ездила на электричке. Нет, пустота… дурь… зря они поперлись в такую даль, поддавшись внезапному порыву…

— Развилка, — объявил Гектор.

Он остановился. Вышел из машины, Катя — за ним. Полковник Гущин очнулся от скучных дум. Тьма. Фары дальнего света «Гелендвагена» — желтые полосы во мраке ночи.

— Никого нет, — Гущин огляделся. — Проселок, пустырь, деревенская тропа.

— Барак заброшенный. — Гектор указал на темный силуэт здания недалеко от ржавых путей.

Он открыл багажник, извлек из армейского баула, который постоянно возил с собой, фонарь.

— Единственное укрытие здесь — барак, айда проверим его, — скомандовал он.

Они с Катей направились через пустырь к руинам. Полковник Гущин плелся следом, остановился, кашляя. Начал накрапывать мелкий дождик. Вместе с ним по окрестностям разливался густой сырой туман, усиливавший гнетущую и мрачную атмосферу.

— Катя, ты внутрь не заходи, я сам сначала взгляну, — объявил Гектор, когда они приблизились к бараку. Свет их фонаря выхватил из тьмы сгнившие бревна стен, черный пролом, некогда служивший окном. Гектор у пролома оттолкнулся рукой от бревен и легко запрыгнул внутрь. Катя осталась снаружи, она зорко вглядывалась во тьму, готовясь в душе при малейшей опасности для Гектора ослушаться его просьбы и прийти на помощь. Пятно фонаря ползло по грязным оштукатуренным стенам, исписанным граффити, по грудам мусора и щебня внутри барака. Подошел полковник Гущин.

— Как внутри?

— Пусто, — ответил Гектор. — И спрятаться особо негде.

— Зря ехали. — Гущин подтвердил худшие свои предположения. — Мало ли что Краснова плела в травматическом шоке, ударившись об асфальт.

Катя медленно двинулась вдоль стены барака, стараясь во тьме не споткнуться о наваленный мусор. Ее офисный брючный костюм начал промокать под мелким сентябрьским дождем. Она достигла второго пролома в стене. Заглянула — Гектор все еще находился внутри, светил фонарем. Катя обернулась: пустырь, кроме развалин барака, действительно негде спрятаться. Краснова ничего, однако, не говорила про барак, она упоминала лишь развилку. Но можно ли считать развилкой пересечение проселка и деревенской тропы? А вдруг они приехали не туда? Она завернула за угол барака. У стены — сплошной бурьян. В темноте ноги Кати запутались в сухой траве, под подошву лофера что-то попало. Камень?

Катя низко наклонилась — белая пластиковая бутылка без пробки. Бутылка выглядела новой, без следов грязи. Катя достала из сумки салфетку и обернула руку, подняла бутылку. Прочла на этикетке: «Дюфалакс 600 мл». Слабительное? Внутри бутылки плескались остатки лекарства.

Дальше за бурьяном что-то белело.

Катя сделала несколько шагов и…

Из тьмы и тумана, словно в фильме ужасов, выплыли очертания человеческого тела, распростертого на земле.

Абсолютно голое тело!

Услышав возглас Кати, Гектор выскочил из пролома, обогнал полковника Гущина на углу барака. Посветил армейским фонарем.

— Мертвец!

Они смотрели на труп голого мужчины — темноволосого, низкорослого, по облику азиата. Тот лежал, уткнувшись лицом в землю. Тело источало тошнотворный смрад. На мертвеце полностью отсутствовали одежда и обувь. Кожа на смуглой спине и ягодицах блестела от дождевой влаги. Полковник Гущин наклонился и коснулся головы мертвеца.

— У него волосы слиплись от крови, — произнес он тихо.

Полковник Гущин вытащил из кармана пиджака резиновые перчатки — он носил их с собой постоянно — и осторожно повернул голову мертвеца. Свет фонаря Гектора уперся в разбитый окровавленный висок несчастного. Полковник Гущин пощупал затылок.

— Ему череп размозжили несколькими ударами. Кровь в волосах и на височной ране густая, вязкая, свернулась, но не полностью засохла. Его убили часов пять назад максимум.

— 23.10. — Гектор глянул на свои часы. — Выходит, его прикончили в то самое время, когда Краснова вылетела из окна, или немного раньше. Ну и вонь от него.

— Сфинктер расслабился в момент смерти, — бесстрастно пояснил полковник Гущин.

— А я бутылку нашла в траве. — Катя все еще держала в салфетке пузырь с лекарством. — Дюфалакс, сильное слабительное. И емкость наполовину пустая.

Полковник Гущин забрал у Кати бутылку, рассмотрел сам.

— Он по виду из Средней Азии, — Гектор изучал мертвого. — Не таджик. Скорее киргиз или казах. На теле никаких татуировок. Чем его по голове били? Рядом с телом ни камня, ни арматуры, ни дубинки.

— Убийца забрал с собой орудие. На мой взгляд, его именно здесь приканчивали, ударами по голове. — Гущин снова оглядел темные окрестности. — Возможно, нападение произошло неожиданно. И не голый же сюда он явился. Его раздели после смерти.

— Шарахнули по башке, когда он пил слабительное? — хмыкнул Гектор. — Его пузырек, да?

— Тот, к кому нас посылала Краснова в Шалаево на развилку, вез какое-то доказательство, — напомнила Катя. — Обнаруженный нами мужчина раздет и убит. У него что-то искали. Забрали его вещи с собой. Не нашли здесь, сразу, решили проверить одежду, обувь, может, еще и его сумку — более тщательно в спокойной обстановке, вдали от места убийства.

— Похоже, — согласился Гектор. — То есть бедолага, киргиз или казах по виду, — именно тот, к кому нас и посылала Краснова? С ним музейная «божья коровка» жаждала встретиться на развилке у заброшенной станции одна?

— Я думаю, да, хотя звучит диковато и фантастично. — Катя отвернулась, потому что полковник Гущин, невзирая на вонь, источаемую мертвецом, осторожно повернул его на бок, осматривая на предмет ран на груди, на животе и в паховой области. Незнакомец был неопределенного возраста, низкорослый, худощавый, изможденный, но его большой живот выпирал, словно незадолго до смерти он очень плотно наелся. — Я не верю в совпадение после событий в нашем переулке. Но не понимаю одного: почему Краснова оставалась до вечера в зоомузее и не отправилась на запланированную встречу?

— Возможно, сдрейфила баба и передумала. Место зловещее, глухое. И не зря она испугалась — мужика-то прикончили, — ответил Гущин. — Да и она поплатилась, едва с жизнью не рассталась.

— А зачем он пил слабительное? — спросила Катя с недоумением. — Можно понять, если приспичило внезапно, зов природы. Но самому выпить триста миллилитров дюфалакса, когда кого-то ждешь и нечто привез… Да еще опасность подстерегает. Несуразно все.

— Может, не его бутылка, — возразил Гектор.

— Его. Я почему-то уверена. Она новая, не грязная. И в ней остатки лекарства. К тому же от трупа близко лежала. Он выпил и зашвырнул бутылку в кусты. Подобная лошадиная доза слабительного срабатывает очень быстро.

— А на него взяли и напали, — объявил полковник Гущин. Он достал мобильный и позвонил дежурному в главк. Сообщил о трупе в Шалаево и приказал немедленно вызвать на место происшествия дежурную опергруппу из ближайшего отдела полиции.

— Насчет слабительного у меня есть одно соображение, — объявил Гектор тихо. — Но пока помолчу. Интересны мне выводы криминалистов и патологоанатома. Федор Матвеевич, а вы видите его живот?

— Метеоризм, газообразование, вспучивание после такой дозы слабительного — если он его действительно принял. — Полковник Гущин чуть отвлекся от разговора с дежурным, а затем снова начал раздавать цеу подчиненным.

Гектор отошел от тела, он светил в заросли бурьяна фонарем.

— Ржавое корыто для бетона, кирпичи… а здесь арматура, железок полно, — показал он притихшей Кате. — Любой предмет мог стать подручным средством для убийства. Или же…

— Что, Гек? — спросила Катя.

— Убийца принес оружие с собой. Заранее подготовился к встрече на развилке.

— Еще один мигрант убитый у нас, неопознанный, без документов. — Полковник Гущин закончил разговор и снова наклонился над трупом, осматривал и ощупывал кисти и ладони мертвеца. — Мозоли у него, в отличие от убитого в Липках. У того руки интеллигента. А этот вроде как работяга.

— Дехканин? — криво усмехнулся Гектор. — Нет, Федор Матвеевич, не похож он на хлопкороба с братского Востока.

— А на кого, по-вашему, он тянет? — спросил Гущин.

Но Гектор промолчал. Он снова о чем-то размышлял, прикидывал различные версии и догадки в уме, пока не озвучивая их.