Якорь

Тая Сергеева

Притяжение — это то, что мы испытываем к другому человеку иногда осознанно, но в большей степени нет. Именно притяжение вызывает в нас огромное желание встретиться вновь и вновь, быть с этим человеком и любить. Особенно если это притяжение является судьбоносным и его в итоге ни чем не разорвать.

3

Занимая свободный столик, я окинула взглядом посетителей и увидела знакомого мне мальчика. Его мама рассказывала соседке по столу, что они прилетели сегодня рано утром и только недавно заселились в гостиницу. Получается, пока мама беспечно распаковывала свои чемоданы, малыш был предоставлен самому себе, развлекаясь таким довольно странным способом.

Отдав должное персоналу, за прекрасное обслуживание и сервис, я совсем расслабилась, разомлела. Завтрак был вкусным, сытным, выбрав овсяную кашу с маслом, блины со сгущенным молоком, сыр и, конечно же, кофе, бесспорно, наслаждалась приятным вкусом блюд. Настроение заметно улучшилось, пусть и в обществе незнакомых людей, чувствовалось спокойствие. Перебирая в голове утреннее приключение, я даже не заметила, как ко мне за столик подсел незнакомый мужчина.

Подняв на него глаза, моя ложка на миг замерла в воздухе, внутри всё сжалось от возникшего напряжения. О небеса, это был сосед, живущий напротив моего номера, который сейчас своим хмурым взглядом буравил меня, и этот взгляд точно не предвещал ничего хорошего. Без излишних любезностей и церемоний, мужчина сразу же спросил, зачем все-таки я так рано разбудила его, добавив, что он, как оказалось, тоже не смог больше заснуть, поэтому не выспался? Услышав его вопрос, во мне возникла неловкая пауза из-за нежелания ничего объяснять, но потом, взяв себя в руки, я всё, же решила рассказать правду.

Молча выслушав, мужчина недоверчивым взглядом посмотрел сначала на мальчика, потом снова на меня, видимо мой рассказ показался ему не вполне убедительным. Понимание, что он не верит, было очевидным и окончательно вывело меня из себя, и теперь уже я с неприязнью смотрела на него, правда, это никак не повлияло на его аппетит, продолжая разглядывать в ответ, он ел быстро и даже с большим удовольствием.

Внешность мужчины была располагающей, крепкого телосложения он не был обрюзгшим, но и спортсменом назвать его было сложно. Хорошо сложенный по своей природе и хорошо одетый, наверняка часто ловил на себе взгляды женщин. Русые волосы, выглядели ухоженными, во всём облике читалась уверенность. Его можно было назвать симпатичным, а улыбка наверняка делала просто неотразимым.

Наоборот, не вполне уверенная в себе я, избегала таких мужчин, и если бы пришла на завтрак позже, и не оказалось выбора свободных мест, то никогда не осмелилась подсесть к нему. Всегда казалось, что это в чём-то высокомерные и эгоистичные люди. Очарование завтрака незаметно испарилось.

Выслушав незаслуженный упрёк и раздражаясь на его спокойствие, я стала злиться на себя, за то, что вынуждена была, оправдываться, хотя никто меня об этом не просил. Дальше мы оба ели молча, вернее, я пыталась, есть под пристальным и невозмутимым взглядом, изредка тоже поглядывая на него. Наконец, мужчина, словно сделав большое одолжение, сообщил, что взял напрокат машину, и что, если я согласна составить ему компанию, будет ждать меня на улице примерно через двадцать минут. Он ещё посидел какое-то время, внимательно продолжая разглядывать меня, ничуть не смущаясь такого занятия, наконец, встал.

От невиданного напора и наглости, я умудрилась поперхнуться кофе, и пока краснела, и откашливалась, мой визави удалился, остановившись и удивленно посмотрев, издали снова, словно примеряя, не поторопился ли он со своим приглашением. Было непонятно, сожалел он о своем предложении или наоборот хотел убедиться в моем согласии, только взгляд его пронзительных глаз оставил во мне растущее смятение и желание немедленно убежать.

Поднявшись к себе в номер, я решила не мешкать и стала хаотично собираться. Бегая как угорелая, непонятно от чего волнуясь, навела сама на себя невиданную суету, и всё благодаря соседу. Я боялась, что в любой момент он может постучать, а так как у меня не было больше никакого желания вновь видеть его, пришлось спасаться бегством. Видимо утреннее недоразумение, он воспринял за своеобразный флирт или некое проявление интереса с моей стороны к его персоне, а это для меня было совершенно неприемлемо. Поэтому взяв ветровку и сумку, я торопливым и уверенным шагом направилась к лифту, совсем не ожидая никакого подвоха.

Оставив на стойке администратора ключ от своего номера, только успела выйти на улицу, как тут же столкнулась с ним лицом к лицу. Если, глядя на меня со стороны, на лице наверняка читалась явная растерянность и даже паника, то он, наоборот ничуть не удивился моему появлению, не смутился и вполне дружески добавил, что забыл свой телефон в номере, поэтому попросил, любезно подождать его несколько минут и не скучать.

Обескураженная таким поворотом событий, как вкопанная и пригвожденная к месту, я осталась стоять у двери. Меня просто взбесило, почему он был так уверен в том, что я бегу именно к нему, а не от него, но мужчина уже скрылся за дверями, а я так и осталась стоять в недоумении с открытым ртом. Какой чудовищный бред, пронеслось в моей голове. Почему мужчины считают, что весь мир и женщины в первую очередь, крутятся только вокруг них.

Расхаживая по тротуару, не зная, что же мне теперь делать дальше, либо дождаться его и как вежливый человек, объяснить, что у меня на сегодня есть свои грандиозные планы, либо просто плюнув на всё, уйти, я замешкалась. Тяжело быть идеалисткой, когда душевное спокойствие является важной составляющей жизни, поэтому я, покорно осталась ждать, не желая причинять человеку излишнего беспокойства.

Кто его знает, вдруг не найдя меня на улице, он будет искать в гостинице? Пока я терпеливо топталась на месте, всё ещё зачем-то нервничая и придумывая, как ему объяснить более доступно ситуацию, как вдруг…,

— Вадим, — сказал мне на ухо он, и от неожиданности я дёрнулась, но почему-то в ответ протянула свою руку.

— Оля, — ответила я и он, глядя в мои глаза, протянул руку тоже.

Что мне делать? Опять мужчина своей непредсказуемостью, обаянием вывел меня из состояния равновесия. Его внезапное появление и улыбка до ушей, конечно же, застали врасплох. К тому же я, как, оказалось, ещё стояла рядом с его автомобилем, и пока смущаясь, пожимала ему руку, он быстро открыл дверцу и пригласил меня сесть.

— Вадим, давайте в другой раз, день мною расписан и запланирован целиком, — продолжала я вежливо.

— Оля, не отказывайтесь! Предлагаю вам чудесную, просто шикарную морскую прогулку на настоящем корабле. Уверен, вы будете в полнейшем восторге.

Вроде всё сказано было, как бы, между прочим, и скорей всего из вежливости, может простого желания сделать приятное, решила я. Но почему-то в результате выслушав предложение, вдруг спросила:

— Наверно слишком дорого?

— Не беспокойтесь, мой друг — капитан, пригласил меня, ну а я получается — вас.

— Почему именно меня?

— У меня кроме вас, здесь нет знакомых, мы с вами виделись уже два раза, когда вы ко мне постучались утром, ну и ещё сейчас — за завтраком. Почти родственники, — улыбаясь, он заставлял меня нервничать.

— Вы всегда так спонтанно и наобум выбираете себе друзей?

— Нет, но именно вас захотелось непременно взять с собой. Пока сам ещё не знаю почему. Всё же давайте поторопимся, ведь корабль, не такси, ждать не будет. Решайтесь, таких шансов может больше не оказаться…, это как в лотерею, один на миллион.

Находясь в смешанных чувствах, я, конечно, колебалась, но в, то, же время дала ему руку, садясь в машину, и он закрыл за мной дверь. Пока я пристёгивалась и пыталась от помешательства прийти в себя, обдумывая правильность спонтанного решения, Вадим быстро сел за руль, и автомобиль тронулся. Было заметно, что он хороший водитель, так как довольно легко и уверенно маневрировал в большом потоке транспорта, при этом вдобавок рассказывая о капитане, друге детства.

Чувствуя себя неуютно, я же наоборот слушала очень невнимательно, практически не вникая в суть разговор, так как до меня только что начала доходить вся абсурдность происходящего. Просто теперь находясь рядом с ним, я не могла поверить, как так получилось, что по доброй воле, сама села в машину к абсолютно незнакомому мужчине, который везет неизвестно куда, зачем и только всё из-за того, что меня обещали покатать на корабле. Ну, прямо как маленький ребенок, которому предложили красивую и вкусную конфетку.

Было просто немыслимо, находясь от его невероятного предложения в какой-то странной эйфории, видимо я абсолютно отключила не только голову, но инстинкты самосохранения, решившись на такое безумство. Реальность происходящего слишком запоздало повергла в шок, беспечность и полное отсутствие здравого смысла, логики в своих поступках ошеломили. С ужасом понимая свою оплошность, я, всем телом вжавшись в кресло машины, ехала, молча, не ожидая уже ничего хорошего. Поэтому, если бы Вадиму пришло в голову что-то у меня переспросить, попросту не знала, что ему ответить. А он, находясь видимо в отличном настроении, вдруг начал рассказывать о своей большой любви к этому великолепному городу.

Когда автомобиль, проехав по каким-то узким улочкам, втиснулся в ещё более узкий, абсолютно безлюдный проход, находящийся в полумраке, я от страха даже перестала дышать.

— Ну, вот мы и приехали, — сказал он вполне довольным тоном и, повернувшись ко мне, широко улыбнулся.

— По-моему вы завезли меня в какой-то тупик, здесь нет, не только корабля и моря, а какой-то сплошной тёмный и мрачный двор.

По всему телу побежали мурашки, моя буйная фантазия буквально расцветала на глазах, рисуя сцены предстоящего ужаса одна хуже другой. Видимо заметив в моих глазах страх, Вадим задумался.

— Оля, ничего не бойтесь, просто доверьтесь мне. Вы даже себе представить не можете, куда я вас сейчас поведу.

— О, поверьте, как раз это я себе и представляю! Но как, же ловко вы заманили меня в свои сети!

— О чём вы? Понял, Оля, вы думаете, я хочу воспользоваться вами? Глупости, говорю вам, ничего не бойтесь. Готов поспорить на что угодно, вы такого точно не ожидаете, правда я не уверен, как к вашему появлению отнесётся мой друг-капитан, и лучше вам при всём этом будет надеть платье.

— Платье? Что за нелепости! Причём здесь платье? И мне кажется, что, если мы действительно идём на корабль, в джинсах будет намного удобней, — отвечала я, не веря в свой бред.

— Нет, в то место, куда мы сейчас с вами направимся, женщине лучше в брюках не ходить. Такой наряд вызовет, несомненно, любопытство других, а это нам совсем ни к чему.

— Почему-то мне кажется, что я вас совсем не понимаю. Вы здоровы или это плод вашей фантазии, и вы случайно не душевно больной? Может у вас психическое расстройство?

После этих слов Вадим громко рассмеялся, и мне стало по-настоящему жутко, так что я готова была с криками в панике выскочить из машины и бежать дальше сломя голову. Но вот только от страха, мои ноги отказывались слушаться, а всё тело колотила нервная дрожь. Вадим в это время открыл дверцу машины с моей стороны, и крепко взяв за руку, потянул.

— Оля, прошу вас успокоиться и полностью довериться мне. Вам понятно? И тогда я гарантирую вам полную безопасность.

— Хорошо, — выдавила я, находясь почти в обморочном состоянии и идя за ним, как безмолвная овца на заклание.

Пройдя узкий двор, мы остановились перед обычной дверью, и зашли в само здание, по всей видимости, с какого-то чёрного входа, но в итоге поднявшись по ступенькам наверх, оказались в самом обычном торговом центре.

Выдохнув, я чуть не села на пол от облегчения и слабости, еле стоя на подгибающихся от страха ногах. Ругая мысленно за чрезмерную мнительность, и то, что почти довела себя бурной фантазией до обморочного состояния, теперь пыталась просто успокоиться.

— Оля, сходите, и купите себе платье, и чем длинней оно будет, тем для вас лучше. Желательно чтобы оно вообще было в пол и никаких голых плеч. Встречаемся примерно через час здесь же. У меня есть свои дела, к тому же думаю, с выбором платья вы отлично справитесь и без меня.

— Почему вы так уверены, что я приду? Вдруг не смогу или не захочу выполнить ваше условие?

— Вы придёте. Я знаю, иначе не пригласил бы вас.

— Откуда такая уверенность?

— Вы другая…

— Какая ещё другая, я вас совсем не понимаю. Хорошо! Конечно же, вы можете надеяться на что-то, но я сама, например, совсем не уверена, что приду и не хочу вводить вас в заблуждение. Хотя, признаюсь, вы действительно заинтриговали более чем.

— Не упускайте шанс, именно он во многом изменит вашу жизнь.

— Звучит и обнадёживающе. Может, меня и так всё устраивает?

— Не думаю, поторопимся, время идёт.

Погуляв по магазинчикам, мне всё-таки удалось найти элегантное длинное платье с рукавами. Оно было приглушённого синего оттенка, спокойное, абсолютно в классическом стиле и особо ничем не выделялось. Его только украшала юбка-плиссе, которая придавала во время ходьбы особую женственность, а ткань, казалось, позволяла добиться некой воздушности и лёгкости.

Убрав ветровку и джинсы с футболкой в пакет, я мысленно порадовалась, что на ногах у меня оказались простые и очень удобные балетки. Посмотрев ещё раз в зеркало, и оставшись вполне довольной своим видом, я вышла из магазинчика, улыбаясь. Мысли невероятным потоком будоражили сознание как от безрассудности моего поступка, так относительно предстоящего приключения. А то, что это будет настоящее приключение, я уже нисколько не сомневалась. Столько тайн предшествовало тому, прежде чем окончательно передо мной раскроется настоящая правда.

Проходя мимо павильона с платками, палантинами, мой взгляд задержался на одном из них и чтобы совсем быть в теме, я решила выбрать к платью большой платок нежно голубого цвета с кистями по краям и, накинув его на плечи, поняла, что нравлюсь своему отражению ещё больше. Не знаю почему, но сейчас я подумала, что на корабле обязательно будет ветрено, и что в одном платье может оказаться слишком прохладно, поэтому платок вполне уместен. Не могу же я надеть на такое великолепное платье из-за своей недальновидности какую-то потускневшую ветровку.

Идя по торговому центру, и занимаясь небольшим анализом, я пыталась заранее спрогнозировать какие-то моменты, но понимала, что для этого у меня слишком мало информации. Всегда боясь всего непонятного, любыми путями, старалась избегать таких ситуаций, но сейчас во мне происходила настоящая внутренняя борьба, борьба противоречий.

Моя логика энергично спорила с беспредельным безрассудством, а оно просто кричало, что хватит жить прежними мерками, хватит быть ханжой и моралисткой. Что надо быть спонтанной, лёгкой и безоговорочно верить в своё непременное женское счастье. Вдруг я замерла на месте, когда поняла, что незаметно для себя подошла к назначенному месту встречи, таким образом, окончательно решив свою судьбу на сегодняшний день, а быть, может на годы вперёд? Кто знает…

Увидев меня, Вадим неожиданно присвистнул, улыбнулся, и я заметила, подойдя ближе, странный блеск в его глазах. Он тоже переоделся, во что-то похожее на сюртук и брюки, облик, напоминающий больше прошлый век, сейчас выглядел так, словно мы идём на костюмированную вечеринку.

— Ваша шляпка, — Вадим водрузил мне на голову элегантную шляпку, с широкими полями, завязав лентами на подбородке, — не возмущайтесь, так надо. Смотрите, — развернув меня к огромному зеркалу, он встал рядом.

Предо мной стояла элегантная и не знакомая женщина и красивый мужчина.

— А мы хорошо смотримся вместе!

— Кажется, платок стал лишним…

— Нет, оставьте…

Дав мне руку при спуске с лестницы, он вдруг остановился, его глаза моментально стали серьёзными, многообещающими, а я, растерявшись от неожиданности, свой нервозностью и страхом, кажется, разрушила его сиюминутные планы.

— Вижу, вы готовы, выглядите просто шикарно! — в его руках оказалась большая дорожная сумка, напоминающая саквояж, забрав мой пакет из рук, он убрал его к себе, пояснив, что так будет удобней. Вадим выглядел слишком спокойным, и мне вновь показалось, будто на его лице, начала блуждать еле уловимая улыбка, которая ещё больше заставила задуматься над тем, а правильно ли я поступаю? Бесспорно, я сильно нервничала, но действительно была готова решительно и бесповоротно шагнуть в таинственную неизвестность.

— Надеюсь, я останусь жива? — выпалила я вдруг неожиданно для себя как будто в шутку, и, ужаснувшись, посмотрела на него испуганными глазами.

— Не сомневайтесь, вам ничего не угрожает, иначе бы я не посмел, — и он, крепко взяв меня за руку, повёл к тому же выходу.

На улицу обратно мы не вышли, как я того ожидала, а дойдя почти до двери, повернули направо, и протиснулись в тёмный и довольно узкий проход, в конце которого оказались возле винтовой лестницы, идущей куда-то высоко на верх.

— Нам надо подняться по этой лестнице, до самого верха, она достаточно крутая, высокая, поэтому, вы идите вперёд, не торопясь, здесь нет перил, ну а я в случае чего, буду вас подстраховывать.

— Вадим, а тут нет другого подъёма?

— Нет, идите! Нам надо торопиться…

Поддерживая подол своего платья, и придерживаясь правой рукой за стену, я довольно быстро осилила несколько пролётов. Через маленькие и тусклые стёкла свет, проникавший с улицы, моментально рассеивался во мраке, и его было явно недостаточно, чтобы чувствовать себя более уверенной и спокойной. Остановившись передохнуть и глянув зачем-то при этом вниз у меня, закружилась голова, внутри всё похолодело, и я быстро прижалась к шершавой, холодной каменной стене спиной, ощущая её пористость ладонями, и замерла. Страх сковал окончательно, я встала, как вкопанная, боясь даже пошевелиться.

— Оля, вы чего?

— Я всё, боюсь,… высоты… не могу, — Вадим, молча обойдя меня, взял за руку и уверенно потянул за собой.

— Не смотрите больше вниз, хорошо, а только под ноги.

Так мы довольно быстром темпе добрались до самого верха. Здесь оказались на площадке тесно прижатые друг к другу, пока Вадим с усилием не открыл железную, скрипучую дверь, вместо ручки которой было что-то напоминающее штурвал.

— Три раза направо, два налево и потянуть на себя, — комментировал он, считая обороты.

— Мы словно заходим в сейф, — пошутила я, удивляясь толщине двери.

Пройдя в неё, наконец, вышли на достаточно освещённое, по сравнению с той лестницей, пространство, некую площадку, которая скорей всего больше напоминала парадную весьма ухоженного и добротного подъезда. Я облегчённо вздохнула.

— Другое дело, здесь почти как в театре… ковёр, и на потолке — люстра?

— Оля, давай перейдём на ты? — я, в знак полного согласия, молча, кивнула головой, — сейчас мы спустимся с тобой вниз и сразу выйдем на улицу, и чтобы ты там ни увидела, прошу держать себя в руках, прошу отнестись максимально ко всему спокойно, никакого визга, никакой истерики.

— Истерики? У меня никогда в жизни не было истерики, Вадим, ты меня пугаешь, скажи, там очень опасно?

— Нет, просто твой разум, возможно, откажется верить твоим же глазам. Пошли, сейчас спуск будет удобным. Смотри, здесь даже есть красивые перила, узорчатые решётки, — он говорил тихо, пытаясь видимо успокоить и отвлечь меня от предстоящих потрясений, но я уже ничего не понимала, не хотела и не слушала его, во мне быстро нарастала паника и ужас от предстоящих, по всей видимости, потрясений был на лицо.

— Я больше с тобой никуда не пойду, передумала или объясни, боюсь…, — повернувшись к двери, из которой мы только что вышли, я хотела открыть её обратно, но наткнулась на абсолютно пустую и гладкую стену. Не веря глазам и разглаживая стену руками, подумала, что тихонько схожу сума.

— Вадим, куда делась дверь, мы только что вышли с тобой вот отсюда…, Вадим?!

— Пошли скорей, Оля дай мне руку, ты увидишь всё сама.

— Нет! — мне хотелось кричать.

— Оля, успокойся, возьми себя…

— Нет! Я больше никуда не пойду, ничего не хочу! Скажи мне, пожалуйста, что происходит? — но Вадим, больше не слушая меня, подхватив на руки, стремительно стал, спускаться вниз.

— Отпусти, я не хочу ничего видеть, ничего не хочу знать! — закричала я в ужасе.

— Нет! Пойми, отступать нам больше некуда, теперь хочешь ты того или нет, должна будешь увидеть всё своими глазами и только тогда я тебе объясню, иначе…, поверь мне, всё будет хорошо, просто ты будешь немного шокирована. А может и много…, — и он, не раздумывая, толкнул дверь настежь ногой, яркий солнечный свет на миг ослепил мне глаза, так мы из сумерек подъезда вышли, наконец, на улицу. Когда он поставил меня на ноги, я действительно была поражена тем, что увидела.

Это было просто невероятно, но выйдя за дверь, мы оказались в каком-то совершенно непонятном для меня месте. Напротив нас находилась пристань, и там действительно стояли старинные корабли, какие раньше можно было увидеть только на картинках и ещё в кино. Я была как во сне или словно в тумане, когда потрясённая, опустив руку Вадима, забыв обо всём на свете пошла прямо в сторону прекрасного большого корабля. Восторг сменился непониманием, не верилось, что всё это происходит наяву, я выдохнула, обернувшись вокруг, нервы, после страха ещё не отступили.

— Спокойно, — сказал Вадим мне на ухо, — видишь, ничего страшного не произошло.

Можно было не сомневаться, на пристани стоял не просто корабль, моему взору предстал огромный парусник, пока ещё с убранными парусами и тремя мачтами. Глядя на него, я почему-то сейчас вспомнила сувенирную лавку и игрушечный фрегат, который держала позавчера в руках, вспомнила про якорь, который лежал в моей сумочке, и подумала, что такого просто не может быть! Найдя его на ощупь на самом дне сумки, и погладив рукой, продолжала разглядывать величественный парусник, размышляя о превратностях судьбы, той судьбы, которая привела меня к такому удивительному кораблю.

Не веря глазам, сначала молча, я раскачивала головой, словно говоря, нет, это невозможно, как, бы отрицая сам факт существования того, что находилось предо мной, но всё, же ощущала не только потрясение, но и дикий восторг. Казалось, всё вокруг просто странная игра моего воображения, но потом, повернувшись к Вадиму, я убедилась, что он стоит рядом и что это вовсе не игра, а реальность. Посмотрев ещё раз в сторону парусника, почему-то подумала, у меня ни за что не хватит духу, смелости подняться на прекрасный корабль.

— Вадим, ущипни меня, я что умерла? — повернувшись к нему опять, я огляделась вокруг, и поняла, мы находимся действительно в каком-то очень странном месте, больше напоминающем давнее, исторически давнее прошлое, как слишком старинный фильм. Люди, гуляющие по набережной, были одеты, примерно сто, а может быть даже и двести лет назад. Здесь же невдалеке продавали рыбу, находился какой-то стихийный рынок, были слышны голоса людей, громко предлагающих свой товар. Стояли кареты, кони, лавки…

— Здесь что, снимают кино? — предположила я, окончательно теряясь в догадках.

— Нет, это…, Оля, постой, — но меня уже несло дальше, я почти его не слышала.

— Значит, ты пригласил меня на съёмки фильма? Выглядит, всё очень достоверно и правдоподобно, но как такое можно было сотворить? Или может быть…

— Оля, мы с тобой сейчас находимся в параллельном измерении. Да этот мир с первого взгляда очень похож на тот, что был в девятнадцатом веке у нас, но это так и не так. Здесь время течёт намного медленнее, сутки длиннее, здесь всё устроено немного по-другому и на корабле у нас будет с тобой время поговорить обо всём. Надо торопиться…

— Ты шутишь, какой ещё параллельный мир? — в голове не укладывалась его информация.

— Нет, прошу тебя, Оля, поверь своим глазам. Всё вокруг нас, не декорации, не выдумка и фантазия, это — правда.

— Нет, я не верю! Это не может быть правдой, наверно мы попали в аварию…, Вадим, ты настоящий, или может я попала в аварию и этот бред происходит теперь у меня в голове? — я разговаривала сама с собой.

— Оля, прошу тебя успокоиться и довериться мне, — он пытался обнять меня, но я выставила вперёд руки, — поверь, то, что ты видишь сейчас вокруг себя такая, же реальная действительность, только немного другая, — я истерично рассмеялась, — иди ко мне, просто дыши и поверь, всё будет хорошо. Представь, что ты на экскурсии, только… в параллельном мире.

— Хорошо, тогда скажи, как мы вернёмся обратно? Или мы здесь навсегда? — весь ужас отразился на моём лице и Вадим, пытаясь обнять и успокоить, бросил свою сумку к ногам. Я пятилась от него всё время назад.

— Послушай меня, через три дня откроется портал, и мы непременно вернёмся домой. Но это произойдёт только через три дня, правда дома у нас к этому времени окажется, что прошло все четыре.

— Почему ты мне не сказал обо всём сразу, зачем такие сложности? — из меня вырвалось что-то похожее на рыдание.

— Во-первых, ты бы не поверила и тогда точно не пошла со мной.

Вадим подошёл ко мне и внимательно посмотрев, взял крепко за руку, развернулся и вдруг кому-то помахал рукой, после чего подобрал сумку и мы, молча, пошли к пристани. Моё шоковое состояние быстро забылось, когда я вновь посмотрела на корабль, восхищение, сменилось на чувство неизбежности, которое звало, манило, и должно было непременно настичь меня там, непосредственно на самом корабле, должно было накрыть всей своей искажённой правдой, и ещё чем-то необъяснимым. При таких пугающих мыслях, я не переставала любоваться самим парусником, его источающей неуёмной мощью и красотой.

— «Святая Анна», — прочитала я потёртое название корабля вслух и нервно рассмеялась.

Остановившись почти напротив корабля, Вадим торопливо заговорил о том, что оказывается, он однажды уже имел честь сходить на таком великолепном судне в море, и восхищённо, с большим трепетом начал делился своими впечатлениями о прошлой морской прогулке. Слушая его и ничего не понимая из сказанного, я чувствовала себя, словно на грани какого-то безумия, и ждала, когда, наконец, всё закончится или же ещё более сильное потрясение волной накроет меня с головой окончательно и бесповоротно.

Мы подошли к трапу, я остановилась, до конца не веря, что всё происходит со мной наяву, и, никак не решаясь подняться. Пропустив Вадима вперед, просто не могла заставить себя сделать первый шаг и идти вслед за ним дальше тоже не могла, тогда Вадим вернулся за мной, взял снова за руку и, подбадривая, потащил за собой. Находясь в большом смятении, я шла, стараясь, всё время смотреть себе под ноги, боясь, что, взглянув на сам корабль, на воду окружающую его, точно никуда не сдвинусь с места. Но вот уже заботливые руки приняли меня на борт, бежать и отступать было больше некуда.

Стоя на палубе, почти сразу перехватило моё дыхание, это был неописуемый восторг увиденного, я невольно замерла на месте. Корабль произвёл впечатление чего-то настолько мощного и масштабного, что я, поёжившись, повела плечами, захотелось расправить их. Но его энергия почти сразу захлестнула мою собственную, дав понять, насколько я слаба и беспомощна против огромной махины. От захватывающих эмоций, окружающей атмосферы на корабле, я оказалась настолько взволнована, что только теперь заметила, как непроизвольно дрожат мои руки, а потом и всю целиком стало потряхивать как при ознобе. Вадим тихонько обнял, прижав к себе, и сказал:

— Не волнуйся, постарайся получить удовольствие, потом вернувшись, домой, нам будет что вспомнить. Если не думать о том, что мы в параллельном мире, а нас в дальнейшем будет окружать только море, то прогулка без ущерба для психики окажется лёгкой. Помни, я всегда рядом.

Пока мы беседовали, к нам подошёл человек в форме и он тепло и по-дружески обнял Вадима, так я поняла, что это и есть командир корабля. Они обменялись несколькими шутками и крепким мужским рукопожатием, а я, решив не мешать их встрече, немного отошла в сторонку, и с любопытством запрокинув голову, стала разглядывать высокие мачты, собранные паруса на реях, поднимающихся быстро по канатным лестницам матросов. Затем очень медленно развернувшись вокруг себя, наткнулась на что-то, и чуть было не упала, но крепкие мужские руки вовремя удержали за плечи. Оказывается, я столкнулась с самим капитаном, что вызвало во мне от неловкости раскаяние. Извинившись за свою рассеянность, я хотела уйти, но Вадим представил нас.

Его звали Алексей. Он был высоким, подтянутым и невероятно притягательным. Чёрные брови и такие же чёрные глаза делали взгляд выразительным, прямой нос и немного заострённый подбородок говорили о твёрдости и серьёзности характера, губы, он улыбнулся и я — пропала. Пока мы пожимали друг другу руки, я нервно, словно боясь упасть в обморок, ухватилась за его пальцы и Алексей, посмотрев в глаза, вдруг опять искренне улыбнулся, сказав, чтоб я не волновалась так сильно, потому, что нахожусь непосредственно под его защитой.

Видимо, для убедительности и чтобы меня окончательно успокоить, он накрыл мою руку сверху своей ладонью, и от таких, казалось бы, вполне невинных прикосновений, моё испуганное сердце заколотилось ещё быстрей, его пронзительный взгляд, задержавшись, проник куда-то глубоко, от этого по всему телу разошлась волна неуёмного тепла. Заворожённая, я, кажется, перестала дышать, не могла оторвать своих взволнованных глаза от его лица, губ продолжая изо всех сил держаться за ладонь, как за самый настоящий спасательный круг, окончательно поддавшись его обаянию.

Мы бы наверно так и продолжали стоять дальше, но неожиданно рядом закашлял, закряхтел как старик, Вадим, пытаясь отвлечь наше внимание, друг от друга, а потом, видя бесплодность своих усилий, он не выдержал и спросил Алексея, какие у него планы на сегодняшний день? Слыша его отстранённо голос где-то издалека, словно находясь под гипнозом, я продолжала любоваться мужчиной, а он, наконец, отпуская мою руку, добавил:

— Добро пожаловать на борт нашего корабля.

Выходя из состояния растерянности, я невольно перевела взгляд на свою руку, потом снова на него, и странные ощущения привели меня сначала в трепет, и, почти сразу в разочарование. Промолчав в ответ, я только кивнула головой. Не спуская с меня своих глаз, Алексей предложил нам на выбор остаться на палубе и посмотреть всё, что будет происходить дальше или спуститься в каюту и посидеть там.

Вмешался Вадим, взяв меня под руку, он сказал, что мы остаёмся здесь.

Через считанные минуты капитан стал отдавать распоряжения своим подчиненным, трап убрали, а мы с Вадимом стояли теперь по правому борту и наблюдали, как корабль, расправляя паруса, постепенно стал оживать и отчаливать от берега.

Пока наш парусник выходил из бухты, я пыталась запечатлеть в своей памяти всю красоту и восторг, незабываемого зрелища, нарастающего внутри меня чувства эйфории, от того предвкушения радости и полёта над волнами и ещё быть может выпавшей возможности оказаться среди настоящего одиночества вдали от всего суетного мира. Только море и я, мне хотелось, глядя на него, понять саму себя, особенно остро чувствуя в последнее время, что стою на пороге важных событий и выбора. Как живу я сейчас, жить больше нельзя! Иначе потом буду жалеть, что бездействовала. Мне хотелось перемен, но каких? Здесь всё способствовало долгому размышлению и волны, и ветер, и полная свобода. Прошло наверно больше часа, когда берег стал, виден тонкой полоской, а паруса, наполненные ветром, легко продолжали нести нас в открытое море.

Пока я восторженно смотрела вдаль, Вадим, словно опомнившись, добавил, что наше путешествие во многом будет зависеть ещё от погоды. Что иногда на море возникают непредвиденные бури и шторма, и тогда всё становится довольно неопределённым. Холодок, пробежавший по спине, тут же спустил меня с небес на землю, заставив содрогнуться, но я промолчала.

Шторм в моём понимании был настолько опасен, что я ни за какие блага мира не согласилась, участвовать в нём добровольно. Кадры о разгуле морской стихии в фильмах или сводках новостей, всегда приводили в неописуемый ужас. Внутри меня всё холодело, притом, что наблюдала я за происходящими событиями в спокойной обстановке, сидя на диване перед экраном телевизора.

Здесь же перспектива оказаться в самой гуще, эпицентре потенциальной бури, вызвала потрясение. Понятно, что возмущаться по поводу непредвиденных обстоятельств было слишком поздно, да и не разумно, я сама пошла без чьего-либо принуждения на неоправданный риск, не догадавшись в самом начале, уточнить хоть какие-то подробности. С другой стороны, отлично понимаю, что если бы знала заранее о столь длительном путешествии, особенно в место, которого если ты реалист, вообще не может быть, то точно не согласилась на непонятную авантюру.

Пока я зачарованная и встревоженная открывшимися подробностями глядела на волны, пытаясь переварить слова Вадима, подошёл Алексей и сообщил, что ещё примерно с час он будет занят, ну а потом присоединится к нашей компании. На борту кроме нас были ещё люди, они шумно обсуждали, споря и доказывая что-то друг другу, смеясь и подтрунивая над молодым человеком, это учёные, пояснил Вадим, сказав, что поездка во многом связана с тем, чтобы доставить их на место предстоящей стоянки. Ещё до нашего прихода, на судно было загружено научное оборудование, провизия и багаж. Было видно, что люди не первый раз находятся на корабле, быстро освоились, и сейчас просто наслаждались долгожданным отдыхом.

— Вадим, скажи, а учёные тоже из нашего мира?

— Нет. Здесь из нашего мира только я, ты и Алёша. Для всех остальных мир является реальным и настоящим. Про наш мир они ничего не знают. И ещё хочу тебя предупредить, мы с тобой не имеем права ни во что вмешиваться. Нам нельзя никого спасать, нельзя менять ход событий. Понятно?

— То есть, если на наших глазах кто-то будет бить ребёнка или женщину, ты будешь стоять и просто смотреть?

— Надеюсь, что на корабле мы не столкнёмся с такой ситуацией. Из женщин здесь на корабле ты одна и тебя обижать точно никто не будет. По крайней мере, я никого убивать не собираюсь. И я имел в виду фатальные события.

— Хорошо, ты и я здесь временно, это понятно, но что здесь делает Алексей? Он что, постоянно тут живёт?

— Если он захочет, то обо всём расскажет тебе сам, это не моя тайна, и я не имею права об этом говорить. Да и я знаю только в самых общих чертах, без подробностей. Скажем так, он здесь работает.

— Тогда зачем он здесь работает? Ему, что так нравится параллельный мир? А вдруг он здесь застрянет?

— Нет, не застрянет. Не спрашивай меня о нём больше, я всё равно ничего тебе не могу открыть. Скажу только, что Алексей очень хороший друг, хороший капитан и прекрасный сын. Его родители гордятся им.

— Они знают, где работает их сын?

— Нет, может отец, я не знаю…

— Да…, как тебе только хватило ума меня сюда затащить? Ты не боишься, что мы никогда не выберемся отсюда?

— Ты расстроена?

— И, да… и нет…, не знаю.

— Ничего нового, противоречива, как все женщины.

— А ты слишком самоуверен и делаешь, что хочешь, как все мужчины.

— Да, мне это больше по душе, чем полная женская непредсказуемость.

— Ты же сказал я другая, — Вадим от таких слов расплылся в широкой улыбке, и в его глазах появились лукавые искорки.

— Ты и правда другая тем, что понравилась мне с первого взгляда, за считанные секунды. Со мной такое впервые.

— Что, перестань. Я тебе нравлюсь? Ты наверно разыгрываешь меня?

— Нет, — он стал вдруг таким серьёзным и, подойдя вплотную, взял меня за подбородок и приподнял его. Наши глаза встретились, но в это самое время резкий порыв ветра сорвал с меня платок, и он подхваченный вихрем, понёсся по палубе. Вадим сумел поймать его почти на самом краю, а я, развернувшись обратно к морю, вдруг поняла, что мне больше нравится Алексей.

Море стало, синим, синим, здесь по-особому чувствовалась сила ветра и яркость солнца. Если солнце сильно припекало, то ветер холодными порывами иногда пробирал насквозь, хорошо, что я догадалась купить платок. Вдали виднелись белые как айсберг другие корабли, совсем маленькие лодочки, они как будто замерли на большой водной глади. Но наш парусник-красавец летел по волнам, не зная усталости, а Вадим, накинув мне на плечи платок, легонько обнял и встал рядом.

Между нами, вновь повисло молчание, мы оба смотрели на море, наслаждаясь настоящей свободой неспешности жизни и ещё окружавшей со всех сторон первозданной красотой. Вадим облокотился, и мне стало видно его лицо, серьёзное и задумчивое оно почему-то добавляло ему возраст. Но когда ветер окончательно взъерошил его волосы, и он чему-то про себя улыбнулся, то моментально стал похож на мальчишку, вспомнившего смешную историю или мечтающего о чём-то важном. Незаметно для нас, рядом появился Алексей и стал показывать, в каком направлении мы двигаемся, берег, казавшийся тонкой полоской, исчез, было только синее море, голубое небо и яркое солнце. Два друга увлеклись беседой о рыбалке, и я, оставив их, пошла на нос корабля.

Вид отсюда был ещё более впечатляющим и захватывающим, и пока я пыталась осмыслить нахлынувшие на меня переживания, передающие настоящее чувство парения и полёта, как вдруг в какой-то момент поняла, что собеседники оказывается, не отстали, а тихонько шли вслед за мной и теперь стоят практически за спиной. Шум ветра, заглушавший их голоса, стих, а я раздосадованная таким внезапным вторжением в личное пространство, решила, что обязательно найду время и приду сюда вновь, чтобы насладиться моментом настоящего единения с морем, ветром, чтобы помечтать, наконец, в полном одиночестве.

Сейчас мужчины, встав справа и слева от меня, своим присутствием и разговорами практически заполнили все мои мысли, мои чувства, заставляя нервничать. Не зная, как переключить своё внимание с их персон, я вытащила из сумочки телефон, с удивлением про себя заметив, как быстро и незаметно пролетело время. И капитан, дотронувшись до телефона рукой, стал слишком серьёзным.

— Оля, прошу вас, не доставайте больше из сумочки эту безделушку. Телефон всё равно здесь не работает, а время, которое показывает, не правильное. Он бесполезен и лучше, совсем отключить, убрать, подальше, здесь сейчас совсем другое время.

— А как мне тогда вообще ориентироваться во времени? — он улыбнулся.

— По солнцу…

— Вы шутите?

Тогда Алексей достал из кармана старинные часы, прикреплённые цепочкой и, открыв их, сказал, что давно пора обедать. Словно прочитав мои мысли, он пригласил нас в каюту, где был заботливо накрыт стол.

После сытного обеда, нам с Вадимом устроили небольшую познавательную экскурсию по судну, а потом Алексей показал мне небольшую каюту, где я смогу отдыхать.

Оставшись одна в каюте, я вновь посмотрела на время по телефону, было около одиннадцати, а здесь, в этом мире около четырёх, разница вроде небольшая, но если сутки в этом мире, как сказал Вадим, состоят из двадцати шести часов, то время, конечно же, отличается. До сих пор не веря до конца в происходящее со мной, я раздумывала, чем здесь можно будет заняться три долгих дня? Но, не придумав ничего лучшего, решила немного полежать, от напряжения и раннего подъема на меня вдруг навалилась такая усталость, что как только я склонила голову на подушку, сон завладел мною целиком.

Когда, позже резко проснувшись, я вспомнила, что нахожусь на корабле, почему-то, сразу же захотелось вернуться обратно домой на берег, в свой родной, понятный мир и больше никогда с ним уже не расставаться. Меня не укачивало, чувствовала я себя вполне хорошо, и это радовало, но видимо море, все, же не моё. Одно дело стоять и любоваться величественным кораблём с берега, и совсем другое, когда предстояло провести здесь несколько дней и ночей, причём посреди бесконечного моря. Посмотрев опять на время в телефоне, я изумилась, оказывается, проспала почти четыре часа, и сейчас уже вечер. Проспать так долго, было непростительной глупостью, когда ещё выпадет такая возможность помечтать прямо в море? А выспаться можно потом в гостинице, здесь же я решила, буду запасаться впечатлениями и просто наслаждаться окружающим видом.

Поднявшись на палубу, искренне, как ребёнок я обрадовалась тому, что успела увидеть картину угасающего дня. Солнце светило над самой кромкой воды, и море переливалось невероятным золотистым пурпурным светом. Янтарные волны бились о борт корабля, а солнечный диск буквально окунался, всё больше и больше утопая в синей воде. Пройдясь немного по палубе, я вдруг услышала, где—то знакомые мне голоса, это Вадим с Алексеем и другими моряками смеялись над какой-то шуткой. Издали посмотрев на их веселые лица, мне не захотелось нарушать мужскую идиллию, и я вернулась обратно на корму корабля.

Закат на море был превосходным, вводя меня в романтическое настроение. Огромное солнце, почти утонувшее в море, играло миллиардами лучей, такими ослепительно яркими, что приходилось прикрывать глаза рукой. Его корона пыталась ещё продлить свой день, освещая морскую даль. С другой стороны, надвигалась темная ночь, с каждой минутой добиваясь своего неоспоримого превосходства. Мне самой хотелось придержать своим взглядом солнечные лучи на поверхности воды, казалось, что если я сейчас протяну к ним руку, то смогу даже потрогать их, как упругие струны. Кожа на руках покрылась золотым бархатом, ещё миг и лучи пропали, рассыпались, растворяясь в морской глади. Вдали осталась лишь кромка моря, освещенная ещё какое-то время ярким сиянием, перешедшим сначала в тонкую красную нить, которая тоже начала угасать.

Как только солнце скрылось за горизонт, стали быстро надвигаться сумерки, ветер немного приутих, и постепенно дневное тепло сменилось на ночную прохладу. Я сидела на лавочке, разглядывая зарождающееся после заката звездное небо, и только плеск волн напоминал мне о том, что мы не стоим на месте, а идём по заданному курсу вперед. Послышались шаги, это подошёл капитан и спросил, удалось ли мне отдохнуть, и как я себя чувствую? Поблагодарив за внимание, я отметила, что на своё удивление, очень быстро уснула, а сейчас чувствую в себе только бодрость и легкость. Он улыбнулся и пригласил на ужин, подставив мне свою руку.

Идя с ним по палубе и держась за него, я вновь испытала тот самый вдохновенный трепет волнения, перерастающий в жар, откуда-то изнутри, и расползающийся по всему организму. И как бы я не пыталась противостоять тому, что происходило со мной в эти мгновения, ощущение оказалось сильней. Оно, нарастало глубоко внутри беспокойством и ещё чем-то таким, что заставляло остро чувствовать, я — женщина. Во мне пробуждался дремлющий вулкан, пока ещё только зажигая энергию, как пышущую лаву, некий восторг непонятной радости, готовой вот-вот выплеснуться из-за ощущения счастья. Но может всё происходило из-за того, что я находилась в непосредственной близости от мужчины, который невероятным образом действовал на меня?

Конец ознакомительного фрагмента.