Коллекционер бабочек в животе. Часть вторая

Тианна Ридак (2024)

Ренато, профессиональный художник и фотограф, после десяти лет совместной дружбы с Нелли, владелицей итальянского ресторана, делает ей предложение руки и сердца. Нелли, неожиданно для самой себя соглашается, при том, что она старше Ренато на четырнадцать лет. Это она, много лет назад, увлекла его коллекционирование бабочек. Вот только её коллекция состоит из уникальных крылатых насекомых, а его — из портретов и фотографии, которые способны вызвать весь спектор эмоции, и заставить рождаться, и трепетать бабочек в животе. Нелли, до того момента, как самой оказать в обьятиях Ренато, умело подбирала к каждой его новой музе образ той или иной бабочки. Теперь же, спустя четыре месяца их совместной жизни, ей придётся столкнуться с чередой неприятных событий, главное из которых она создаст сама — Ренато вновь возьмётся за написание картин с бабочками…

Глава 3. Лора

Ренато не спал уже вторые сутки после ухода Нелли. Образ Лоры должен был хоть немного его возбуждать, чтобы создалась картина от которой невозможно отвести взгляд. Халтурить он не привык, и «в общих чертах», как выразилась его любимая Нелли, не получалось создать что-то живое. Все картины Ренато можно было смело назвать живыми, с душой и даже своим характером, а тут ничего не выходило. Он присел прямо на пол и потянулся за пачкой сигарет, времени оставалось мало, меньше двух недель, а планов, помимо просьбы Нелли, невероятно много. Ренато прикурил и посмотрел на часы, день был в самом разгаре и он решил поехать в ювелирный салон, где работала Лора. Десятиминутного общения ему будет достаточно с лихвой, благо повода заехать к ней на работу долго искать не надо. Маленький подарочек для Нелли в преддверии любимого женщинами праздника, чем не повод. Погасив недокуренную сигарету, встав и посмотрев в огромное окно, Ренато взял телефон, чтобы вызвать такси. Только сейчас он вспомнил про то, что обещал Нелли позвонить Бартоломео. Настроение ещё больше ухудшилось, но деваться было некуда. Давний приятель ответил сонным голосом, естественно на итальянском, что очень рад слышать. Минут пять ещё рассказывал в подробностях о собственном здоровье:

— Врачи обещали, что ходить я буду, вот только не знают когда, — добавил он в конце, а после сам заговорил об интересующем Ренато вопросе, не дав ему даже сказать ни слова. — Не знаю, удобно будет предложить вместо себя кого-то другого? У меня на примете есть хороший шеф-повар. Я всё равно вернусь в Италию, здесь мне делать больше нечего. Русский язык я так и не выучил, чтобы вести курсы поваров, а стоять у плиты я не смогу. Нет, смогу, конечно, но тут вопрос времени.

— А ты из какого города, я забыл? — перебил его Ренато.

— Позитано, это на Амольфитанском побережье южной части Италии. Курортный городок, и там, кстати, можно неплохо зарабатывать. Во всяком случае сейчас я в безвыходной ситуации, и любые деньги не будут лишними.

— Не верю, что Нелли тебе не помогает.

— Помогает, и ждёт, что я вернусь, но ты меня знаешь, я даром есть хлеб не привык, и в долг жить не хочу. Нелли не виновата, что я попал в аварию, и ничего мне не должна. Жду решения по страхованию, потом отдам ей всё до последнего цента… Ты прости меня, Ренато, мне на процедуры пора. Телефон шеф-повара я тебе сейчас пришлю.

— Спасибо, Бартоломео. На днях заеду к тебе в больницу. Выздоравливай, друг! — Ренато выдохнул с облегчением, как только закончил говорить. Одной проблемой стало меньше, теперь ему хотелось побыстрее обрадовать Нелли прекрасной новостью. «Воистину, — подумал он. — Никогда нельзя быть на сто процентов уверенным, что ты знаешь как поступит тот или иной из твоих друзей. Бартоломео оказался человечным и совестным, и сам предложил на своё место другого, а я на него повесил ярлык эгоиста». Взгляд на разбросанные по полу эскизы вернул Ренато к мысли, что он собирался в ювелирный салон, где работа Лора. Пришедшее на телефон сообщение вновь поменяло ход мыслей, и он набрал номер Нелли.

— Думала уже подавать в розыск, — ответила она тут же. — Хорошо, что я не ревнивая, иначе примчалась бы ещё вчера.

— Может поэтому мы и вместе, что доверяем друг другу? А я звоню с хорошей новостью.

— Сейчас для меня только одна новость может стать хорошей, Ренато. Ну же, не тяни, прошу! Это то, о чём я думаю? Ты нашёл мне шеф-повара?

— Не я, а сам Бартоломео предложил, и уверен, ты будешь довольна, моя королева.

— Кто он? Итальянец? Сколько лет? Какой у него разряд?…

— Стоп, стоп, я не знаю таких подробностей. Телефон его я прислал тебе сообщением… Вечером могу рассчитывать на вкусный домашний ужин?

— Конечно, радость моя! Позвони только, вечер — понятие растяжимое. И, спасибо тебе.

— Всё ради тебя, amore mio!

К ювелирному салону Ренато подъехал только спустя час. Помимо того, что он долго собирался, ещё и погода окончательно испортилась — снег продолжал идти с двойной силой. Дорожные службы пока ещё справлялись с расчисткой дорог, но по всем новостям неустанно твердили, что к вечеру город может занести, так как техники не хватает. Ренато не привык менять свои планы, особенно, если это касалось творчества. Внутри уже зарождался огонёк вдохновения, на который должны были вот-вот слететься мотыльки и начать свой танец. Возможно, что это будет только один мотылёк танцующий откровенное танго или зажигательную неаполитанскую тарантеллу. Или же вовсе — балет: тот самый, зародившийся в Италии в эпоху Ренессанса, когда он был ещё частью итальянской оперы. А потом уже только ставший популярным во Франции и во всём мире, благодаря французам, учившимся у итальянских мастеров…

— Рада вас видеть, — сказала Лора, мгновенно узнав Ренато, как только тот вошёл в ювелирный салон. Сегодня была её смена — три дня в неделю она принимала заказы, консультировала и занималась продажей ювелирных изделий; остальные три трудилась по основной специальности — геммологом.

— Я бы хотел заказать серьги, — поздоровавшись, сказал тут же Ренато, при этом внимательно рассматривая лицо Лоры, стараясь запомнить даже расположение едва заметных морщинок у внешних краёв глаз.

— Вам с камнями или без? Какая-то конкретная форма интересует? Я могу вызвать одного из мастеров, что делал ваш последний заказ у нас, — Лора слегка покраснела от смущения. Не знала бы она, что Ренато живёт с Нелли, точно подумала бы, что он на неё запал. Такой откровенный взгляд мог позволить себе только холостяк, ловелас или нахал. Нет, ещё, конечно же, итальянец — красивая женщина рождена, по мнению всех без исключения итальянцев, чтобы радовать взгляд мужчин. В этом можно было убедиться и глядя на великолепных красавиц на полотнах велик итальянских художников. Чего только стоили и продолжают стоить полотна: Франческо Айеца и его «Певица Матильда Джува-Бранка»; Рафаэля Санти и «Дама под покрывалом», она же «Донна Велата»; или «Святая Екатерина Александрийская» Караваджо; или Аньоло Бронзино и «Портрет Элеоноры Толедской с сыном»…

Конец ознакомительного фрагмента.