Третий Храм

Тимофей Ревин, 2022

Книга о современном моменте. Рассказ о вечных ценностях. История о поиске себя. Фантасмагория.

Глава 1.

У него всегда неплохо получалось запланировать что-то и потом реализовать. Как-то естественно получалось, само собой. Вещи, которые зависели только от самого себя и своей эффективности, упорства, внимания, получались лучше; там, где степень внешних факторов начинала преобладать, управлять развитием по сценарию было труднее.

Так в один из светлых и хрустящих звонким льдом, кристально чистых дней, надышавшись свежего воздуха на пробежке, он дослушал аудиокнигу одного очень известного автора, который помог уже многим бизнесменам и просто ищущим развития и структурности в своей жизни людям стать сильнее и выйти на новый уровень. Ключевая идея этой его книги заключалась в том, что при определённом количестве повторений формулирования и последующего записывания от руки своих целей данная история перестаёт быть рядом разрозненных идей и из фантазии превращается в стройный код, программу, которая ведёт тебя вперёд к твоим целям уже в автоматическом режиме.

Кое-что подобное он уже пробовал — работает. Ещё весьма похожие фокусы у него сами собой выходили годами ранее, когда он даже и не знал ни о тайм-менеджменте, ни о целеполагании, ни о других нужных сентенциях.

Да, у него есть конкретные планы, и он к ним идёт. В блокноте появляется несколько чётких пунктов. Он старается записать их на один лист. В процессе написания удивительным образом данные мысли-цели приобретают немного более реальное прочтение и из еле уловимых воздушных форм превращаются в высеченные в граните заповеди завтрашнего дня. Часть касается реализаций своих самых откликающихся душе и приносящих удовольствие от жизни хобби, другая — продолжения своих спортивных и туристических линий развития, следующие касаются заработка: что-то про машины и дом, про комфорт и личные вещи.

С каждым новым днём (а писать нужно ровно месяц) некоторые пункты становятся более сухими и краткими, другие обрастают конкретикой и подробностями, иногда пара пунктов остаётся за бортом как малозначимая. В последние дни написания списка пришлось добавить такой пункт: «Я и мои близкие живём в безопасности, нам ничего не угрожает».

Список сформировался и превратился в понятный и стройный лист с оглавлением необходимых для счастья аспектов и составляющих придуманного светлого будущего. В списке нет никаких «я не…» или «не…» ни в каком упоминании, он вычищен от повторений и неточностей, там, где должны быть цифры, они присутствуют.

Пункты, на которых нужно сконцентрироваться и работать. Пункты, реализация которых зависит только от тебя. Пункты, в которые ты поверил. Пункты, которые поверят в тебя.

Если есть редкий Дар, отголоски которого в прошлом помогали ему точно реализовывать написанное своей рукой, достигать сформулированное, то самое время призвать и оживить его, воспользоваться им в полной мере для достижения всего этого. Иначе зачем жить, зачем думать, зачем мечтать, зачем работать если не для достижения своего счастья?

Цели поставлены, куда идти он знает. Дорога, путь — их необходимо идти, идти самому. И больше нет ничего, только он и его путь.

Глава 2.

Свежее вечернее светло-голубое небо — его бесконечно много, оно нежное, морозное, чистое. Незаметно темнеет, совсем по чуть-чуть. И потом ещё темнее. И ещё темнее. И вот уже наступила мгла.

Позавчера они смотрели в чистое синее небо, обедая на открытой террасе кафе тайским горячим супом «Том Ям» на центральной улице родного города. Потом его отвезли в аэропорт. Стемнело, и он оказался в паре тысяч километров совсем в другом городе, и уже в темноте, поздно вечером пил Индийский чай «Массала», сваренный на молоке в уютном ресторане.

Он прилетел на пару дней по работе. Обычное дело. Утром рано выбежал на пробежку, солнце уже взошло. Бег, хруст снега, воздух морозный, свежий. Трубы ТЭЦ вдали выложили на бледно-синий градиент два неровных конуса дыма нереально сине-фиолетовых цветов. Утренний контраст от бледно-розовых лучей солнца оставляет теневым сторонам зданий лишь темно-синие тона. Навстречу проходят люди: кто-то улыбается, кто-то машет рукой в приветствии.

Пробежка рано утром всегда добавляет сил и заряжает позитивом, расставляет мысли по местам, помогает собраться. И вот он, такой собранный, заряженный и позитивный, завтракает, улыбается, садится в такси, как вдруг в реальность врываются звуки сообщений мессенджеров смартфона.

Сообщение от бывшей жены. Время, когда он получал от неё длинные тексты, обвинения, негатив, давно в прошлом. В том прошлом он удалял эти очереди сообщений, не читая. Но сейчас у них прекрасные отношения, и он с интересом открывает её сообщение: там написано, что аэропорты приостановили свою работу. Все аэропорты юга страны приостановили работу. Что случилось?

Он понимает, что шансов улететь завтра обратно, мало. Пробует быстро решить вопрос с логистикой, тем, как лучше добраться домой, но кроме поездов, идущих двое суток, ничего не находит. Злится. Ему покупают билет на поезд на завтрашний полдень. Дальше он понимает, что его планы выбраться куда-либо в отпуск начинают тонуть в море обстоятельств, как пробитая торпедами деревянная шхуна. Позже приходит осознание, что очередные «качели» с курсами валют и прочие экономические эффекты принесут ещё множество интересных ощущений и ему, и его близким. От массы этих инсайтов аура его начинает темнеть и вибрировать первобытным гневом. В мыслях он уже перегрыз таксисту горло и выпил его кровь, сидит с бешеными глазами, держа в руке его ещё бьющееся сердце. Но, чёрт возьми, звуки очередных сообщений возвращают его в реальность.

А что здесь, в реальности, происходит? Ответы дадут историки и аналитики, наши дети разберут всё по полочкам, алгоритмы проанализируют все детали, новая, более правильная и уместная этика сотрёт наглую ухмылку текущей повестки, и кто-то смело расскажет, как было на самом деле, зачем и почему. Это будет объективный ответ. У него сейчас есть только субъективный.

Его субъективный ответ заключается в том, что мы вновь наблюдаем какие-то имперские амбиции, неадекватные действия оторвавшихся от реальности стариков, игру, в которой мы сами и наши братья и соседи стали разменными монетами, ресурсами, грязную игру, в которой не будет выигравших.

Земля, на которой ему повезло жить, весь период доступной нам истории была свидетелем конфликтов, войн. Имперские амбиции, царское прошлое и желание геополитического господства уже породили здесь геноцид автохтонного населения, более ста лет уничтожали и выдавливали его с родовых земель регулярные войска, наёмники и разной масти авантюристы-разбойники. На этой земле и соседних территориях крайне важен мир и согласие, и тогда только мультикультурная и многонациональная среды дадут всем мир и процветание. Иначе, разожжённая спичка может по цепной реакции запустить неуправляемые процессы, управлять которыми будут не в силах не то что неадекватные правители остатков Империи, которой нет, но и высшие силы.

Как и когда всё закончится, чем и кому придётся пожертвовать, — никто не знает.

Он даже сыну ответить не может иногда. Его сын с бабушкой смотрит телевизор и наполняется всей той тягучей тёмной слизью, которая пульсирует и хлещет из экрана в глаза, уши и души подверженных влиянию пропаганды обывателям. Он просто говорит сыну, что телевидение и новости в целом лучше не смотреть. Он просто старается развить в нём критическое мышление. Он просто отец, который не хочет, чтобы его сын был по уши набит пропагандой, но также он не хочет, чтобы сын его сломал себе жизнь, сделав что-то необдуманное, пойдя против системы. Он просто отец, который очень любит своего сына.

И вот так светло-синий «вайб» его позитива стемнел, как вечернее небо. И вот так он уже не успевает фильтровать информацию о новых ракетных ударах. И вот он уже даже не думает о том, когда восстановят работу аэропорты, и уже не планирует далёкие круизы и острова. И теперь он в полной мгле. Темнота вокруг, свет лишь внутри.

В темноте его поезд едет туда, где он скорее хотел бы быть. Ему нет дел до того, что происходит в темноте вокруг, даже если кто-то кого-то там убил. Он просто хочет домой.

Он очень надеется, что, когда доедет, его встретит светлый день, светлые приветливые лица.

Он очень надеется, что тьма закончится, и всё будет хорошо.

Глава 3.

Яркая, свежая, молодая зелень всегда радует взгляд. Молодые побеги, распустившиеся листья, цветение плодовых. Нежная молодая зелёная трава на лугах. Одно только созерцание всего этого буйства яркой зелени и благоухание её наполняет желанием жить.

Бывает, утром лёгкий весенний ветер запускает на поле волны, и волны не отличить в рассветных золотых лучах от волн на водной глади, и только шелковистый шум травы, такой приятный и успокаивающий, говорит о том, что перед тобой его величество — весенний луг.

В густой траве царит целая отдельная жизнь. Мыши-полёвки бегут в поисках пропитания, их выслеживает мелкий хищник, который прячется от хищников пернатых. Там в траве прячутся птицы, ползают змеи.

Иногда по этой прекрасной траве проходят люди. Людей заботят другие вещи. Им нет дел до того, что происходит в царстве зелёной травы. Люди думают о том, как оплатить счёт за ЖКУ за март, о том, на каком онлайн-ресурсе лучше заказать новые кроссовки, о том, какие индексы или акции в качестве инвестиций купить, куда поехать на уикенд, какой курс доллара, что сказал тот или иной публичный человек, что почитать на выходных, на какой тренинг записаться.

Если базовые потребности закрыты, идёт процесс работы над самореализацией, имеет место креатив. Когда система стабильна, конкуренция рождает богатство выбора, складывается ощущение порядка, и ты (как в море густой травы) можешь обнаружить интересный цветок или заметить прячущегося фазана.

Люди привыкли к тому, что есть интернациональные бренды и сети, и их качество и доступность становятся понятной и безусловной действительностью. Все эти вещи становятся опорой, фундаментом, тем, на что сознание опирается и твёрдо стоит во всех своих дальнейших действиях.

Можно выбирать бренды, компоновать на основе базовых элементов и аксессуаров тот или иной стильный образ. Можно быть стильным. Можно покупать дорогую обувь. Можно иметь много вещей. Можно практически всё. Если нужно.

Не нужно быть кем-то особенным, чтобы правильно и здорово питаться; в любое время года в одном из сотен тысяч магазинов у дома всегда можно купить экзотический фрукт или заменитель молока.

Кто бы что ни говорил, реальность прекрасна и предоставляет необъятный простор для самореализации и жизни во всех её проявлениях.

Вместе с доступностью и простотой первичных базовых и следующих за ними уровней потребностей человека разумного имеется простая возможность зарабатывать и путешествовать. Видеть мир во всём его многообразии, видеть, как живут другие континенты, страны, культуры.

Возможно всё. Доступно всё. Достижимо всё. Мир прекрасен. Никогда у человека не было такого доступа к информации и к самореализации, как сейчас. Нужно просто найти свой путь и идти им.

Глава 4.

Он уверен в себе, его цели не меняются. Он всё так же настроен много путешествовать, развивать источники пассивного дохода, монетизировать свою экспертность, развиваться самому, жить, заниматься спортом, получать удовольствие от процессов.

Не унывать. Теперь это мотивирующий корректирующий вектор. Не унывать, верить в хорошее, стараться не замечать плохого и не унывать. Не ныть.

То, что какое-то время назад в течение месяца аккуратно и структурно, постепенно обретая всё более уверенный и стройный вид, ложилось на чистый лист блокнота, формируя новый исходный код нового светлого завтра, не хотело и не могло меняться. Наверное, это всё просто становилось сложнее достижимо, дороже, труднее, длительнее в реализации.

Он всего лишь чуть меньше заплатил за кредит в этом месяце, всё равно закрывая его досрочно, как и планировал. Ещё он перестал часто баловать себя деликатесами. Увидел баннер с акцией на обувь приличной марки, кликнул, зашёл, нашёл прикольную модель со скидкой. Скидка серьёзная, а ценник такой, как будто это новая коллекция. Подумал и свернул страницу. Треснул защитный экранчик на смартфоне — нет бы чтобы пойти поменять его, заказал недорого новое стекло на маркет-плейсе с дисконтом.

Ему несильно интересны новые рестораны. Не с кем и нет причин туда идти. Он хотел купить новые лыжи, даже знал, какие именно, но пока точно передумал это делать.

Как будто к жизни применили такой затеняющий и снижающий яркость и живость цвета фильтр. Всё немного погрустнело, маленько приуныло.

Нет. Цели никто не отменял. Просто немного всё свернулось. Нужно немного снизить несистемные и ненужные затраты. Нужно усилить поиск новых источников средств.

Приходят рассылки с горящими турами в Турцию, Египет. Теперь он удаляет эти письма, не читая. Не потому, что эти направления неинтересны, не потому, что интересно другое, — просто так. Не до этого пока. Не до этого. Потом.

И ведь совсем нестыдно уже смотреть на ценники с акциями и распродажами, верно?

Ощущение такое, как будто ты долго ехал, а по приезде хотел зайти в торговый центр, но очень устал с дороги, и воодушевление, наполняющее тебя идеями о том, что и где ты хотел бы посмотреть, щедрость, наполняющая ветром твои карманы, несущая тебя смело и бесстрашно к кассам и терминалам бесконтактной оплаты, — все эти стимулы, они сдулись, как старая расслоившаяся резина дедушкиных «Жигулей». Сдулись, пожухли, потрескались. Нет, желания не исчезли, просто уменьшились и стали бесцветными, тихими, невзрачными.

Он смотрит на бумажный стаканчик, раскрашенный полосками в цвета радуги. Ещё вчера это вызвало бы улыбку или сподобило бы до шуток про флаги ЛГБТ, а сегодня это не вызывает ничего, просто стаканчик.

Прокрастинация накрывает одеялом, и теперь это не так плохо, как раньше, потому что так лучше. Так лучше, чем в том здесь и сейчас, которое свиным рылом таращится из каждого утюга и вот-вот крикнет какой-нибудь агитационный лозунг.

Он прочёл в социальной сети, что «…фрустрация — этот термин сейчас лучше всего описывает состояние предпринимателей» и о том «…как строить видение собственного бизнеса, если все старые стратегии перечёркнуты одним махом и невозможно зацепиться ни за какой образ будущего?», потом прочёл письмо стратегического партнёра в электронной почте о том, что товарооборот упал на 30% и прогнозируется дальнейшее падение, допил горький остывший кофе и посмотрел в стену.

Глава 5.

Человек ко всему привыкает. Это касается и хорошего и плохого. Мы самая приспосабливающаяся форма жизни на планете Земля, пожалуй, что так. Есть такие громоздкие понятия, как, например, «переоценка ценностей»: это такое огромное и твёрдое, тяжёлое и грубое словосочетание, что, кажется, величайшая гора на Земле меркнет перед тем мегалитом невероятного размера, который мы представляем себе, произнося эти слова. Они такие громадные и мощные, что не помещаются в сознание, во взгляд, в повестку.

Но, как часто бывает, как-то утром ты просыпаешься и обнаруживаешь, что она произошла. С тобой произошла эта самая пресловутая «переоценка ценностей». И либо ты до этого переоценивал сам себя, полагая, что «Кто, я? Да никогда!», либо недооценивал степень своей слабости («гибкости», «толерантности»).

Вот жил ты — жил, ходил на работу, покупал овощи на рынке, курил на балконе, бросая взор в синюю даль. У тебя были моральные принципы, ты знал, что такое хорошо, а что такое плохо. Ты был уверен, что нельзя обижать слабых, знал, что такое разумное, доброе, вечное. Тебе было приятно твоё честное лицо в зеркале над умывальником.

Ты привык к комфорту. Нет. Не к похожим, как две капли воды, и идеально подстриженным матросам из команды обслуживания твоей новой яхты, не к тем загорелым стюардессам твоего «бизнес-джета», что мгновенно могут начертить тебе дорожку или сделать массаж, а к простому провинциальному кайфу будничной пыли, доступности иностранного пива в сетевом магазине у дома, возможности поехать раз в год в ближайшее зарубежье, скидке на спортивную обувь известной марки на знакомом сайте.

И вот ты бежал по жизни, улыбался, и БА-БАХ! ударился лбом об основание бетонного балкона — у тебя потемнело в глазах, картинка сначала потемнела, потом сузилась в точку. Ощущения радости почти мгновенно заместили вибрирующая тревожная густота, растерянность, непонимание.

Чтобы пройти все стадии и прийти к принятию, нужно сначала понять, что происходит, а ты пока не понял. Никто пока не понял. Даже те, кто всё затеял, не до конца поняли, что именно происходит, так как вводные отличались от действительности.

Уюта больше нет. Там, где был большой торговый комплекс, теперь пепелище, туда «прилетело» несколько реактивных снарядов. Твоих друзей больше нет,… нет, не то чтобы их нет в живых, хотя и не без этого. Их просто нет как понятия. Статус «друг» в этой новой реальности, об которую ты ударился лбом, как об основание балкона, не существует. Не существует понятий комфорта, спокойствия, будней, выходных, планирования, тайм — менеджмента. Ты чудом держишься за что-то внутреннее. Ты ещё помнишь, что такое хорошо, а что такое плохо. И ты зол больше от досады, что не можешь ни на что повлиять, меньше от того, что происходит вокруг.

Трэш вокруг стал просто фоном. Труп соседки во дворе, частично заваленный кирпичами вашего дома, не вызывает желания что-то с ним сделать. Просто он неудачно расположен на открытой местности, и слышны очереди — стало быть, опасно заниматься его перемещением.

Неважно, сидишь ли ты в полуразрушенном доме, разбитый холодной дрожью и фрустрацией и в полной панике, или едешь на работу в центр столицы на «каршеринге». Ты принял ситуацию, ты стал её частью, ты не сгорел вмиг от невозможности с этим жить.

Хотел ты или нет, происходящее вокруг резко стало твоей новой реальностью. Думал ты или нет, твоя система ценностей обнулилась и переустановилась. Твоя операционка стала новой, и да, она чутка «лагает»… так бывает. Пройдёт время, выйдут новые «патчи», ты «схаваешь» их, и тебе непременно станет легче.

Стройся, где бы ты ни был, на первый — второй. Ты часть происходящего, и побыть в сторонке не получится. За или против, плевать.

Ты уже ничему не удивляешься, ты уже не реагируешь, ты это уже не тот «ты», которым тебя знали время назад.

Наблюдая за тем, как БТР переехал твой скутер, ты спокойно вспомнишь, как купил с премии на день строителя подруге смартфон и наушники, которые она не взяла по непонятной причине. Включив новости, находясь в тот же самый миг в полутора тысяч километров от этого скрежета металла, другой ты увидишь сюжет с горой искалеченных трупов и вспомнишь, как сын играл с тобой на новой ТВ-приставке. Играл в забавный яркий шутер, стреляя из изящно кастомизированного «М-16» в наряженного в меховую шубу темнокожего парня в мотоциклетном шлеме.

Новая реальность, остатки старых воспоминаний. Нет разницы, где ты и за кого. Суровая перезагрузка чёртовой матрицы произошла куда более просто, чем в сценариях авторов известного фильма.

Глава 6.

Выцветание. Выцветание смыслов, стимулов, чувств. Выцветание яркости красок, вкусов. Выцветание самой жизни. Смысл, выцветая, сначала кажется новым, иногда даже интересным в том или ином ракурсе, но в любом дискурсе он просто выцветает, позднее вымывается и уходит совсем.

Видимость тоже выцветает. Это нормальный процесс. Весеннюю молодую траву безжалостно выжигают лучи солнца и ветер. Листва, ещё живая летом, тоже становится грубой и не такой зелёной, как месяцем ранее. Глаз привыкает к зелени и уже не радуется ей так, как раньше.

Лето и осень приносят плоды фруктов и овощей, и это повторяется каждый год. На юге фрукты и овощи разнообразнее, ярче и вкусней. Мать-природа позволяет насладиться своими дарами.

Когда вокруг царит разруха, рвутся снаряды, логистики и «фуд-ритейла» в принципе нет, в магазинах (тех, которые чудом уцелели,) нет привычных и необходимых тебе товаров, и естественные дары природы очень хорошо помогают.

Какое-то время ты ещё сможешь вкусить яблок, груш, дынь, но потом они закончатся, и начнется суровая реальность без цветов. Вот в этом месте максимально выцветет твой стол, простой непереоценённый чистый кайф от завтраков, ужинов и обедов будет вымыт водой с запахом пороха, стали и крови.

Очень сложно представить, сложнее принять и ещё сложнее свыкнуться с тем, что еда стала чем-то неприятно-необходимым.

Мысли о Тосканском Санджовезе, капрезе, свежем манго ещё приходят, но теперь они щемят сердце, как образы людей, воспоминание о которых в следующий миг догоняют жуткие подробности их недавней смерти.

Всё выцвело и стало серым, невкусным, неинтересным.

В прошлой жизни бабушки и дедушки рассказывали нам, детям, о том, как голодали в военные и послевоенные годы; мы слушали это, обычно переходя к арбузу после большой тарелки борща. В силу возраста и сытого желудка эта информация казалась смесью выдумки и страшилки.

Теперь ты бы рассказал бабушке о том, что переживаешь сам. Теперь ты бы упал в колени и плакал, обняв её, за то, что она есть, за тарелку борща, сделанного и поданного внуку её любимыми руками.

Конец ознакомительного фрагмента.