Клянусь любить, или Выбор за мной

Тина Каверина, 2022

Что нужно женщине для счастья? Ласковый муж, большой дом, неограниченность в средствах?.. У Полины есть всё, но она несчастна. О любимом ходят слухи, будто он бизнесмен с тяжёлым криминальным прошлым, и это беспокоит девушку. Беспокоит настолько, что она начинает совершать опрометчивые поступки…

Глава 14

В полночь, лёжа на груди мужа, я прислушивалась к его дыханию и убеждала себя, что поступаю верно.

Подумаешь, пропаду на месяц… Ну побесится он, ничего страшного. Зато наконец поймёт, как мне живётся с тайнами. Возможно, поймёт. Если нет, буду крепче держаться за штаны.

Ворочалась так минут тридцать, измучила себя. Присела, вздыхая, посмотрела в сторону открытого окна. На улице тепло, шторы легонько развеваются, а мне пришла охота отметить, что вид отличный, в духе настоящей мелодрамы. Мне бы встать у окна, а следующим кадром я исчезну.

— Да уж, — усмехнулась, представив картину. И тут же позвала: — Паша…

Паша не ответил. Я осторожно потормошила его, взяв за руку. Спал он крепко, что уже не на счастье. С каждой минутой желание уйти гасло.

«Справлюсь ли?»

Однако я достала вещи из шкафа, украдкой переоделась в ванной, постояла у кровати, глядя на мужа. Вот бы ему всё-таки проснуться. Обнять меня и сказать, что подвал — это очередная ложь, которую я неверно истолковала.

«Нет, это правда. Правда! И ты его любишь, поэтому не отступай. Иди! Бояться нечего. Так нужно. Не глупи, Полина, иди…»

Диван в гостиной пустовал. На всякий случай я прогулялась по дому. Темнота и никого. Отец настрого запретил мне спускаться в подвал, с чем я не согласилась, но он всё равно вынудил пообещать, что не стану влезать. Вынуждать всё-таки не стоило.

Сколько мне ещё наступать на горло собственной воле?

Ключи остались в спальне, только ноги сами повели в подвал. Страх холодил спину, сердце колотилось с болью в груди. Я боялась быть обнаруженной и теперь чувствовала себя героиней триллера. Подёргала дверь, убедилась, что та заперта, и пошла к террасе. Там пришлось повозиться с колокольчиками.

Давно пора бы их снять. Вернусь, непременно этим займусь. А я вернусь. Паша всё осознает. Ради нас, ради нашей семьи…

Оставив дверь открытой, я вышла на лужайку и опять засомневалась. Это не кино, и я совсем не смелая. Паша разозлится, накричит… Но, полюбовавшись звёздным небом, всё-таки вздохнула и потопала на обход. Отец приедет через час, всё решено и оговорено, некуда пятиться. Зато испробую, какого жить в одиночестве.

Я осторожно выглянула из-за угла дома. Вроде тихо. Только собралась показаться на дорожке, как что-то хрустнуло, словно наступили на ветку. Я сразу легла на живот и покатилась в ближайшие кусты, а после спохватилась.

«И чем я занимаюсь? Ну увидят меня ребята, это нестрашно. Гуляю, не спится».

— Дурдом, — не устав от этого слова, вздохнула я и отмахнулась от листьев.

До калитки оставалось несколько шагов. Она была справа, а впереди гостевой дом, который волновал меня больше обычного. На крыльце горел свет, но это не удивительно, он всегда включен по ночам. Тут вновь что-то хрустнуло и кто-то закашлял. Хоть я и призывала себя не беспокоиться, но положение мне не понравилось. Я сцепила зубы и присела, ожидая, когда кто-то из ребят покажется.

Минуты три любовалась цветником. Кашель повторился, и тогда я увидела Антона. Он шёл по дорожке к гостевому дому, но перед самым входом оглянулся. Я мигом опустила голову к коленям.

— Чёрт!

Приподниматься не торопилась, а когда всё-таки осмелилась, оказалось, что Антон тоже не торопится уходить. Он стоял, разглядывая наш дом, достал что-то из кармана, в руке появился огонёк. Будто сторожевой пёс, ей-богу. Пришлось снова ждать, когда докурит.

Уткнувшись в цветы, я мысленно напевала песни, скучала, дёргала траву. Наконец Антон отвернулся. Я последовала его примеру, то есть отвернулась. Прошла несколько метров гуськом, чтобы наверняка остаться незамеченной, после выпрямилась и побежала.

В спальне схватила сумку и стремительно скрылась, боясь передумать. В подвал спустилась как прежде на ощупь, достала фонарь. Мужчина сидел у винного стеллажа со скованными руками и связанными ногами. В отключке, если не помер.

— Эй, — испугалась я.

Он пошевелился и замычал. Вспомнив прошлое недовольство, фонарь я тут же опустила.

— Я уж думала, вы того…

— Коньки отбросил? — подсказал он, когда я отлепила ленту с губ. — Поначалу я тоже думал, что придётся. Ревела ты громко, решил: сдала меня. — Он усмехнулся, что обидело.

— А что здесь смешного? Могу сейчас сдать. — Я, конечно, лукавила.

— Тебе бы не дуться. Это я здесь сижу, а не ты с муженьком.

— Ну дурак, раз попался.

— Нет, дураком я себя точно не назову.

— Почему?

— Потому, детка. При случае узнаешь.

— Пожалуй, мне больше не хочется знать.

— Да?

— Да.

— Ну и зря. Ты мне руки освободишь, или мы до утра посидим?

— До утра я не хочу вас терпеть. — Я опустилась рядом на колени, приготовила ключ, но вдруг спрятала его обратно. — Слушайте… Вы же знали, кто такой мой муж. Какого чёрта вы связались с ним? Вы кто?

— Детка, — опять усмехнулся он, — не поздновато ли для вопросов?

— Не хотите отвечать — не надо. А я пойду, вы дальше тут кукуйте.

— Куда ты пойдёшь? — Он всё смеялся, я же поднялась, отряхнулась. — Не ломай комедию, освобождай. Руки затекли.

— К мужу я пойду.

Я едва успела закончить фразу, а мужик внезапно дёрнулся и попытался подскочить ко мне. Но оказалось, что руки и ноги скованны между собой, только я всё равно успела испугаться.

— Свихнулся?

— А ты как думаешь? — Он растянул губы в препротивной улыбке. — Да ладно, расслабься. Я тут скоро в дикаря превращусь, задолбался сидеть… Не бойся, не трону. Меня Николаем зовут. А тебя?

— Какая разница?

— В общем-то никакой. Но мы же люди цивилизованные. Подвал не в счёт.

— Ну… Полина.

— Вот что, Полина. Давай-ка начнём сначала: не бойся меня.

— А дальше?

— Что «дальше»?

— Я вопрос задала, а вы не ответили. За что вас сюда и как связаны с моим мужем?

— Я же говорил. Ещё раз повторить? Ладно… Знаешь, чем занимается твой мужик?

— В общих чертах…

— Вот тебе и ответ как связан. Причём в обоих смыслах связан. Отстёгивай!

— А вы навредить ему не хотели?

— Да что ж ты такая неугомонная? Вы, вы, вы… Может, хватит?!

— А вот голос повышать не обязательно. Лучше бы «спасибо» сказали. — Я выразительно сжала ладонь в кулак. — Крепитесь.

— Да стой ты! Вот блин, а… Навредишь ему, как же. Денег я хотел. Свою честно заработанную долю. Понимаешь? И перестань «выкать», на нервы действует. — Николай вроде бы сдался: дёрнул руками-ногами, а после затих.

Возвращаться к нему мне не очень хотелось. Но я вернулась.

— Надеюсь, это наша последняя встреча. — Сняла с него цепь, затем наручники. Он хохотнул, потирая запястья, и взялся развязывать ноги. Я же боролась с мыслями, что поступила неверно.

«Деньги, деньги, деньги… Паша помешался на них? Настолько очерствел, что переступил грань?»

Николай выпрямился, потянулся, я проследила за его действиями снизу вверх, сидя на полу, и спина вдруг похолодела. Мне не понравились ни его взгляд, ни улыбка. Злая рожа, хотя вроде бы ничего не изменилось. Я тут же схватила фонарь, направляя свет на чужое лицо.

— Да что ж такое-то! — зажмурился он. — Может, достаточно? Идём! Не тормози. — Схватил меня за предплечье, поднимая с пола. — Что там с охраной? — спросил шёпотом, когда мы выбрались из подвала.

— Я проведу.

Он кивнул:

— Лады, — и свернул совсем не туда, куда нужно, вглубь дома. Я запаниковала.

— Николай, — шикнула на него. — Нам не туда!

Он оглянулся, тогда я указала вправо, на открытую дверь.

— Дай ты мне нужду справить. Что за семейка?

Боже… За каким чёртом я в это ввязалась?

Вышел из ванной он также стремительно, но я успела побледнеть, ожидая появления Антона или Паши.

— А вот это пригодится, — сказал Николай, увидев в прихожей Пашину ветровку.

— Ну уж нет. — Куртку я забрала, когда он приблизился.

— Очень даже да, — вырвал он её обратно. — Это небольшая компенсация за мои мучения. Воспаление легких я уже получил, «спасибо» твоему муженьку. Топай давай! — И пихнул меня вперёд. Я дёрнулась, взмахнув рукой. Николай недовольно пробурчал: — Заори ещё, всех подними.

— А может и заору, если не пойдёте вон отсюда.

— Истерики будешь Павлу закатывать. Идём. — Он вцепился в мой локоть. Я бы оттолкнула, но хотелось поскорее избавиться от него, а не гневаться.

Мы шли к калитке прежним путём. Николай постоянно оглядывался. Меня уже ни Антон, ни Паша не пугали, а вот тип рядом беспокоил. Поздновато я спохватилась, наговорить он мог, что угодно. И не обязательно правду.

— Мобильник с собой? — Он кивнул на мою сумку.

— Нет. — Я перекинула ремешок через плечо и прижала сумку к себе.

— Гонишь?

— Возможно.

— Одна сатана, значит… — хмыкнул он. Я рывком освободилась.

— Идите впереди.

— Нет уж, милая. Взялась вести — веди. — Николай попытался схватить меня, я глубоко вдохнула, показывая, что непременно закричу. — Я тебе заору, дура! — шикнул он. Понаблюдал за мной, надел куртку, шагнул вперёд, но неожиданно обернулся: — Ты меня, часом, не в ловушку заманиваешь?

Я нахмурилась:

— Вы меня порядком задолбали.

— Я от вашей семейки тоже не в восторге. Топай-ка впереди.

Он ждал, и я ждала, потому как на этот раз не собиралась подчиняться. Опасалась, и он это понял.

— Неужто испугалась? — спросил. На лице появилась противная улыбка и взгляд вновь насторожил. Если бы я не пялилась на него в упор, вероятно, не заметила бы перемен. Он вмиг принял прежнее выражение, подозревающее меня во всём. Хамелеон чёртов! — Тебе бы мужа бояться, а не меня.

— А я в замечаниях не нуждаюсь.

— Правда? А я вот вижу мольбу в твоих глазёнках. Или тоже дёру дашь?

— Слушайте… Я зачем вас выпустила? Задушевные беседы вести? Хотите вернуться в подвал? Нет? Тогда вперёд.

Усмехнувшись, он наконец двинулся в указанном направлении. У дома охраны было тихо. Мы дошли до калитки, я ввела код, заставив компаньона отвернуться.

— Позвонить от тебя, значит, не получится? — спросил он, прежде чем выйти.

— До центра полчаса ходьбы, доберётесь.

— Что ж… — Он наконец шагнул за территорию. — Удачи, госпожа Бекетова. Благодарю за помощь! — Издёвка в голосе доконала.

— Чтоб вас черти слопали! — закрываясь, бросила я. Руки при этом дрожали как никогда, но Николая происходящее забавляло. Он улыбнулся.

Несколько минут я стояла в жутком страхе от этого человека и того, что натворила. Паша будет в бешенстве.

— Полина, — вдруг кто-то позвал за спиной.