Вдвойне любимая

Ульяна Громова, 2023

Романтический ужин и горячая ночь с незнакомцем? Однозначно – да! Он так хорош собой, а его намерения серьезны! Он то нежный и чуткий, то властный и безбашенный – слишком разный… чтобы быть одним человеком.

Дубль второй. Не ждите чуда. Чудите сами!

Всё происходило слишком быстро, и от этого становилось немного неуютно. Никогда раньше мои отношения не перетекали в горизонтальную плоскость через несколько часов от начала общения. Я оправдывала свою беспутность тем, что парень диво как хорош собой, тем, что мы больше не встретимся — почему бы не окунуться в романтическое приключение? В нашем случае это логичное завершение вечера.

Есть мужчины с невероятным магнетизмом, что не оторвать от них взгляд, не выбраться из их объятий. Мне казалось, я растворилась в Сергее, потеряла себя, понимала, что он подавляет мою волю и разум, что он всегда будет на вершине пищевой цепочки в нашей паре. Сергей оказался моим личным Армагеддоном, я осознавала, что становлюсь его жертвой, агнцем для заклания, и было плевать. Не было желания его менять, брать верх, диктовать правила и условия, что-то требовать… Я по всем пунктам, что могла выдумать моя фантазия и сотня психологов, стала принимающей стороной. И принимала его таким, как он есть: властным, опасным, хищным, стремительным, неотразимым, обаятельным…

— Яр-ра… — Никогда ещё так не нравилось звучание моего имени, как это раскатистое звериное, едва сдерживаемое рычание мужчины. — У тебя есть в Москве любимые места?

— Любимых нет, — призналась честно.

Гулять по Москве мне было некогда, всё свободное время я проводила на кастингах или съёмках, или сидела в коридоре Останкино в ожидании, что какой-нибудь режиссёр пригласит статисткой. Чаще всего эти ожидания оправдывались.

— А в которых хотела побывать?

— Мне немного стыдно, но я не настолько любопытная, — улыбнулась собеседнику, не выпускавшему мою ладонь из своей руки.

Я ещё и не слишком внимательная, если говорить о каких-то житейских мелочах.

— Придётся тебе положиться на мой вкус в выборе ресторана, — улыбка тенью скользнула по лицу парня и упала очередной каплей мёда в моё сердце. — Блюда на ужин я заказал заранее.

— Люблю сюрпризы.

Я хлопнула ресницами и тут же смутилась, но ничего поделать с собой не могла — ритуальный танец явных и не очень знаков внимания сам собой складывался в откровенные заигрывания. Сергей владел собой лучше, его осторожные прикосновения больше походили на робкую разведку границ дозволенного, на прибой — чуть больше нахлынул и тут же отступил, отвоёвывая территорию незаметно и неотвратимо. Мы оба соблюдали приличия лишь для того, чтобы потом нарушить их в одно мгновение, порвать вуаль сдержанности и без того невесомую, лишь смутно угадывавшуюся. И от того тело одновременно и томно расслаблялось, и напряжено звенело, в мыслях то раздавались глухие удары там-тама, то чарующие звуки флейты, то чувственный саксофон.

— Тогда сначала в ресторан, потом… — его взгляд скользнул по моей голой коленке вверх, остановился на секунду на груди — я почувствовала, как сжались в твёрдые горошинки соски — по шее к губам и обволок мой разум сизым туманом, — …к тебе или ко мне?

Это был контрольный вопрос — я чувствовала это, но как ответить не представляла. Ко мне однозначно нет — этому алмазу в розовой рубашке нужна оправа не из облезлых стен общежития. К нему… страшно. Отказаться от обоих вариантов после «тестового» поцелуя, когда наши губы едва коснулись, познакомившись — это как-то глупо. И сам вопрос отозвался в душе радостью — парень хочет продолжить наш вечер. Я тоже. Пришлось выбрать наименьшее из зол:

— К тебе, но утром мне надо на работу…

— Я отвезу. Где ты живёшь?

— На Яхромской, это Дмитровское шоссе.

— И работаешь там же?

— Нет, езжу на Крылатские холмы.

У парня во взгляде застыло удивление.

— Это же из конца в конец. Как ты добираешься?

— Маршрутка, метро, автобус, — пожала я плечами, — привыкла уже.

— А там квартира?

— Нет, — я смутилась, — комната в общежитии.

— А-а-а… поэтому ты постеснялась меня пригласить?

— И да, и после полуночи там не впускают и не выпускают.

Возмущение, написанное на лице Сергея, рассмешило бы, если бы однажды мне уже не пришлось платить за возможность попасть домой тысячу рублей. Самвел — хозяин двухэтажного обшарпанного общежития, был душкой во всем, кроме этого пункта правил. Можно было даже задержать оплату, но карета превращалась в тыкву в полночь, и никакое волшебство до шести утра бесплатно не происходило.

— Ты не москвичка… — прозвучало утверждением, и я просто кивнула. — Средневековье какое-то… — Сергей помолчал и добавил: — Но от меня на работу ближе, может, сейчас заедем к тебе, возьмёшь, что нужно, и я отвезу тебя утром прямо… Где ты работаешь?

— В зоомагазине делопроизводителем.

— Значит, в зоомагазин.

— Нет, не стоит. Всё же у нас вечер немного другой тематики, и решение моих проблем в него не входило. Я привыкла, просто нужно добрать до общежития до полуночи или где-то быть до шести утра, потому что и при наличии денег надо ещё достучаться до охранника — Равиль запросто может не открыть, даже если услышит.

Я не кривила душой. Это азербайджанец после нескольких моих отказов спать с ним заявил, что опоздай я хоть на секунду по его часам, и путь в мою комнату проляжет через его постель. И он мне даже сам доплатит.

— Ты не думала найти жильё поближе к работе?

Думала. Но восемь тысяч, которые я плачу за двухместку там, чтобы жить одной, не шли ни в какое сравнение с двадцатью за комнату на подселении.

— Давай не будем о моих неудобствах, — снова попросила я. — А ты чем занимаешься?

Сергей немного помолчал и ответил:

— У меня небольшой бизнес, это неинтересно… Кстати, мы приехали…

…на Космодамиа́нскую набережную к отелю «Красные холмы», поднялись в отдельном лифте на тридцать четвёртый этаж в «City Space Bar & Lounge». Это место создано, чтобы поразить воображение. И дело не в приглушённом свете и лучших видах на Москву, не в сервисе и оформлении блюд, а в том, что меню здесь — для бедных фантазией людей, потому что любое блюдо и напиток создавались на лету, стоило лишь выказать предпочтения в продуктах. Полудомашняя непринуждённая атмосфера, негромкая приятная музыка и искренние улыбки барменов дополняли уют душевностью и теплотой.

— Еду я заказал европейскую, а напитки будет смешивать знаменитый лондонский бармен Крис Мур, владелец не менее известного в Великобритании бара «Coupette». Так что сюрпризов сегодня будет много… — Сергей улыбнулся и добавил тише, наклонившись к самому уху: — столько, сколько выдержишь.

Эффект от места, спутника и предвкушения ночи щекотал в животе лепестками огня. Нас проводили к столику у панорамного окна и предложили бинокли: Москва еще не погрузилась в темноту — ночи в конце июня слишком короткие, а сегодня ещё и день летнего солнцестояния. Небольшой диванчик-полумесяц стоял лицом к панораме, а столик из толстого тонированного стекла отображал блики низко висевших светильников, стилизованных под планеты солнечной системы. Это был единственный столик с букетом из распустившихся и лишь набравших фиолетовый оттенок артишоков, ярко-зелёных помпонов неизвестного мне растения и зеленовато-белых роз вперемешку со стрельчатыми плотными сизыми листьями, похожими на пальмовые, но я не была в этом уверена.

— Это тебе, — подвинул мне необычную композицию в каменной серой чаше парень и поцеловал в щёку.

— Спасибо, — я подняла на него глаза. — А почему артишоки?

— Ещё один сюрприз, — Сергей сел рядом. — Мы с тобой сегодня вроде артисты, а остальное я готовил, чтобы тебя слегка шокировать. Игра слов, — он улыбнулся. — У меня получилось?

— Вот сейчас точно получилось.

— Это итальянская разновидность артишока — Киоджа. Его листья не колючие, как у Сардо или Лигурийца, — парень провёл кончиком пальца по сизому листу. — Вообще у этого цветка интересная древняя история. Если интересно, я расскажу, но после того, как мы с тобой его попробуем.

— А ты откуда столько знаешь об артишоках?

— Готовился поразить тебя эрудицией и целых полчаса зависал в интернете, — рассмеялся мой спутник, окончательно разрядив атмосферу. — Наше меню будет с артишоками, надеюсь, тебе понравится. Тем более что и шеф-повар сегодня приглашённый — здесь такие вечера не редкость. Бывает, звёзды эстрады и кино дают мастер-классы по приготовлению своих любимых блюд.

— А повар сегодня кто?

— Жереми Урюти из французской провинции Бордо.

Пока мы разговаривали, официантка как-то незаметно навела на нашем столике романтический беспорядок: зажгла две серебристые витые толстые свечи, рассыпала лепестки цветов.

Сергей достал из кармана брюк небольшую плоскую коробочку и открыл её. Серьги — три артишока разных размеров, будто из стекла с белым напылением и золотистыми краями на золотых спиральках. В комплекте золотое колечко с такими же артишоками, но очень мелкими. Необычно и очень изысканно.

— Это тебе на память об этом вечере.

— Но это же дорого, я не могу это взять!

— И куда я должен это деть? Я ведь заказывал это как раз для той девушки, что отважно сядет в ванну с шампанским… — лукаво прищурился парень. — Ты не можешь отказаться, Яр-ра… — он наклонился к моему уху и добавил: — Мы ведь знаем, чем закончится эта встреча, разве не должен мужчина благодарить женщину за проведённую с ним ночь?

— Я всегда считала, что подарки должны дариться от души, а не в качестве благодарности, — парировала я.

Стало немного обидно, хотя понятно — с чего бы ещё ему дарить мне украшения через час знакомства?

— Ты права. И ты мне нравишься, Яра, поэтому я рад вдвойне, что приготовил этот подарок. Не отказывайся просто потому, что так не принято. Делай, что хочется, не думай о том, что подумает кто-то.

Я смотрела в его глаза пристально — как он понял? Хотя что тут понимать…

— Спасибо… — я взяла коробочку и достала одну серёжку. — Как-то неожиданно артишок ворвался в мою жизнь.

— Так он же волшебник из Средиземноморья, — заулыбался парень и ответил на мой невысказанный вопрос: — Там его родина.

— А почему волшебник? — я вдела в уши серьги и надела кольцо, вытянула руку и полюбовалась игрой пламени огня на гранях камней.

— Это ты поймёшь чуть позже.

— Ну и артишок с тобой, — кивнула я и тряхнула пепельной гривой.

Сергей весело рассмеялся.