Баба Люба. Вернуть СССР. Книга 2

Фонд А. (2024)

Что будет, если простую пенсионерку, которая спокойно себе подрабатывает в «Пятёрочке» и никого не трогает, перенести в 1992 год? А если перед нею вдобавок ещё и поставить жёсткое условие? Не знаю, как другие, но баба Люба, если разозлится, то покажет всем кузькину мать.

Глава 5

— Уверен? — спросила я.

— А что здесь ещё сомневаться? — пожал плечами Игорь и нахмурился.

— Ты же понимаешь, что после этого шага пути назад не будет, — на всякий случай предупредила я.

— Любовь Васильевна, — чуть поморщился Игорь, — вы мне показали убедительные доказательства. И рассказали много интересного. И, главное, вовремя. Я убедился. Так что теперь думать?! Уже и так всё ясно.

— Просто обычно если любят, то ни на что не обращают внимания. Особенно в молодости…

— Я бы, может, и не обращал внимания, но бабушка… Ивановна… мне до сих пор не по себе… внутри всё как будто перевернулось. Разве ж можно так со стариками?

— Ну… — развела руками я, даже не зная, что тут ответить.

— А представьте, вот не узнал бы я этого и женился бы на ней. А потом, не дай бог, со мной что-то случилось. И моя мать так же была бы… или я, к примеру, заболел… Нет, не хочу с таким человеком жизнь разделить. Это опасно.

— Тогда пошли, — кивнула я и первой вошла в подъезд.

Игорь последовал за мной.

— Зайдём ко мне сначала, — сказала я, оттягивая скандал.

— Нет! — покачал головой Игорь.

— Почему нет?

— Настрой пропадёт. Лучше сразу.

Я внутренне усмехнулась. Этим и отличаются мужчины и женщины. Первые — идут в бой сразу, не сворачивая и не раздумывая, пока боевой запал не пропал. Вторые будут долго примеряться, обдумывать, передумывать. И только потом… может, пойдут, а может, и нет, если найдётся убедительная причина не идти.

Я хотела позвонить в дверь квартиры Ивановны. Но Игорь меня опередил:

— Я сам.

Я спорить не стала, уступив первенство ему. Более того, сама даже чуть отошла в сторону.

Игорь нажал на кнопку звонка. В глубине квартиры раздался пронзительно-некрасивый трезвон. Дверь открылась, и на пороге возникла Райка в линялом халате и не расчёсанная.

— Ой! — испугалась она, увидев Игоря, и судорожно поправила полы халата. — Ты не предупреждал, что зайдёшь. Я же не накрашенная…

— Привет, — хмуро сказал Игорь, — я ненадолго. Поговорить надо. И взять кое-что.

— Что? — не поняла Райка.

— Ты деньги у соседки вымогала? — без обиняков, напролом спросил Игорь.

Вопрос прозвучал слишком резко.

— Какие деньги? — вполне натурально захлопала глазами Райка. — У какой соседки? Ты пьяный, что ли?

— Деньги за детей, — зло сказал Игорь, — не надо делать наивный вид! Я знаю, что ты шантажировала соседку на деньги! И вот скажи, ты действительно могла бы написать в опеку? Чтобы их забрали в детдом?

— Не понимаю о чём ты… — окончательно растерялась Райка, но тут её взгляд случайно зацепился за меня. Лицо её исказилось от ненависти. — Ты! Это ты уже наговорила! Вот дрянь! Игорь, не верь ей! Это такая тварь, ты даже не представляешь! Эта уродка…

— Что здесь происходит? — дверь напротив открылась, и оттуда выглянул сосед.

— Виктор Альфредович, здравствуйте, — примирительным тоном сказала я, — извините за беспокойство. У нас тут разговор по-соседски. Мы больше шуметь не будем.

Дверь закрылась, а Райка заголосила опять:

— Тварь! Игорь, что она тебе наговорила?! Ты зачем ей веришь?! Все знают, какая это мразина!

— Раиса, успокойся, — тихо, но довольно жёстко сказал Игорь и велел: — Поговорим в квартире. Нечего соседей тревожить.

Он шагнул внутрь, и Райке пришлось посторониться. Я направилась следом.

— А ты куда прёшься?! — опять не своим голосом заверещала она. — Пошла вон отсюда! Никто тебя сюда не звал! Вон из моего дома!

— Это не твой дом, — так же тихо сказал Игорь.

— Это наш будущий дом, — попыталась улыбнуться Райка, но вышло слишком резиново и ненатурально. — Я не понимаю, Игорь, почему ты такой злой? Что эта уродская дура тебе наврала? Ты разве не знаешь, что она ненормальная? Не в себе. Давай спокойно поговорим…

— Поговорим, — кивнул Игорь и добавил: — И не обзывай, пожалуйста, Любовь Васильевну. Мне это не нравится.

— Я не обзываю, Игорь! — нелогично заюлила Райка. — Но вот зачем ты её защищаешь?

— Я её не защищаю!

Пока они спорили, плохая я или хорошая, я огляделась. Думаю, Любаша здесь иногда, по-соседски, бывала. Я же заглядывала через порог единственный раз: когда только пришла в этот дом и уринолюбивая Ивановна бегала проверять, насколько выкипела моча. Она тогда не закрыла дверь, и я увидела фрагмент её жилища.

Ну что сказать? Нужно отдать должное Райке, в квартире стало чисто, и въевшийся запах застарелой мочи и старости практически выветрился. Она даже обои, я смотрю, и то переклеила. К свадьбе готовилась, очевидно.

Старалась.

— Где вещи Ивановны? — спросила я, оглядывая обстановку.

Райка аж задохнулась от возмущения и стала похожа на рыбу, выброшенную на берег. Да, аллегория избитая, но именно что на рыбу она сейчас и была похожа. Причём на рыбу сома. Хотя по менталитету стояла ближе к барракуде.

— Пошла! Вон! Я! Сказала!

Её визг, и так высокий-высокий, перешел ещё на две октавы выше, почти в ультрафиолет. У меня чуть барабанные перепонки не полопались.

— Не ори, — попросила я, ковыряя в ухе (заложило).

— Раиса, прекращай истерить, — сказал Игорь. — Любовь Васильевна только возьмет вещи твоей тёти, и всё.

— С какой стати?! — вызверилась Райка.

— Ей переодеться надо, — тихо сказал Игорь.

— Ничего ей не надо! — завила Райка. — Она тебе наврала!

— Она в больнице, и ей нужны чистые вещи — одежда и постельное бельё, — пояснил Игорь. — Любовь Васильевна возьмёт.

— Ничего ей не надо! Что за враньё!

— Это правда.

— Это неправда! Ложь! Эта тварь тебе наврала! Не знаю зачем! Может, чтобы отомстить мне! Сама небось на эту квартиру глаз положила…

— Раиса, ты что такое говоришь?

Продолжение дискуссии я уже не слушала, так как наконец сообразила, где могут находиться вещи Ивановны. У неё двухкомнатная квартира. В одной комнате была спальня, в другой, по советским правилам, — зал. Ну, или гостиная, если другими словами. Логично, что Райка спала в гостиной, там же она и ремонт сделала. А вот к спальне Ивановны она ещё не добралась. Поэтому я сразу же направилась в дальнюю комнату.

Так и есть. Старый советский пузатый гардероб светло-кофейного цвета с огромным, чуть искривляющим изображение зеркалом, над которым были вразнобой прилеплены три овальные наклейки с советскими моделями, занимал добрую треть комнатушки. Кровать была самая простая, как и продавленное кресло с истёртой обивкой, старый торшер и небольшая прикроватная тумбочка, густо уставленная какими-то баночками и пузырьками. Судя по запахам, с особо тщательно выпаренной уриной. Шторы были тоже старыми, штапельными, с узбекскими узорами, которые чередовались с красными пятиконечными звёздами.

М-да, Ивановна вела крайне аскетичный образ жизни и явно была стоиком. Иначе как жить в таких условиях — не представляю. Возможно, поэтому она и подсела на керосин и выпаренную мочу. У меня в знакомых в той, прошлой жизни была женщина, которая, если совсем рутина и быт заедали и становилось тоскливо, ехала в глухую деревню, где снимала убитую избушку под дачу. Сортир на улице, печка дымит, пол земляной, крыша протекает, хворост для растопки из леса надо носить, воду — из колодца, который далеко. В общем, условия ужасные. Зато буквально после недели такой жизни она возвращалась обратно и с огромным наслаждением жила своей прежней жизнью. Радовалась тёплому унитазу, стиральной машинке, бойлеру и горячему душу. Так что, может, и Ивановна так же? Навернёт стаканчик керосина, запьёт его мочой и потом смотрит на всё это убожество более благодушным взглядом?

От таких мыслей я хихикнула и пошла собирать Ивановне вещи.

В шкафу я обнаружила стопку постельного белья. Когда-то оно было белым. Нет, Ивановна стирать его старалась, причём явно регулярно. И даже крахмалила и гладила. Но от частого использования и множества стирок оно давно приобрело серовато-молочный цвет.

Ну да бог с ним, зато чистое. Я вытащила пододеяльник и развернула (проверить, полутораспальное или вдруг, не дай бог, двуспальное). Затем наступил черёд одежды.

М-да, с бельём у Ивановны ещё хуже. Я перерыла все её панталоны и поняла, что лучше я завтра схожу в магазин и куплю ей новые. Потому что в таких в больницу нельзя. Но я всё равно отложила двое (вдруг не попаду в магазин или не будет в продаже, а второй раз идти сюда я не пойду). Нательные рубашки и чулки тоже не порадовали. Зато халат я нашла почти новый, байковый.

Отлично. Я отложила его на кучку к постельному и белью.

На самой верхней полке я обнаружила и вытащила вязаную кофту — надо тоже взять, будет по коридору ходить, так теплее.

К сожалению, платка я не нашла. Но это ничего, у Любаши была целая коллекция разных, какой-нибудь уж выделю. И носовички тоже.

Полотенца я, кстати, тоже забраковала. Дам ей ещё одно своё, а не вот этот ужас.

В общем, всё это я сложила. Оставалось теперь мыльно-рыльные вещицы взять.

Я сунула барахло в наволочку и, чтобы опять не возвращаться сюда, пошла в ванную.

Игорь и Райка продолжали ругаться в коридоре.

— Я не бросала!

— Я сам всё видел!

— Игорь, она тебе врёт! Это такой человек, не успокоится, пока не испортит кому-то жизнь!

— Раиса, прекрати! Я был там! Ты меня слышишь! Я там был и всё видел! Своими глазами!

— Где ты был?

— В больнице! В больнице я был, Раиса!

— Как в больнице? — растерянно пролепетала Райка. — А как ты туда попал?

— И я видел твою тётю эту, Ивановну. Она же там практически с голоду умирает. Ей же даже переодеться не во что! Мыла нет руки помыть! Ничего нету! Как ты так можешь?! Ты живешь в её квартире, пользуешься её вещами, а занести ей мыло и кусок хлеба не удосужилась!

— Я заносила!

— Ты мне врёшь!

— Я не вру, Игорь! Это тётка моя врёт. Она старая, и у неё с головой проблемы. Ей что заноси, что ни заноси — она ничего не помнит через полчаса, — начала выкручиваться Райка.

— А дежурная медсестра? Она тоже врёт? А санитарка врёт?! — возмущённо вскричал Игорь. — Все вокруг поголовно врут, одна ты белая и пушистая, да?

— Игорь… — начала Райка, но тут увидела, как я с тюком вещей иду в ванную, и обрадовалась возможности сменить неприятную тему. — Ты! Стой! Воровка! Игорь, смотри, она же ворует мои вещи!

— Она не ворует вещи, а взяла Ивановне переодеться, — зло отрезал Игорь и добавил: — И не ори так! Голова от тебя уже болит.

— Игорь… — залепетала Райка, поняв, что вышла из образа, — ну не сердись, я просто растерялась, что эта мразота тебя настроила и…

— Меня никто не настраивал! — рыкнул Игорь. — Я узнал о твоих проделках с сиротами! Это шантаж!

— Не было такого! — быстро выпалила Райка. — Врёт она! Я же говорю…

— Я расписку видел!

— Это шутка была! Шутка!

— Ивановну я тоже видел. И это уже не шутка, — покачал головой Игорь, — это уже преступление.

— Да какое там преступление! Ну что ты начинаешь!

— Ты бросила старого человека в беспомощном состоянии! Это преступление!

— Закона такого нет, — отмахнулась Райка.

— Есть человеческие законы, — тихо сказал Игорь и таким тоном, что Райка аж вскинулась и жалобно пробормотала:

— Игорь…

— Извини, Рая, но свадьбы не будет, — отрезал Игорь и сказал: — И я рад, что всё выяснилось до свадьбы. Я завтра же с утра пойду в загс заберу заявление!

— Но ты не можешь…

— Могу, Рая. Я могу.

— Игорь, я люблю тебя! Ну ты что?

Райка попыталась прижаться к нему, схватила за руки.

— Всё кончено, Рая! Прощай!

Вне себя он оттолкнул её и выскочил из квартиры, совершенно забыв обо мне. А я как раз собирала в ванной шампунь, мыло, зубную щётку. Хлопнула дверь, и я оказалась наедине с Райкой.

Упс.

Она стояла, обхватив себя за плечи, и горько рыдала.

Думаю, что она ещё порыдает и уйдёт в комнату оплакивать свою судьбинушку, а я потихоньку выскочу наружу. Это ж надо! Гадский Игорь! Забыл обо мне.

Так-то я его понимаю, он сам был в полном раздрае. Но, с другой стороны, своя рубашка ближе к телу. Он пришёл со мной, он и должен был уйти со мной. Трус.

И тут по закону подлости бутылка с шампунем выскочила из рук и грохнулась об ванную. А так как бутылка была стеклянной, то звук вышел оглушительным.

Райка подскочила и повернула голову на звук. Я аж застыла столбиком. В глазах Райки разгорался огонь безумия.

— Ты! — прошипела она.

Я внутренне содрогнулась. Хоть она по габаритам меньше меня, но в состоянии аффекта может убить. Ну, или покалечить. Да даже просто вцепится в волосы, и то приятного маловато.

Мои мысли заметались в черепной коробке с криками «Караул! Что делать?! Спасите-помогите!», но внешне я никак не показала, что перепугалась до уссачки.

Натомись сказала:

— Не могу расчёску Ивановне найти. Ты куда её положила?

Возможно, из-за того, что мои слова так резко диссонировали с ситуацией, возможно, из-за стресса, но Райка упавшим голосом прохрипела:

— В ванной, в шкафчике…

Пока она окончательно не вышла из ступора, я уже примерялась, как бы мне так проскочить мимо неё, чтобы она меня не отпинала.

И тут в дверь позвонили.

— Игорь! — выдохнула Райка и бросилась открывать.

А я торопливо вытащила бутылку шампуня из ванной (хорошо стекло толстое и не разбился), достала расчёску из шкафчика и уже примерялась, как бы мне выскочить. Игорь не Игорь, кто бы это ни был, но он отвлечет внимание Райки, и я уйду. Да и выдёргивать мне волосы она при посторонних вряд ли будет. Хотя в случае с нею я бы не была так уверена.

— Игорь! — радостно закричала Райка. — Ты вернулся! Я знала, что ты ко мне вернешься!

— Любовь Васильевна! — громко сказал Игорь, отодвигая Райку и не обращая на неё абсолютно никакого внимания. — Вы извините, я немного расстроился, совсем забыл про вас. Я вас жду.

— Иду! — сказала я (не показывая, насколько я обрадовалась) и вышла из ванной. — Спасибо, Игорь. В основном я всё собрала. Ещё кое-что доложу из своего и завтра отнесу.

— Давайте я завтра тоже вас отвезу? — предложил Игорь, пропуская меня вперёд. — Во сколько вы планируете туда?

Райка, которая в немом изумлении потрясённо наблюдала всё это, наконец чуть отмерла и пришла в себя.

— С-с-сука! — прошипела она, некрасиво вытягивая шею. Лицо её при этом искривилось в жуткой гримасе, и она стала похожа на ведьму.

— После работы, — ответила я, тоже игнорируя Райку.

— Слушай сюда, мразь! — процедила Райка, поняв, что всё кончено. — А в опеку я таки написала. Так что жди! Скоро у тебя детишек отберут!

И она заливисто и радостно засмеялась.

Не знаю, как у меня хватило сил оттащить Игоря. Он бросился на неё с таким видом, что я перепугалась, что он её сейчас точно убьёт.

Но наконец дверь нехорошей квартиры за нами захлопнулась, скрыв хохочущую Райку. Пусть обхохочется теперь.

А что же с детьми будет? Сердце у меня сжалось от плохого предчувствия.

— Ладно. Игорь, — упавшим голосом сказала я, — завтра, если не передумаешь, приходи. Я часов в семь к ней пойду. Если не выйдет — ничего страшного. Я всё понимаю. Тем более я и сама могу всё отнести ей.

— Любовь Васильевна! — сказал Игорь. — Завтра я точно буду. Я же сказал.

Я кивнула и вставила ключ в свою дверь.

— Любовь Васильевна! — добавил Игорь. — Вы за детей сейчас не переживайте. Ещё ничего не случилось. Может, Райка наврала. Чтобы отомстить.

Я вздохнула:

— Зная её, я не сомневаюсь, что это она уже сделала.

— Всё равно не паникуйте раньше времени, — повторил Игорь. — У меня друг — хороший юрист. Я попрошу его посмотреть документы и оформить всё правильно. Я сам к нему постоянно обращаюсь. Он реально толковый.

— Спасибо, — кивнула я.

Игорь ушёл, а я зашла на кухню и без сил села на табуретку. В голове это всё не укладывалось. И тут в дверь раздался звонок. Райка? Вряд ли это Анжелика уже вернулась. Движимая подозрениями, я пошла открывать дверь.

На пороге стоял… дед Василий, отец Любаши и несмело улыбался. В руках у него был узел.

— Что случилось? — с тревогой спросила я. — Заходи.

— Тамарка дом продала, — тихо сказал он.