Песнь Сорокопута. Да здравствует принц!

Фрэнсис Кель (2025)

«Песнь Сорокопута. Да здравствует принц» — третья книга цикла «Песнь Сорокопута» в жанре dark academia. Жизнь в Ромусе и Запретных землях накалена до предела от интриг и тайн. Друзья становятся опаснее врагов, а враги превращаются в союзников. Готье осознал, что Скэриэл не тот, кем кажется. Теперь чистокровный хочет узнать всю правду и ради этого пойдет на многое. Джером больше не намерен, как доверчивый низший, следовать за Скэриэлом и собирается его остановить. Борьба ожесточается, когда в игру вступает команданте Франк Лафар, Октавианский крысолов. Его целью становится Скэриэл Лоу — первый за всю историю Октавии полукровка, поступивший в Академию Святых и Великих. Да здравствует ПРИНЦ! Да здравствует ОКТАВИЯ! Да здравствуют ЗАПРЕТНЫЕ ЗЕМЛИ! Мир закрытой Октавии — альтернативной авторской вселенной в сеттинге реализма с классовым разделением — расширяется: это уже история не отдельных персонажей, а нескольких поколений в социально неравном мире, который они хотят изменить. Герои взрослеют, маски срываются, прошлое проясняется, ставки растут, а интриги закручиваются. Игра на эмоциях и догадках. Сюжет выходит на новый виток — герои становятся студентами. Но кто знает, что скрывают за собой стены академии? Еще больше сильных, искренних эмоций между персонажами — испытания дружбы, непонимание и потери. Какие еще преграды встретятся на пути к заветной мечте? Даже малейшая деталь играет немаловажную роль — вы вряд ли догадаетесь о правде.

5

Я заметил здоровяка, когда он пересёк улицу сразу за мной. Нет, я не из психов, которым везде мерещится слежка, но когда ты в бегах, волей-неволей становишься подозрительнее. Проходя мимо магазинов, я замечал грузный силуэт в отражении. Когда перебегал проезжую часть, мельком осматривая дорогу, чувствовал, что и он ускоряется. Если внезапно останавливался, что-то ища в телефоне, он тоже выжидал неподалёку. На улице было холодно и многолюдно, но преследователь не отставал всю дорогу.

Этот здоровяк меня совсем за идиота принимает? Думает, что я приведу его к Скэриэлу? Я плутал уже пятнадцать минут, придумывая, как бы избавиться от него. Перейти на бег? Сесть в такси? Он может броситься за мной на своих двоих или тоже поймать попутку.

Юркнув в ближайший стрип-бар, я направился к небольшой сцене. Конец недели, поздний вечер, так что тут собралось достаточно людей, чтобы под завязку заполнить душное прокуренное помещение. Я никогда не любил подобные места, но сейчас был искренне рад оказаться среди шумных пьяных низших и полукровок.

Я ругал себя последними словами, потому что не мог вспомнить, с какого момента обзавёлся «хвостом». Где я прокололся? Как этот тип вышел на меня? В какой-то момент я решил было, что он подберётся ближе и, не задумываясь, при всех выстрелит в голову — такова плата за побег от мистера Эна.

На ходу скинув чёрную куртку, я набросил её на свободный стул. Оставшись в бордовой водолазке, пробился вглубь толпы — преследователь, скорее всего, будет искать меня по куртке, и надо бы сменить внешность, да вот жалость, краски для волос под рукой нет. Встав поближе к сцене, я смог лучше разглядеть обнажённую девушку, танцующую у шеста — её аппетитные формы привлекали внимание всех в баре. Хотелось верить, что она отвлечёт и здоровяка — так чтобы я смог затеряться в толпе, а затем сбежать.

Все заулюлюкали, замахали руками, когда девушка обвилась вокруг шеста и ритмично потёрлась — это должно заводить, но, видимо, я не поклонник такого. Толпа завопила, захлопала, сомкнулась в попытке приблизиться к танцовщице и прижала меня плотным полукольцом к деревянному бортику сцены. Потный пьяный мужчина средних лет орал что есть мочи мне на ухо — видимо, хотел привлечь девушку. Я подавил дикое желание двинуть ему локтем в солнечное сплетение. Нужно было спрятаться, а не устраивать драки. Я единственный не проявлял интереса к откровенному выступлению и, пригнувшись, высматривал своего преследователя.

Мужчина, крупный, с туповатой физиономией — штампует их, что ли, мистер Эн, — как раз вошёл в бар, огляделся, и — нужно отдать ему должное — полностью проигнорировал девушку на сцене. Небось мистер Эн так крепко взял всех за яйца после гибели Жака и его людей, что им даже не придёт в голову мысль поглазеть на голую танцовщицу во время работы.

Подойдя ближе, он просканировал взглядом посетителей — я опустился на корточки, как будто потерял что-то на грязном заплёванном полу. Оставалось только надеяться, что он не остановится напротив сцены, иначе, стоит подняться, как я попаду ему прямо в руки.

Когда стихли последние аккорды песни — что-то громкое, хаотичное, бьющее по мозгам, — девушка попрощалась и убежала со сцены, стыдливо прикрыв обнажённую грудь, как будто секундой ранее не демонстрировала её, заводя местную публику. Я не был готов к тому, что толпа начнёт моментально рассасываться, перетекать в сторону барной стойки. Отвернувшись от здоровяка, я попытался спрятаться за тем самым пьяным типом, когда кто-то грубо схватил меня за шкирку и приподнял, заслонив от преследователя.

— Надевай, — приказал твёрдый, не терпящий возражений голос. Я не сразу сообразил, к кому обращаются, но тут на меня кое-как напялили бесформенную шапку.

— Какого… — негодующе бросил я и посмотрел на того, кто посмел так со мной обращаться, — чёрта…

Я испуганно отшатнулся, узнав его. Люмьер Уолдин в огромной куртке, в шапке, скрывающей светлые волосы, стоял напротив, удачно загородив меня от здоровяка.

У Скэриэла была толстая увесистая папка на Люмьера. Некоторое время и я следил за ним, но ничего интересного не накопал. Скэриэл сказал тогда, что я должен быть с Уолдином начеку.

Чистокровный, не теряя времени, приобнял меня за плечи, притянул ближе, натянул шапку мне до носа и, смеясь, потащил в сторону выхода, словно мы два пьяных приятеля и собрались кутить в другом месте. Я неуклюже попытался вывернуться, но он лишь крепче схватил меня. Шапка закрывала весь обзор, так что я одновременно мечтал высвободиться из стального захвата чистокровного и не споткнуться на ровном месте.

— Он сейчас не смотрит, — прошептал Люмьер мне на ухо, не давая отстраниться, — так что будь паинькой и надень ещё вот это.

Приподняв шапку, я заметил, как он схватил с ближайшего стула чей-то плащ и накинул мне на плечи.

— Почти твой размерчик, — ухмыльнулся чистокровный. Здоровяк всё ещё маячил где-то рядом, и мне не хотелось своей вознёй привлечь его внимание.

Почти? Плащ был мал в плечах, мои ручищи нелепо выглядывали из-под коротких рукавов. Кажется, Уолдин стащил его у какой-то девушки, — от ткани приятно пахло духами. Я не знал, что злит больше: слежка или то, что чистокровный ведёт себя так, словно я его собственность. Уверен, выглядел я крайне нелепо в чужой шапке и женском плаще. Как хорошо, что вся эта заварушка началась не в Центральном районе.

Из-под носа у какого-то зеваки чистокровный стянул длинный зелёный шарф и надел мне на шею — вишенка в моём образе.

— Что ты делаешь? — возмутился я, на ходу пытаясь не запутаться в пуговицах плаща. От шарфа несло дешёвыми сигаретами.

— Вытаскиваю тебя из этого дерьма. — Он пошёл к выходу, нависая надо мной.

— Зачем? — прошипел я, но правила игры решил пока принять. Пригнувшись, поправил шарф, ссутулился и постарался не отставать. Чистокровный шёл быстро, широко, решительно, будто каждый день только и делал, что обманывал преследователей.

Вновь прижав меня ближе — так, что хрустнули кости, — он принялся весело болтать, когда мы проходили мимо здоровяка:

— Уилл поставил весь свой аванс на вчерашний матч, представляешь?! Вот идиот! Как Марта ему только это позволила? Наверное, она ещё не знает. Он же всё проиграл. Говорил я ему не делать этого. Марта его прибьёт, помяни моё слово.

Мужчина даже не взглянул в нашу сторону — хмуро осмотрел бар и ринулся к туалету, решив, по всей видимости, что я заскочил туда. Я выдохнул, и это не осталось без внимания чистокровного, — он усмехнулся и похлопал меня по плечу. Тут же я выпрямился и с силой скинул его руку.

— Ка-акие мы злые, — весело протянул он: наверное, я смотрел очень враждебно.

Если бы я мог убивать взглядом, то от него бы уже мокрого места не осталось.

Очутившись на улице, я первым делом спросил:

— Что тебе надо?

— Меня зовут Люмьер Уолдин, хотя уверен, что ты знаешь. — Он улыбнулся шире и опять небрежно притянул меня за шарф, как собачонку на поводке. — Идём, нам надо отсюда уходить, пока тебя не поймали.

— Зачем тебе это? — Я весь ощетинился и выдернул шарф из его рук.

— Предлагаешь бросить тебя? — удивился Люмьер.

— Я бы и сам справился. — Недолго думая, я круто развернулся и пошёл в противоположном направлении.

Лавируя между людьми, я хотел оторваться от чистокровного. Что, черт возьми, ему надо от меня? Я шёл, паникуя, желая только одного — вернуться в квартиру и рассказать о случившемся Скэриэлу.

— Ну да, конечно, — донеслось позади.

К моему удивлению, Уолдин следовал за мной.

— Что тебе надо? — повторил я, не останавливаясь.

Люмьер поравнялся со мной: руки в карманах, куртка расстёгнута, обнажив бледное горло, из-под шапки выбился светлый локон. Я почувствовал мимолётный порыв предупредить его о волосах.

— Я ищу Скэриэла, — буднично заявил он, и, к моему облегчению, поправил шапку.

Я мысленно взвыл. Доживу ли я до момента, когда будут искать только меня без привязки к Скэриэлу?

— Не знаю, где он.

Люмьер опустил руку мне на плечо, но я грубо скинул её.

— Не трогай меня.

— Джером, это серьёзно.

Очередной самовлюблённый кретин, ничего более. Выпендривается своим статусом и считает, что раз он чистокровный, то я обязан его слушать.

— Отвали, — бросил я, не дав ему и слова вставить: — Мы в Запретных землях. Это моя территория. — И добавил тише, оглядываясь на прохожих: — Вали в свой центр, пока не получил.

Но Люмьер не отставал.

— Ты со всеми такой грозный, или это только мне так повезло?

Он улыбался — я чуть не влепил ему затрещину, — и говорил со мной как с трудным ребёнком, к которому, как он считал, знает подход. А во мне кипела ярость, и с каждым его «добрым» и «участливым» взглядом я ненавидел этого чистокровного всё больше.

— Да пошёл ты. — Развернувшись, я перешёл на быстрый шаг.

Бесило то, что Люмьер смотрел на меня не так, как другие чистокровные. Дружелюбно? Приветливо? Я скривился, как будто проглотил лимонную дольку.

Теперь он преследовал меня. Час от часу не легче.

— Я знаю, что тебя зовут Джером Батлер. Тебе восемнадцать лет, и ты низший. С семи лет жил в интернате; замкнутый, осторожный и преданный Скэриэлу Лоу.

— Что? — Я уставился на него и так резко остановился, что Люмьер чуть не врезался в меня.

— Продолжить? — Он отступил на пару шагов.

— Ты следил за мной? — Понизив голос, я огляделся.

— Скэриэл тебя совсем не ценит, — задумчиво проговорил Люмьер и драматично покачал головой. — Это он зря. Я вот ценю такую преданность делу и человеку.

— Да что ты мелешь?!

— Ты, наверное, знаешь, что Скэриэл поступил в Академию Святых и Великих? И кто его наставник, тоже знаешь.

Я хотел было снова разразиться ругательствами, но плотно сжал губы и смолчал.

— Давай успокоимся и поговорим? — миролюбиво продолжил Уолдин. — Но лучше в другом месте. Надо сбросить «хвост».

Пройдя мимо, он направился в сторону от главной дороги. Я стоял на месте, не зная, как поступить.

— Ты идёшь? — Он улыбнулся и подмигнул мне. — Обещаю быть милым.

— Пошёл на хер, — буркнул я себе под нос. Он, кажется, меня не расслышал.

Я мялся на месте, думая, как поступить. Что он может мне рассказать? Зачем ему Скэриэл? Но он помог мне сбежать… Наконец я нерешительно, медленно последовал за Уолдином. Продолжая раздумывать, правильно ли поступаю, я сам не заметил, как поравнялся с ним. На этот раз его шаги были короткими, он сбавил темп, подстраиваясь. Оглянувшись, нет ли слежки, я тихо спросил:

— Чего ты хочешь?

— Помочь.

— А ты всегда помогаешь низшим? — Я подозрительно уставился на него.

— Статус не имеет значения. — Люмьер не спеша завернул за угол. — Скэриэлу грозит беда в академии, если ты меня не послушаешь. Я тоже хочу, чтобы он поступил, но нельзя сломя голову туда лезть.

— А тебе что с того, что он поступит? Разве ты не должен рвать и метать, что полукровка попадёт в святая святых?

— Тоже мне святое место, — скривился Люмьер.

Какое-то время мы шли молча, размышляя каждый о своём. Оказавшись на тихой улочке, — в этих районах стоит сойти с основной дороги, как мигом попадаешь в какое-то захолустье, — я спросил:

— Чистокровный помогает низшему — это же смешно. Что тебе на самом деле надо от меня? Добраться до Скэриэла? Поквитаться с ним?

— Поквитаться? Он успел чем-то мне навредить? — Люмьер озорно взглянул на меня. — Это поэтому вы в бегах? Скэриэл что-то натворил здесь или в Центре?

«Натворил — это ещё мягко сказано».

— Ладно, шутки в сторону, — серьёзно проговорил он. — Я хочу заключить с ним сделку.

— Сделку? Ещё скажи, клятву на крови.

— На крови? — Люмьер тихо рассмеялся. — Кто-то в наше время ещё верит в клятву на крови?

Конец ознакомительного фрагмента.