Теперь ты ее видишь

Хейди Перкс, 2018

Когда Шарлотта отвернулась, четверо детей, трое из которых были ее собственными, играли на празднике. Когда она вновь повернула голову, из четверых остались трое. Четвертая – дочь ее лучшей подруги – бесследно исчезла. Теперь их городок полнится страхами и слухами. Гарриет убита горем, Шарлотта – чувством вины. Однако полиция, ведущая дело об исчезновении малышки, начинает подозревать: и Гарриет, и ее муж, и Шарлотта что-то скрывают. Но кто из них виновен в похищении девочки? И главное, что же все-таки с ней произошло?..

Heidi Perks

NOW YOU SEE HER

© Heidi Perks, 2018

© Издание на русском языке AST Publishers, 2019

* * *

Сейчас

— Мое имя Шарлотта Рейнолдс. — Я наклоняюсь вперед, когда говорю в микрофон, хотя сама не знаю, зачем. Возможно, мне просто необходимо хотя бы произнести свое имя как можно яснее. Протянув руку к стакану перед собой, я сжимаю его кончиками пальцев, медленно вращая против часовой стрелки, наблюдая, как вода внутри колышется крошечными волнами. Я даже не осознаю, что затаила дыхание, пока не выпускаю воздух шумным выдохом.

Часы на голой белой стене напротив мигают яркими красными цифрами. 21.16. Мои дети сейчас будут в постели. Том сказал, что останется на ночь и ляжет спать в свободной комнате. «Не волнуйся, — сказал он мне, когда я звонила ему ранее. — Я не уйду никуда, пока ты не вернешься домой». Это не то, о чем я волнуюсь, но я не стала об этом говорить.

Дом кажется сейчас таким далеким от этой душной выбеленной комнаты с тремя стульями, столом и магнитофоном, установленным на одном конце стола, и мне интересно, как долго я пробуду здесь. Как долго они могут держать меня, прежде чем решить, что делать дальше? С самого праздника я боялась оставлять своих детей. Я бы сделала всё, чтобы укладывать их в кровати прямо сейчас, вдыхать их знакомые запахи и читать им еще одну историю, которые они всегда просят.

«Они не задержат тебя там, да?» — спросил меня Том по телефону.

«Нет, они просто хотят задать мне несколько вопросов». — Я отмахнулась от факта нахождения в полицейском участке, как от чего-то незначительного. Я не сказала Тому, что женщина-детектив спросила, хочу ли я, чтобы кто-то присутствовал со мной, а я отказалась и заверила ее как можно искреннее, что мне никто не нужен, поскольку я охотно расскажу, что знаю.

Мои пальцы начинают подрагивать, и я отдергиваю их от стакана и прячу под столом, плотно сжимая, стараясь разогнать кровь в них.

— Итак, Шарлотта, — детектив неторопливо растягивает слова. Она спросила, может ли называть меня по имени, но не предложила подобной привилегии взамен. Я знаю — ее зовут Сюзанна, потому что она много раз сказала это на запись, но, видимо, она понимает, что я не буду ее так называть. Не после того, как она представилась — «детектив-инспектор Роулингс». Это маленькая деталь, но она напоминает, кто здесь главный.

Мое дыхание застревает в горле, пока я жду, когда она спросит меня, что я делала там сегодня вечером. Во многих отношениях правда будет удобным выбором. Интересно, если я скажу ей, позволит ли она мне уйти домой к моим детям.

Детектива прерывает стук в дверь, и она смотрит, как полицейская-офицер засовывает голову в комнату.

— Инспектор Хейз едет из Дорсета, — говорит офицер. — Время прибытия — три часа.

Роулингс кивает ей в знак благодарности, и дверь снова закрывается. Хейз является старшим следователем в деле Алисы Ходдер. Он стал постоянным элементом моей жизни за последние две недели. Интересно, означает ли это, что меня будут держать здесь, пока он не прибудет? Я допускаю, что он захочет поговорить со мной. Мысль о том, что я могу просидеть в этой комнате еще три часа, делает эти стены еще теснее. Я не припоминаю, чтобы когда-либо страдала клаустрофобией, но прямо сейчас ощущение ловушки вызывает легкое головокружение, у меня темнеет в глазах, и я моргаю, пытаясь приспособиться.

— Вы в порядке? — спрашивает детектив Роулингс. Ее слова звучат грубо. Они создают впечатление, что ее разозлило бы, если бы это оказалось не так. У нее крашеные светлые волосы, стянутые сзади в тугой узел, демонстрирующий черные корни. Она выглядит молодо, не больше тридцати, и нанесла слишком много ярко-красной помады на свои очень полные губы.

Я прижимаю руку ко рту и надеюсь, что чувство тошноты пройдет. Я киваю и тянусь к стакану с водой, чтобы сделать глоток.

— Да, — говорю я. — Спасибо, со мной всё будет хорошо. Я просто чувствую себя немного нездоровой.

Детектив Роулингс поджимает красные губы и откидывается назад на стуле. Она никуда не торопится. Возможно, она хочет показать, что события этого вечера нарушили ее планы, но паузы, долгие, как беременность слона, выдают, что у нее нет никаких дел получше.

— Итак, — она начинает снова и задает свой первый вопрос, но не тот, который я ожидаю. Вместо него я слышу: — Давайте начнем с того, что вы расскажете мне, что произошло тринадцать дней назад. В день праздника.