Демы

Хони Эхека, 2023

Демутанты очень похожи на людей. Но все же они не люди. У них есть хвосты, клыки и крылья, они покрыты шерстью или чешуей. Демы мирно живут в человеческом мире, пока однажды в городе М. не начинается эпидемия озверений. Из добропорядочных соседей демутанты превращаются в жутких хищников и нападают на мирных жителей. Демутант Влад поступает на службу в уголовный розыск, чтобы найти причину эпидемии до того, как сам станет зверем.Страшноватая получилась аннотация, на самом деле книга куда более ламповая.

Глава 5. В ДУГРо

Дальнейшие события пронеслись перед глазами Влада со скоростью боинга. Пока Михалков и Титов препирались, какому отделу вести расследование, приехали специалисты из НИИ демутации. Они обездвижили Лихова из транквилизационного ружья (бык сложил буйную голову только после пятого шприц-патрона) и оттарабанили тяжелую тушу в фургон, помеченный знаком «Перевозка скота». Затем на место преступления подоспели эксперты-криминалисты. Вход в кабинет огородили желтыми лентами, и следователи засобирались в свои альма-матер.

— Рад был сотрудничать.

Михалков протянул Владу руку.

— И я, очень. О такой работе я всегда и мечтал, — признался Влад.

Его запястье утонуло в огромной ладони следователя. Она была теплая и мягкая, как пуховая варежка.

— Ты отлично справился. Я бы с тобой в разведку пошел, — улыбнулся Михалков напоследок.

Следователи из УГРо тоже покинули место преступления. Титов не удостоил Влада рукопожатием, а его маленькая черноволосая помощница царапнула на прощание быстрым колючим взглядом.

Влад еще некоторое время понаблюдал, как эксперты методично разгребают завалы, упаковывая каждый осколок и клочок бумаги в пластиковые зип-пакеты. Делать на месте преступления ему было совершенно нечего. Просто не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Это было словно застрять на границе между чудесным сном и реальностью.

Влад покинул кабинет, когда эксперты стали бросать на него подозрительные взгляды. Он миновал длинный коридор с красной ковровой дорожкой и вышел в приемный холл. Это был гулкий зал с широкой парадной лестницей, ведущей на верхние этажи, диванчиками из искусственной кожи и кадками с искусственными пальмами. Дорогу к выходу преграждал турникет около поста охраны. Там сидел новый незнакомый охранник. Когда Влад проходил мимо, он спросил его имя и сделал пометку в журнале.

«Вот что следовало бы изучить, — подумал Влад, но тут же себя одернул. — Без тебя разберутся, работают профессионалы. А ты теперь опять просто дорожный инспектор. Смирись».

Впрочем, немедленно возвращаться на работу не было никакой необходимости — Анна Анубисовна затребовала его у начальства на целый день. И Влад решил пройтись пешком.

Рядом со зданием администрации была Рябиновая аллея. Мощенные серым кирпичом дорожки тянулись вдоль деревьев. Пышные белые соцветия облаками лежали на зеленых ветках. После духоты наводненного людьми кабинета спрятаться в их тени было облегчением. Влад шел, не замечая, куда ведет дорожка. Он размышлял, стоило ли ему попросить Михалкова замолвить за него словечко перед Анной Анубисовной насчет устройства в ДУГРо. Скорее всего, над ним бы только посмеялись. Какой следователь или пусть даже оперативник без высшего образования? Но что если…

— От меня нужно что-то еще? — вывел его из задумчивости голос.

Он прозвучал совсем рядом.

— Что?

Влад огляделся и заметил на скамейке между двух молодых рябин секретаршу Лихова. Пятнистый узор на коже девушки казался игрой света и тени, которую отбрасывали листья. Как же ее звали? Влад перебрал в голове недавние события, но не смог вспомнить, чтобы кто-то обращался к ней по имени.

— Кажется, допрос закончили, вот я и решила, что можно выйти подышать воздухом… Нельзя было?

Секретарша шмыгнула носом, щурясь на солнце воспаленными от слез глазами. В руках она комкала бумажную салфетку.

— Да нет, все в порядке. Следователи уехали, в кабинете работают криминалисты… Влад, — представился он, рассчитывая, что девушка тоже назовет свое имя. Так и вышло.

— Милена, — сказала она.

Влад присел рядом и покосился на свидетельницу. Милена даже для демутанта выглядела необычно. Один ее рост, должно быть, привлекал немало внимания — сидя Влад едва доставал макушкой до ее плеча.

— У меня жирафья демутация, — объяснила Милена, заметив его любопытный взгляд. — В нашей стране редкая, но, говорят, в Африке такая сплошь и рядом. Мой папа из Эритреи. Мы с ним очень похожи.

— Круто! — искренне восхитился Влад. — Очень красивая демутация.

Девушка слегка улыбнулась.

— Лихов тоже всегда так говорил. Он вообще считал, что любая демутация — это прекрасно, и каждый дем уникален, как произведение искусства. Меня он называл инопланетянкой и никогда не сердился, если я вдруг… — Внезапно голос ее стал очень тонким, как комариный писк, а из глаз покатились крупные капли. — Простите… Никак не привыкну к мысли, что Лихов теперь такой…

Он всхлипнула и прижала к носу бумажную салфетку, которая больше походила на подтаявший снежок. Влад неловко поерзал на месте. Никогда прежде ему не приходилось утешать расстроенных девушек, чей босс ночью озверел. Только и оставалось, что сидеть рядом и потеть от неловкости.

Несколько раз Милена мотала головой, пытаясь остановить поток слез, но на нее вновь накатывала волна рыданий. Наконец она смогла взять себя в руки и утерла слезы рукавом шелковой блузки.

— А вы не заметили ничего странного накануне вечером? — спросил Влад.

Он попытался привести девушку в чувство, задавая конкретные вопросы, не требующие сантиментов.

Милена покачала головой.

— Никаких странных посетителей? Или тех, с кем Лихов говорил на повышенных тонах?

— Да нет же, нет.

— А каким был Лихов, когда вы расстались? Не был чем-то озабочен или опечален? — продолжил Влад бомбардировку вопросами.

Милена нахмурила лоб, припоминая. Слезы быстро испарялись с нагретой солнцем кожи.

— Кажется нет, наоборот. Яков Ильич был в хорошем настроении, даже напевал, пока читал утреннюю корреспонденцию. Такое с ним случалось, когда дела шли хорошо.

Похоже, стратегия Влада работала. Милена больше не пыталась повысить уровень мирового океана потоками слез. Кроме того, вдали от разрушенного кабинета и озверевшего начальника она была куда разговорчивее.

— Яков Ильич был таким обаятельным, — продолжила она уже без вопросов Влада. — Если он был счастлив, то окружающие заряжались от него энергией, как от солнечной батареи. Он старался помогать всем, кто просил помощи. Его любили и уважали. Даже обыкновенные люди.

Она подняла глаза на Влада. Ресницы все еще были мокрыми.

— Вы знали, что в тот год, когда он получил свою нынешнюю должность, ему пророчили место губернатора? — спросила она. — По данным социологических опросов, он лидировал почти во всех округах города.

— Неужели? — заинтересовался Влад.

— Да-да, — подтвердила она. — На самом деле не всем нравится политика по сдерживанию демутантского сообщества, которую ведет нынешнее правительство. Средневековые суеверия, окружавшие демов, остались в далеком прошлом. Теперь мы можем жить наравне с людьми и приносить пользу миру. Многие это понимают. — Милена склонила к Владу длинную шею и заговорила шепотом: — И губернатор это знал. Ходят слухи, что он специально создал должность вице-губернатора по делам демутантов, чтобы назначить на нее Лихова и оставить себе пост.

Влад молчал, боясь спугнуть неожиданную словоохотливость свидетельницы.

— Тогда это получилось. Но на предстоящих выборах все могло пойти не по плану. Представляете, Лихов мог стать первым губернатором-демутантом в истории! Но теперь… — она скорбно покачала головой. — Думаю, исчезновение Лихова с политической арены отбросило демутантов на несколько десятилетий назад. Из всех нас именно он! Злой рок или чья-то злая воля?

Милена оглянулась, будто ожидала, что кто-то наблюдает за ними из кустов. Рядом никого не было, только вдалеке по дорожке прогуливалась женщина с коляской.

Влад никогда прежде не интересовался политикой, а выборы считал занятием для пенсионеров. Но в словах Милены было над чем задуматься. Уж не замешаны ли в озверениях городские власти?

— Знаете, а ведь сегодня действительно было кое-что странное, — вдруг сказала Милена. — Хотя скорее всего это пустяки.

— Что? — насторожился Влад.

Он вдруг вспомнил, как Анна Анубисовна в их единственную встречу говорила: «На первый взгляд сущая ерунда может оказаться важной». Влад сконцентрировал все внимание и почувствовал, как из-под верхней губы сами собой вытянулись клыки.

— Когда я вышла из кабинета после допроса, — сказала Милена. — То заметила на своем рабочем столе в приемной стикер. Яков Ильич иногда оставлял мне таким образом задания или просьбы, когда меня не было на месте. На стикерах.

— Ясно, — кивнул Влад. — И?

— Так вот, на нем было одно-единственное слово «губернатор».

Секретарша достала из кармана квадратный листок крикливо-оранжевого цвета.

— Сами посмотрите. Почерк его, но буквы скачут, будто писали в спешке…

Влад рассмотрел записку. Слово «губернатор» действительно было написано криво, буквы налезали одна на другую, будто вагоны поезда, сошедшего с рельсов.

— Думаете, он планировал с-с ним встречу? Или встреча уже произошла минувшей ночью…

— Я тоже сначала так решила. Но затем вспомнила, что этого просто не могло быть. Ведь губернатор вчера вечером встречался с делегацией китайских бизнесменов. Они были на концерте в филармонии. Это легко проверить. Уверена, есть множество фотографий с мероприятия.

— Но он мог зайти к Лихову до или после концерта.

— Нет. Я ушла в шесть часов. Затем говорила с Лиховым по телефону в девять — он был один, сказал, что задержится до ночи, но утром может опоздать. Мероприятие в филармонии начиналось как раз в девять. А окончилось в двенадцать, как раз тогда…

–…Когда охранник услышал звуки борьбы из кабинета, — закончил за нее Влад.

— Точно, — согласилась Милена.

Влад чуть не выругался от разочарования.

— Возможно, он имел в виду что-то другое, — предположила Милена. — А может, пытался о чем-то предупредить…

***

На следующее утро Влад проснулся в таком настроении, что лучше б и не просыпался.

Он жил в съемной квартире, которая, хоть и именовалась двухкомнатной, по сути являлась однушкой. Дальняя спальня была абсолютна не пригодна для жизни — хозяева использовали ее как склад для старомодной ореховой мебели, книг, кастрюль и тюков с одеждой.

Все эти вещи некогда принадлежали прежней обитательнице квартиры — ныне покойной столетней старушке. Порой Владу казалось, что она по-прежнему здесь. Даже в той комнате, которую занимал он — просторной гостиной с паркетным полом и большим окном, — ему удалось отвоевать для себя лишь половину шифоньера, скрипучий стол и жесткий диван с продавленной серединой. Остальные шкафы были забиты клубками с вязанием, иконами в позолоченных рамах, резными шкатулками и рядами хрустальных рюмочек.

Но хоть Влад и чувствовал себя хранителем некого странного музея, он и не думал съезжать — арендная плата за захламленную квартирку была в два раза ниже рыночной, а до центра города М. можно было легко дойти пешком.

Когда будильник разразился неприятными трелями, Влад открыл глаза и уставился в потолок. Потолок был скучным — побелка, несколько пятен неизвестного происхождения и старая люстра с плафонами-чашечками. Монотонное «дилинь-динь-динь, дилинь-динь-динь» резало слух, но он не находил сил дотянуться до телефона. Новый день начинался, а Владу не хотелось в нем участвовать.

Будильник замолчал, и Влад попытался провалиться обратно в сон, но ничего не вышло. Тогда он испустил печальный, леденящий душу вздох, какому бы позавидовало кентервильское привидение, и откинул одеяло.

Зачем только он ввязался в это дело, размышлял Влад. Зачем пошел на кладбище? Зачем согласился помочь Михалкову? Раньше ему казалось, что его жизнь вполне сносная. Но вчерашний день показал, как далек он от своей мечты.

Что ему предстоит? Выписывать штрафы, составлять протоколы, патрулировать улицы… И так всю-всю жизнь. Синяя форма, висевшая рядом на стуле, выглядела чем-то инородным. Надеть ее сейчас казалось просто немыслимым испытанием. Но что было делать? Опять попробовать поступить в институт, стать студентом и возвратиться к отцу и матери?

— Нет уж, — вслух сказал Влад пустой комнате. — Не придумывай того, чему не бывать.

Родители бы его, положим, поддержали. Но их небольшой зарплаты — отец дирижировал в филармоническом оркестре, а мать преподавала литературу в школе — едва хватало, чтобы прокормить их самих и двух его младших сестер-школьниц. Куда им еще студент-переросток?

В полном унынии Влад соскреб себя с кровати и поплелся в ванную. Голая лампочка на проводе рисовала глубокие тени под его глазами, пока он умывался. Влад ограничился тем, что почистил зубы, плеснул водой в лицо и провел мокрой ладонью по волосам. Затем, скорее по привычке, приготовил простой завтрак на старой плитке фирмы «Газоаппарат» — два жареных яйца и кусок хлеба с сыром, поковырял желток вилкой и уже хотел было отправить содержимое тарелки в мусорное ведро, когда на экране телефона появилось сообщение о входящем звонке. Звонил Михалков.

— Да! — мгновенно ответил Влад.

— Слу-ушай, тут такое дело… — протянул Михалков, не потрудившись поздороваться. — Мне спозаранку позвонила госпожа Мау. Анна Анубисовна, то есть. Говорит, что таблетка, которую ты нашел на месте преступления, действительно может быть связана с озверением. Полное заключение экспертов еще не готово, но это первые подвижки по делу за месяц! Похоже, ты произвел на нее впечатление. Мне, конечно, ужасно неловко отвлекать тебя от работы, но если бы ты мог найти время… — Михалков выжидательно замолчал.

Влад так и застыл с тарелкой, которую не успел донести до мусорки.

— Чего? — переспросил он вслух. А про себя подумал: это что, сон такой? Он вернул тарелку на стол и огляделся: грязная сковородка по-прежнему стояла на плитке, крупная капля воды налилась и упала с кончика крана в центр ржавого круга в раковине со звуком «плюм». Нет, окружающий мир был удручающе реальным.

— Я понимаю, что мы уже и так затаскали тебя по всем инстанциям, но если ты согласишься, — продолжил уговоры Михалков, ошибочно приняв его молчание за сомнение, — то Анна Анубисовна договорится с твоим начальником. Возможно, это оформят как отпуск или служебную командировку…

Как будто Влада нужно было уговаривать!

— Я согласен! На все. Готов хоть прямо сейчас, — выпалил он.

Михалков засмеялся.

— Сейчас не надо, офис работает с девяти. Я тогда говорю Анне Анубисовне, что ты в деле? Ну ждем тебя. Покедова… Коллега.

И он отключился.

Влад еще несколько мгновений стоял посреди кухни, улыбаясь выключенному экрану. Затем за минуту смел с тарелки завтрак, удивившись, какая вкусная вышла яичница, и помчался в душ. Опаздывать в первый рабочий день не входило в его планы.

***

— Значит, смотри, это у нас столовая. Здесь лоботрясы гоняют чаи. Диван, чур, мой. Не занимать! Это, э-эм, очень важно для расследований. Мне приходят в голову отличные идеи, когда я на нем лежу. Я так уже несколько дел раскрыл, пока спа-а… то есть занимался обдумыванием. Просил Анну Анубисовну поставить его в мой кабинет — ни в какую. Не положено, говорит. Она только кажется современной женщиной, а на деле — закостенелая старушенция и любит, чтобы все было по правилам. Вроде миссис Марпл, понял?

Влад осторожно кивнул.

Михалков начал знакомство новенького с должностными обязанностями с экскурсии по ДУГРо. После визита в столовую он провел его по кабинетам, которые были объединены длинным узким коридором, в конце которого располагалась переговорная комната, где проводились общие собрания.

Из всех сотрудников на месте удалось застать только Левреткину Риту. В ее кабинете было буквально яблоку негде упасть. Газеты шаткими башнями громоздились на столе и стульях, на тумбочке, на полу и даже на крышке старого квадратного монитора. От самой Левреткиной был виден только высокий хвост на макушке, похожий на рыжий фонтанчик.

— Что? — подняла она голову от бумажной страницы, когда Михалков постучал костяшками пальцев по дверному косяку.

Демутация обошлась с Ритой не слишком ласково. Вместо собачьих ушей или хвоста, которые можно было купировать при рождении, ей досталось вытянутое наподобие морды лицо и полный набор собачьих зубов, между которых торчал мокрый розовый язык. Он подрагивал в такт ее дыханию. Блестящие глазки с карей радужкой сфокусировались на вошедших.

— О, привет, новенький! — дружелюбно сказала Левреткина.

— Я к вам на время, — уточнил Влад и представился: — Влад Акумов.

— Рита, — качнула она хвостиком. — Левреткина.

— Что изучаешь? — осведомился Михалков. — Мы вроде не в издательстве работаем.

— Надо для дела, — отрезала Рита, но все же пояснила: — Мне кажется, я нашла кое-что общее между озверевшими. Знаешь что?

Михалков подбоченился.

— А ну-ка, удиви!

— Почти все выписывали одну газету — «Вечерний М.», — Левреткина потрясла в воздухе экземпляром, который изучала.

На первой странице крупными синими буквами было выведено название «ВЕЧЕРНИЙ М.», под которым размещалась фотография проруби и заголовок «Любителям подледной рыбалки напомнили о правилах безопасности». Газета явно была не свежая, еще с зимних месяцев. Возможно, даже не нынешнего года.

— Вам это не кажется странным? — спросила она.

Михалков пожал плечами, Влад вежливо согласился:

— Да, довольно странно.

— Именно! Вот скажи, кто в наше время выписывает газеты?

— Эм, старики? — предположил Влад.

— Точно, а большинство озверевших и пенсионерами-то не были. Очень, знаешь ли, здоровые демы, в полном расцвете сил… Были, до самого озверения. Пришлось поднимать весь архив за последнее время. Ищу, что могло зацепить наших пострадавших. Что-то незаметное, какую-то странность. Заметку или новость… Ужас что такое эти газеты, — пожаловалась Левреткина. — Я ведь раньше даже не знала, что у меня на пыль аллергия.

Словно в доказательство своих слов, она звонко чихнула, будто тявкнула.

— Будь здорова, подруга. Зря ты в этом копаешься, только насморк заработаешь, — сказал Михалков. — Бросила бы ты это гиблое дело.

— Нет, — возразила Левреткина. — Нюхом чую, что-то тут есть.

— Тогда мы, пожалуй, тебя оставим. У меня вроде аллергии нет, но проверять я, пожалуй, не буду, — подмигнул ей Михалков и закрыл дверь.

— В отделе затишье, не может сидеть без дела, — шепнул он Владу, когда они вышли в коридор. — Чем бы дитя не тешилось…

Михалков подошел к соседнему кабинету и сказал:

— А вот и моя берлога.

Он широко распахнул выкрашенную белой краской дверь. Берлогой оказался небольшой кабинет, в котором с трудом уместилось два стола, пара стульев, кулер с ополовиненной канистрой воды и шкафы — один для одежды, второй для документов. В углу стоял видавший виды вентилятор, который Михалков тут же включил, стоило им зайти внутрь.

Столы соприкасались торцами. Один из них, без сомнения, принадлежал Михалкову. Он был завален папками с развязанными тесемками, письменными принадлежностями и фантиками от конфет. Везде были наклеены разноцветные стикеры: и на мониторе стационарного компьютера, и на клавиатуре, и на самом столе, и даже на настольной лампе.

— Это только кажется, что здесь нет системы. На самом деле все находится в строго заведенном порядке. Если не убираться — я точно знаю, где что лежит. Вот, например, ручка нужна?

Влад неопределенно мотнул головой.

Михалков с трудом влез под столешницу, пошарил там, отчего стол заходил ходуном, а затем распрямился с красным лицом. В руке у него оказалась запыленная ручка.

— Знал, что когда-нибудь понадобится, — просиял он, снимая с ручки приставший волос и протягивая ее Владу.

Второй стол контрастировал с рабочим местом Михалкова разительно. Он был абсолютно пустым и чистым. Казалось, пыль с него стерли буквально только что, перед их приходом.

— Ты будешь сидеть здесь, компьютер тебе выделим. То есть сидеть тебе особенно не придется, но мало ли, пригодится. Нам все равно нужно дождаться отчета криминалистов, прежде чем наметится план дальнейшей работы. Так что располагайся.

Владу потребовалось совсем немного времени, чтобы обжиться. Он положил на край стола новоприобретенную ручку, повертелся на крутящемся стуле и заглянул в ящики. В одном обнаружилась коробка кнопок, в другом — превратившееся в песок печенье, в третьем — рентгеновский снимок человеческой головы с демутацией в виде козлиных рожек, с пулей в одном из них.

— Ах, вот где он! — радостно воскликнул Михалков, когда Влад поднял снимок к окну, чтобы посмотреть его на свет.

Следующие полчаса Влад потратил на запись имеющихся сведений и мыслей по делу в блокнот на пружине, который выдал ему Михалков. Когда дошло до встречи с Миленой, он запнулся — ручка повисла над бумагой. Стоит ли упоминать записку Лихова, которая, вероятно, не относилась к делу? А умозаключения Милены касательно политического противостояния между ее боссом и губернатором? Возможно, это только запутает следствие…

Влад поглядел на Михалкова. Старший следователь, бормоча себе под нос, заполнял какой-то бланк со множеством пустых строчек.

— Кхэ-кхэ, — привлек его внимание Влад. — Я вчера по дороге домой встретил Милену.

Михалков поднял глаза от печатной страницы.

— М-м?

— Ту секретаршу, которая работала у Лихова и последняя видела его до озверения, — уточнил он.

— Та-ак, — оживился Михалков с готовностью откладывая листок, который заполнял.

— Она вспомнила кое-что. Может, это и ерунда, просто… Ей это показалось странным.

И Влад пересказал их вчерашний диалог.

— Получается, Лихов никак не мог встретиться тем вечером с губернатором. Но ведь то, что Яков Ильич мешал ему в карьере, похоже на мотив? — закончил Влад осторожным вопросом.

Михалков задумчиво глядел на него. Как он отнесся к новой информации по делу, было совершенно не ясно.

— И что ты думаешь? — спросил он.

— Думаю, надо поговорить с губернатором, — сказал Влад. — Вызвать его на допрос или как это делается…

— Ха, как же, — хохотнул Михалков. — Вызвать на допрос самого губернатора, да без особых улик! Что у нас есть? Всего лишь слова девочки-демутантки и туманная записка….

Влад мысленно чертыхнулся — все-таки выставил себя дураком в первый же рабочий день. Как обычно некстати из-под губы медленно выползли клыки. Впрочем, на Михалкова эта метаморфоза не произвела ровным счетом никакого впечатления. Чтобы его испугать, двух крохотных лезвий было мало.

— Но то, что должность вице-губернатора по делам демутантов создали прямо перед последними выборами — правда, — протянул Михалков, задумчиво теребя шерсть на щеке.

— Вот именно, — подхватил Влад.

— Хотя это не указывает на то, что губернатор мог решиться устранить конкурента физически. Слишком серьезное обвинение, — возразил сам себе Михалков, но закончил неожиданно: — И все же я бы к нему присмотрелся.

— И как это с-сделать, если мы не можем его допросить? — уточнил Влад.

— Официально не можем, но если с ним поговорит кто-то в непринужденной обстановке… Кто-то, кого он не знает, и кто до сих пор не участвовал в делах ДУГРо, — Михалков многозначительно посмотрел на Влада. — Слушай, а это идея! Наберу-ка я Анну Анубисовну.

Михалков достал телефон и выбрал номер из списка быстрого набора.

— У нас тут новенький разузнал кое-что интересное… — начал разговор с начальницей Михалков.

Влад, бледнея от волнения, слушал, как старший следователь обстоятельно рассказывает Анне Анубисовне о показаниях Милены, а затем ожидает ответа начальницы.

— Ну да. Ага, я так ему и сказал, — подтвердил в трубку Михалков. — Но можем ведь мы… Да! Так, так… Отлично! Это же просто отлично! Передам ему, конечно.

Он отключился и с видом Деда Мороза, достающего из мешка кулек мандаринов, сказал:

— А вот тебе и первое задание! Сегодня вечером губернатор будет на благотворительном приеме. Они с Лиховым организовали фонд «За партой вместе». Должны были присутствовать оба, чтобы собрать деньги на организацию комфортной среды для маломобильных демов-школьников. Например, с рыбьей демутацией, видел таких? Им из-за хвоста на кресле приходится передвигаться.

Влад кивнул.

— Моя мама работает в школе. У нее была такая ученица на домашнем обучении. В школе не было пандусов и лифтов, она просто не могла добраться в класс. Мама говорит, девочка была очень талантливая — школу закончила экстерном, много читала…

— Ага, фонд как раз занимается такими детьми, — подтвердил Михалков. — Здорово, что ты в теме. Сможешь поддержать диалог. Расскажешь потом, что узнаешь.

— Я? Один? А вы что, не пойдете?

— Я больше мыслитель, чем деятель, — улыбнулся Михалков. — Тем более на таких, как я, не найдешь приличного пиджака, — он похлопал себя по округлым бокам. — У тебя ведь есть костюм?

— Есть, — выдавил Влад, ощутив, как по телу пробежала нервная дрожь. — То есть найду…