10
Я удивился наутро, когда ко мне постучалась Эйприл. Эйприл — это та, что сидела на диете и была на вечеринке у Гарри Эскота, а потом слиняла с наспидованным маньяком. Было 11 утра. Эйприл вошла и села.
— Я всегда восхищалась вашей работой, — сказала она.
Я достал ей пива и взял себе.
— Бог — это крюк в небесах, — сказала она.
— Ладно, — сказал я.
Эйприл была тяжеловата, но не очень жирна. Большие бедра и крупная задница, а волосы свисали прямо вниз. Что-то уже в одних ее размерах — матерых, будто и обезьяна ей была бы под силу. Ее умственная отсталость привлекала, поскольку Эйприл не играла в игры. Она закинула одну ногу на другую, показав огромные белые ляжки.
— Я посеяла зернышки помидоров в подвале того дома, где живу, — сказала она.
— Я у тебя возьму, когда взойдут, — ответил я.
— У меня никогда не было водительских прав, — сказала Эйприл. — Моя мать живет в Нью-Джерси.
— А моя умерла, — ответил я, подошел и подсел к ней на тахту. Потом схватил и поцеловал. Пока я целовал Эйприл, она смотрела мне прямо в глаза. Я оторвался. — Давай ебаться, — сказал я.
— У меня инфекция, — ответила Эйприл.
— Чего?
— Вроде грибка. Ничего серьезного.
— А я могу заразиться?
— Выделения такие, типа молочка.
— А я могу заразиться?
— Вряд ли.
— Давай ебаться.
— Я не знаю, хочется ли мне ебаться.
— Хорошо будет. Пошли в спальню.
Эйприл зашла в спальню и начала снимать одежду. Я снял свою. Мы забрались под простыни. Я начал играть с ней и ее целовать. Потом оседлал. Очень странно. Будто пизда у нее поперек. Я знал, что я внутри, я чувствовал, что вроде должен быть внутри, но все время сползал куда-то вбок, влево. Я все горбатил и горбатил ее. Такой вот восторг. Я кончил и скатился.
Позже я отвез ее домой, и мы поднялись к ней в квартиру. Долго разговаривали, и ушел я, лишь записав номер квартиры и адрес. Проходя по вестибюлю, я узнал почтовые ящики этого дома. Я разносил сюда почту много раз, когда служил почтальоном. Я вышел к своей машине и уехал.
