Пламя их Солнца

Шана Лаут, 2021

Меня отдали на откуп за чужие грехи! За меня решили алчность, деньги и власть! А на весах были двое: любимая и не любимая дочери. Вот только у меня не было за пазухой тяжёлого камня из этой самой родительской любви, чтобы чаша качнулась в мою сторону. Что меня ждёт? Какая участь? Лишь космос, варвары и смерть? Или всё же нечто большее, чем любовь? И может, кто-нибудь знает, как угнать межзвёздный крейсер? Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Время у нас было ограниченным, но мужчины почему-то не двигались, продолжая всё нетерпеливее сверкать глазами. Мы от этого нервничали только сильнее. Некоторые девушки начали переступать с ноги на ногу, другие покусывали губы и метались взглядом от одного к другому, видимо, не зная, от кого ждать подвоха.

Уже под конец выделенного нам времени, произошло и вовсе из ряда вон выходящее — для меня по крайней мере — событие: одна из кандидаток вдруг сделала шаг, очень медленный и словно через толщу воды. И шагала всё увереннее, словно сопротивление, страх и скованность пусть и нехотя, но отпускали её, давая больше свободы.

Мы с затаённым дыханием следили за ней, за каждым шагом. Девушка рядом со мной, кажется, даже хотела окликнуть подругу, но из горла не вышло ни звуки, ни хрипа. В её глазах отразилась паника и страх за решившуюся на подобное нарушение правил. Мы все подобрались, напрягая вдруг онемевшие тела, чтобы броситься вперёд на защиту глупышки.

А вот взгляды мужчин стали более прожигающими, жадными. Каждый из них также неотрывно следил за каждым шагом, каждым движением кандидатки. В какой-то момент мне даже показалось, что парочка из них вот-вот бросится ей наперерез — так дёргались вперёд их тела, но словно натыкались на стену, заставляя ждать.

И вот последний шаг, она дошла до их ряда, замерев перед мужчиной с длинными волосами, украшенными косами со странными чёрными бусинами. Когда он расцепил руки за спиной и опустил вдоль тела, у меня невольно побежали мурашки по телу от ужаса — показалось, что он её сейчас ударит. Но нет, караганец очень нежно улыбнулся, а цвет его зрачка вдруг из огненно-красного стал мягко-оранжевого цвета.

Мгновение — и он уже прижимает к себе кандидатку, а потом уводит к выходу под перекрёстным огнём взглядов. Парочка мужчин тоже хотела шагнуть за ним, но удостоились от соотечественника такого взгляда, что даже отошли на шаг назад и чуть склонили головы.

К моменту истечения выделенного времени никто так и не двинулся с места. Только смотритель отодвинулся от стены и указал мужчинам на выход, встав перед ними лицом и спиной к нам.

Удивительно, но его безмолвного жеста послушались и быстро покинули зал, даже не обернувшись. И как только за вышедшим последним консультантом закрылась дверь, странная тяжёлая атмосфера и ощущение онемения тут же исчезли, словно и не было их.

Тяжело отдышавшись, парочка девушек буквально упали обратно на свои диванчики. Чуть больше просто пошатнулась и поспешила выпить за пару глотков предоставленные напитки. Я тоже чувствовала, как пересыхает в горле, но пить не хотелось, да и нечего было.

Ещё двое тяжело дышали, но выглядели не в пример лучше отпивающихся и отлёживающихся. И только рядом со мной стоящая подруга ушедшей была словно не здесь. Она горестно смотрела на дверь, покусывая губы и с силой сжимая челюсть. Кажется, они были хорошо знакомы и, возможно, очень близки.

Судорожно переведя дыхание, девушка отвернулась к иллюминатору. И если бы не на силу сжатые кулаки, я бы подумала, но ошиблась в их связи. Но нет.

На отдых нам, кажется, выделялось также не больше пяти минут. Потому что едва столько отмерилось, как дверь снова открылась, впуская за смотрителем очередную партию мужчин. Как и прежние, они выстроились в шеренгу, ноги расставлены, руки за спину, глаза сверкают. Только мы не особо спешили менять своё положение тел. Замерли там же, где находились в момент их появления.

И снова это давление, онемение и невозможность издать хотя бы звук. Правда, в этот раз не прошло и пары минут, как в сторону мужчин выступили трое девушек, двое из которых в прошлый раз попадали на диванчики.

Вот смотрю на их движения, сравниваю с первой ушедшей и начинаю понимать фразу консультанта о «нестерпимым притяжением». Их словно тянуло в сторону караганцев, заставляя на силу преодолевать оцепенение. И оно правда отпускало их тем быстрее, чем ближе девушки приближались к имперцам.

Понять же, случился «выбор», кажется, можно было по изменению цвета сияния в зрачках мужчин. И это ещё сильнее удивляло, особенно, когда в этот раз к одной из подошедших шагнуло сразу двое, чтобы приобнять руками и увести.

Больше никого не выбрали, поэтому смотритель, по истечению времени, быстро увёл мужчин. Больше никто пить или падать не спешил. Мы просто стояли и пытались понять увиденное. Девушки переглядывались. В их глазах я видела ту же растерянность и непонимание, что снедали меня изнутри.

Все наши знания и понятия совершенно не подходили под увиденное, они не проходили через барьер отличия культур. Насколько сильно всё разнилось, даже подумать страшно. Но факт был на лицо — всё, что в нас вбивали с детства, тут не имеет ни веса, ни значения. И если всё и правда так, то… как нам быть?