Феникс. Эра пепла

Элиф Аддерли (2024)

Пророчество сбылось, и проклятие Тенебриса разрушено, но какой ценой?Вместо процветания на Тенебрис обрушились новые проблемы — война с созданиями Хаоса. А смерть не принесла освобождения.Прошлые клятвы нашли Катарину и после смерти. Теперь ей предстоит вернуть долг или же попрощаться с жизнью, но в этот раз — навсегда.Теперь чувства к Айдену не путают разум. Всё было ложью с самого начала, всё было предначертано. Но сможет ли Айден отпустить её снова, когда последний долг будет уплачен?

АЙДЕН. ПРАВЛЕНИЕ БЕРНЕФА АСКАРА

— Отец, найти эту тварь в Долине — всё равно что искру, с которой начался пожар. Да и разве те торговцы не сами устроили там отлов? Они поплатились жизнью за свою глупость.

Бернеф поддался вперёд. Между его бровей залегла складка, а глаза недобро сверкнули, показывая его недовольство.

— Их глупость? И ты считаешь себя достойным трона? Твой народ пал от этих тварей, они восстали против своего правителя, а ты предлагаешь ничего не делать, сын? — последнее слово он скорее с презрением выплюнул, чем сказал, но я не стал заострять на этом внимание, отец часто пребывал не в духе.

— Я считаю, что нужно найти другой способ, а не уничтожать их, сейчас они тоже жители Тене́бриса. Восстание погашено, я всё сделал для этого. Они больше не посмеют восстать против тебя. Одна голова ничего не решит, они продолжат охотиться на тварей, а те продолжат их убивать.

— Не смей произносить это! Твои грязные мысли достойны наказания, и милостив я лишь потому, что ты единственный наследник, иначе… — Бернеф скривился, не закончив фразу, но она ещё долго эхом отдавалась у меня в голове. — Разговор окончен. Завтра ты отправляешься в Долину, и не смей возвращаться без головы этого отродья. Тишина на востоке временная, пока очередная тварь не убьёт кого-то из жителей, пусть голова на пике станет доказательством моей защиты. Даже если потребуется перебить всех тварей, ты это сделаешь!

Он отвернулся, демонстрируя, что больше не намерен ни слышать меня, ни видеть.

Я вышел из тронного зала, злость бушевала во мне, рвалась наружу. Он был несправедлив и совершал ошибку, но что ему мои слова?

В эту же ночь я принял решение, что докажу, на что способен. Погашенное восстание не принесло отцу ни капли удовлетворения, он жаждет перебить всех жителей Долины, но я попытаюсь всё уладить своими методами. Тогда отец наконец увидит, что я достоин его уважения.

Потребовалось некоторое время, чтобы добраться до Долины. Мы двигались не к переходу, а сразу на восток, к месту, где произошло восстание.

Несмотря на то, что большинство жителей уже разошлись по домам, оставались и те, кто продолжал бороться.

Гвардейцы сдерживали народ, чтобы те не смогли дойти до замка. Люди были слабее, без подготовки — ими руководил страх и энтузиазм, но даже этого было достаточно, чтобы наделать беды и посеять смуту на всей территории Тене́бриса.

— Господин, нам не стоит заходить в поселение. Приказ верховного правителя был войти в Долину и найти существо, растерзавшее торговцев.

Я раздражённо окинул взглядом гвардейца, чем вызвал в нем страх, тот отступил назад, но продолжил смотреть на меня, бросая вызов.

— Я знаю приказ, но сейчас здесь командую я.

— Но… — он не договорил, я резко приблизился и схватил его за шею, приподнимая с коня.

— Ещё одно слово, и ты лишишься своей головы! Это касается каждого.

Все молчали. Гвардеец кивнул, насколько позволяло его положение, но по глазам я видел, что это будет первое, о чем он донесёт отцу. Ну и пусть, по-другому мне не заставить их действовать по моему плану.

Жители были вооружены по-разному: у кого-то луки, вилы, топоры, кто-то обладал магическими способностями. Они не были дружелюбны, но в глазах многих я видел надежду. Не все были готовы сражаться, но страх за свою жизнь и жизнь своих близких был сильнее, я это уважал.

Как я понял позже, их затея была провальной ещё в зачатке: ни предводителя, ни чёткого плана. Они хотели безопасности, но не знали, как её достичь, и всё, что придумали, — взять в руки оружие, даже не подумав, что за мятеж их могут казнить.

Гвардейцы присоединились к оцеплению, они удерживали жителей почти в заложниках в течение последней недели, не выпуская ни в сторону замка, ни в сторону Долины. Самые отчаянные были привязаны к столбам, те, кто выступил против гвардейцев силой. Они были изнурёнными и, скорее всего, не продержались бы долго.

Я обошёл периметр и дошёл до небольшого каменного ограждения, возведённого для разделения Долины и северной стороны Тене́бриса, а когда поднялся на него, перед моими глазами предстала картина, которую я не смогу забыть никогда.

Я видел смерть много раз, я бы сказал, она всегда ходила рядом со мной, но здесь даже моё огненное нутро застыло: десятки растерзанных тел, конечности, внутренности и головы — это был пазл, который не представлялось возможности собрать. Среди тел людей были и создания, населяющие Долину, их было на порядок меньше, но те, что лежали здесь, были в отместку покромсаны с особой жестокостью.

Это не было актом защиты, а проявлением ненависти, и как бы я не хотел принести мир на нашу землю, именно тогда я понял, что это не будет лёгкой задачей, более того, я усомнился, выполнима ли она в принципе.

— Сожгите тела, — я отдал приказ, а дальше совершил поступок, который только спустя время осознаю, что был глуп и самонадеян.

Увидев весь ужас, мой внутренний огонь превратился в злость. Договориться с людьми бы не вышло, ещё меньше я верил, что получится решить проблему переговорами с существами Долины. На тот момент я был уже убеждён, что они неразумные существа.

Был отдан следующий приказ: часть гвардейцев должна разогнать оставшихся повстанцев и, если будет необходимость, применить силу. Другая часть должна зачистить ближнюю границу и убедиться, что ни одной твари не окажется в пределах нескольких километров. А сам же, взяв оставшуюся дюжину гвардейцев, отправился дальше на поиски очага зарождения опасных тварей.

Большинство, узнав о действиях гвардейцев, добровольно сложили оружие и начали разбредаться по своим поселениям. Им было достаточно того, что кто-то другой будет биться за их идею и жизнь.

За шесть часов я лично убил порядка шестнадцати тварей, даже не стараясь узнать, с кем столкнулся, и потерял при этом трёх гвардейцев. Мы продвигались вглубь, и чем дальше заходили, тем больше встречали сильных и голодных созданий. А когда ночь полностью овладела Долиной, мы уже были в лесу у подножия гор. Я чувствовал, что именно здесь я найду то, что ищу.

Поднявшись выше, мы приблизились к пещере. Наши шаги были уверенными по освещённой огнём тропе, но когда мы настигли её конца, я замер. На меня смотрели множество глаз: крылатые создания с чётким очертанием лиц, схожих с нашими, но с более утопленными и большими глазами, острые носы, по форме напоминающие клюв удода, выпирающие большие уши с оперением и крылья.

— Сожжём выродков вместе с гнездом, — гвардеец сделал шаг вперёд, порываясь привести слова в действие. Я резко поднял руку, останавливая его.

— Мы не тронем их, — я как заворожённый смотрел на существ. Они заинтересованно и испуганно смотрели на нас, сбившись в кучку, плотнее прижимаясь друг к другу.

— Господин!

— Я сказал нет! Мы не будем трогать… птенцов.

В этот момент я был самонадеян и доверял гвардейцам, но зря. Я лишь ощутил, как что-то острое входит в грудь со спины. Гвардейцы были преданы отцу, но не мне.

— Что ты творишь? — один гвардеец подался вперёд, но путь ему отрезал другой.

— Он слаб. Мы должны уничтожить их, он препятствует.

— Но повелитель…

— Скажем, он пал от их лап, никто не узнает. Или ты рискнёшь рассказать? — дальше он почти рыкнул: — На твоих руках тоже его смерть, ты не отделаешься от казни.

А после они начали поджигать всё вокруг, но это была их ошибка: огонь — моя стихия, не их.

Я взялся рукой за острие меча и накалил его до предела, услышав, как держащий его гвардеец шикнул и выпустил меч из рук, это доставило дискомфорт, но сейчас мне нельзя было зацикливаться на ране. Я развернулся и пустил зажжённое ими пламя против них самих, ограждая себя и птенцов от разъярённого огня.

Гвардейцы корчились и кричали, пробовали бороться и бежать, но бесполезно. Я не испытывал жалости, едва ли они заслужили моё сочувствие после меча в спину.

Но рана всё же взяла своё, использование силы усугубило положение. Пусть она была для меня не смертельна, а огонь и меч не давали мне истечь кровью, но всё же его наличие у меня в спине обрекало меня на долгие муки. Я упал на колени, использование огня привело к потере сил, а за ней пришла и потеря сознания, но я знал, что предатели умерли жуткой смертью, и это принесло какое-никакое успокоение. Возможно, пока я буду в отключке, меня растерзают существа, но даже мысль об этом не вызывала страха, всё будет именно так, как суждено.

Тело нагревалось, я всегда чувствовал свой огонь, как он течёт по телу и не даёт замёрзнуть даже самой холодной зимой. Я открыл глаза, и в темноте удалось рассмотреть всё ту же пещеру. Сейчас я лежал на спине, значит, из меня вытащили меч и перетащили на мягкое сено. Я коснулся груди: ткань была разорвана, но рана затянулась. Слева послышался шорох, я приподнялся, нащупав опору под руками.

Женщина, точь-в-точь как птенцы, но значительно большего размера, стояла рядом. Она склонила голову, рассматривая меня, а птенцы столпились под её крыльями. Сомнений в том, что именно она позаботилась обо мне, не осталось, кроме того, она не убила меня по неведомой для меня причине.

Я осмотрелся и поморщился: сожжённые тела гвардейцев по-прежнему лежали на том же месте. Меня не пугал вид тел, но вызывала брезгливость мысль о тех, кто там лежит, и по какой причине.

Создание издало звук, нечто неразборчивое, похожее на бульканье. Я обернулся и понял, что оно обращается ко мне, но это мало помогло, я всё ещё не понимал, что оно хочет.

— Прости, не понимаю.

— Она говорит, что тебе здесь не место, — из тени ко мне шагнула девушка, прекраснейшая из тех, кого я когда-либо видел. Её серебристые волосы струились до самого пола, а большие ярко-голубые глаза и алые губы оттеняли белёсую кожу. Казалось, от неё исходит сияющее туманное марево, а белое платье даже в темноте сверкало, словно драгоценные камни в солнечный день. И что самое необычное — она говорила на моем языке.

— Кто ты?

Она пожала плечами, игнорируя мой вопрос.

— Почему вы не убили меня? — этот вопрос навязчиво крутился в голове, я не хотел верить, но видел собственными глазами, как существа относятся к чужакам.

— А ты бы хотел, чтобы тебя убили? — её голос был чарующим, а я был ещё слишком неопытен, чтобы противостоять влечению, которое возникало от каждого её слова и взгляда. Я даже не смог сформулировать свой ответ, лишь отрицательно качнул головой и отвернулся. Где-то на задворках я осознавал, что это ненормально и быть так не должно.

— Ты чужак, но защитил детей. Считаешь, что мы настолько жестоки, что за жизнь оплачиваем смертью?

— Видимо, это не так?

Девушка снова пожала плечами и как-то хитро, но при этом ласково улыбнулась. Мне нужно было возвращаться, я остался в Долине один, и это было не в мою пользу.

— Не буду злоупотреблять гостеприимством, — сказал я, не отворачиваясь от существ, и сделал шаг назад, к выходу из пещеры. Затем развернулся и дошёл до выхода быстрым шагом.

Ночь всё ещё продолжалась, яркая луна хорошо освещала лес, но он был настолько густой, что даже её свет не мог пробиться сквозь кроны деревьев. Вой, плач, стоны и множество других звуков доносились со всех сторон — сейчас Долина была полна жизни.

Я не решался выйти из пещеры, так и стоял на входе в неё. Даже со своей мощью я не был уверен, что покину Долину целым. Но других вариантов не было, нужно было идти, и я всё надеялся, что придумаю какой-нибудь план, как быстро и безопасно покинуть её периметр.

Конец ознакомительного фрагмента.