Феникс. Эра пепла

Элиф Аддерли (2024)

Пророчество сбылось, и проклятие Тенебриса разрушено, но какой ценой?Вместо процветания на Тенебрис обрушились новые проблемы — война с созданиями Хаоса. А смерть не принесла освобождения.Прошлые клятвы нашли Катарину и после смерти. Теперь ей предстоит вернуть долг или же попрощаться с жизнью, но в этот раз — навсегда.Теперь чувства к Айдену не путают разум. Всё было ложью с самого начала, всё было предначертано. Но сможет ли Айден отпустить её снова, когда последний долг будет уплачен?

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

— Это точно сработает? — я с недоверием смотрела на Сешат, поправлявшую ленты на моем платье.

— Мы не можем быть уверены наверняка, но, по крайней мере, он не посмеет причинить тебе вред или запереть, если ты об этом переживаешь.

— Мне бы твою уверенность, — Сешат оставила платье в покое и посмотрела мне в глаза.

— Катарина, теперь ты равна ему: не наложница или сельская девушка. Ты переродилась, и теперь ты Феникс, твоя сущность не менее значимая, чем его.

— Знать бы ещё, что это значит. Во мне нет никаких сил, я ничего не могу. Как я могу быть равна ему? В конце концов, он правитель Тене́бриса.

— То, что ты не научилась взывать к ним, не значит, что их нет. Более того, да, Айден — правитель Тене́бриса, но в тебе течёт кровь Агнуса Кровавого: ты потомок правителя всей Венуи.

— Так себе правителя, откровенно говоря.

Сешат сначала посмотрела с укором, но затем кивнула.

— Это неважно.

Столица была оживлённой, такой же, как я её запомнила, но гвардейцев, защищавших её, стало на порядок больше. По периметру появились дополнительные ограждения, а ворота открывались исключительно после досмотра. Если раньше мы попадали в замок, обходя столицу по окраине, то сейчас путь был один.

Нас заприметили сразу, но это было ожидаемо: не заметить урдовосийцев было невозможно. Я думала, что войду в замок одна, но Сешат сказала, что теперь мне стоит считать урдовосийцев своей личной охраной, а Фрейя и сама Сешат будут выступать в качестве советчиц. Мне предстоит убедить Айдена в своей значимости и силе.

Посмотрев на витиеватый узор на руке, я прикрыла глаза. Когда-то Айден сказал, что, если оракул потребует плату, мне следует незамедлительно сказать ему об этом, и он поможет всё решить. Я не раз задумывалась о том, чтобы прямо рассказать ему о требовании Сешат, но разве я могла быть уверена в нём сейчас, когда он так легко пожертвовал мной? Я опасалась, что, если возвращение Урда оракулам не входит в его планы, он может воспользоваться этим, чтоб избавиться от меня, и тогда проблема решится совсем просто. Пожалуй, пока оставлю это в тайне и буду действовать, исходя из ситуации.

Мантия скрывала меня, но я могла хорошо видеть и слышать происходящее. Даг вышел к настороженным гвардейцам. Они уже сообщили о нашем прибытии, и на защитное сооружение прибыла новая группа гвардейцев. Даг протянул одному из них скрученный пергамент, тот ознакомился с ним и кивнул.

— Зачем прибыли в столицу?

— Для встречи с верховным правителем Айденом Аскаром.

Гвардеец осмотрел нашу компанию и отдал приказ осмотреть наши вещи. Один за другим они открывали сундуки и сумки, переворачивая всё содержимое, пока не убедились, что ничего опасного мы не провозим.

— Сдайте оружие, и можете войти.

— Урдовосийцы никогда не сдают своё оружие, разве тебе это не известно? — голос Дага звучал сурово и почти угрожающе. Сейчас я была рада, что его внимание направлено не на меня.

— С оружием вы не войдёте в столицу.

Рука Дага лежала на рукояти меча с самого начала, но только сейчас его пальцы сомкнулись, это не сулило ничего хорошего. Фрейя появилась между ними так неожиданно, что даже гвардеец вздрогнул.

— Мы не хотим конфликта, даже если было проявлено невежество, — гвардеец кивнул, не осознав, что Фрейя говорила о нём. — Сообщите верховному правителю, что мы желаем встретиться с ним.

— Верховный правитель не принимает посетителей.

— Нас он захочет принять.

— Придётся вас разочаровать, он никого не принимает и делать исключение для урдовосийцев, даже с тем, что вы выступаете в роли посланников, не будет.

— Юноша, не стоит делать таких заявлений от лица повелителя. Передайте ему, что здесь девушка, с которой он непременно захочет встретиться, но только с условием, что мы все пройдём в столицу и за ворота замка. Назовите одно только имя — Катарина.

— Хватит лгать! — только сейчас я заметила, что над воротами в тени на небольшом балконе стоял мужчина. — Та, о ком вы говорите, давно мертва. Вам стоит уйти, если не хотите почувствовать на себе гнев верховного правителя.

Я присмотрелась, и с губ непроизвольно слетел шёпот:

— Рауль…

Я повела коня вперёд. Если моё лицо никому здесь ничего не скажет, то Рауль меня непременно узнает. Если уж Фрейя решила войти в столицу, используя меня, стоит ускорить процесс.

Я прошла мимо урдовосийцев, и лишь около Дага меня решил остановить гвардеец, но Фрейя прытко перекрыла ему дорогу собой, давая мне шанс пройти дальше.

Я улыбалась искренне, по-настоящему, никто этого не видит, оно и хорошо. Но я рада встрече с Раулем, он всегда был добр ко мне.

Я скинула капюшон, досчитала до трёх и подняла голову. Сначала Рауль смотрел хмуро, а секунду спустя его глаза расширились, и он резко шагнул вперёд, почти перегнувшись через ограждение, на его лице был шок и неверие. Я позволила себе слабую улыбку и лишь одними губами, беззвучно прошептала:

— Привет.

Я не могла оторвать от него взгляд, а он не мог оторвать свой взгляд от меня. Но ничего не могло длиться вечно, и мою открытую душу пришлось закрыть, натянув на лицо маску, которая требовалась мне для выполнения цели. Я вернула себе холодность разума и решительность.

— Как видишь, это правда.

Я выпрямила плечи, придавая себе ещё больше уверенности. Она была мне необходима, потому что я не верила в то, что делаю. Не видела причин уступать нашему требованию, когда-то я была нужна ему для снятия проклятия, сейчас же я бесполезна.

Ждать пришлось недолго, после моего выхода стоило гвардейцам уведомить о моём прибытии, ворота распахнулись, и мы вошли в столицу. Внимание жителей было приковано к нам, я видела любопытство и тревогу.

К нам перекрыли доступ, сопровождающие нас гвардейцы… или нам перекрыли доступ, но это было неважно. Я смотрела перед собой на замок, возвышающийся на вершине. Он стал мрачнее, чем был раньше, но уже не такой пугающий.

Я редко видела его со стороны столицы, всего несколько раз, ведь мне не разрешено было покидать пределы двора.

Перед входом в тронный зал, где мы должны предстать перед Айденом, Фрейя подошла ко мне очень близко, чтобы её могла слышать только я:

— Помни, что стоит на кону, Катарина. Если тебе не удастся убедить его, ты умрёшь, — где-то внутри я уже ненавидела эту женщину. Всю жизнь я считала, что те, кто служат богам, представляют собой поистине чистых душой, но это была ещё одна из глупейших ошибок.

Двери открываются, и я ступаю в зал. Сердце начинает свой неистовый забег. Снова оказаться в этом месте, вновь нарушить своё обещание никогда больше не ступать в замок Айдена Аскара, вновь встретиться с ним взглядом и снова умереть.

Последние мысли вызвали усмешку, но стоило взглянуть на мужчину, восседающего на троне, усмешка исчезла с моего лица. Он изменился, черты лица огрубели, он похудел, а глаза поблёкли, единственное, что осталось неизменным, — его чертовская привлекательность. Айден смотрел на меня неотрывно, его не интересовал никто и ничто в этом помещении, но я не могла разобрать эмоций, что когда-то были так очевидны.

Я хотела рассмотреть его лучше, попытаться определить его мысли, но было кое-что, волнующее меня куда больше, я спешно отвела взгляд на тех, кто стоял рядом: мужчина с собранными в пучок тёмными волосами, он был немолод, но ещё и не стар. Я не видела его прежде и не могла предположить, кем он являлся. Он осматривал прибывших цепким взглядом, но, почувствовав моё внимание, перевёл его на меня. Буквально на несколько секунд. Я тоже не стала на нём задерживаться, он был мне абсолютно неинтересен.

Дальше мой взгляд перешёл на того, кто стоял по соседству, — Рагнар. Я удивлённо приподняла бровь, но сразу взяла себя в руки, спрятав эту эмоцию, но он её уже заметил. Рагнар усмехнулся и слегка кивнул головой, приветствуя, его забавляло происходящее, даже представить не могу, почему он здесь, но и он не был тем, кого я искала, а больше, кроме гвардейцев, в зале не было никого.

Я отдёрнула себя, когда поняла, что держу руку на груди. Я знала, что не увижу его здесь, но, видимо, никогда не потеряю надежды.

Вернувшись назад к Айдену, я поняла, что он всё видел. Айден смотрел на то место, за которое секунду назад я держалась, и, конечно, обо всем догадался.

Я поклонилась, как и все остальные. Мне было сложно начать говорить, я просто не могла разобраться, что сейчас чувствую, от этого сводило тело и язык прилипал к небу. Моим спасением, как ни странно, стала Фрейя. Она выступила вперёд, привлекая всеобщее внимание:

— Благодарю, что принял нас, повелитель, — она поклонилась.

Айден окинул её взглядом скучающим, незаинтересованным.

— Что привело жителей Урда ко мне?

— Мы много лет не покидали свой дом и верно следовали твоему указу, сегодня же мы здесь не с просьбой, а требованием, если позволишь, — Фрейя кивнула мне, намекая на то, что пора передать пергамент.

Я немного неловко достала его из сумки и хотела передать его служащему, что двинулся ко мне, но Айден одним движением пальцев приказал оставаться тому на месте.

Хорошо, я могу и сама отнести ему пергамент. Я уверенно шагнула к нему, приближаясь к трону. Мы встретились взглядами. Айден пытался что-то увидеть, искал, но не мог найти. Я была для него мертва ещё несколько минут назад, а сейчас стою перед ним… Я могла его понять. Он принял пергамент, и я вернулась на своё место. Мы не проронили ни слова, и это было так странно, словно у нас совершенно нет общей истории.

Айден не развернул пергамент, он просто продолжал держать его в руках.

— Вам хватило нахальства прийти ко мне с требованием, что это — показатель глупости или отчаяния?

— Ничего из этого. Наше требование законно и обоснованно. Ты не прочтёшь?

— Не сейчас, — он что-то сказал Рагнару, и тот кивнул, не убирая усмешки с лица.

— Сегодня вы останетесь в замке, а завтра ближе к полудню вы узнаете моё решение.

После этих слов Айден встал и просто ушёл. Возможно, где-то глубоко внутри я ожидала другой реакции.

Меня поселили в моей старой комнате. В ней ничего не поменялось, всё было ровно так, как я помню. Фрейя была не рада тому, что меня поселили в значительном отдалении от остальных, но и протеста не высказала, только лицо выдавало недовольство. Я долго бесцельно ходила с угла в угол, не могла найти себе место, пока не поняла, что четыре стены меня душат и есть место, где я куда больше хотела бы оказаться.

Распахнув двери сада, я вдохнула полной грудью. Меня не волновало, можно мне сюда ходить или нет. Сейчас, проходя мимо растений, я чувствовала спокойствие, и этого было мне достаточно.

Я окунулась в воспоминания, когда Рэйтан изучал книгу Суты, а я училась создавать новые микстуры… Это было хорошее время. Проводя рукой по дубовому столу, за которым мы так часто работали, я всё глубже погружалась в воспоминания, пока мой покой не нарушил голос, бархатный с лёгкой хрипотцой:

— Я знал, что найду тебя здесь.

Я обернулась, встретившись с взглядом Айдена. Мы молча смотрели друг на друга, но было очевидно, он с трудом верит своим глазам. В тронном зале его эмоций было не разобрать, но сейчас Айден не скрывал их, мне даже показалось, что я могу рассмотреть ту дюжину вопросов, роящихся в его голове.

— Как это возможно?

— Что именно?

— Ты понимаешь, о чем я, — он сделал шаг в мою сторону, а я синхронно с ним сделала шаг назад. Айден заметил это и кивнул, больше не пытаясь приблизиться. — Я видел, что от тебя осталось, Катарина. Невозможно восстать из пепла, а кроме него там не было ничего.

— Как видишь, я стою перед тобой из крови и плоти. Значит, не так уж и невозможно.

— Вижу. Поэтому спрошу снова: как это возможно?

— Я не знаю, — это было правдой, я знаю, кто я, но не знаю, как это возможно.

— Они имеют к этому отношение?

Айден говорил об оракулах и урдовосийцах. Я отрицательно качнула головой.

— Нет.

— Когда это произошло?

— Восемь месяцев назад.

Айден закрыл глаза, а его скулы напряглись, он злился?

— Почему?.. — он не закончил свой вопрос, но я хотела знать, что он спросит, отчасти потому, что мне было что сказать.

— Закончи.

— Я знаю ответ на свой вопрос, он не имеет смысла. Ты голодна?

— Нет.

— Тогда выпей со мной, — я хотела снова ему отказать, уже была готова дать ответ, но Айден перебил: — Просто выпей со мной, Катарина.

Что-то в его просьбе заставило меня передумать, то, что не было произнесено, но о чём говорил язык его тела и глаза, — он боялся моего отказа.

— Хорошо.

Его плечи немного расслабились.

Он отошёл и пригласил меня следовать за ним, не нарушая дистанцию, не пытаясь на меня давить, он был галантен. Видимо эти восемь месяцев сломали что-то не только во мне.

Мы поднялись к коридору, ведущему к покоям Айдена, и я замерла.

— Я не пойду туда.

— Я веду тебя не в мои покои, Катарина. Мы сядем на террасе.

— Она в твоих покоях, — я упрямо смотрела на дверь в другом конце, отказываясь сделать шаг.

— Я думал, ты захочешь туда попасть. Тебе нравилось находиться на той террасе.

— Это было давно. Всё изменилось, Айден.

— Даю слово, я не прикоснусь к тебе и позволю уйти по первому твоему желанию.

— Много ли значит твоё слово? — это был болезненный удар от меня, но я и не собиралась беречь его чувства.

Я снова увидела слабый огонь в глазах. Нет, конечно, он не был тлеющим углём, но в его глазах не было того пламени, что я помню.

— Кажется, я это заслужил. Хорошо, выбирай место.

Так просто? Я осмотрелась, вспоминая, есть ли место, где я хотела бы оказаться или хотя бы могла почувствовать себя комфортно.

— Что наверху?

Он проследил за моим пальцем, а затем посмотрел на потолок.

— Ещё один этаж.

— Нет, на самом верху.

— Я тебя понял, подожди, — Айден зашёл к себе в покои и через несколько минут вернулся с бутылкой алкоголя, несколькими бокалами и пледом. — Идём.

И мы правда пошли. Четыре пролёта винтовой лестницы, и я уже почти пожалела о своей идиотской затее. Ближе к концу пути я готова была остаться прямо на этих ступенях. Айден поглядывал на меня, но не пытался помочь, он помнил данное мне слово.

Когда стены кончились, мы вышли на крышу, я ахнула и качнулась от сильного ветра, зацепившись за стоящий рядом дымоход. Оставаться здесь нельзя назвать хорошей идеей, да и невозможно в принципе.

— Мы ещё не пришли, — Айден указал на металлическую винтовую лестницу в десяти шагах от меня.

Я сделала шаг и снова отшатнулась назад.

— Не думаю, что я смогу дойти до неё.

Айден протянул руку, кажется, его ветер смущал не так сильно, я с недоверием покосилась на него, но это была всего лишь рука.

Айден аккуратно сжал мою руку, задержав на ней взгляд, и я почувствовала, как меня окутало тепло. Когда-то чувства к этому мужчине сжигали меня, что уж там — буквально сожгли, но теперь я не допущу этого. Как только моя сделка с оракулом будет выполнена, я вернусь домой, и ни угрозы, ни сила не удержат меня здесь. Айден Аскар не имеет больше надо мной власти. Если, конечно, он согласится на их требования, иначе я просто умру, и всё окажется неважно в любом случае.

Мы поднялись по лестнице. Наверху нас ждала смотровая башня. Мы расположились на западной стороне, так, чтобы стена закрывала нас от ветра. Айден бросил плед на деревянный пол, а сам сел в паре шагов, оставляя его для меня.

Солнце шло к закату, и мы сидели под его последними лучами. Поле и горы, открывающиеся нам под этим углом и с такой высоты, были невероятны. Пусть в замке Тёмного не так много мест, приносящих мне умиротворение, но это точно одно из них.

— Здесь очень красиво.

Айден кивнул, кажется, он думал сейчас о том же.

— Почему ты снял купол с Долины? Разве это было хорошей идеей? Тене́брис охватила война, жители гибнут, — этот вопрос я хотела задать ему с самого первого дня, как увидела. Мне нужно было понять, неужели это и было то, чего он хотел?

Айден посмотрел на меня. Он ждал этого вопроса, возможно, не сейчас, но знал, что рано или поздно я спрошу его об этом. Я ожидала, что мой вопрос может его разгневать или он просто не станет мне отвечать, но Айден поступил иначе. В его глазах не было злости, только какая-то непривычная печаль. Он отвернулся, окидывая глазами земли Тене́бриса, что были нам видны.

— Я больше не могу поддерживать купол, часть моей силы отнял ритуал. Они могут защитить себя, по крайней мере, пока я не найду способ вернуть порядок на нашу землю.

От удивления мои глаза расширились, меньше всего я ожидала от него такой откровенности, да ещё и признание, что он больше не так силён. Айден не видел моих глаз, он так и не повернулся, чтобы увидеть мою реакцию, возможно, для него это тоже было нелегко.

— Я прочитал требование урдовосийцев, — от этих слов я вздрогнула. Понимает ли он, что сейчас в его руках моя жизнь? Я ждала дальнейших слов, боясь даже вдохнуть. — Это ведь то, что потребовал оракул, твоя часть сделки?

Он догадался, он помнил. Теперь моя очередь ответить честно:

— Да. Её требование, чтобы я вернула им Урд.

— Завтра я оглашу своё решение.

— Не скажешь мне его сейчас?

— Я же обещал. Не имеет значения, что она потребует, я решу это. Ты в безопасности, Катарина, — он посмотрел на меня, первый раз после начала разговора. А я растерянно кивнула. Айден сказал, что согласится? Переспросить так и не решилась, просто не нашла в себе сил.

Мы ещё сидели так какое-то время, молча смотря вдаль, каждый думал о чём-то своём. В какой-то момент Айден спохватился, что бутылка, которую мы собирались распить, так и осталась нетронута. Он откупорил её и разлил по бокалам золотую жидкость.

— Это поможет согреться.

Я приняла бокал и сделала глоток.

— Я хотела спросить ещё кое о чём, — поймав внимание Айдена, я продолжила. — Мы с Рэйтаном были связаны… — взгляд Айдена стал пронзающим, внимательным, мне стало не по себе, но страх больше не сковывал меня при разговоре с ним. — Когда я умерла, Рэйтан… Он… Он тоже умер? — последнее слово я произнесла без звука, одними губами, я до сих пор страшилась говорить это вслух.

— Я не говорил о том дне ни с кем и никогда, — он сделал паузу.

Не только мне было тяжело об этом говорить, в тот день он тоже многое потерял: не только силу, но и друга. Я никогда не думала в этом ключе, но этот вопрос должен быть задан. Возможно, сказав всё вслух, признав произошедшее, это принесёт освобождение нам обоим.

— Он умер в тот день вместе с тобой. Мы не справились, Катарина. Прости.

Я ещё никогда не видела его таким удручённым. Где-то глубоко внутри мне даже захотелось его поддержать, показать, что это не только его боль, что в этом он не один. Но я не стала этого делать, часть меня — та, что была обманута, разбита и разорвана на части, часть меня, что после всего стала сильнее, убедила меня, что мужчина передо мной не заслужил моего сочувствия, моей поддержки и свои ошибки должен искупить в одиночку. Ступить на эту тропу было нелегко, но иначе я снова окажусь в положении, которое однажды уже привело меня к погибели.

— Я так и не смог похоронить его.

Эти слова повергли меня в шок.

— Что ты имеешь в виду?

— Он умер: его сердце больше не бьётся, дыхание полностью отсутствует — никаких признаков жизни, но его тело ничуть не изменилось, оно по-прежнему наполнено магией. Я не знаю, что это значит, ни одного объяснения, никаких ответов. Я пытался его вернуть, но так и не нашёл способа.

— Где он сейчас?

— Здесь.

Я посмотрела по сторонам, понимая, как глупо выгляжу, но эта новость так взволновала меня, что мне было всё равно, что он мог обо мне подумать.

— В часовне, — Айден указал вниз.

Как я раньше не заметила? Часовня из красного кирпича с пирамидальным шпилем и большими аркадными окнами стояла среди зелёных насаждений.

— Я хочу сходить к нему.

— Хорошо, я отведу тебя к нему завтра. Это будет нелегко.

— Мы были связаны, Айден. Он был мне другом и умер из-за меня. Я должна хотя бы попрощаться. Он так часто в моих мыслях. Твоё нелегко уже давно живёт внутри меня.

Я сказала лишнего, но слова воротить нельзя. Айден наградил меня таким сочувствующим взглядом, что стало тошно.

— Не смотри так. Я не нуждаюсь в твоём сочувствии.

Айден выругался, я почти не разобрала, что именно он сказал, но это точно было ругательство.

— Катарина, ты не виновата в его смерти, никто не виноват. Это был только его выбор, и Рэйтан знал, на что идёт, всегда знал.

Гнев захлестнул меня с такой мощью, что я еле сдержала себя, чтобы не влепить ему пощёчину.

— Как ты смеешь?! — я не говорила, я буквально шипела. — Никто не виноват?! Ты виновен в его смерти в первую очередь! Если бы не твоё маниакальное желание снять проклятие несмотря ни на что, ему не пришлось бы защищать меня! Не пришлось бы умирать из-за меня… Вместе со мной! Ты виноват в его смерти не меньше, чем в моей! — Айден молчал, смотрел на меня холодным, ничего не выдающим взглядом, а это подначивало и злило меня ещё больше. — Ты снял проклятие, и что же, стало лучше?! Куча смертей, война, разруха, всё стало ещё хуже! И его больше нет!

— Хватит! — Айден повысил голос, заставив меня замолчать. Это отрезвило меня, совсем немного. Я не перестала злиться, но вспышка ярости отпустила, а Айден продолжил говорить уже более спокойным голосом: — Мы все знали, на что шли, Катарина, но мне жаль, что жертва была так велика.

Я встала и отряхнула платье.

— На сегодня с меня достаточно разговоров.

Айден помог спуститься, несмотря на все мои протесты, но, как бы ни было неприятно признавать, без него бы я просто не смогла этого сделать.

— Ты изменилась.

Это были последние произнесённые слова в этот вечер. Я вернулась к себе и легла спать, отогнав назойливые мысли.

Меня пробудил скрип открывающейся двери, я вскочила, не ожидая никаких гостей. На пороге стояла женщина-прислужница. Она принесла несколько платьев и украшений, подаренных Айденом, и помогла мне одеться.

Никакой одежды наложниц: откровенных и даже пошлых нарядов, эти платья были прекрасны: мягкая дорогая ткань, прикрывающая меня ровно настолько, чтобы я могла чувствовать себя комфортно. Я посмотрела на прислужницу, она с восхищением смотрела на мои новые наряды.

— Нравится?

— Ничего красивее не видела. Эти платья достойны королевы, — я усмехнулась её искренности, которая была, скорее, из-за юного возраста.

Девушка была юна, вполне возможно, служила в замке совсем недавно, от этого и такие явные эмоции, которые она ещё не научилась прятать, как остальные прислужницы.

Я пришла в тронный зал, когда все уже собрались. Мой взгляд встретился со взглядом Айдена, и на его лице снова было нечитаемое выражение, что и вчера. Но я уже не обманывалась, я поняла, что он всё тот же, просто играет свою роль перед урдовосийцами.

Заняв место в стороне от остальных, я планировала избежать прямого участия в переговорах. Теперь только решение Айдена имеет значение, и он его озвучил:

— Вы получите независимость Урда.

Я видела победное выражение лица Фрейи. Сешат же оказалась мудрее своей сестры и понимала, что Айден не закончил говорить.

— Но есть условия…

— Чего ты хочешь? — фривольность обращения не смутила никого. Видимо, что-то всё-таки изменилось, раз Айден закрывает на это глаза.

— Урд и урдовосийцы останутся верны Тене́брису и его правителю. Никогда оракулы или урдовосийцы не пойдут против интересов Тене́бриса.

Сешат поджала губы. Конечно, Урд снова вернётся к ним, но они по-прежнему не будут полностью свободны. Это логичное условие, справедливое, но как это видят оракулы, я не знала.

— Ты хочешь, чтобы мы присягнули тебе?

— В этом нет необходимости, но если ваше слово будет нарушено, вас не спасёт ни одно божество. Мне будет плевать на священность Урда, я превращу его в пепел.

На последнем слове я замерла, как и Айден. Он сразу посмотрел на меня, на мою реакцию, а я силилась оставаться на месте, силилась не показывать, как хлёстко его слова ударили по мне.

— Мы услышали тебя, повелитель. Это все требования?

— Есть ещё одно. Катарина должна остаться в Тене́брисе.

— Что?! — я даже не поняла, когда моё возмущение вырвалось.

— Один год, Катарина. И тогда Урд навсегда ваш, а ты получишь желаемую свободу.

— Мы согласны, — Сешат решила за всех. Её не смутило недовольство Фрейи или моё, она заключила сделку за нас всех.

— В качестве кого я должна остаться?

— В качестве гостьи, не более того.

В тот же день оракулы и урдовосийцы покинули столицу. Я не вышла их провожать, а наблюдала с террасы, как они покидают замок. Я выполнила свою часть сделки, и, хотя узор на моей руке всё ещё напоминает мне о былой глупости, я знаю, что через год навсегда забуду об этом.

Айден пообещал отвести меня к Рэйтану после заката. Я отсчитывала минуты, провожая взглядом солнце. Не уверена, что готова его увидеть, но в то же время я так долго не могла его отпустить. Возможно, если я увижу Рэйтана и попрощаюсь с ним, дикая тоска в моём сердце наконец отступит.

— Ты готова?

Я вздрогнула от неожиданного появления Айдена за моей спиной.

Лёгкий кивок, и он в приглашающем жесте велел следовать за ним.

— Ты злишься?

— Нет. Я пока не знаю, что чувствую по этому поводу. Спасибо в любом случае. Ты отдал им Урд, хотя мог этого не делать из-за меня.

— Выбор был очевиден.

Я взглянула на Айдена, слышать такие слова было удивительно. Возможно, из-за того, что я больше не принадлежала ему. Мне казалось, что я избавилась от его влияния, сняла с глаз пелену влюблённой девушки, и больше его слова и действия не покажутся мне столь… благородными.

Мы шли близко друг к другу, при желании один из нас мог легко коснуться другого, но каждый соблюдал невидимую черту.

Вблизи часовня была значительно больше, чем с крыши. Её вид нагонял мурашки по коже, и внутри всё ёжилось.

— Что с этим местом не так? Это просто часовня.

— Ты чувствуешь смерть. Это место пропитано трагедией.

Я непонимающе уставилась на него, надеясь на объяснение.

— В нашем роду мало кто умирал со спокойной душой. Все они здесь.

— Это что-то вроде фамильного склепа? — предположила я.

— Не совсем. Здесь нет тел, только их неупокоенные души.

— Что же им мешает найти покой?

— Их алчность. Даже после смерти она непомерна.

Внутри часовни тусклый свет от огней освещал просторный зал. В Тене́брисе не принято поклоняться богам, для них не строят храмы, им молятся про себя, спрятавшись от чужих глаз. Эта часовня — не исключение, место не поклонению, а памяти.

Рэйтан лежал на невысокой плите, устланной белой тканью. Его внешность совсем не изменилась, точно такой, как я помню, только немного бледнее.

Я упала перед ним на колени, рассматривая каждую черту, а нарастающая боль в груди готова была меня поглотить.

— Рэйтан, — шёпот сошёл с губ. Подсознательно я просто надеялась, что он отзовётся. Откроет глаза и ответит мне, но он неподвижно покоился на своём ложе. — Как же так…

Я коснулась его щеки — холодная, этот холод обжёг мои пальцы, но я бы не отняла руку, просто не смогла бы.

— Катарина, — Айден коснулся моего плеча, то ли успокаивая, то ли в попытке отобрать у меня этот момент.

— Оставь меня, я найду дорогу назад, — мой голос надрывался, но оставался уверенным.

Айден не послушал, остался стоять за моей спиной.

— Пожалуйста, Айден, позволь мне побыть с ним, — теперь уже я умоляла, искренне надеясь, что он даст мне время наедине с Рэйтаном, пусть в последний раз. Дальше я слышала только удаляющиеся шаги, затем резкий сквозняк и тишина… Он ушёл.

— Ты не должен был так поступать. Я просила… — крепко сжимая его руку, я прижималась к нему всем телом, душой. По щеке потекли солёные, отравленные скорбью слёзы. Первый раз я плакала по нему, первый раз позволила этой печали победить. — Пожалуйста… — я ревела навзрыд, путаясь в словах и мыслях, хотела бы злиться, ненавидеть его за такой глупый поступок, никем не оценённую жертву, но не могла.

Я лежала на холодной плите рядом с Рэйтаном и смотрела в большие окна. На улице уже было темно, сколько времени прошло, как я здесь? Обессиленное тело не позволило бы мне уйти, а я даже и не пыталась.

Рэйтан был одним из немногих, кто был принят моим сердцем и кто его не разбивал, и, как и остальные, навсегда покинул меня. Я даже не могу как следует попрощаться с ним. Мне столько всего хотелось ему сказать, но сейчас, когда я здесь, ничего из этого не имело значения. Закрыв глаза, я уткнулась в его плечо, даже сейчас вдыхая запах морозного бриза. Разве так бывает?

— Не знаю, где ты сейчас, но надеюсь, там хорошо. Лучше, чем было здесь.

В глаза ударил солнечный свет, и я ощутила мягкое прикосновение к своим волосам. Видимо, я уснула и проспала здесь до самого утра. Я отмахнулась, у меня нет намерения уходить, я ещё не готова. Хочу пробыть здесь столько, сколько возможно, пока тело Рэйтана ещё держится. Пусть его магия сильна, но и она однажды умрёт, и тогда я не смогу уже быть рядом. Снова лёгкое касание. Никто, кроме Айдена, не посмел бы так бесцеремонно прикасаться ко мне, да и никто не знает, что я здесь.

— Прекрати. Я никуда не пойду.

— Плита холодная, тебе нужно встать.

— Нет, — сказала я и резко открыла глаза.

Голос принадлежал не Айдену. Я прекрасно знала обладателя этого голоса. Рэйтан сидел рядом со мной на корточках. На его лице была улыбка, и я завизжала, накинувшись ему на шею, вызвав тем самым у Рэйтана смешок.

— Я умерла или до сих пор сплю?

Это было единственное объяснение тому, что я сейчас с ним разговариваю, но каков бы ни был правильный ответ, если он рядом, я согласна на любой исход.

— Ты жива и уже не спишь, — тёплая улыбка на его лице согревала моё сердце. Не думаю, что есть что-то, что могло осчастливить меня больше.

— Как это возможно? — я с надеждой и неверием всматривалась в него, а Рэйтан, взяв меня за руку, заставил встать с плиты.

— Я пока не могу ответить на этот вопрос, — кажется, для Рэйтана всё происходящее было тоже большим удивлением. — Мы разберёмся с этим, а сейчас пойдём.

— Ты знаешь, сколько времени прошло?

Он покачал головой.

— Нет, могу только предположить, что не один месяц.

— Восемь. Рэйтан, прошло восемь месяцев.

Он прикрыл глаза и кивнул, но уже направляясь к выходу из часовни, не отпуская моей руки. Мы больше не были связаны, я чувствовала, что его сила не трепещет во мне, как прежде, но это и не нужно, мои ощущения рядом с ним были гораздо ярче, чем раньше. Они были не стимулированы магией, а тщательно проращены, они были настоящими.

Я крепче сжала его руку и получила взаимное пожатие от него. Теперь год в замке Айдена не был приговором, я бы и сама не ушла, не сейчас, когда вновь обрела Рэйтана.