Жизнь с зависимым. Как быть счастливой?

Эльмира Газинуровна Гаязова

Эта книга для той женщины, которая живет рядом с зависимым мужчиной.Что делать, когда нет денег, когда рядом видишь пьяное лицо, когда уже совсем опустились руки?Здесь нет призыва не сдаваться и верить в то, что все будет хорошо. Здесь нет слов: «Выход есть всегда», потому что чем дольше такая жизнь продолжается, тем меньше в ней остается счастья.И все же счастливой быть можно. Выход находится за волшебной фразой: «Фокус на себя».Именно этот выход вы и найдете в этой книге.

Почему вы все еще в этих отношениях?

Есть такое странное, почти медицинское слово — созависимость. Мне как психологу кажется, что его слышно из каждого утюга. Возможно, вы с ним знакомы, а может быть, и нет. Однако в любом случае давайте поговорим о созависимости.

Созависимость — это патология, которая характеризуется слишком сильной поглощенностью другим человеком

Для меня созависимость, как и зависимость, — это адаптация к тем условиям, в которых живет человек.

В каком-то смысле это научение. Например, дочь тревожной мамы учиться быть тревожной. Мама, которая живет ради детей, «учит» этих самых детей жить ради других, спасатели «учат» спасать, алкоголики — пить.

В каком-то смысле это анестезия.

Например, если потребности не удовлетворяются — это больно. И тогда я не буду чувствовать свои желания. Не желаю — не больно, что отказали. Не желаю куклу, не желаю внимание, не желаю нежности и поддержки. Не больно.

Можно еще это усилить. «Мне дорогая одежда не нужна, людей не за тряпки любят, а шмоточники — пустышки». Красиво получилось? Главное — не больно.

Также созависимость называют болезнью замороженных чувств.

Слышали когда-нибудь: «Какая некрасивая девочка, когда злишься!» или: «На маму нельзя злиться!»?

Механизм такой: когда взрослые реагируют критикой и отвержением на злость, ребенок начинает испытывать стыд: «Я какой-то не такой, раз злюсь» и страх: «Если я буду злиться, то меня не будут любить, отвергнут». Тогда нужно выключить злость, перестать ее испытывать. А куда человеку деть злость? Правильно — выключаем чувствительность.

Только с чувствами дело хитрое: если я не чувствую злость, то не чувствую и радость и нежность. Они рядом все проявляются — ощущениями в груди, в лице, в животе.

Чтобы научиться не чувствовать страх в животе, нужно научиться не обращать внимание на ощущения в животе в целом. А если доступ к чувствам теряется — теряются краски жизни. И чтобы хотя бы что-то почувствовать, нужно оказываться в ситуациях, где все эмоции на пике. Жизнь с зависимым человеком таких ситуаций дает в избытке.

В каком-то смысле созависимость — это ширма, которая защищает от ужаса.

Например, в семье отец алкоголик, а мама все время на работе. Девятилетней девочке очень страшно за себя и за младшего брата, и она, чтобы в этот ужас не смотреть, начинает очень хорошо учиться и становится маминой помощницей. И вот она уже вся занята бытовыми делами, делает за брата уроки, прячет от отца алкоголь. Она совсем большая (большие не боятся), хотя еще такая маленькая.

А еще созависимость — это способ или попытка получать любовь или просто внимание. Когда нет возможности получать ее прямо, просто так.

Когда мама иссушена и любить ей нечем, когда папа болен, пьян или всегда занят, ребенок готов за улыбку, шлепок или окрик на все.

Может показаться странным, что я объединяю улыбку и шлепки, однако это все формы внимания, а оно очень нужно ребенку.

Еще один интересный феномен созависимости — черно-белая семья. Я имею в виду вот что: один член семьи становится хорошим, другой — плохим.

Например, женщина берет на себя роль быть хорошей, тогда у нее в арсенале терпение, забота, успехи, ответственность, жертвование собой, стыд и попытки все исправить. И даже если она кричит на мужа (казалось бы — нетерпеливо?), это окрашивается в хорошие, правильные цвета. Это она от усталости.

Но кто-то должен и остальные черты иметь. И тогда мужчина может занять место плохого. У него в арсенале безответственность, безразличие, провалы, раздражение, бесстыдство и т. д. И даже если он принесет цветы, приготовит ужин, спросит, как прошел день, — это все обесценивается, это все ненадолго.

Казалось бы, здорово быть в хорошей роли. Однако так не бывает. Каждый из нас иногда ошибается, стыдится, совершает ошибки и не справляется. И важно, чтобы у каждого в семье было право на разные состояния. Особенно это полезно для детей — видеть, что у родителей в жизни бывает всякое и они с этим справляются.

Обычно распределение ролей происходит в порядке живой очереди, и старший ребенок (особенно девочки) забирают роль героя семьи (приносят медали, грамоты, красные дипломы, чтобы в семье было кем гордиться), а последующие дети на выбор: шут (попадают в смешное положение или остро юморят, чтобы снимать в семье напряжение), козел отпущения (проблемы в школе, кражи, драки, употребление и т. д. — на его фоне все остальные молодцы), потерянный ребенок (тот, кто не высовывается, не мешает, не отвлекает родителей).

Не очень справедливо, правда? Каждый теряет себя настоящего, чтобы получать внимание и выжить в этой системе.

Ваш мужчина из такой же семьи. Возможно, в его доме было насилие. Возможно, кто-то был болен алкоголизмом или у кого-то было психическое заболевание. Возможно, к нему предъявляли несоразмерные требования, или кто-то из членов семьи вел себя непредсказуемо. У него тоже внутри что-то когда-то сломалось, и он смог справиться с помощью употребления.

Вы похожи. Болезнь одна. Каждому было больно, и каждый защитился «коростой»: он пьет — вы контролируете, заедаете, шопоголируете, трудоголите или тоже пьете. Все это, чтобы не чувствовать боли.