Отец лучшей подруги

Эмилия Грант, 2021

Я привыкла всего добиваться сама. Учеба и работа отнимают все время, поэтому бурной личной жизнью я похвастаться не могу: ее попросту нет. И моя лучшая подруга прикладывает все усилия, чтобы это исправить. Она познакомила меня с парнем, она даже готова устроить нам встречу в роскошной квартире своего отца, чтобы мой первый раз случился в романтической обстановке. Королевский подарок, не так ли? Вот только ни я, ни моя подруга не могли предположить, к чему приведет эта затея. И кто именно станет моим первым наставником…

Глава 3

Боже, какая же я дура! Вот зачем, зачем я послушала Ксюшу? Ведь знала, что все это плохо кончится! С моим-то везением по-другому и быть не могло. Господи, какой позор… Так страшно и так стыдно мне еще никогда не было! Стою столбом и умираю от ужаса. Как же хочется натянуть на голову мешок и больше никогда не смотреть в глаза Ксюшиному отцу! Да, мы успели кое-как одеться, но Руслан Сергеевич не глупый и отлично все понимает. Этот его тяжелый взгляд… Как будто сканирует меня рентгеном и видит, что я наделала. И что еще хуже — знает, что я не успела натворить…

Как?! Вот как он умудрился прийти в самую последнюю секунду? Еще немножко — и все было бы позади. Только я собралась с духом, словно перед прыжком с парашютом… Теперь все начинать заново? Я не переживу.

Может, мою девственность прокляли? Может, есть какая-то примета, что если ты не успела вовремя, то на твою плеву ложится древняя печать старой девы? Иначе как объяснить такое дикое и нелепое совпадение? Не говоря уж о том, что у меня не получалось возбудиться, как бы я ни старалась и как бы ни пытался Санек? Так мне и надо. Наверное, от бесконечной учебы я стала фригидной. Такой симпатичный парень, такие мускулы… Да любая другая слюнями бы изошла от одного его вида. А что я? Жмурилась, зажималась, изо всех сил представляла себе молодого Пирса Броснана… Какая дура! Не надо было тянуть так долго с этой прелюдией. Саша сказал, что некоторые женщины входят во вкус не сразу. Типа нужна практика. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Вот и послушала бы. Смысл было так долго пыжиться? Все равно в итоге ему пришлось поплевать на член, потому что я ничем не смогла помочь по части смазки…

И вот мы с моим недолюбовником стоим перед Русланом Сергеевичем. Девственность, черт бы ее побрал, все еще при мне, а вместе с ней — адские муки совести. И еще неизвестно, захочет ли Саня иметь со мной что-то общее. Я наплела ему, что это квартира моей подруги… Выходит, я солгала своему парню, у него от испуга вообще могут начаться проблемы с потенцией. А уж если Руслан Сергеевич вызовет полицию… Кранты, Саша меня точно ни за что не простит. Нет, Ксюша, больше я никогда на твои уговоры не поддамся. Надо было снимать номер в гостинице. Вот ведь жадность! Пожалела денег, Санек сказал, что сейчас на мели… Лучше бы взяла в работу больше статей, чем такой позор!

— Руслан Сергеевич, мы не грабители! — лепечу я первое, что приходит в голову.

— Да я уж вижу, — ехидно отвечает Ксюшин отец, выразительно глядя на помятое покрывало.

— Лиля сказала, что это квартира ее подруги, — вмешивается Саша. — Вы извините, если бы я знал, что мы здесь без разрешения, я бы ни за что не…

— Подруги, значит? — Руслан Сергеевич пристально смотрит на меня, и я неотвратимо краснею, но все же заставляю себя поднять взгляд.

Накосячила — имей совесть за это отвечать. Этому меня учил отец, и я не могу поступить иначе. Я расскажу ему все, как есть.

— Я учусь вместе с Ксюшей.

— Хочешь сказать, ты не знала, чья это квартира?

— Знала. Я… — собираюсь как-то оправдаться, но ничего не приходит на ум. Все и так ясно, слова уже не помогут. — Простите меня. Я все уберу, оплачу химчистку…

Сэкономила, Лиля, на гостинице? Молодец. Теперь один Бог знает, сколько сдерут за все это атласное белье.

— Так, Дон Жуан, давай-ка проваливай, — Руслану Сергеевичу, видимо, надоели мои потуги извиниться.

Санек молча кивает и проскальзывает мимо Ксюшиного отца в коридор. Я хочу последовать его примеру, но Руслан Сергеевич медленно качает головой.

— Нет, Лиля, тебе придется остаться. Нам надо серьезно поговорить.

Саша вопросительно выглядывает из коридора, мол, не остаться ли за компанию, но я уже вижу, как ему не терпится уйти. В конце концов, это только моя вина, поэтому я киваю и через несколько секунд слышу хлопок входной двери.

— Ну, — Руслан Сергеевич проходит в комнату, оглядывает место преступления и снова сверлит меня тяжелым взглядом. — И как ты дошла до жизни такой?

— Ксюша просто хотела помочь нам с Сашей, я по глупости согласилась. Но клянусь, этого больше не повториться.

— А ты не спросила, почему Ксюша пригласила тебя в мою квартиру, а не в свою? А? Или ты просто делаешь все, что она предлагает?

— Руслан Сергеевич, я виновата. Я думала, что вас еще месяц не будет, я бы все убрала идеально… Да, меня это не оправдывает. Знаю, я не имела права…

— Что, настолько невтерпеж, да? — он едко усмехается.

— А?..

— Ну, с мальчиком своим покувыркаться.

— Руслан Сергеевич… — я густо краснею. — Я же извинилась. Просто я живу в общаге, Саша — с бабушкой…

— А номер в гостинице снять Боженька не велел?

— Денег не хватило… — нечленораздельно бубню я себе под нос, мечтая провалиться этажей на пять ниже.

— Ясно. В общем так, Лиля или как там тебя. Сейчас ты здесь выдраишь все до блеска. Коридор, полы в моей спальне. Там, в ванной, стиралка и сушилка. Все вот это, — он указывает на кровать. — На деликатном режиме. С кондиционером. Потом отгладить и застелить так, чтобы я не нашел ни морщинки. А после этого ты уйдешь отсюда и больше близко не подойдешь ни к моей квартире, ни ко мне, ни к моей дочери.

— Но как же… Мы же учимся вместе!..

— Меня это мало волнует. Ты же у нас изобретательная. Можешь сколько угодно мямлить мне тут про «нет денег», я же вижу, что тебе просто захотелось халявы. С Ксюшей я разберусь. Кому ей помогать, как и за чей счет. Но ты чтобы рядом с ней не появлялась. Поссорься, придумай что-нибудь. Но вот такие нахлебницы не должны околачиваться около Ксюши. Это понятно?

Щеки горят так, словно Руслан Сергеевич со всей силы отхлестал меня по лицу. Я знаю, что заслужила каждое слово, но от этого не становится легче. Мне больно, стыдно и обидно слушать то, что он говорит. Нахлебница… Я ведь не поэтому дружила с его дочерью! Я не знаю, как мне теперь каждый день приходить на пары и не общаться с ней… Ведь кроме нее у меня больше нет подруг! И наверняка отец наговорит ей про меня гадостей, убедит, что я все это время просто ловила халяву рядом с богатенькой девочкой. Боже, ну зачем же я согласилась… Потеряла подругу, возможно, парня, и остатки достоинства. Что ж, так мне и надо.

— Да, Руслан Сергеевич, — отрешенно отвечаю я.

Сейчас лучше не давать волю эмоциям, стоит только выпустить их — и потом я еще долго не смогу собрать себя по кусочкам. Хватит того, что Ксюшин отец считает меня меркантильной беспринципной сволочью. Еще и слезы? Нет, этого допустить нельзя. Поверит он вряд ли, и уж точно не станет мне сочувствовать. А вот решить, что я пытаюсь его разжалобить, вполне способен.

— Ну? — он усаживается в кресло, закидывает ногу на ногу.

— Что? — растерянно моргаю я, стараясь соблюдать внешнее спокойствие, хотя внутри все рушится по кирпичику.

— Приступай.

— Вы… Вы что, будете смотреть?

— А что мне остается? Доверие к тебе, дорогая моя, никакого, сама понимаешь.

— Считаете, я не умею убираться?

— Убираться! — он фыркает. — Это еще в лучшем случае. Может, Ксюша еще дала тебе код от моего сейфа или намекнула, где я храню коллекционные часы.

— Я не воровка! — я сжимаю руку так, что ногти больно впиваются в ладонь. Нет! Я не заплачу! Только не сейчас, только не перед ним!

— По-твоему, настоящие воры говорят что-то другое? — он откровенно насмехается надо мной. Кажется, ему доставляет удовольствие унижать меня. — Вперед, девочка. Белье само себя не постирает.

Стискиваю зубы так, что эмаль скрипит. Ничего. Мне полезно. Каждая долбанная секунда этого вечера станет для меня хорошим уроком. Вывод первый: никогда больше не слушать идеи Ксюши. Вывод второй: никогда больше не приближаться к этому человеку и к его дому. Вывод третий: учеба, учеба — и еще раз учеба. Мальчики — это не мое. Видит Бог, я пыталась. Кому-то секс в радость, а кому-то приносит только неприятности. Грудь до сих пор болит от Сашкиных пальцев. Удовольствия было ноль, только дикое желание стереть с себя его слюни. Еще и синяки наверняка останутся. Про то, что он пытался сотворить у меня между ног, лучше и не вспоминать. Я чувствовала себя неуклюжей, грязной, какой-то… Не такой. Один только его палец причинил боль, мне хотелось вытолкнуть его из себя, сдвинуть коленки и уползти под кровать. Что бы было от члена? Думать боюсь. И как все эти женщины в порнухе впихивают в себя огромные резиновые пенисы? По-моему, такая боль сопоставима только с родами. Может, я вообще лесби? А что? Девушка бы никогда так не драконила бы мне клитор, словно это болячка, которую надо сковырнуть.

Встряхнув головой, чтобы избавиться от воспоминаний, я хватаюсь за покрывало. Двухметровая кровать только со стороны кажется крутой штуковиной. Нет, может, как траходром она, конечно, ничего, но вот застилать ее… Гигантское скользкое покрывало весит, как полноценный детеныш кита. И точно так же норовит вырваться из рук. Чтобы его сложить, нужны как минимум трое. Изо всех сил задираю руки, пытаюсь соединить противоположные концы, низ падает на пол. Наклоняюсь, чтобы поднять — расползаются верхние… Чтоб тебя! Еще и этот гортанный смешок бьет в спину, как брошенный камень.

Жмурюсь, считаю до десяти и приступаю снова. Я сложу тебя, сволочь!.. Корячусь, как дура, до пота, но аккуратно свернуть удается только на третий раз. Убираю прилипшие пряди со лба. Всего-то одеяло, простынь и наволочки… Отлично! У него еще и простынь на резинке!

Медленно выдыхаю, ползу по матрасу на четвереньках, чтобы отцепить дальние углы.

— Если ты собираешься меня соблазнить, то зря стараешься, — доносится с кресла. — Ты не в моем вкусе.

О, в этом я не сомневалась! Я ни в чьем вкусе! Ксюша рассказывала, каких пассий то и дело заводит ее отец. Если ты не нимфоманка с грудью, которая мешает держать равновесие, то можешь даже не мечтать о волшебном пенисе и щедром кошельке Руслана Сергеевича Абрамцева. Что ж, вот тебе новость, мистер Мечта-любой-телочки, меня секс не интересует! Ни с тобой, ни с кем-либо еще!

Разумеется, вслух я этого произнести не осмелилась бы, но бессильная злость подкатывает к горлу. Я знаю, что в моих проблемах не виноват никто, кроме меня, но можно же, мать твою, хотя бы не издеваться!

Дергаю на себя, чтобы содрать треклятое белье, глаза щиплет от слез, я уже почти ничего не вижу, зато прекрасно слышу треск расползающейся ткани.

— Может, тебе принести керосин и спички? — голос Руслана Сергеевича так и сочится сарказмом. — Если ты решила порушить мне всю квартиру, то голыми руками это будет трудновато сделать.

Это была последняя капля самообладания — и первая капля слез. Сдерживаться больше нет сил. Рыдания сдавливают грудь, сжимают горло, пока, наконец, не вырываются наружу. Реву, как маленькая девчонка. Все, что копилось внутри до этого момента, все неприятности, страхи, проблемы и обиды словно ждали своего часа, чтобы вылиться из меня соленым водопадом. И куда? На матрас этого человека.

Но мне уже все равно. Плевать, что он там подумает. Утыкаюсь носом в жестковатую белую ткань, вдыхаю едва ощутимый запах то ли парфюма, то ли кондиционера, и рыдаю так, будто завтра для меня уже не наступит.

— Ну ты чего? — обеспокоенно спрашивает Руслан Сергеевич, и я спиной чувствую его горячую ладонь. — Из-за простыни, что ли? Да плевать, ей все равно уже года два, пора выбрасывать… Хей! Ну перегнул, бывает. По тебе не скажешь, что ты такая чувствительная… Ладно, ладно. Ну, хочешь, иди домой? Вызову я уборщицу, делов-то. Ли-ля? Ты меня слышишь?..