Бывший парень. Новый Босс

Эмилия Марр (2025)

— Мне нужна твоя власть в городе, и я сделаю что угодно, если ты согласишься, — последние слова вырываются случайно, я нахожусь в отчаянье. — Если маме не сделают операцию она … — замолкаю, не желая произносить это страшное слово. Пять лет назад я сбежала: из больницы, в которую меня насильно поместили; из города, в котором мне не было бы жизни. А страшные слова: «Не порть жизнь моемы сыну. Он ещё слишком молод чтобы становиться отцом» до сих пор звучат набатом в моей памяти. Я бы никогда не вернулась. Но сейчас мне нужна помощь, и только он в силах её дать, а я готова на всё, только бы спасти свою мать

Глава 10

Непонимающе смотрю на нее. Что она несет?

— Я только что узнала, что вы решили помочь Ларисе Николаевне. Это достойно уважения и поощрения. Не каждый пойдёт на такое ради тёти.

— Ради тёти? — вырывается у меня прежде, чем я успеваю обдумать ответ.

Смотрю на Славу. Он сначала удивляется, а потом будто догадывается, о чём речь, но объяснять не спешит. Просто недовольно отводит взгляд в сторону и трет лоб.

— Ну да, мама Славы только что рассказала, что вы дружили семьями, еще когда жили в Казани, практически были одной семьей, — все так же на позитиве выговаривает мне эта Лера. — А теперь, когда возникла необходимость в помощи, вы вызвались поддержать семью в эту трудную минуту, как родная дочь.

Кажется, я начинаю сходить с ума. Меня просто разрывает от того, как мастерски эта женщина умеет лгать. И я понимаю почему «тетушка» это делает.

Но в этот раз ей будет не так просто обвести всех вокруг пальца, я не позволю. А еще меня прям подмывает увидеть расстроенную мордашку невесты Славы.

— А она случайно не сказала, что мы со Славой должны пожениться? — цинично спрашиваю, глядя в его невинные голубые глаза. — Чтобы с юридической стороны все было чисто.

Я понимаю, что, возможно, Слава не хотел ей говорить о нашей договорённости, но, блин, как тут промолчать, когда уже так нагло врут о тебе и твоем прошлом, да и о настоящем тоже.

— Да, да, — с легкостью отвечает она, как будто это минутное дело ничтожной важности. — Но не переживайте, я ревновать не буду, — усмехается. — Славе вы как сестра, я знаю. Мы составим брачный контракт, а документы на развод оформим сразу, просто дату впишем после согласования сроков проведения операции и реабилитации.

А Лера не промах. Она крепко вцепилась в Славу и просто так его не отпустит. Под милой улыбкой скрывается очень умная и расчётливая девушка.

— Я чувствую, что вы не рады, что Лариса Николаевна мне все рассказала. Как-то вы скептически мне отвечаете, — продолжает Лера уже с лёгкой обидой. — Возможно, вы хотели, чтобы это осталось в секрете. Так вы не переживайте. Я скоро выйду замуж за Славу и стану частью его семьи. Мне можно доверять.

Какая же ты милая, Лера, так бы и придушила.

— Лера, не переживай, Аня всегда была немного грубой в общении девушкой, — неожиданно вмешивается Слава. — Поэтому так говорит. А так она тоже хорошая, видишь, даже жертвует своим здоровьем ради другого человека.

Обидно ли мне слышать такие слова от Славы? Очень! Он никогда не принимал противоположную сторону. Всегда был за меня горой, а сейчас… сейчас мое место заняла она, и теперь Слава оберегает Леру.

Понимание этого не останавливает душевную боль, и глаза наполняются влагой. Спешу отвернуться от них, не хочу показывать свои истинные чувства.

Лера продолжает что-то говорить, но я уже не слышу её. Все слова сливаются в единый гул, как фон, который давит на сознание, но не оставляет следа. Внутри всё сжимается, а в горле встаёт комок. Обидно. Слава, который раньше был моим защитником, который всегда понимал меня с полуслова, теперь стоит здесь и смотрит на меня как на чужую.

Стараюсь не показать, что меня это задело. Молча стою к ним спиной, пытаясь подавить слёзы и делая вид, что копошусь в телефоне. Пусть они видят во мне грубиянку, но я не позволю себе выглядеть слабой, не сейчас.

— Аня, — вдруг голос Леры становится мягче, словно она ощутила напряжение. — Вы ведь понимаете, что это всё ради дела, ради здоровья Ларисы Николаевны. Мы все очень ценим вашу жертву. Я уверена, что после операции всё вернётся на круги своя.

Её наивность почти забавляет. Я поднимаю на неё глаза, полные едва сдерживаемого гнева, но отмалчиваюсь. Пусть она думает, что всё так просто.

Слава тяжело вздыхает, отводит взгляд и становится между нами, закрывая ее от меня. Наконец нарушает затянувшуюся тишину:

— Лера, давай не будем давить на Аню, — говорит он чуть мягче, но в его тоне чувствуется раздражение. — Это всё нелегко для неё.

Сердце на мгновение замирает. Он заметил. Всё-таки заметил, что мне тяжело. Но это чувство быстро сменяется горьким разочарованием: раньше он бы не позволил никому так разговаривать со мной, а теперь… Теперь он просто просит «не давить».

— Да, не будем, — с лёгкой усмешкой произношу я. — Спасибо за заботу, но мне действительно нужно идти в магазин, пока есть время.

Беру сумку и копаюсь в ней, стараясь не смотреть на них. Слава молчит, и от этого становится ещё хуже. Он позволил Лере говорить за него, за них обоих, словно её голос теперь его. Когда-то я была на её месте. Когда-то это была я.

— Аня, — вдруг останавливает меня Лера, и в её голосе больше нет весёлой интонации. — Я хочу, чтобы вы знали: я действительно уважаю вас за этот шаг. Мне много рассказали о том, как вы поддерживали друг друга в прошлом. Я надеюсь, что мы сможем найти общий язык.

«Найти общий язык?» — мысленно переспрашиваю я. Это уже невозможно. Я смотрю на неё, пытаясь понять, искренне ли она это говорит или это просто вежливые слова. В её глазах нет злобы, но и тепла тоже. Она просто играет свою роль — умной, доброй невесты. И от этого становится ещё больнее.

— Уверена, мы найдём, — говорю я, не пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Как только всё закончится.

Обхожу их и выхожу из палаты, чувствуя на себе взгляды. Спиной ощущаю, как Слава смотрит мне вслед, но не задерживаюсь. Пусть остаётся там, со своей новой жизнью, со своей Лерой, которая теперь знает обо мне больше, чем ему нужно.

Когда я оказываюсь одна в коридоре, слёзы, которые я сдерживала, наконец находят выход. Я иду быстрее, почти бегу, пока не оказываюсь за углом, где меня никто не видит. Слезы текут, а в голове крутится одна мысль: почему всё так сложилось? Почему мне пришлось выбирать?

Шесть лет. Шесть лет прошло, но я всё ещё не могу его отпустить. И теперь, когда он так близок, а в то же время так далёк, я чувствую себя совершенно потерянной. Весь этот фарс с донорством — единственная возможность ещё раз быть рядом, хотя бы косвенно. И я боюсь, что после этого я действительно потеряю его навсегда.

Но сейчас есть дела поважнее. Нужно держаться ради мамы и ради Дианы. Они — моя настоящая жизнь. А Слава… Слава — это то, что давно должно было остаться в прошлом.

Так как ключи от машины мне не вернули, да и не вижу я ее на парковке, захожу в ближайший магазинчик и покупаю нижнее белье. Больничный халат мне дадут в больнице, а вот с остальным надо решать самой. Резиновые тапочки, ночнушка, больше на два размера, просто потому, что нет другой… Закупившись всем самым необходимым, возвращаюсь обратно в больницу. Надеюсь, эта парочка уже покинула мамину палату. Видеть их не желаю. Выполню свою часть сделки, и как только поправимся с мамой, вновь уедем из города.

Вхожу и с удовольствием отмечаю, что палата пуста. И даже то, что маму не привезли, тоже радует, потому что хочу быть тут, когда это произойдет.

Раскладываю вещи, с сожалением отмечая, что постирать перед применением не получится, и вновь присаживаюсь на кровать.

Надо проверить свой расчетный счет. Еще примерно месяц я не смогу зарабатывать. А значит, траты тоже надо будет сократить.

— Вернулась?