Вопреки его правилам

Эмма Райц, 2023

– Ты оглох?! Я с тобой никуда не пойду! – попыталась оттолкнуть его, но моих силёнок сдвинуть с места этот булыжник не хватило.– Да почему? – брови над наглыми тёмно-синими глазами недоумённо выгнулись дугой.– Потому что каждый раз, когда мы сталкиваемся, я огребаю проблем. С меня хватит! – последняя фраза, как бы я ни пыталась сдерживаться, прозвучала на всхлипе.Демид раздражённо качнул головой:– Между прочим, в прошлый раз я очень чётко обозначил свою позицию и уверил твоего босса, что причина моего отказа с ним работать не в тебе.– Класс! – теперь я скатилась в сарказм, расплывшись в ядовитой улыбке. – Вот только от увольнения меня это не спасло. Я не хочу терять работу после каждой встречи с тобой. Ты обходишься мне непозволительно дорого!– Может, я того стою?..

Глава 2

Демид

Мне предстояло соблазнить потомственную интеллектуалку с лицом и телом фотомодели. Задачка со звёздочкой.

Но перед этим я должен был высидеть пару часов за столом с «семьёй» и очень надеялся, что отец не соскочит в последний момент из-за какого-нибудь внезапного срочного совещания, как это часто случалось. Потому что находиться исключительно в компании его второй жены и их детишечек мне вообще не представлялось возможным.

— Я рад, что ты приехал, — ровно в пять вечера Алексей Макаров вернулся в свою цитадель и вместе с пиджаком и галстуком снял с себя непроницаемое лицо главы государства.

Если мне и было за что благодарить его, так это за переданное с генами умение так же ловко скрывать ото всех своё настроение.

— Скучал? — я как ни старался, не удержал свой сарказм.

— Не без этого, — усмехнулся отец, давно привыкший к моим вольным манерам. — Через час в большой столовой. И будь добр, сбавь остроту. Я, конечно, не сгорю от стыда за твои выходки, но всё же там будут и родители Ирины, и её брат с супругой, и ещё пара тётушек.

— Ужин в честь пятиклашки, а гостей как на свадьбе!

— Демид.

— Ладно, молчу.

Отец снова снисходительно улыбнулся и тщательно закатал рукава голубой рубашки, направляясь к бару из до чёртиков бесценного какого-то там марсианского дуба.

— Как твои дела? Как работа?

— Всё нормально.

— Банковскую систему знатно лихорадит.

— Очень тонкое наблюдение, — нет, я неисправим. — Правда, всё в порядке. Мои подопечные умеренно довольны. Благо, люди подобрались сведущие.

— Очень хорошо. И никакая моя поддержка тебе снова не нужна?

— Снова.

Он вздохнул. Я знал, что отца подбешивает моя независимость. Он обожал контролировать всё и вся. И умудрялся преуспевать в этом даже в отношении моей матери, с которой развёлся пятнадцать лет назад. Пока её не скосил рак. Не по зубам ему остался только я. Поэтому для продолжения наших отношений ему приходилось идти на уступки и соглашаться на мои условия. Нравилось ли мне это обстоятельство? Не знаю. Наверное, я относился к этому посредственно.

Его уход из семьи ради молоденькой тогда Ирины я до сих пор считал предательством. Вероятно, именно поэтому свою семью я заводить не планировал. Нет обещаний — нет обязательств. Нет разочарований. Это, кстати, бесило отца ещё больше. Как же? Старшему сыну уже тридцать два, а он всё шляется по бабам и в ус не дует. Меня-то они с мамой заделали чуть ли не сразу после получения дипломов.

— Демид, ку-ку.

Я тряхнул головой и повернулся:

— Извини, что ты сказал?

— Тебе налить чего-нибудь?

— Нет, мне вечером за руль.

— Я думал, ты на все выходные…

— Правильно думал. Но нужно отъехать на несколько часов.

— Папа! Папочка приехал!!! — в кабинет, не обращая на меня внимания, влетела мелюзга, и отцу пришлось отставить нетронутый стакан с алкоголем, чтобы обнять соскучившихся по нему детей.

Пожав плечами, я бесшумно вышел в коридор и мыслями вернулся к Олесе. «Хороша…» — и вся эта её интеллектуальность не на шутку заводила. Хотелось бросить все силы на то, чтобы стащить с неё платье и посмотреть, какова она без этой шелухи формальностей и правил. Наверняка горячая. Скромная училка днём, развратная сучка ночью.

Через мгновение выругался. Грёбаный совратитель. Номер телефона-то я не взял! Вот это факап…

Оглядевшись, двинулся в сторону служебного крыла в поисках управляющего за несчастными десятью цифрами.

* * *

Олеся

Дорога из резиденции до дома занимала обычно не меньше двух часов. И это был самый неприятный и утомительный момент в работе с дочерью президента. Восемь часов в неделю уходило на мою доставку туда и обратно. Разумеется, оно того стоило… Я приноровилась и всегда брала с собой наушники, чтобы послушать книгу, подкаст или хотя бы музыку. Но не в этот раз…

Перед глазами вместо проносящегося подмосковного пейзажа маячил Демид. Господи, и пообщались ведь какие-то полчаса, а он словно под кожу успел залезть. Взгляд, голос, смех, запах… «А ты и поплыла, как мартовская кошка!» — ну а что мне оставалось?

В своих размышлениях я даже не заметила, как мы оказались в городе и его плотном транспортном потоке.

«Ой, подождите! — и тут до меня дошло: мы не обменялись номерами телефонов! — А как же быть? Допустим, адрес и время мы обсудили… Вот же…»

Я тупо уставилась в экран телефона, впившись пальцами в гладкую поверхность чехла. И словно по волшебству сверху отобразилось короткое сообщение: «Сбежать от меня хотела, зеленоглазка? В десять буду у тебя. Демид».

Сдержав нервный смех, я бесшумно выдохнула через рот и отправила ему ответ: «Рада, что ты так быстро раскусил мой коварный план! В десять буду готова».

— Приехали, Олеся Викторовна, — добродушно произнёс водитель.

— Отлично! Спасибо, Игорь Иванович! До свидания.

* * *

Демид

Сидя за столом в окружении малознакомых мне людей, я на автомате удерживал на лице пластиковую полуулыбку, а сам попеременно проваливался в мысли о предстоящем свидании и о рабочих встречах с несколькими крупными московскими клиентами.

Не знаю почему, но во мне крепла уверенность, что ночка меня ждёт горячая. В своих фантазиях я уже сжимал ладонями узкую талию Олеси. Интересно, какое на ней будет бельё? Я бы сделал ставку на чёрное или бордовое кружево. Его удобнее стаскивать зубами с тела… «Эй, стоп!» — я так увлёкся, что неуместное возбуждение не заставило себя ждать. Усилием воли переключился на цифры будущих сделок.

— Демид, ты с нами?

— А?

— Я спросила, помнишь ли ты свои ощущения от начальной школы? — повторила Ирина.

Я, слабо понимая суть её вопроса, тупо уставился на жену отца.

— Хоть что-нибудь? Тебе было интересно? Сложно? Может быть, страшно?

Как ни старался, но так и не удержал глаза от закатывания:

— Мне было скучно.

— Даже так?..

— Демид был математическим гением, — отозвался отец. — Школьный курс проглотил к седьмому классу. Правда, с остальными предметами оставались напряги.

— Неправда. Не было никаких напрягов. Просто было неинтересно.

Ирина снова улыбнулась своим елейным личиком:

— Но ведь ты в совершенстве владеешь английским.

— Выучил, играя в сетевухи, — я ненавидел говорить о себе, особенно с людьми, которые были мне безразличны.

— А что такое сетевухи? — Сонька прыснула в тарелку супа.

— Вырастешь — узнаешь.

— Ну Демид!

— Игры такие. Для мальчиков. Девочкам туда нельзя.

— А я притворюсь мальчиком!

— Милая, убери локти со стола, — Ирина раздраженно вздохнула.

Дальше я снова провалился в забытье, и, к счастью, до конца посиделок меня больше не дёргали. Зато потом…

— Демид, мне нужно с тобой кое-что обсудить. Ты ведь не прямо сейчас уезжаешь?

Я глянул на часы:

— Минут сорок у тебя ещё есть.

— Отлично, пойдём ко мне в кабинет.

Тон отца показался мне подозрительным: он странно улыбался и прятал руки в карманы брюк, словно задумал какую-то авантюру.

Мы зашли в просторный кабинет с дубовой мебелью и огромным окном, выходившим на цветущий сад. Шум шагов заглушал мягкий зелёный ковёр. Я плюхнулся на тёмно-рыжий кожаный диван и, расправив плечи, положил руки на широкую, но низковатую для моего роста спинку:

— О чём поговорим?

— О тебе.

— Обо мне?

— Как у тебя дела на личном фронте? — отец плавно присел за огромный рабочий стол. — Или ты всё так же держишь оборону?

«Началось…»

— Ты хочешь знать, есть ли у меня постоянная спутница?

— Да.

— Нет. И не планирую.

— Прекрасно. Отличная новость, — отец довольно хлопнул в ладоши, а я свёл брови от удивления.

— И как это понимать?

— Мне нужно, чтобы ты женился на дочери Эдуарда Пахомова.

Я завис, тупо моргнув.

— Демид, не тормози. Мы с ним планируем слияние банков. А ещё у него есть хорошие подвязки на индийском рынке. И возможно, ты помнишь, что я туда стремился пролезть за несколько лет до президентства.

— А я тут причём? — внезапное осознание того, что родной отец решил взять меня в оборот в качестве инструмента достижения сверхприбыли, накрыло волной холодного бешенства.

Он сжал челюсти, но продолжил улыбаться:

— Ну как же? Совместно работать над такими масштабными вопросами можно только при наличии твёрдых гарантий. А что может быть лучше, чем брак? Пахомов заимеет место у меня в тылу, а мой бизнес, которым, как ты знаешь, я ввиду должности сейчас не имею права заниматься вплотную, получит мощный толчок в развитии. В конце концов, ты — один из наследников. А значит, заинтересован в кратном преумножении капитала.

— Нет, — отрезал я.

— Что нет?

— Я не заинтересован. И жертвовать собой ради твоих миллиардов не намерен.

— Никто и не просит от тебя жертв. Это договорной брак по контракту. От вас понадобится только совместный ребёнок. А лучше два.

— Я похож на проститутку? Должен спать с кем-то за деньги?

— Конкретно сейчас ты похож на идиота, — взгляд отца стал ледяным. — Существует множество способов заиметь потомство и без прямого контакта. Хоть суррогатную мать наймите.

— Нелюбимые дети от ненавистной жены. Неужели я за столом был слишком саркастичен, что ты решил наказать меня настолько строго?

Затылок уже вовсю жгло от негодования. Он даже не предлагал. И не просил. Он просто привёл меня сюда и заявил, что ему «нужно».

— Демид. Ты не понял?

— Я-то как раз всё понял. Это ты не понял. Никакого брака. Никаких контрактов. Мне это без надобности.

— Речь вообще не о тебе.

— Конечно. Речь о твоём состоянии. Повторюсь, оно меня не интересует. Я зарабатываю в разы больше, чем успеваю тратить. Если нужно, подпишу отказ от наследства, — поняв, что находиться в этом доме больше не могу и не хочу, я поднялся на ноги с острым желанием забрать вещи и свалить в свою студию на Пресненской набережной.

— Стоять, — голос отца прогремел на весь кабинет предупредительным выстрелом. — Я не закончил.

— Но сказал ты и так уже достаточно.

— Президентом я буду не вечно. А бизнес нужно удерживать от развала и расширять.

— Ты не слышишь? Мне не нужен твой бизнес! Сколько тебе осталось? Два года до конца первого срока? И ещё шесть на втором кругу? Вот как раз к тому времени Соньке стукнет восемнадцать, её и выдавай замуж за кого тебе там выгоднее. А я в твоих игрищах не участвую! — обойдя диван и шумно дыша, я еле-еле сдержался, чтобы чего-нибудь не пнуть со злости. — Мой визит вежливости окончен.

— Нет, дорогуша. Мы с тобой договоримся. По-хорошему или по-плохому.

— Интересно! — уже стоя у двери, я повернулся на угрозу. — Что значит твоё «по-плохому»?!

— Ты подпишешь брачный договор, засветишься с невестой несколько раз на публике, дальше вы распишитесь и займётесь потомством, — каждое слово рассвирепевший от моего неповиновения отец буквально выплёвывал с пламенем из пасти. — А трахаться и веселиться ты можешь с кем угодно. Мне плевать. Но если откажешься, все твои крупные клиенты, которым ты так ловко навострился отмывать бабло за бугром, по очереди лишатся и бизнеса, и состояния… А некоторые — и свободы. Те же, кому повезёт просто обанкротиться, найдут тебя и подвесят за твои борзые яйца! Теперь я понятно объясняю?!

В тот момент всё, что я пытался понять, это когда и чем успел настолько насолить своему папаше, чтобы он взял и вот так запросто решил уничтожить меня…

Он достал из сейфа увесистую папку, швырнул её на стол и указал мне на своё кресло:

— Садись и подписывай. А потом катись к своим шлюхам на все четыре стороны, пока я не позвоню.

Перспектива лишиться всего, что я нажил своим умом и трудом, вообще не радовала. Но в ту минуту я был настолько шокирован, что каких-то ещё доводов для мотивированного отказа подобрать не смог.

Медленно прошёл к столу, опустился в кожаное кресло и открыл папку. Это был предварительный договор о намерениях сторон. Стиснув зубы, я начал вчитываться в текст. Теперь стало понятно, почему со мной говорили в таком тоне: договорённости уже были достигнуты и чётко расписаны задолго до моего визита в резиденцию. Я бегло пробежался по тексту: страница, вторая, третья… Ставил подпись в углу каждой из них.

«Ладно… Тут только намерения. Это ещё не финал. Разгребусь, разберусь и потом найду способ отказаться от этого цирка…»

— Сразу бы так! Не пришлось бы скандалить, — дождавшись последней моей подписи, отец убрал папку обратно в сейф.

— Надеюсь, ты счастлив, — буркнул я и, не глядя на него, вышел в холл, добрался до своей гостевой спальни, покидал вещи в дорожную сумку и устремился к парковке, где меня уже больше месяца дожидался мой верный тёмно-серый AMG GT.

«Мудак…» — и это было самое приличное из тех слов, что вертелись на языке всю дорогу до города.