Страшно не злые гоблины

Энтони Строк

Вторая книга из цикла «Легенды съеденного мира», где вы впервые познакомитесь с отрядом гоблинов. Курящий Хручь, забияка Ос, воришка Мол, молчаливый Свист, изобретательный Правша и гений актерской игры Сто Двадцать Первый.Входит в книгу «Придуманное созвездие».

3237 год до к.с., месяц Цветочного Сокола

Дизайнер обложки Строк Энтони

© Энтони Строк, 2021

© Строк Энтони, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-3585-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что мы узнали о людях, населяющих необъятные земли Бывшей Империи? На плечи простых людей частенько сваливаются неприятности, от которых они стараются поскорее избавиться. Все эти природные катаклизмы, неурожаи, монстры, разбойники и высокие налоги не испытания или вызовы судьбы, которые необходимо с достоинством преодолеть. Нет. Это одна сплошная головная боль, и самое лучшее, что она может сделать — это пройти, так же внезапно и быстро, как и началась. В созвездии, созданном Старшими Богами, звезда простых людей находится в центре. Она горит всеми цветами радуги и мерцает в глубинах темного космоса.

Вокруг сверкающего центра плавают десятки золотых звезд, образуя круг, напоминающий монету. Это часть созвездия принадлежит наемникам. Что они только не вытворяют и в какие авантюры только не влипают ради золота и славы! Балансируя на острие клинка, их слегка покачивает то в сторону хороших ребят, то в сторону плохих.

Над их кольцом горит белая звезда и символизирует она чистоту мыслей и убеждений настоящих героев.

Давайте лучше посмотрим на красную, пульсирующую страхом и источающую ужас, звезду злодеев. Она висит под кольцом наемников и как око взирает на мир в объятиях космических великанов. Говорят, что свет ослепляет, он ярок и пронизывает тебя насквозь, разгоняя все сомнения. Но кому это может понравиться? Глаза болят, а внутри будто святые кошки скребутся. Тьма же действует куда более изобретательно. Она очаровывает вас, завлекает, скрывает от чужих глаз и, как заботливая мать, закутывает в теплое одеяло злобы, жажды власти и непреодолимого желания увечить и порабощать. Но это все слова, жуткие, но все же слова. Лучше увидеть злодея своими глазами, не подходя к нему вплотную и на приличном расстоянии. Благо таких людей на голубом шаре предостаточно.

Перенесемся с зеленых полей и густых лесов центральных земель Бывшей Империи, принадлежащих восемнадцатилетнему королю Эдуарду II Малахитовому, далеко на восток. После трагичной смерти Алесандра Захватчика весь восток отошел дворянской семье Квак-Лаудов. Семья рожала детей, потом еще детей, потом у них появились дети, а потом на заднем плане замаячили и внуки. И вот все Восточное Королевство утонуло в ссорах и в гражданских войнах. Могучее королевство раскололось на сотни, на тысячи маленьких королевств, причем настолько небольших, что просто представьте: вы путешествуете по королевству и решаете обойти камень, проходите немного левее и вдруг оказывается, что вы пересекли границу. Тут же появляется стража, требует документы и грозит тюрьмой за подозрение в шпионаже. Вы кое-как отмазываетесь, кланяетесь, отходите назад, извиняетесь и, сами того не замечая, перешагиваете еще одну границу, переходите целое королевство буквально за десять шагов и снова пересекаете границу! А там опять стражники и опять обвинение в шпионаже.

«Ишь, ходют тут всякие» — сетуют недовольные стражи границ.

Во всех этих пестрящих флагами землях можно легко заблудиться, так что предлагаю долго не бродить и заглянуть в королевство Дикая Яблоня, которым правит эльфийский принц по имени Радикула. Хитрый и безжалостный завоеватель пришел с севера и в ходе страшной осады захватил замок. Его армия поджигала дома, кровь текла по улицам бурными реками, а ночь заполняли крики и мольбы о милосердии. Этот день никто не любит вспоминать, в любом отрывном календаре вы не найдете этого числа. Город у замка и само величественное каменное сооружение, а так же несколько деревень до осады кланялись другому господину по имени… ам… если честно, я не могу вспомнить его имени. Все дело в эльфийском принце, он уничтожил библиотеки, памятники и все записи о правителях до него. С того момента люди всем были обязаны только эльфу.

Кто построил мост через Семечковую Змеиную реку? Радикула. Кто собрал урожай яблок? Радикула. Кто отреставрировал храмы? Радикула. Кто вычистил все конюшни? Рад… конюхи, но Радикула стоял рядом и отдавал приказы.

Королевство Дикая Яблоня должно было стать первой победой на пути эльфа в столицу Бывшей Империи Арбор-Семпер-Рубер, но потери при осаде превысили все возможные показатели. Да, не стоит забывать, что принцу ужасно не хотелось оставлять в замке своего заместителя, так как Радикула почти никому не доверяет. Вот и потянулись дни правления нескончаемым потоком однообразия с бумажной волокитой и постоянными встречами с народом.

По мощеным улицам двигалась процессия лучших эльфийских воинов в золотых нагрудниках и щитках, защищающих руки. Золотой Рой сопровождал Радикулу на церемонию открытия нового здания начальной школы. Перед эльфом, грустно взирающим на городские улицы, в поклоне расступались его верные поданные. Рой остановился у толпы людей, дети кидали под ноги правителю цветы, а родители аплодировали принцу и спасителю от предыдущего узурпатора. Так их, по крайне мере, научили думать.

— Что за здание? — Радикула встал на трибуну и снял золотой шлем с зеркальным забралом, полностью скрывающим его лицо.

— Это школа, мой господин. — директор съежился. — Вы должны выступить с приветственным словом.

Эльф провел рукой по темно-зеленым коротким волосам. Его красные глаза загорелись, наполняясь злобой от такой неслыханной дерзости.

— То есть нет, конечно, не должны, тем более никто не говорит, что вы обязаны. — директор стоял в луже собственного пота, текущего с него как водопад. — Мы просим вас, направьте наших детей на путь мудрости великого эльфийского принца Рожденного Из Земли Радикулы!

— Да, да… — поддакивали учителя, стоящие за директором.

— Ладно. — устало выдохнул эльф и, почесывая белую козлиную бородку, собрался с мыслями.

Музыка стихла.

— Мои верные подданные, — начал речь Радикула, смотря поверх людских голов и подбирая слова. — Я застрял в этом болоте среди вас на целый год. Мне осточертело смотреть на ваши лица и пытаться запоминать ваши имена…

— Кхм. — кашлянул директор.

— Ничтожные людишки! — эльф успокоился. — Крохотные смертные, я надеюсь, что в новом здании школы вы научитесь всему необходимому и сделаете мое королевство еще могущественнее! Вы будущее этих земель, неокрепшие умы в моих руках. Куски глины. Я сделаю из вас достойных жителей Дикой Яблони!

— Конечно! — подхватил директор. — А с книгами, написанными господином, это будет пара пустяков. Из них ребята узнают, что наш король создал небо и солнце, кузнечное дело, реки, научил облака плакать, а собак давать лапу. — директор преподнес королю бутылку из зеленого непрозрачного стекла с вином. — По традиции король разбивает бутылку…

Директор не успел закончить мысль, Радикула выхватил бутылку и с размаху разбил ее о голову директора. Мужчина покрутился на месте и упал на руки подскочившим учителям. Начала играть музыка, люди зааплодировали. Поступок эльфа никого не удивил, их король славился своими экстравагантными выходками.

— На сегодня все? — эльф обратился к помощнику из числа Золотого Роя.

— Господин! — солдат поклонился, Радикула посмотрел в его зеркальный шлем, поправляя перекрученный на плече плащ. — В планах на сегодня остались еще такие пункты, как разговоры с простыми людьми и целование младенцев.

— Быстрее начнем — быстрее закончим.

Горожане уже собрались на площади, кричали младенцы у матерей на руках, мужчины сверяли списки проблем города, которые они успели загодя составить. Самое главное было вычеркнуть повторяющиеся просьбы, не хватало еще, чтобы Радикула слушал одно и то же — живо на воротах вздернет!

— Господин… — мужчина вышел вперед и склонил голову.

— Давай без лишних пауз, говори, что надо.

— Моя мастерская разваливается, еще немного — и рухнет прямо мне на голову! Как может королевство остаться без глиняных горшков?

— Твоя просьба услышана, маленький сорняк. Я выделю из казны золото и оплачу ремонт. — Радикула взглянул на солдата, ведущего подсчет расходов, тот покачал головой. — Пол ремонта? — снова нет. — Что ж, тогда мы заменим тебе окна и поставим клумбу перед мастерской.

— Как это… щедро, господин.

— Все для моего народа.

Следом Радикуле дали поцеловать младенцев. Они потыкали правителя в глаза, подергали за длинные уши и вцепились в белую бородку. Отдирали одного такого ребенка чуть ли не всем Роем.

Печник Диж считался счастливчиком, он удачно устроился в подмастерья к нелюдимому Зобу, выучившему его на настоящего профессионала в непростом ремесле, Дижа полюбила первая красавица в городе и родила ему чудесных сыновей. В этот день он нес на плечах два тяжеленных мешка с сыпучей смесью для кирпичной кладки. И как-то за десять шагов до толпы вокруг эльфа все не задалось, невесть откуда на пути взялся камень, специально подставился под ботинок, мешки полетели вместе с печником на дорогу. Серая смесь вырвалась из мешков и осела на плаще и доспехах Радикулы. Стража тут же подняла несчастного Дижа.

— Простите меня, мой господин, это произошло случайно!

— Тебя сожгут на площади!

— Оооо! — люди в страхе отошли.

— Мой король! — страж заслонил печника и начал говорить шепотом. — Это единственный печник в королевстве, без него, сами понимаете, нам придется туго, а денег на специалистов из других земель у нас нет.

— Я уже обещал людям представление. Как я могу такое отменить? Сожжем кого-нибудь другого. — посмотрев по сторонам, эльф заприметил двух мужиков в цветастых ласинах и шутовских колпаках. — Вы, двое, кто такие?

— Это ложкари, ваше эльфийское величие.

— На черта мне в королевстве нужны ложкари? И не один, а целых два? — он махнул рукой, и солдаты схватили бедолаг. — Сжечь их!

Все замерли, боясь гнева короля. Наступила гнетущая тишина, люди не двигались, даже не моргали. Только маленький камень, подставивший печника, не обращая ни на кого внимания, собрался перекатиться, чтобы опять предательски броситься кому-нибудь под ноги.

— Стойте. — Радикула редко когда отменял приказы, особенно о смертных приговорах. Но когда такое случалось, люди вправе были закатывать пирушки. — Я точно не помню, зачем мне ложкари. Я слишком занят, некогда мне отвлекаться на подобную ерунду. Но раз ложкари есть — значит, так нужно. Так пусть будут, а то еще придется искать им замену в неподходящий момент. Ладно, живите. Все, Золотой Рой, возвращаемся в замок, от сорняков у меня начинает болеть голова.

Лежа на мягком диване, эльф пил горячий шоколад и разглядывал огромную карту Бывшей Империи, нарисованную на потолке профессиональными художниками. Мастера скрупулезно подошли к своей работе, они до мельчайших подробностей нанесли на потолок каждый изгиб материка, каждых маленький островок. Обычная яма или холмик, который и горой-то назвать неприлично, красовались изящными мазками на полотне, легко бы ставшим чудом света, если бы Радикула вдруг обезумел и начал бы пускать в свои покои туристов.

Впечатлительные туристы взахлеб рассказывали бы как они, стоя на одном месте, смогли взглядом пройти по всей Бывшей Империи. Вот на самом севере, проплыв через Аллерийское море, они оказались на Острове Львиной Головы, окруженном россыпью северных островов. Опустив глаза чуть ниже, можно было увидеть сам материк. Над городом Подколпачье парит величественная скала чародеев Северная Небесная Крепость. Сотни учеников и учениц проходят в стенах скалы обучение у величайших магов своего времени. На карте можно увидеть белоснежный замок Эдуарда II прямого потомка тирана Алесандра Захватчика, бестиарий Царицы Змей Адалинды, развивающиеся флаги города-утопии Четырех Королей Запада. И еще множество чудесных мест…

Радикула сменил тесные боевые доспехи на белоснежный халат, а тяжелые сапоги на пушистые тапки. Глоток ароматного напитка — и проснувшиеся фантазии уносили принца, а ныне короля, в его забытые мечты о мировом господстве.

— Решено, я вновь объявляю этому миру войну! — могло показаться, что эльф разговаривает сам собой, но среди начищенных до блеска доспех и подставок с мечами абсолютно беззвучно двигался первый помощник владыки королевства Дикая Яблоня. — Серьезно, в этот раз я твердо решил, не как на прошлой неделе. Спишем тот порыв на депрессию, болезнью проникшей в меня. Это все людское окружение, нужно нанять больше эльфов, иначе скоро я начну стареть прямо как сорняки.

— Завоевать мир? Боюсь, что это невозможно, мой повелитель. — спокойный голос Маалака отражался от стен и мебели. — У вас нет армии.

Среди двадцати эльфов, солдат Золотого Роя, похожих друг на друга как близнецы, Маалак отличался двумя глубокими царапинами на золотом зеркальном шлеме.

— Я найму солдат, в нашем мире никогда не было дефицита в людях, любящих золото, с особым отношением к совести.

— Вы видите этот мир насквозь, владыка. Жаль, что денег на таких специалистов в казне нет.

— На что вы потратили все мое золото?

— Вы, — Маалак чуть повысил голос. — Потратили деньги, обставляя все королевство вашими памятниками. На каждом углу, в каждом доме есть бюст или маленькая фигурка короля Радикулы. Вспомните, сколько потребовал за работу мастер, спиливший головы у статуй семи граций, плещущихся в фонтане, и заменивший их на ваши прекрасные лики.

— Я эльф, я и есть сама грация! — Радикула резко дернул рукой и шоколад пролился на ковер.

— Как скажете, владыка. И все-таки, если начать войну и попытаться захватить вражеский замок, нам будет проще закидать его из катапульты вашими скульптурами. — Маалак являлся единственным живым существом, которому разрешалось разговаривать с Радикулом подобным тоном, чтобы не отправиться в лабиринт Старшей Богини Матери после этого.

— Где наемники?

— Получили награду и ушли.

— А солдаты?

— Кто-то погиб, кто-то обосновался в королевстве и сменил меч на кирку или на малярную кисть.

— А где мои военачальники? Где эти псы, готовые ради победы родных матерей продать?

— Вы видели их сегодня, господин.

— Где?

— На площади. Два ложкаря, помните?

— Чтоб вас… — Радикула бросил кружку в доспех, Маалак поймал ее и положил на стол, стремительно и все так же бесшумно. — Если я не устрою войну или не сотру с лица земли хотя бы крошечную деревушку, Маалак, я клянусь, я наложу на себя руки! — Радикула уже не мог спокойно лежать на диване, он вскочил и начал ходить по комнате.

— Все так и будет, господин, но для начала я порекомендовал бы вам обойтись малой кровью. Скажем, пополнить казну деньгами и снова заявить о себе соседним королевствам.

— Идеи?

— Бывшая Империя переживает сейчас расцвет похищений. Вы можете похитить любую королеву восточных земель и потребовать выкуп. Например, год назад газеты пестрели громкими заголовками, Поль Де'Рез похитил дочь своего соперника и приказал отказаться от гонки за место советника короля Эдуарда II.

— Наглец. Мне это нравится. Надеюсь, у него все получилось.

— Как оказалось, девушку заколдовал собственный отец и она, по неосторожности неопознанной наемницы, обратилась в дракона. Чудовище сожгло дом Де'Реза, а после убило отца, утопив его в языках пламени.

— Не хотел бы я столкнуться с драконом… — эльф ненавидел просить о помощи, но маячащий на горизонте дракон заставил короля переступить свою гордость. — В таком рискованном деле мне понадобится союзник.

— Союзник?! — опешил Маалак, считавший, что господин уже давно не может его ничем удивить.

— Взгляни на карту. Кто из мерзких приспешников зла протянет мне костлявую, когтистую лапу помощи? Ах, Клеймитель Гоблинов, его имя внушает страх!

— Внушало страх, господин. Три года назад он раздал покоренные земли обратно людям, а сам укрылся в замке, и с тех пор его никто не видел. Может, подыщите союзника получше?

— Не указывай мне что делать, Маалак, ты ограничен, ты не видишь полной картины. Клеймитель освободил людей, чтобы они расслабились и разжирели, а когда их амбары и сундуки начнут ломиться от добычи, бесчисленная армия гоблинов обрушится на головы глупых людишек! Хитро. Все, решено, пиши письмо. Нет! Я сам напишу, ступай.

Маалак поклонился и растворился в воздухе, последнее, что уловил страж-эльф, был хохот своего господина. Радикула тренировал зловещий смех три раза в день и добился больших успехов. От его смеха кровь стыла в жилах, а коровы никогда больше не давали молоко.

Маленькая муха, жужжа крылышками, влетела в разбитое окно, солнечные лучи бегали и резвились на осколках витража, запуская блики на пыльные стены и потолки, украшенные паутинами. Муха села на металлическое кольцо, служащее некогда подставкой для факела, и осмотрелась, довольно потирая лапки. На полу лежали скелеты, сотни воинов, отдавших здесь свои жизни, стали прекрасным дополнением к гнетущей и мрачной атмосфере замка. Белые кости сжимали топоры, мечи и копья. Кто-то из последних сил перед смертью пытался вынуть стрелы из пробитых нагрудных пластин, кто-то оторвать от себя существ, когтями разрывающих их тела.

Настоящая бойня. Муха пролетела коридор и, свернув направо, попала в большой зал. Разрушенные колонны огромными глыбами лежали на придавленных солдатах. Угадать, кому принадлежали останки, было совсем не сложно, даже мухе удалось сделать это с первого раза. Вот в куче камней и черепов лежат серебряные шлемы и вышитые цветочными узорами колчаны, принадлежащие эльфам, а вот короткие кольчуги и боевые молоты, — гномам, арбалеты и двуручные мечи — людям.

Жалко, возможно, но только не мухе — у нее были куда более важные дела, она, например, уже секунды три как не потирала лапками. О да, так гораздо лучше.

Кроме костей людей, эльфов и гномов, муха распознала еще одного представителя животного мира Бывшей Империи. Гоблины. Тысячи павших прихвостней Клеймителя отдали свои жизни за хозяина. Муха продолжила полет. Она кружилась то там, то тут, пока не встретила на пути движущихся зеленокожих мертвецов. Муха подлетела чуть поближе, не испугавшись призраков, и выдохнула. Перед ней работали вполне обычные живые гоблины.

— Такими темпами мы никогда не очистим замок… — ворчал гоблин в кожаной рваной жилетке, шортах и сандалиях.

— Снова ты, Хручь, всем недоволен. Смотри на меня, я потихоньку работаю и не ною. — гоблин с отрезанным ухом держал в одной руке молот, а другой грузил останки воинов в мешок.

— Ос, брось ты этот молот, ты же его даже поднять не можешь, просто волочишь за собой, морда ты безухая. — Хручь завязал мешок и передал его гоблину в панцире с гербом Арбор-Семпер-Рубер.

— Ты мой молот не трогай, и ухо мое тоже! — Ос с силой швырнул кости в мешок.

Ростом чуть выше малириков и с темно-зеленой кожей, гоблин обладал крепкими руками, большими стопами и кистями. Длинный нос будто специально был создан для жизни в норах и туннелях. Заостренные уши были во многих местах проколоты, то ли из-за древней традиции, то ли так просто было красиво.

Один из остроносых поднял с каменного пола рваный кошелек, из дырки в нем в его ладони упали две монеты. Хручь тут же схватил гоблина за руку.

— Это общее! Все найденное золото отправляется в хранилище.

— Ты подумал, я заберу монеты себе, не поделившись с братьями? — удивился вор.

— Из всего легиона, ты, Мол, самый нечестный и скользкий гоблин.

— Бери, бери, старик. — Хручь не отращивал седую бороду, стариком его прозвали из-за постоянного ворчания и привычки курить трубку, забивая ее вонючим табаком. — Дымящаяся бочка с…

Мола отвлек оставшийся не названным гоблин, подобравший шлем.

— Сто Двадцать Первый?

Гоблин заправил уши и с трудом, но надел шлем

— Я не Сто Двадцать Первый, я Антуан Сэль. — голос Сто Двадцать Первого больше походил на человеческий, а его братья, напротив, больше хрипели и шипели, чем говорили. — Мой отец отправил меня обучаться искусству фехтования в столицу Бывший Империи. А еще я спас жизнь королю, влюбился в простую прачку и…

— Ты гоблин, Сто Двадцать Первый. — Хручь осадил полет фантазии зеленокожего.

— Как и все мы. — поддержал старика, Мол. — Правда, Ос?

— Не впутывай меня в этот разговор. Если я захочу вспомнить его постоянные жалобы на несправедливость жизни, я прочту его розовый дневник с бабочками на обложке.

— Ты не умеешь читать, Ос. Вы рождены гоблинами, а меня владыка создал в пробирке. — Сто Двадцать Первый часто слышал издевательства братьев по поводу его дневника, куда он записывал самые важные события своей недолгой жизни, и поэтому научился их не замечать. — Разве не мог он превратить меня во что-нибудь другое?

— Например, в единорога? — Мол снял с головы Сто Двадцать Первого шлем, чуть не оторвав не по гоблински короткие уши и бросил в тележку к остальному подобранному снаряжению. — Тогда нашего повелителя называли бы Коневод Единорогов.

Гоблины захохотали. Человеку не посвященному и не видящему откуда идет звук, показалось бы что кто-то отхаркивает давно скопившуюся мокроту.

— Или в фею. — все не унимался Мол. — а владыка стал бы Большой Феечьей Мамкой.

— Фу ты! — Ос зажал длинный нос, в воздухе закружились клубы дыма из трубки Хруча.

— Пустые мешки кончились, а тележка наполнена доверху. Взяли дружно и понесли в подвал, отправим братьев по оружию в последний путь. Чего встал, Ос?

— Муха на потолке на меня пялится!

— Считает все твои бородавки на морде. — Ста Двадцать Первый может и не хотел быть гоблином, но правила выживания в коллективе прекрасно понимал.

— Я тебя сейчас! — Ос дернулся, но молот остался лежать на полу.

Гоблины уставились на маленькую муху с черным брюшком, а она на страшных коротышек с острыми когтями и сверкающими кинжалами, болтающимися на поясе. Ос вынул из мешка чье-то ребро и, высунув язык, прицелился, чтобы швырнуть его в мошку, но вдруг раздался оглушительный свист. Все гоблины зажали уши и скривили морды от резкой боли.

— Я его прибью, если он не прекратит! — Хручь попытался перекричать свист.

Если бы в замке были деревья или дома с соломенными крышами и тонкими стенами, они бы тряслись и рушились от ужасного свиста, но даже и без этих декоративных элементов весь замок ходил ходуном.

Мимо братьев пробежал еще один гоблин, он тяжело дышал и размахивал конвертом.

— Смотрите, у Свиста письмо!

— Нам кто-то написал?

— Тебе никто, это владыке.

— А кто из нас умеет читать?

— Я! — поднял одну лапу Сто Двадцать Первый, а второй попытался закрыть сразу два уха.

— И Правша, он в тронном зале, туда бежит Свист! Все за ним!

Толпа бросилась вдогонку за свистящим гоблином, а муха потерла лапки и полетела в другую сторону.

В темном, мрачном, но довольно чистом зале на троне неподвижно сидел Клеймитель Гоблинов. Черные доспехи поглощали любой, даже самый маленький луч света, а шлем, выполненный в виде головы гоблина, травмировал неокрепшую психику. Клеймитель молча взирал на тронный зал и десятки скелетов, сложенных аккуратной кучкой в одном из углов. На столбах в ржавых кандалах висели обреченные на долгую и мучительную смерть герои. Сестра Короля Мертвецов, Не Само Время и Судящий уже давно пришли за душами, забрав их и поместив в светящийся шар на плечах свое отца.

Целое ведро воды вылилось на пол, швабра смачно плюхнулась в лужу и начала развозить воду по полу. Правша очень любил чистоту и порядок. Правда, справляться с грязью, пылью и мусором одному было ужасно тяжело, поэтому Правша выбрал только одно помещение, где мог сполна насладиться главной страстью своей жизни.

— Вам нравится, владыка? — Клеймитель следил за гоблином, не поворачивая головы. — Сегодня я использовал новое чистящее средство, вода от него не пенится и не пахнет тухлой рыбой!

Владыка молчал.

— Чудесный день, он только начался, а у нас уже столько забот! — Правша закончил драить пол. — Я принес вам новый номер утренней газеты. К сожалению, о вас там ни слова не говориться, но это не беда, к чему вам лишнее внимание…

Гоблин положил свернутую в трубочку газету на подлокотник трона. Владыка не шелохнулся.

Правша прыснул на тряпку раствор и, взобравшись Клеймителю на колени, принялся протирать его доспехи. Круговыми движениями гоблин начищал щитки, надеясь увидеть в них свое отражение.

— Я отдал распоряжения этим твердолобым мордам, как вы любите их называть. Очистка замка идет своим чередом, еще полгода — и все останки героев и гоблинов окажутся в склепах. Восстановить записи и лабораторию мне до сих пор не удается, но не волнуйтесь, я продолжу работу, ваша армия восстанет из пепла. — Правша почистил щитки на плечах и руках владыки.

Теперь гоблин осторожно водил мокрой тряпкой по панцирю хозяина, стараясь не задеть рукоять меча, торчащего из груди Клеймителя. Рукоять украшали драгоценные камни и золотая львиная морда, на ней висела кисть, обглоданная залетающими через окна воронами.

— Осторожнее, только не шевелитесь. — Правша поменять тряпку на сухую и смахнул пыль с меча. — Вам не больно, владыка?

Мертвый хозяин не отозвался, мертвые мало говорят. Обычно.

Из коридора послышался оглушительный свист, по стенам пошла рябь, из щелей между каменными плитами посыпалась пыль. От звуковой волны шлем владыки чуть сдвинулся на бок.

— Ой! — испугался Правша и кое-как поставил шлем на место. — Опять Свист глотку дерет!

Правша спрыгнул с трона и, встав перед владыкой, стал ждать бегущего, высунувшего язык как гончая, но при этом умудряющегося свистеть озорного, вечно витающего в облаках, абсолютно не говорящего Свиста. Тот влетел через распахнутые двери в тронный зал и принялся танцевать.

— Закрой орало! Ты мешаешь владыке предаваться думам! — Правша прыгнул к Свисту и встряхнул за плечи.

Свист умолк и несколько раз ударил Правшу по длинному носу конвертом.

— Письмо? — удивился гоблин, у него тут же перехватило дыхание.

В зал прибежали остальные братья.

— Письмо!

— Письмо!

Правша выхватил у жестикулирующего Свиста из лапы конверт и начал внимательно изучать сургучную печать.

— Что ты на него глазеешь? — Хручь дымил как вулкан, маленький и зеленый. — Письма читать надо!

До страшной бойни Правша входил в близкий круг Клеймителя Гоблинов, он присутствовал на советах, разрабатывал планы атак на замки, переводил и писал письма. У Правши на шее болтались на серебряной цепочке очки владыки. Очки с толстой роговой оправой не имели стекол, гоблины никогда не жаловались на проблемы со зрением, поэтому очки Правше нужны были лишь как символ негласного лидерства в шайке выживших гоблинов.

Он надел их на нос и, кашлянув, сломал печать на конверте.

— Итак, — Правша пробежался по тексту глазами. — Клеймитель Гоблинов, царь пещер и гор, повелитель легионов кошмарный созданий, владыка уродливых бестий, безжалостных убийц и бесчестных воров…

— О, это же о нас! — радовался Мол.

— Тебя приветствует Рожденный Из Земли, эльфийский принц, хозяин земель Дикой Яблони и войска Золотой Рой.

— Фу ты. — поморщился Хручь. — Эльф? Терпеть не могу этих тощих длинных недолюдей.

— Ишь, разглагольствует, не могут они коротко писать.

— Почему недолюди? Это скорее люди недоэльфы, чем эльфы недолюди.

— Не умничай, Сто Двадцать Первый.

— Фьюить! — добавил Свист.

— Раз с приветственной часть покончено, — продолжил Правша. — Перейду сразу к делу. Мы слишком долго скрывались в тени. Слишком долго позволяли добру праздновать победу над злом. Я считаю и, думаю, ты согласишься со мной, что людям пора напомнить о страхе, о звуках труб и барабанов наших армий, сеющих зерна смерти, поливающих землю слезами невинных и пожинающих плоды скорби и потерь.

— Он, походу, садовод.

— Не помню, что бы я что-то сеял или вспахивал. — гоблины задумались, перебирая в голове сцены битв и сражений.

Конец ознакомительного фрагмента.