Золотая клетка

Юй Сы (2024)

Мин Сянь — четвертая принцесса Северной Сунь, но искусство влечет ее куда больше политики, и это всех устраивает. До поры. А потом всё меняется: средний брат гибнет на границе, наследник престола обвинен в преступном сговоре и казнён, а вскоре умирает и старый император. Отныне Мин Сянь — правительница-марионетка в руках группы министров во главе с ее дядей Вэй Шаопу и другом детства Шан Юем…

Глава 10

Младший цензор

Утреннее собрание следующего дня, казалось, было наполнено каким-то напряжением. Прежде всего потому, что все придворные то и дело замечали яростное выражение лица всегда спокойной и отрешенной императрицы. И яростным оно становилось, когда она смотрела на великого советника, чей висок неизвестным образом оказался разбит. Министр Вэй в предвкушении мысленно потирал руки — кажется, отношения между императрицей и ее правой рукой достигли точки кипения.

Шан Юй то и дело ловил на себе этот взгляд и тут же возвращал его со спокойствием Будды. Это приводило императрицу в еще больший гнев, потому что смотреть на него прямо она не могла и лишь отводила глаза.

— Великий советник, — процедила она ледяным голосом наконец, — неужели у вас нет никаких замечаний касательно доклада о налогах министра Вэя?

Шан Юй тут же сделал шаг вперед, опускаясь на колени.

— Этот подданный не знает, что еще можно добавить, прошу Ваше Величество простить за глупость, — и он опустился на пол, простирая руки.

Воздух в зале сгустился еще сильнее. Даже министр Вэй сглотнул, хотя знал, что его доклад безупречен — он идеально скрыл все недостатки и слишком большие расходные статьи, и императрице в руки попал лишь сильно отредактированный документ, в котором казалось, что все замечательно. Мин Сянь никогда не проявляла интереса к этим докладам, поэтому казной всецело распоряжался ее императорский дядюшка. Он не мог понять, почему царственная племянница неожиданно обрушила свой гнев из-за этого доклада — но не на него, а на Шан Юя.

— Великий советник невнимателен и непочтителен, — сквозь зубы произнесла Мин Сянь, глядя на коленопреклоненную фигуру. Сердце ее на миг кольнуло, но проведя языком по губам и почувствовав жжение, она снова рассвирепела. — Мы приказываем дражайшему советнику провести два дня дома в размышлениях о своей ошибке.

— Подданный повинуется, — спокойно отозвался Шан Юй. Его безмятежность еще сильнее взбесила императрицу — она резко поднялась на ноги и, взмахнув рукавами, направилась в боковую дверь.

— Многие лета императрице! — донеслось ей вслед, когда чиновники спешно попадали на колени.

Когда за императрицей закрылась дверь, Шан Юй медленно поднялся на ноги. К нему, хмурясь, подошел министр Вэй.

— Великий советник, чем вы так прогневали Ее Величество? — Он с притворным сочувствием смотрел на молодого мужчину, но голос его был полон язвительной желчи.

— Был невнимателен и непочтителен, — неожиданно хмыкнул Шан Юй, поправляя рукава, — прошу прощения, министр Вэй, я должен немедленно возвратиться к себе, чтобы поразмыслить над своей ошибкой. — И, не сказав больше ни слова, он направился прочь из зала утренних собраний.

— Высокомерный мальчишка, — услышал он тихое шипение позади, но даже не обернулся. Всем чиновникам показалось, что, несмотря на странное наказание Ее Величества, настроение у великого советника было на редкость превосходное. Легкая улыбка играла на его губах, когда он проходил мимо них, а его шаги были широкими и легкими, словно он и впрямь спешил обратно в свою резиденцию, чтобы исполнить наказание.

Между тем Мин Сянь, сославшись на головную боль (а ее и вправду мучали головные боли из-за выпитого вина), передала матушке извинения, что не сможет навестить ее сегодня. Служанка, вернувшаяся от вдовствующей императрицы, принесла от той корень женьшеня и совет поберечь здоровье.

Когда Мин Сянь, оказавшись во внутренних покоях, увидела аккуратно сложенную дворцовой прислугой черную меховую накидку, один только ее вид мгновенно испортил ей настроение.

— Чжоу Су, — позвала она, прожигая черный мех глазами и мечтая, чтобы накидка провалилась сквозь землю.

— Да, Ваше Величество? — спросил евнух, входя с пиалой свежего чая. — Головные боли усилились?

— Нет, — отмахнулась императрица. — Почему эта накидка еще здесь?

Евнух Чжоу замялся.

— А где она должна быть? — осторожно спросил он, глядя, с какой неприязнью смотрит Мин Сянь на несчастный предмет одежды. Он был в недоумении — разве вчера императрица не пришла в ней? Однако через секунду его поразило воспоминание — эту накидку носил великий советник и, очевидно, это он вчера одолжил ее Мин Сянь. До того, как разозлил последнюю. — Я немедленно прикажу отослать ее хозяину, — торопливо поставив поднос на столик, евнух подошел к накидке, беря ее в руки. Тяжелый мех был приятным на ощупь, нагревшись в натопленной комнате.

— Да, — рассеянно сказала Мин Сянь. — То есть нет, — в дверях она неожиданно остановила евнуха, и тот замер, в недоумении глядя на императрицу. — Оставь. — Девушка устало опустилась в кресло, массируя виски.

— Но, Ваше Величество… — в сомнении протянул евнух, не понимая мотивов поступков императрицы.

— Мы сказали, оставь здесь! — вдруг резко повысила голос Мин Сянь, но затем тут же как будто вся сжалась, закрывая лицо рукой.

— Как пожелаете, Ваше Величество, — мудро отозвался Чжоу Су, кладя сложенную накидку на край стола и забирая поднос. — Слуга удаляется.

— Да, иди, — не открывая лица, сказала она. — Позже отправимся в кабинет, Мы только немного отдохнем.

Чжоу Су покинул личные покои императрицы, оставляя ее одну. Мин Сянь отвела наконец руку от лица, глядя на накидку — ее присутствие притягивало ее взгляд, невольно напоминая о хозяине. Она устало прикрыла глаза: она не хотела о нем помнить. Она не хотела ничего, всего лишь… спокойствия.

* * *

Мин Сянь, как обычно, просматривала доклады в кабинете, когда вошел Чжоу Су и с поклоном доложил, что младший цензор Ян просит аудиенции у императрицы.

— Зови, — нахмурилась та, откладывая в сторону бумаги и скрещивая пальцы перед собой. Прошло уже две недели с того момента, как она последний раз видела Ян Лэя, и, поскольку тот не передавал никаких отчетов, поставила крест на его расследовании. В конце концов, чего мог добиться младший цензор без связей и денег? Она отправила его копать под одного из глав шести Министерств, неудивительно, что тот залег на дно.

Она была приятно удивлена вновь увидеть коленопреклоненную фигуру молодого чиновника перед собой.

— Поднимись, — приказала она. Ян Лэй поднял голову и медленно встал. Он казался осунувшимся и похудевшим, а на его лице была написана плохо скрываемая тревога. Мин Сянь невольно заинтересовалась. — Как продвигается расследование? — спросила она.

— Ваш подданный неумел, — повинился Ян Лэй, снова грохаясь на колени. — Он потратил столько времени, но не нашел веских доказательств преступлений министра Цао.

— Вот как. — Императрица равнодушно взяла со стола следующий доклад, снова принимаясь за работу. — Почему же Мы не видели тебя две недели?

— Этот Ян провел независимое расследование: лично опросил всех подчиненных министра Цао и проверил финансовые отчеты.

Ян Лэй достал из рукава свиток и подполз на коленях к императрице. Та протянула руку, беря свиток. Она быстро пробежала по нему глазами, отмечая скрупулезность и трудолюбие младшего цензора — он действительно тщательно изучил все финансовые отчеты Министерства обрядов и даже сунул нос в расходы казны. Мин Сянь прищурилась, глядя на цифры. Она отложила свиток и нахмурилась.

— Что это значит? — спросила она.

— Ваш подданный поистине ничтожен, он не смог найти ничего против министра Цао… кроме одного подозрительного момента.

Мин Сянь замерла, глядя на него с изумлением.

— И что же это?

— Это не связано с обвинениями, но имеет отношение к расходам, Ваше Величество, — быстро принялся объяснять Ян Лэй. Он подскочил на ноги, подходя к императрице и снова раскрывая перед ней свиток. — Видите, вот здесь. — Он ткнул пальцем в один из столбцов.

— И что это? — недоумевала императрица. Она даже несколько опешила от наглости младшего цензора, посмевшего вплотную подойти к ней, но затем перевела взгляд на свиток. — Церемония в честь дня рождения покойного императора? — прочитала она заголовок статьи расходов.

— Верно, Ваше Величество, — как учитель примерному ученику сказал Ян Лэй. — Судя по расходам, в храме усыпальницы императора одновременно с церемонией было заказано две молитвы монахам. Не одна, — он посмотрел на императрицу, тонкие пальцы которой окаменели. — Насколько я помню, министр Цао выступал за то, чтобы поставить поминальную табличку бывш…

— Замолчи! — прервала его Мин Сянь. — Мы поняли, к чему ты клонишь. Нет нужды про это говорить.

— Да, Ваше Величество, — понятливо произнес младший цензор. — Эта строчка затеряна среди других расходов, и сумма небольшая, но Ваше Величество должны понимать, что это может сделать министра Цао мишенью при дворе, если информация раскроется.

Конец ознакомительного фрагмента.