Дачные приключения попаданки

Юлия Арниева (2024)

Кто бы знал, что ежегодная доставка рассады для обожаемой бабули обернётся такими приключениями? Наследство будет обременительным и жутко беспокойным. А бабулины тайны привлекательны… Благодаря невероятному и коварному перемещению, очутилась на изнанке мира, и теперь мне придётся разобраться с наследством, внезапно возникшими родственничками и найти путь домой. Но непреодолимые обстоятельства и синеглазый наглец всячески препятствуют осуществлению моих планов.

Глава 5

— Если бы ещё знать, как это сделать, — тяжело вздохнула, чувствуя, что ещё немного — и от жалости к себе разревусь. Столько потрясений за пару дней ни один человек не выдержит, как с ума не сошла — не знаю. Хотя вот уже с домовыми разговариваю…

— Ты это брось, нечего водоразлив тут устраивать, — сердито прикрикнул на меня Харитон, забавно закинув ногу на ногу, — и так крыша прохудилась, дождем погребок залило, а просушить некому.

— Угу, — всхлипнула, рассеянно осмотревшись, — и грязно очень, бабуля не одобрила бы.

— Ты меня отцепляй, и идем отсюда, — напомнил домовой, даже рукой дернул, отчего ржавые цепи противно лязгнули.

— А чего сам не отцепляешься? — проговорила, подозрительно сощурившись, — домовые вроде как умеют перемещаться по только им ведомым путям. Странный ты какой-то, неопрятный и на домового совсем не похож.

— Чегось?! — возмущенно подпрыгнул на одном месте Харитон и, сотрясая кулачками, принялся выговаривать, — если чего не знаешь, так не мели! Капкан-то ведьмин, как из него выбраться? А грязен да оборван, потому как шел издалека. И чего значит «на домового непохож»? Да мы… да я… у истоков стояли. Силушку баюкали, ведьмам завсегда помогали…

— Откуда мне знать, что ты правду говоришь? Отпущу тебя, ты меня по голове тюкнешь и…

— Клятву дам, дура! Нужна ты мне больно! К своим шел, давно мать не видел, — рыкнул Харитон и, чиркнув по грязной ладони ножом, невесть откуда взявшимся, проговорил, — ни делом, ни словом ведьму…

— Эмилия, — подсказала домовому, заметив паузу в его клятве и вопросительный взгляд, обращенный на меня.

— Ведьму Эмилию не обижу. Ну что?! Довольна? Все вы, ведьмы, недоверчивые больно.

— Откуда я знаю, что это была клятва? Сам сказал, ведьма я необученная, ещё и силы какой-то нет, — ехидным голосом протянула, тут же добавив, — где вспышка света, что клятва твоя принята? Ну или на худой конец грох…

Договорить я не успела, над головой раздался неясный, но громкий шум, а через секунду с потолка полилась вода.

— Дождь, что ли, пошел? — пробормотала я, подставив ладошки под мутную воду, и, все ещё с сомнением посмотрев на взгрустнувшего домового, проговорила, — ладно, показывай, как это с тебя снять?

С первого раза сдвинуть намертво прикипевшую петлю мне не удалось, как, впрочем, и со второго. Поминая бабулю добрыми словами, я только с четвертого раза справилась с упрямой железкой и с витиеватым ругательством отбросила от себя ржавый капкан.

— Идем, что ли, отсюда. Дома у меня чай есть и колбаса с батоном. Подкрепишься и пойдешь, куда шел, — проговорила я, первой направившись к ступеням.

На улице действительно шел дождь. Тяжелые, крупные капли с шумом ударялись о камни, о травинки и листву, смывая накопившуюся за несколько дней пыль. Бегать под проливным дождем, а потом, укутавшись в теплое одеяло, смахивая с носа капельки воды, пить горячий чай с малиновым вареньем я любила. Но сегодня к дождю присоединился ветер, который, словно оголодавший зверь, набрасывался на меня, грозя опрокинуть навзничь. Так что до дома я добиралась мелкими перебежками, то и дело цепляясь за забор и клумбы.

Но каково же было мое удивление, когда, заскочив в прихожую, я увидела там Харитона. В чистой, заштопанной одежонке, с убранными в косу волосами и расчесанной бородой.

— Ты бы, хозяйка, не зыркала на меня своими глазищами, а шла бы переодеваться. Да ноги сперва вытри о коврик, а то грязь в дом натащишь. А я покаместь чаю налью и бутербродов сделаю, — ошарашил меня своими словами домовой, важно вытирая руки о полотенце.

— А ты как? — выдавила из себя, но тут же поняла, что задала глупый вопрос, устало махнула рукой и направилась к лестнице.

Спустя несколько минут, укутавшись в простыни (одежды чистой и сухой у меня не было), я уже сидела на кухне за столом. Пила вкусный, со смородиновым листом, чай и ела блинчики.

— Я муку нашел, масло и яйца. На молоке-то было бы вкуснее, — попенял мне Харитон, подкладывая в тарелку блинчик, — завтра тесто на пироги поставлю. Ты бы, хозяйка, яиц прикупила, а лучок я на грядке возьму.

— Хозяйка? — уточнила сразу, как только прожевала горячий блин и запила его чаем.

— Ну так, сама привечала. В дом позвала. Чаю обещала, — ответил Харитон, как ни в чем не бывало продолжив печь блины, — соли, думаю, пока достаточно, а вот мыла мало. Дом уж больно запущен, отмывать много.

— Подожди, Харитон, это я чего, пригласив тебя в дом, себе домового завела?

— Я тебе не кошка, чтоб заводить, — рассердился домовой, шмякнув мне на тарелку очередной зажаристый кружок, — сам выбираю, где остаться и кому служить. Ежели ко мне с добром, так и я с помощью.

— С помощью? — эхом повторила, чувствуя, что к глазам все же подступили предательские слезы.

— А чего не помочь? Дело доброе, еще и ведьма необученная. Мир без силы… пропадешь, — добродушно проворчал домовой и, ласково улыбнувшись, проговорил, — ты мне покажи только, как банка жестяная открывается. Чую, мясом пахнет от нее, а как открыть — не разумею. Завтра я б похлебки сварил, а то, поди, оголодала.

— Ты про тушёнку, что ли? — уточнила и, шмыгнув носом, добавила, — покажу. Еще я привезла крупу разную и макароны, только масло сливочное забыла, и молока правда нет.

— Так завтра с утра на рынок местный сбегаешь, — беспечно отмахнулся Харитон, наконец присев за стол и подтянув к себе вторую тарелку с блинами.

— А я не знаю, где он… — пробормотала и, истерично хохотнув, продолжила, — не знаю, где я вообще нахожусь. Что за мир такой с домовыми и ведьмами?

— Это чего, совсем-совсем не ведаешь? — ошеломленно выдохнул домовой, от изумления даже позабыв, что затолкал в рот блин. Он так и свисал из его чуть приоткрытого рта печальной тряпочкой.

— Совсем, — снова шмыгнула носом и все-таки разревелась.