Белые кресты

Юлия Булл

Провинциальный российский райцентр, самый конец девяностых. Изнасилована и убита с особой жестокостью несовершеннолетняя девушка. Пока главный герой детективной повести ищет виновных и пытается восстановить картину совершенного преступления, автор выводит на сцену драму исторического момента, сконцентрированную в жизни и судьбах обычных людей.Для читателей старше восемнадцати лет. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. Тревожный звонок

В 5:59 утра в дежурную часть милиции второго отделения по городскому округу районного центра Зареченск поступил звонок, сообщавший о чем-то настолько ужасном, что насторожился и сам дежурный, принявший вызов.

Население Зареченска, самого крупного райцентра в области, было невелико. Звонок поступил из микрорайона, который местные называли и писали чаще всего как «триэмб». На самом деле это была аббревиатура 3МБ, которая расшифровывалась как «Третья молодежная бригада». Район был застроен спустя несколько лет после Великой Отечественной войны, когда на восстановление городов и сел направлялись студенческие строительные бригады. Сам же Зареченск до 1960 года именовался станцией «Заречной» и был одной из самых крупных на данном направлении, с ремонтным депо и элеватором. В годы советской власти населенный пункт хорошо развивался, имел собственное производство, фабрики и высокие показатели по сбору урожая зерновых культур в сельских поселениях района. С годами население увеличивалось, шло строительство жилых кварталов, социальных объектов и досуговых мест. Обрастая инфраструктурой и пополняясь жителями, станция Заречная в какой-то момент получила статус города с названием Зареченск.

Район 3МБ, расположенный на окраине города с выездом к кладбищу и свалке, был густо застроенным частным сектором, но не имел при этом собственной школы, детского сада, почты, магазинов.

В то утро на место происшествия выехал дежурный патруль в составе двух человек. Один из них, разглядывая в машине карту, спросил другого:

— Что мужик имел в виду, ну, когда говорил про черенок от лопаты?

— Не знаю. Может, ему привиделось. Откуда там, в речке, в камышах, лопата? Как насочиняют, тоже мне.

— Ну, может, принесли туда. Лопата же, она как инструмент. И копать в огороде, и по горбу, если надо.

— Сейчас приедем и посмотрим. Следователь пусть разбирается.

Уазик свободно курсировал по улицам городка. Людей практически не было видно. И неудивительно — воскресенье. Одни только продавцы местного рынка потихоньку волокли туда свои тюки и коробки, готовясь к базарному дню.

Спустя время водитель «бобика», как местные называли милицейский автомобиль, увидел в зеркало заднего вида вишневую «девятку»^:

— Кажется, Козырев.

— Он самый, — подтвердил напарник. — Опять не со стороны дома.

— Они вчера его повышение отмечали.

— Перевод.

— Ну какая разница. Повышение же все равно. В большой город уезжает. Будет теперь в просторном кабинете сидеть, начальствовать. Вот только как он со своими бабами разберется? Жена, дети, так еще и с девкой молодой кружится. Официантка она, что ли?

— Администраторша. У местного чеченца вроде как заправляет кафешкой и магазином. Товаровед, одним словом.

— А-а-а… Ну я просто видел, она в баре пиво наливала, подумал — официантка.

— Да у них там вечная запара: народу тьма, друзья хозяина постоянно просиживают, девок наших молодых таскают. Эта ведь тоже дружбу водила с братом хозяина, пока того не женили и не отправили в другой город.

— Кто — эта?

— С Козыревым которая сейчас. За нее же разговор начали. Ладно, черт с ними. Приехали.

На пятачке, куда прибыли «бобик» и второй автомобиль, собралась толпа, вытянувшаяся вдоль берега, где все заросло высоким камышом. Следователь Козырев вышел из машины и направился к двум милиционерам. Приблизившись, протянул руку и произнес:

— Утро доброе. Хоть и не совсем, я так понимаю.

— Приветствуем, Владимир Алексеевич. Сейчас народ разгоним.

— Ну не всех, только свидетелей, очевидцев оставьте. Понятыми будут. Кто обнаружил?

— Вон старик. На рыбалку топал, а тут такое.

— Понятно. Хорошо. Оцепляйте и ждем остальных. Я так понимаю, документов никаких?

— Да какие там документы. Посмотрите сами.

Козырев направился к месту, где виднелось что-то белое, подошел ближе и через секунду резко отвернулся. Протерев рукой потный лоб и лицо, подбежал к своему автомобилю и сдернул с подголовника пыльный китель, который обычно просто катался в салоне. Вернувшись, Козырев руками раздвинул заросли камышей, остановился, обернулся в сторону людей и закричал:

— Вон! Все вон! И подальше! Чего смотрим? Отошли, говорю!

Один из милиционеров принялся отгонять зевак от плотины. Потом вернулся к следователю, спросил:

— Может, простыню у кого попросить?

— Не надо, уже кителем прикрыл, тут же все на виду. Устроили зрелище. Короче, где остальные?

— Вон на горизонте, кажется, едут. Вы бы это, застегнулись. У вас рубашка вся нараспашку. Может, водички?

У Козырева был вид человека с сильного похмелья, впрочем, так оно и было, но признаваться в этом представитель власти не хотел. Всю ночь пить и лечь спать под утро, а спустя пару часов быть разбуженным — в таком состоянии какой уж настрой на работу?

Козырев сел на землю, сложив руки на колени, и, прищурив глаза, посмотрел на небо. Солнце припекало, словно и не восемь утра было на часах, а середина дня, когда столбик термометра в такое время года достигает сорока градусов.

— Товарищ следователь! — окликнули Козырева из толпы.

Козырев обернулся, пытаясь рассмотреть сквозь солнечные лучи кричавшего. Это была женщина, полноватая, невысокая, в халате, поверх которого был надет фартук. Она приблизилась, насколько было возможно, остановилась и произнесла:

— Я знаю, кто это.

— Кто это сделал?

— Нет. Кто в камышах. Вот смотрите, тут в газете нашей.