Зимнее чудо для босса

Юлия Гауф, 2023

– Так-так, – услышала я бархатистый мужской баритон. – И что у нас здесь происходит?– Украшаю приемную к Новому Году, – обернулась, и увидела перед собой настоящего красавчика – темноволосый, высоченный, одет в дорогущий костюм.– Ты Надя! – красавчик не спросил, он утвердительно это произнес, и я кивнула. – Та самая, которая то в отпуске, то на «больничном»? Та, кто в первый же день не работой занимается, а ерундой? Та, кто потакала моему отцу? И из-за его разгильдяйства мне придется руководить этой богадельней.Мужчина перестал казаться мне красивым.Наглый, и вдобавок болван!Так коллеги не врали, и у нас новый босс?– Вы сказали «руководить»?– Всеми, кроме тебя. Ты уволена!

Глава 1

— С возвращением, Надька, — подруга обняла меня, когда я вошла в офис. — Ну и дала ты жару, два месяца на больничном! Везет.

— Перелом ноги — то еще счастье, — хмыкнула я, и начала продвигаться к приемной, кивая встречным коллегам, и улыбаясь.

Мне двадцать пять лет, у меня есть высшее образование. А еще я секретарша, чего очень стыдится моя мама.

И я просто обожаю свою работу! Люблю старенького шефа, который добавляет крепкие капельки в принесенный мною кофе, и к обеду мирно дремлет. Он не орет, не капризничает, отпускает вовремя, и я успеваю заехать за дочкой.

— Надь, — Ксюша побежала за мной в приемную, стуча каблучками, — ты новому боссу постарайся понравиться, ладно? А то, говорят, он новую секретаршу ищет.

— Новому боссу? — нахмурилась я. — Ты о чем, Ксю?

— Так Борис Ефимович дела передает своему сыну, а сам на покой уходит. Дай Боже, не на вечный. А Никита, говорят, тобой недоволен. Ну ты это, осторожнее будь, ладно?

Я рассеянно кивнула, и начала выкладывать на свой рабочий стол конфеты и торт, которые сделала сама. Есть у меня такое хобби — десерты готовить вместе с дочкой. Забавно, что при нашей любви к изготовлению сладостей, поедать эти самые сладости мы не любим.

Зато угощать очень даже. Классная руководительница моей Лизы уже пять кило набрала благодаря моим угощениям.

— Привет, Надюша, — в приемную вошел Борис Ефимович, постукивая элегантной тростью. — Наконец-то ты вернулась! О, мои любимые, трюфельные, — облизнулся шеф, а при виде торта «Графские развалины» его глаза и вовсе загорелись. — Кудесница!

— Льстите. А лучше бы премию выписали! Да вы угощайтесь, — я подвинула конфеты поближе к шефу.

— Я только вошел, а ты уже деньги требуешь. Женщины, — Борис Ефимович цокнул языком, взял шоколадный трюфель, и с наслаждением его слопал.

Вот я так и знала, что Ксюша как обычно напридумывала ерунды.

Ну какой новый шеф, когда старый на месте?! Да и не потянет молодой оболтус управление международной логистической компанией. Конечно, всеми делами занимаются руководители отделов, а наш Борис Ефимович в основном отдыхает, но клиенты наши ему верны. И вряд ли будут работать с молодым да борзым золотым мальчиком.

Я нарезала торт, наблюдая, как шеф одну за другой ворует с моего стола конфеты, будто пятилетний мальчишка. Хорошо что я много с собой взяла, скоро коллеги начнут подтягиваться, а отказываю в угощениях я лишь Вере. Она та еще стерва.

— Вы к себе идите. Я вам кофе с тортиком принесу. А потом приемную украшу, Новый Год на носу, — я с предвкушением посмотрела на второй пакет, который принесла с собой, и набит он игрушками и гирляндами.

А в подсобке елка стоит, которую нужно вытащить, и украсить.

Ох, как же я люблю эту предпраздничную суету!

— Надюш…

Борис Ефимович вздохнул, странно глядя на меня, и покачал головой.

— Что?

— Ничего, — вздохнул шеф. — Потом поговорим.

Хм, может, премии в этом году не будет, и про это Борис Ефимович не решается мне сказать? Если так, то новость неприятная. Сначала я ушла в законный отпуск на четыре недели, год ради этого работала, не отдыхая. А все для того, чтобы дочке помочь справиться, она теперь не малышка-детсадовка, а первоклашка.

А потом, в предпоследний день отпуска, я банальнейшим образом упала на даче, и так «удачно», что сломала левую ногу и правую руку.

Сломала бы еще нос, был бы хет-трик. Комбо!

А деньги, к сожалению, имеют неприятное свойство заканчиваться.

— Ой, конфетки. А я на диете к новому году, но пара штук же не повредит? — забежала Маша из бухгалтерии.

— Ммм, тортик. Надь, может, все же, выйдешь за меня? — в приемную заглянул Слава — наш специалист по таможенным декларациям, и традиционно предложил мне стать его женой. — Я буду тебя обеспечивать, а ты будешь меня вкусно кормить.

— Напоминаю: ты уже женат, — расхохоталась я, распаковывая елку.

— Так меня на всех хватит. Вроде закон скоро примут о многоженстве, я по новостям слышал.

— А я по новостям слышала, что инопланетяне уже среди нас, и вдобавок ожидается восстание машин. Все, иди уже, — замахала я на балбеса рукой.

Коллеги по очереди подтягивались в приемную, позабыв про то, что к корпоративу дружно худели, и поедали мои конфеты, торт, и кокосовое печенье, пока я с удовольствием украшала белую елку красными и синими шариками.

— Так-так, — услышала я за спиной бархатистый мужской баритон. — И что у нас здесь происходит?

— Новогоднее волшебство здесь происходит. Добавляю скучной приемной праздничные нотки, — обернулась, и увидела перед собой настоящего красавчика — темноволосый, высоченный, одет в дорогущий костюм. На вид лет тридцать.

Ух, какой! Новый сотрудник? Клиент? Партнер?

— Ты Надя! — красавчик не спросил, он утвердительно это произнес, и я кивнула. — Та самая, которая то в отпуске, то на «больничном». Та самая, кто в первый же день не работой занимается, а ерундой, — мужчина сузил глаза, перечисляя мои прегрешения. — Та самая, кто потакала моему отцу, подливая в кофе коньяк. И из-за его пьянства мне придется руководить этой богадельней.

Мужчина перестал казаться мне красивым.

Наглый, и вдобавок болван!

— Во-первых, я и правда болела. А на отпуск имеют право все, с кем трудовой договор заключен, — сложила я руки на груди. — Ерундой я не занимаюсь, мой начальник прекрасно осведомлен о том, что я украшаю приемную. И никому я коньяк не подливала! И… что? Вы сказали «руководить»?

Так коллеги не врали, и у нас новый босс?

— Да. Руководить, — отрезал мужчина. — Всеми, кроме тебя. Наслышан о твоей «работе». Ты уволена!

Он произнес это, и вошел в кабинет директора.

НИКИТА

Отец на старости лет стал жутко сентиментальным. Он уже неделю мог не являться в офис, но решил дождаться, пока вернется его секретарша-бездельница.

— Папа, — кивнул я ему. — Ты своей секретарше не сказал, что она уволена?

— Не сказал.

— Почему? — я сел напротив, и взял с блюдца конфету, оказавшуюся дико вкусной. — Твоя Наденька сильно удивилась, когда я ей сообщил. Наверное, так и стоит посреди приемной, и воздух ртом хватает. Мог бы и сам сказать ей, чтобы написала заявление.

Отец хмыкнул, а затем нахмурился, наблюдая как я потянулся к еще одной конфете, и резко придвинул к себе блюдце.

Вот черт, не успел.

— Почему не сказал? А потому что ты ее не уволишь, — заявил он.

— Уже уволил. Ты на пенсию уходишь, новый глава компании — я. И мне такая секретарша не нужна.

— Надя — идеальный сотрудник.

— Бездельница твоя Надя, — парировал я.

— Душа компании! — сузил отец глаза. — И, к слову, компанию я на тебя пока не переписал. Ее владелец я, а не ты. И если ты решил уволить Надю, то прости, сынок, я с директорского кресла не встану. Потерплю истерики твоей матери, но работу не брошу.

Я присвистнул.

— Мы действительно спорим из-за твоей секретарши? Из-за этой пигалицы? — покачал я головой.

Я здесь не первую неделю, и даже не первый месяц дела принимаю. И сам желанием не горел сидеть в офисе, одеваться в душный костюм и целыми днями думать о том, как не потерять клиентов, решать вопросы с партнерами, товар которых задержали на таможне, и воевать с налоговиками.

Но отец уже стар. Мать начала доставать меня, что он спивается на старости лет, даже детектива наняла. И выяснила, что его лентяйка-секретарша наливает папе не только кофе, но и кое-что покрепче. А все ради того, чтобы ерундой заниматься, пока старик на диване дремлет.

— Неужели тебе Надя не понравилась? — хитро прищурился папа.

Вспомнил золотисто-карие глаза, темные локоны и мягкую улыбку отцовской секретарши, и признался самому себе — не знай я «милых» подробностей про эту девушку, может, и повелся бы на нее. Пару недель или месяц с удовольствием бы провел с ней.

Но я в курсе, что она жуткая лентяйка, которая про деловую этику даже не слышала. И вдобавок ради того, чтобы бездельничать вместо того чтобы работать, моего отца спаивала.

— Нет, не понравилась, — отрезал я.

— Какого дурака и сноба я вырастил, — отец наморщил лоб, и выдал: — Вот тебе мое условие, при котором я перепишу на тебя компанию: секретаршу мою ты не уволишь! Более того, ты на ней женишься! Да, Никита, вот так! Даю тебе год, пока мы с матерью в круизе будем. За этот год я должен получить приглашение на вашу свадьбу, а как женишься на ней, то так и быть, увольняй. Пусть дома сидит.

— Что? — не поверил я своим ушам. — Отец, это бред какой-то! Или ты шутишь? В каком месте смеяться?

— Надя — девушка хорошая, — строго сказал папа. — Ты слишком рано командовать начал, я пока на тебя компанию не переписал, напоминаю еще раз. И условие я озвучил. Иначе через год я вернусь, вычеркну тебя из завещания, сяду в это кресло и буду руководить. И в истериках матери виноват будешь только ты, сынок, — отец встал с кресла, обошел стол, и похлопал меня по плечу, довольный сотворенной пакостью.

— Ни за что! — рыкнул я.

— Твое право. Но один год у тебя есть время подумать. А пока иди к Наде, и скажи, что насчет ее увольнения ты пошутил. Иначе я на пенсию не выйду точно, и твоя мать поедет в круиз одна.

Ненавижу шантаж!

Я уже хотел послать отца с его самодурством и старческими бреднями куда подальше, но представил, как мама будет проедать плешь и мне, и папе, и всем родственникам. Скандалить она умеет красиво — со слезами и битьем посуды, с заламыванием рук и обмороками.

Бррр, ну уж нет.

— Ладно, пусть эта бездельница остается. Твоя взяла!

Я встал, и направился к двери, чтобы поговорить с любимицей отца, который окончательно сбрендил.

Время и повод уволить негодяйку я найду.

И уж точно не женюсь на этой особе!

НАДЯ

Нет, ну что за подлец, а?

Я застыла с елочным шариком в ладони, так и не повесив его на белую красавицу-елочку.

Я — лентяйка?

Я постоянно в отпуске и на больничном?

Я спаиваю Бориса Ефимовича, который… да он мне как отец! Знаю, конечно, что он коньячок держит в столе, и добавляет его в мой кофе, и ругала его за это, но как мне запретить это?!

— Ну и прекрасно! — возмутилась я, и начала складывать свои вещи в пакеты. — Уволили, так я уйду!

Барахла набиралось много. Сувениры, чашки, блокноты, игрушки для Лизаветы, которые она забывала у меня на работе. И все это я складывала в пакеты, в которые еще утром упаковывала сладости, чтобы всех угостить.

И обидно-то как, хоть плачь! Этот свин неблагодарный, который сын Бориса Ефимовича, ни разу в компании не появлялся, даже не думал отцу помочь, поинтересоваться, как он и что. Наслышана я про их отношения, и как этот самый Никита в юности родителям нервы трепал.

А тут пришел, как кое-кто с горы, и меня выгнал!

Обида схлынула быстро, и я рассердилась. А затем посмотрела на свои почти до конца собранные вещи по-новому.

— Хм, а с чего это я должна уходить? — пробормотала я, и тут дверь кабинета открылась.

Кто бы это ни был — Никита Борисович, или Борис Ефимович, свое слово я скажу любому из них!

Но это оказался Никита Борисович собственной не самой чудесной персоной.

— Надя, ты… — заговорил он, состроив недовольное выражение лица, и я вспыхнула.

Сейчас скажет какую-нибудь гадость в стиле: «Ты еще здесь? Сейчас охрану позову, и вышвырнут тебя, как преступницу!»

Потому я перебила:

— Да, я еще здесь! — вскинула я подбородок. — Уволить меня вы не сможете, так и знайте! Трудовую дисциплину я не нарушала, работала добросовестно. Отпуск, которым вы меня попрекнули, положен каждому человеку, а больничный… я сломала ногу и руку, лист нетрудоспособности в бухгалтерии лежит, сходите и проверьте! — набрала в грудь воздуха, подстегивая себя, и продолжила: — А еще я мать-одиночка, вот так-то! И незаконно меня увольнять, я в суд подам, так и знайте!

— Все сказала?

Никита хмыкнул, недовольство исчезло с его лица, и на смену ему пришло любопытство, и нечто похожее на умиление. Так смотрят на маленьких детей, которые наслушались взрослых разговорах, и пытаются вещать что-то умное, ни черта при этом не понимая.

— Да! — воскликнула я воинственно.

— Уволить я тебя не могу, а вот вынудить написать заявление…

— Тоже не можете, — я прямо ответила взглядом на взгляд, хотя в душе немного трусила. — Не на ту напали.

— Да я уж вижу, — усмехнулся он. — Отца моего зачем спаивала? Думаешь, я не разузнал о тебе ничего? Батя похрапывал на диванчике, а ты сидела и любовные романы читала вместо того, чтобы работу работать. Врать не стыдно, Наденька?

— А сплетни собирать не стыдно? И не спаивала я Бориса Ефимовича, — воскликнула я, и тихо добавила: — Он сам с этим прекрасно справлялся.

— А как насчет безделья? — Никита открыто улыбнулся, подначивая меня. — Только пришла, три месяца не было, и в игрушки играешь. Работать кто будет? Планировала мишуру развесить, а потом сесть почитывать любовные романчики?

Я покраснела, до того этот мужчина меня рассердил. Талант у человека: знакомы десять минут, и он довел меня так, как даже родительский чат в ватсапе не доводил. А там такой трэш творится, уму непостижимо!

— Вам Вера наболтала про то, что я бездельничаю?

С Верочкой мы со школы знакомы, и она меня недолюбливает. Даже так, она меня терпеть не может, хотя ничего плохого я ей не сделала. Наоборот, мужа своего бывшего к ней отправила жить, застав их на прошлом корпоративе в пикантный момент.

Может, поэтому она меня еще больше возненавидела? Сережа — тот еще подарочек!

— Информаторов я не сдаю, — Никита облокотился бедрами о стол, и потянулся к моим конфетам.

Я не жадная, но этот мужчина угощение не заслужил! Я показательно отодвинула от него блюдце:

— Это не вам!

— Жадина, — расхохотался Никита Борисович. — Ладно, раз уходить не хочешь, то работай, так и быть. Будешь моей секретаршей, отец на год из страны уезжает. И купи еще этих конфет, — он указал на блюдце, которое я отодвинула на дальний край стола. — Кстати, в праздники работать я буду сверх нормы. И ты будешь вместе со мной.

Мужчина перегнулся через стол, взял мое блюдце с моими конфетами, и прямо при мне нагло слопал две штуки. А затем направился в кабинет.