Топ-10 женских уловок, или В погоне за сенсацией

Юлия Еленина, 2020

Развод? Творческий кризис? Не надо впадать в депрессию! Ха, звучит как заголовок одной из статей женского журнала. Я сделала по-своему – уехала в Карелию. Вот только мой отдых постоянно прерывает шум по ночам, соседи ведут себя странно, вдобавок приезжает мой бывший, а за ним – его нынешняя. Куча мала, да и только! Но меня больше интересует молчаливый постоялец, который, как подсказывает журналистское чутье, совсем не тот, за кого себя выдает. Но он, кажется, единственный, кто может мне помочь разобраться в том, что происходит в этой глуши. И причем не за мои красивые глазки. Я более чем уверена – у него свой интерес.

ГЛАВА 4

Марат

Она мне казалась чокнутой, но журналистам это свойственно. Эта девушка совала нос везде, и только на озеро я пошел, чтобы навести о ней справки. Там хоть связь есть. А она и там успела засветиться, окунуться, а потом надуться.

Она появлялась везде. Я даже подумал, может, следит за мной. А что? В прошлом году здесь был такой ажиотаж, что страшно вспомнить. Не для меня, а для постоянных посетителей.

И теперь все мои планы могла разрушить любопытная журналистка, которая увидела мою вылазку утром из леса, потом нашла меня на озере, а теперь застала за отмыванием кроссовок в ванной.

Почему бы не сработать на соблазнение?

Она смотрела на меня так, как будто давно мужика не видела. И от моих прикосновений, поглаживаний она возбуждалась, хоть и не хотела показывать. Такая маленькая, чуть мне до плеча достает, но сгусток энергии и болтливости.

Нельзя! Я здесь по делу!

Сменяю тактику.

— Илона, мы же будем дружить? А своим друзьям я советую спать в шесть утра и набираться сил, чтобы не падать с обрыва в озеро.

Она молчала, но я увидел этот огонек в глазах, присущий журналистам, почуявшим сенсацию. Только этого мне, мать чью-то, не хватало!

— Марат Сергеевич, о кроссовках тоже промолчать и о вашей вылазке в лес?

Я этого не ожидал, вот так в упор. Вопросы этой чертовки мне не нравились. Журналистка…

И пусть она смотрит на меня, открыв рот, но сенсацию не упустит.

Или все-таки с соблазнением попробовать? Когда я молчу, она много болтает, а сейчас стоит, такая потерянная и совсем на журналистку непохожая.

Но лучше я сделаю привычно.

— Барышня, в ваших же интересах…

Договорить я не успел, потому что в маленькое, открытое на проветривание окно донесся вой.

Ну как вой, скорее, это была попытка пения. Причем не очень удачная.

Я отвлекся, прислушиваясь, и эта любопытная Варвара нырнула под мою руку и выскочила в коридор. Забыв про кроссовки, пошел за ней и догнал уже на лестнице. Здесь выяснять отношения не стоит — уши есть и у стен. Мне ли не знать!

Молча мы вышли на улицу, где уже собрались постояльцы и с глазами по блюдцу наблюдали картину маслом. Возле входа стоял мужик с букетом роз и исполнял со страдальческим выражением лица «Серенаду Трубадура». До Магомаева исполнение не дотягивало, а больше было похоже на мартовское завывание бездомного кота.

— Какого черта?! — заорала Илона.

— Милая, — проблеял мужик с цветами. — Я так соскучился.

Я сложил руки на груди и привалился плечом к колонне крыльца, стараясь не сорваться с места и не расцеловать этого клоуна в обе щеки. Надеюсь, журналисткам чувства не чужды. Пусть теперь наслаждается любовью и не сует свой нос куда не надо.

— Валера! Что за цирк?

Черт! Кажется, не все так гладко. Тут же захотелось не расцеловать мужика, а дать пару советов, как растопить ледяное журналистское сердце. Ну ладно, все равно он отвлечет ее внимание.

— Илоночка, это тебе, — протянул он букет, встав на одно колено.

Какая тяга к театральности, однако…

Барышня цветы приняла с улыбкой, но мужик совсем ослеп, судя по всему, от любви, если не почувствовал подвоха. Такая улыбка не сулила ничего хорошего, и на его месте я бы скрылся за ближайшей елью, а лучше прыгал в машину и несся на всех парах обратно в аэропорт. А оттуда — в самую удаленную от Карелии точку мира.

Наверное, мужская солидарность подняла во мне голову, потому что я чуть не ляпнул: «Беги, мужик, беги!»

А дальше началась вторая часть представления.

Илона зарылась носом в цветы, очень подошла бы подобная сцена для какого-нибудь романтического фильма, а потом… Тут глаза всех постояльцев стали еще больше, потому что цветы опустились на голову обалдевшего Валеры.

— Сволочь! Козел! Романтик недоделанный! — именно с такими словами Илона лупила несчастного мужика по лицу, плечам, рукам, когда он пытался прикрыться.

Лепестки, бутоны и листья летели во все стороны. Просто цветочный апокалипсис. Интересно, чем этот Валера ей так досадил? Проиграл заначку в подпольном казино? Завел любовницу? Забыл вынести мусор?

Я снова посмотрел на постояльцев. Они так и стояли, ничего не предпринимая. Что ж, видимо, мне придется спасать мужика, пока он не попал на верхнюю строчку хит-парада «Самые нелепые смерти».

Вздохнув, я отлепился от колонны и, подойдя к любопытной Варваре, сжал ее локти ладонями. Вот только не учел, что даже фурия в аду не сравнится с разгневанной женщиной. Она вырывалась, умудрилась даже лягнуть меня по колену, но Валере уже доставалось меньше.

Тут и остальные поняли, что надо что-то делать. Александр Венедиктович поднял руки и сказал:

— Давайте успокоимся.

Леонтий Филиппович, появившийся на улице позже всех, громогласно возвестил:

— Какая драма! Какие эмоции! Великолепная постановка!

Сбоку от меня появилась Регина и выпустила изо рта струйку дыма, сказав с усмешкой:

— Увели бы вы, Марат Сергеевич, эту буйную отсюда, пока дело не закончилось убийством…

Забыла дамочка добавить слово «снова» в конце. Но все-таки была права — надо развести этих двоих на безопасное расстояние.

Поднять Илону не составило труда. Она, конечно, упорно болтала в воздухе ногами, снова задела мое колено и сопротивлялась, пока мы не оказались в лесу и я не усадил ее на поваленное дерево.

Охренеть, блин!

Мне только не хватало еще успокаивать разъяренных женщин. Надеюсь, она сейчас не сделает из меня жилетку. Этого моя нервная система точно не выдержит.