Предатель. Ребенок от подруги

Юлия Ильская (2024)

Я так радовалась встрече с любимой подругой. Она была мне как сестра! Пока не узнала страшную правду. Теперь я осталась с ребенком одна и мой бизнес практически разрушен. Только я не сдамся, я сама встану за прилавок и буду бороться за наше с дочкой счастье. А бывший жених мне поможет!

Глава 4

— Что это было? — накидываюсь я на Макса, едва за Светкой закрывается дверь.

— Просто сказал ей, что пора честь знать. Время позднее, нам отдыхать нужно, — пожимает он плечами.

— Макс, ты с ума сошёл? — возмущаюсь. — Гостей выгонять надумал?

— Да какая она гостья, она своя! — отмахивается он.

— Почему ты ушёл из-за стола? Это не вежливо.

— А что я должен сидеть и слушать, как вы обсуждаете какого-то мужика? — рявкает он на меня.

— А что тебе так не нравится? — спрашиваю я, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения.

— Мне это не интересно, — отрезает он. — Я устал, давай спать!

— Время ещё девять часов. Какой спать? — огрызаюсь я.

— Это ты у нас не работаешь, встаешь когда хочешь, — заявляет муж.

Я даже задыхаюсь от возмущения. Хочу высказать ему все, но тогда наш разговор уйдет совсем в другое русло. Возможно, Макс этого и добивается!

— Мне кажется, или ты слишком напряженный был, когда Света сидела за столом? И Матвей как-то сразу к тебе на руки пошёл, — говорю я внимательно глядя в глаза мужа.

— Кир, ты на что намекаешь? Тебе кажется! — смотрит он на меня абсолютно честными, кристально чистыми глазами.

— Ничего я не намекаю, — говорю. — Просто прямо хочу сказать: скажи, ты не изменял мне со Светкой?

— Кир, ну ты сейчас лишнее говоришь! Обижаешь меня! Зачем? Нет, конечно! Что, я дурак, что ли? — его реакция настораживает меня еще больше.

— Ну, не знаю… Слишком много нестыковок. Как только она забеременела, она перестала к нам приходить. И сейчас — мужик у неё женатый, не ты случайно?

Муж подходит и обнимает меня, прижимает к себе, целует в макушку. Чувствую, что мое раздражение начинает уходить. Вот всегда так стоит ему меня приласкать, как я сразу таю, поэтому я отстраняюсь и складываю руки на груди. Максим демонстративно вздыхает и возводит глаза к потолку.

— Кир, ты пересмотрела сериалов. Я к твоей Светке и к её ребёнку никакого отношения не имею, просто… Она мне не нравится.

— С каких пор? — удивляюсь. — Вы раньше нормально общались!

— Может быть, я тоже не одобряю ее связь с женатым мужчиной.

— Фу-ты, нуты! Неженка какой нашёлся! — говорю я.

Мне так хочется верить мужу, что я и расслабляюсь. Но только позже, лежа в постели, я прокручиваю все события последних дней. Глаза Матвея. Глаза Макса. Серый цвет — конечно, не редкость. Но такие совпадения… Макс точно не признается, значит, мне надо поговорить со Светкой. Может, хоть у неё совесть проснётся.

Мне больно думать о том что муж может мне изменять, я смотрю на мирно спящего рядом Макса и не верю сама своим ощущениям. Только… проверить надо, если вдруг Светка тоже начнет отпираться, сделаю ДНК — тест.

На следующий день я пишу подруге СМС: «Привет, нужно срочно поговорить». И тут же приходит от неё ответ: «Давай сегодня в нашем кафе».

Иду по осенним улицам, сбивая разноцветные листья ногами. Осень — моя самая любимая пора. Сейчас бабье лето, и воздух удивительно чистый. Прозрачно жёлтые листья украшают природу, как будто в попытке перед долгой зимой немного принарядиться.

Если бы мы сейчас гуляли с дочкой, мы бы обязательно покувыркались в этих листьях, не обращая внимания на окружающих. Нашли бы полянку и собрали красивые листья для дома. Но сейчас я одна, и красота природы меня мало трогает. Меня беспокоит Светка и Максим, я практически уверена, что между ними что-то есть.

Но с другой — уверена, что ничего нет. Неужели Максим бы смог поступить так со мной? Или Светка? Ведь я же ничего плохого им не сделала? Меня просто разрывает на части от этих подозрений. Если включить голову, то всё складывается, а если чувства — я отказываюсь в это верить. Я не знаю, как я переживу, если мои подозрения подтвердятся.

Захожу в уютное кафе, где мы частенько сидели после учёбы и обсуждали последние новости. Здесь мы познакомились с Максимом. Он просто подошёл к нам и представился. Никаких попыток склеить нас он не делал, сразу сказал, что я ему понравилась. Как только взглянула в эти серые глаза, поняла, что пропала.

Сажусь за столик, за которым когда-то всё началось. Это кажется символичным: если всё должно закончиться, пусть это будет здесь.

— Привет, Света! — говорю, когда она заходит.

— Привет! — отвечает она, и я внимательно смотрю на неё.

Сегодня она выглядит веселее и беззаботнее, глаза горят от предвкушения. Неужели она знает зачем я ее позвала? И чему интересно радуется?

— О чём хотела поговорить? — спрашивает она, усаживаясь и нетерпеливо постукивая пальцем по столу.

Заказывает себе кофе, а я прошу стакан воды — мне сейчас ничего в горло не полезет. Матвей сидит рядом в коляске, сосёт и грызёт печеньку. Его глазки внимательно наблюдают за мной и за Светкой. Я напоминаю себе, что нужно сдерживать эмоции, чтобы не испугать ребенка. Всё-таки я не зверь.

— Ну так что ты хотела-то, Кир? — обрывает она моё молчание.

Я оттягиваю время, стараюсь насладиться последними минутами своей безоблачной семейной жизни. Пока ещё ничего не случилось, пока ещё Максим не изменил мне с подругой и кумой, пока ещё я счастливая жена и мать.

— Я хотела спросить… — наконец произношу я.

— Ой, подожди, сейчас я салфетки возьму. Посмотри за Матвеем! — Светка отвлекается и отбегает к прилавку. Её телефон остаётся на столе, проходит звонок. Я смотрю на экран телефона и все мои сомнения развеиваются. Как же так?! Как так получилось?!

Света возвращается, и, взглянув на телефон, говорит:

— Ой! — В её голосе нет ни капли сожаления.

— Света, почему тебе звонит мой муж? — тихо спрашиваю я.

— Сама то как думаешь? — усмехается язвительно.

Я смотрю в знакомое, ставшее родным лицо и не узнаю. На нем только злоба и ненависть.

— Да, ты все поняла правильно, — откидывается на спинку стула, — Матвей сын Максима. И он нас любит, помогает и хочет уйти от тебя!

— Вот так вот просто? — я смотрю в ее глаза, чужие и пустые.

— Я всегда была с тобой честной.

— А почему сразу не призналась тогда? — мой голос звучит механически, глухо, до меня ещё не дошло весь масштаб катастрофы.

— Максим был против. Он не хотел, чтобы ты знала. Он не хотел причинять тебе боль, он тебя жалеет, — говорит она.

— Жалеет? — у меня перехватывает горло.

Почему-то именно это бьёт меня больнее всего: Максим живёт со мной из-за жалости.

— Да, дорогая подруга, он тебя жалеет, — терпеливо объясняет Светка. — А любит он нас, и всё это время, Максим помогает нам. И каждый день практически бывает у нас. Просто он не хотел, чтобы ты знала.

— Ну, естественно, не хотел! Если бы я знала, он бы уже жил у тебя! — усмехаюсь, пытаясь взять себя в руки.

— Ну так отпусти его! Что ты к нему привязалась? Как репей! — вдруг заявляет она.

— Я к нему привязалась? — у меня дух захватывает от такой наглости. — Ты вообще как до такого додумалась? Мы же с тобой всю жизнь дружили! Мы с тобой не разлей вода были! Вспомни, сколько раз я тебя выручала!

— Ой, вспомнила, — отмахивается Светка, морщась. — Ну подумаешь, выручала, и что? Ты знаешь, что такое любовь? В тот день, когда Максим подошёл вот к этому столику, я просто взглянула на него и поняла, что влюбилась. Ты знаешь, сколько я мучилась? Я страдала, не хотела тебе делать больно. Но, позже я поняла, что ты его совсем не любишь, что ты не относишься к нему так, как он того заслуживает. Он часто жаловался мне, что ты истеричная, наглая, беспринципная и жадная.

— Светка, да ты же меня знаешь, разве я такая?

— Такая, Кира, такая! — выплевывает она, — ты как собака на сене! Он тебя не любит, ты не можешь этого не чувствовать! А ты вцепилась и держишься! Даже для меня жалеешь!

— Это какой-то сюр, — я сжимаю виски руками, — мы не о юбке кожаной говорим, о мужике! О моем муже! Ты совсем с ума сошла?!

— Это ты сошла с ума! Оставь Максима в покое! Не мешай нашему счастью!

— Ну и забирай этого кобеля к себе! — презрительно говорю. — Я только знай, что я отсужу всё, что мне положено по праву.

— Ну давай, отсуди! — усмехается она, и мне это почему-то не нравится.