Мотыльки на шпильке. Детектив

Юлия Королева (2024)

Девушка Василиса, психолог по профессии, не может прийти в себя после развода с мужем. Каждый день кажется ей «днем сурка», и не видит выхода из этой ситуации. Но на помощь ей приходит ее подруга — следователь Арина, которая предлагает ей принять участие в расследовании убийств молодых девушек. От Василисы нужен психологический портрет преступника. Девушка с удовольствием берется за дело, в котором интересно все — и жертвы, и то, что находят у них в сумочках, и самое главное — орудие преступления…

Часть 1. Василиса. Сапожник без сапог

Кап-кап-кап… — я бездумно смотрю на воду, капающую из крана на кухне, и думаю о том, где же я свернула не туда.

Мой муж ушёл год назад к своей любовнице Люське, по совместительству секретарше, собрав вещи и бросив, перед тем, как хлопнуть дверью: «Васька, ты сильно зациклена на своей профессии, а потому применяешь свои знания везде, вплоть до того, что ложишься вместе с ними в нашу постель».

Не знаю, что он конкретно имел ввиду, видимо, всё-таки, старину Фрейда, но мои немногочисленные подружки ахали и качали головами, изображая недопонимание относительно того, как же я, психолог со стажем, не смогла удержать собственного мужа.

Дело, возможно, не только в этом. Когда ушёл Дима, я впала в жуткую депрессию и, да, психолог со стажем, долго не могла себя из неё вытащить. За что было тащить? За душу, которой уже не было, или за остатки растоптанного самолюбия?

Впрочем, через год после его ухода я всё же пришла в норму и даже открыла свой кабинет для таких же обречённых на одиночество женщин, но это мало помогало.

Город у нас большой, клиенток, и, кстати, клиентов, хватало, но вот сегодня опять что-то пошло не так, и я могла только сидеть и смотреть на эти капли, капающие из крана.

Моя жизнь казалась мне полностью бессмысленной и хотелось только одного — собрать чемоданы и куда-нибудь уехать, но слабо верилось в то, что можно убежать от себя. Плохо, очень плохо… Мне тридцать, а итог? Ни семьи, ни детей… Родителей — и тех нет. Ощущение, что людям некомфортно быть рядом со мной долгое количество времени. Может быть, я неприятный человек? Опять эти копания внутри себя…

Тренькнул телефон — смс-сообщение от моей подружки Арины. Чего ей надо? Аришка одна за меня переживает, и, наверное, ей кажется, что в чём-то опекает меня, вероятно, только потому, что она старше меня на пяток лет.

В свои тридцать пять Ариша — следователь следственного комитета, уже майор полиции, ей довольно часто доверяют сложные дела, когда спрашиваю её об этом — рассказывает всё поверхностно, таинственно закатывая красивые глаза, и говорит о том, что всего рассказать не может. Я её понимаю — она никому не может доверять, в том числе и мне…

Мы с Аришей дружим уже давно, ещё с института, она поступила поздно и училась всего на два курса старше меня, на юридическом, у меня нет другой такой подруги, как она. Сейчас Арина старается вытащить меня из моего состояния апатии и полного погружения в себя, и я ей за это очень благодарна. Иногда и психолог нуждается в помощи.

Что у неё там?

«Привет. Выберись ко мне завтра утром, прямо на работу. Есть кое-что, в чём очень нужна твоя помощь.»

Что ещё могло случиться? Что за помощь потребовалась Арине? Отправляю ей краткое: «Хорошо» с смеющимся смайликом в конце, и отправляюсь спать.

Кап-кап-кап… Нужно вызвать уже сантехника, надоел этот звук в раковине. Вот что значит, когда дома нет мужчины. Всё, что касается техники и сантехники, начинает лететь в тартарары… Неужели я так зависима от мужчины? А как насчёт сама? Нет, пора приходить в себя, брать в руки свою жизнь — этот раздрай уже надоел. Хорошо, хоть есть сбережения, жить могу в собственное удовольствие какое-то время, не зацикливаясь на клиентах. Могу позволить себе неделю отдыха и валяния на диване…

Что касается одежды, свободный городской стиль — моё всё. Я не люблю высокие каблуки, шпильки и платья — они сковывают движения, стесняют меня и делают неуклюжей даже при всём при том, что я невысокого роста и довольно миниатюрная. Потому надеваю чёрные свободные джинсы с накладными карманами на бёдрах и лямками, белую футболку, чуть приоткрывающую живот, белые кроссовки и еду до Арины.

Что забыла сделать? Правильно, позавтракать… Прямо за рулём чищу мандарин, пока стою в пробке, чувствую, как кто-то справа смотрит на меня. Так оно и есть — мужик в огромных очках и с зализанной чёлкой пялится в окно, сглатывая слюну. Его мощный кадык ходит под тонким поло, от его вида мне становится не по себе. Почему-то кажется, что именно так выглядят маньяки, но скорее всего, что этот невзрачный мужичонка просто тоже, как и я, не позавтракал.

В ответ на мой взгляд он вдруг улыбается своей самой широкой улыбкой (и одной из самых соблазнительных, как он, видимо, думает), я же показываю ему язык, и, наконец, трогаюсь с места.

Приезжаю к подруге на работу, когда стрелки наручных часиков показывают девять часов тридцать девять минут. Меня пропускают к подруге беспрепятственно — я много раз была здесь, и парнишки на входе в будочке уже знают меня наизусть.

Подружка, как всегда, на высоте — стройная, красивая, со своей этой короткой блондинистой стрижкой, в идеально сидящей форме и на шпильках. Эх, мне до неё тянуться — не дотянуться!

Она чмокает меня в щёку и спрашивает, как я. Вот зачем? Мы с ней и так каждый день созваниваемся, так что она прекрасно знает, как я.

Рассеянно выслушав мой ответ, берёт меня за руку и куда-то тянет за собой, тараторя на ходу. Мы приходим в кабинет к её шефу, Борису Ефимовичу. Он круглолицый, круглоглазый, маленького росточка, очень упитанный. Ариша говорила, что недавно развёлся с женой, и, видимо, очень хочет произвести на неё, мою подружку, впечатление. Но у Ариши кавалеров хватает, хотя, по её собственным словам, она влюблена в свою работу, и на личную жизнь пока нет времени.

Ефимович, как зовёт его Арина, смотрит на меня оценивающим взглядом, а подружка вдруг выпаливает ему в лицо:

— Вот, Борис Ефимович, самый лучший психолог в городе!

— Что-то слишком молода — сомнительно тянет тот, критически осматривая мои джинсики и белую футболочку.

— А вам бабка что ли, нужна? — подружка удивлённо поднимает брови — тогда это не ко мне. Бабок ищите сами.

— Ладно — примирительно говорит тот, и тянет мне свою ладонь с пальчиками-сосисками — Борис Ефимович.

Представляюсь ему и усаживаюсь за тёмный, прямоугольный стол.

— Кто-нибудь мне объяснит, для чего меня позвали? — спрашиваю как можно корректнее.

Ариша садится рядом и смотрит на шефа. Тот принимается ходить по кабинету и, жестикулируя, объясняет:

— Видите ли, Василиса… Сейчас стало модным привлекать для расследования дел в определённых случаях психологов. Мы решили, так сказать, не отставать, тем более, что в данном деле нам такая помощь действительно будет необходима, понимаете. Хм… Как бы это сказать… Мы просим вашей помощи… Часовую ставку обсудим, время работы тоже… Дело это ведёт Арина Анатольевна, вы сможете выезжать с ней или присутствовать во время допросов…

— Так а что за дело-то? — с сомнением спрашиваю я — вы уверены, что психолог сможет вам помочь?

— Нам нужен был бы психологический портрет преступника, конечно. Но пока всё, что у нас есть — это фото, показания свидетелей — это в основном близкие, ну и заключение судмедэкспертов.

Он останавливается, не зная, видимо, что ещё сказать, и я прихожу к нему на помощь:

— Ну, могу я фото посмотреть для начала?

Арина открывает папку, которую принесла с собой и достаёт две фотографии. Я беру в руки одну из них. Красивая, молодая женщина. Длинные русые волосы, неестественная поза — одна нога подвёрнута под себя, на лиловом шёлковом халатике кровавое пятно огромного размера в области низа живота. Распахнутые глаза, в которых нет ни страха, ни боли, ни ужаса… Она просто не успела это испытать… Ну губах улыбка, лёгкая, делающая её лицо в тысячу раз прекраснее, а с другой стороны — напряжённая… Странно…

— Это первая жертва, Ирина Купцова, официантка в ресторане «Водевиль». Двадцать пять лет, проживала одна в съёмной квартире, где её и обнаружили два с половиной месяца назад.

Беру в руки второе фото. Молодая женщина, скульптурное личико с множеством косметики, подкачанные губы, ухоженная кожа, струящиеся пряди выкрашенных просто до седого блеска волос. Тоже молода и красива. Лежит на спине, вся вытянутая, словно статуэтка, глаза закрыты, волосы рассыпались ореолом вокруг очаровательной головки, внизу живота — огромное кровавое пятно.

— Это вторая жертва, Татьяна Гордеева, двадцать семь лет — говорит Арина — обнаружена месяц назад в своей квартире после того, как не вышла на работу. Администратор в бар-клубе «Синицын».

А клуб-то недешёвый. Собственная квартира — девочка неплохо зарабатывала…

— По двум фото составить психологический портрет убийцы невозможно — говорю я — я могу… Ознакомиться с результатами вскрытий и протоколами допросов?

— Конечно — оживляется Ефимович — если вы не против с нами посотрудничать…

— Почему бы нет? — отвечаю ему.

В конце концов — что я теряю, возможно, моя жизнь оживиться немного с этим делом? Спрашиваю у Арины:

— Ну, а первоначальные выводы какие? Маньяк?

— Вероятно, да. Боимся, что будут ещё жертвы… За это время мы не пришли к какому-то значимому результату — убийца вообще не оставил никаких следов. Близкие и знакомые ничего не знают, впрочем, вся эта информация есть в протоколах, но её очень мало.

— А есть какая-то связь между этими девушками?

Арина грустно мотает головой:

— Нет. Они вообще не были знакомы.

— Пока я вижу здесь два общих фактора — говорю я — девушки молоды и красивы, и обе они работают в заведениях, так сказать, развлекательного типа, тем более, в заведениях довольно высокого уровня. У них разные статусы — одна администратор, вторая официант, но убийца не поэтому выбрал их. Я даже не могу сказать пока, мужчина это или женщина. Они были изнасилованы перед смертью?

— Нет. Следов насилия нет вообще. Но тот, кто пришёл забрать их жизнь, знаком им, так как они беспрепятственно впустили его или её, к себе в дом.

— Так, девочки — говорит Борис Ефимович — у меня много работы, я должен вас оставить.

Мы встаём, а он обращается к Арине:

— Арина, у тебя на компе ведь есть все материалы. Перекинь их Василисе на почту, чтобы она могла ознакомиться.

— Конечно, шеф.

Мы уходим, по пути разговаривая о жертвах, Арина говорит мне:

— Когда я узнала о том, что там — она показывает пальцем в потолок — разрешили привлечь психолога для этого дела, я сразу решила тебе написать. Думаю, тебя это отвлечёт.

— Спасибо, Арина, ты права… Мне уже интересно.

— Я тогда тебе на почту скину всю информацию в течение дня. Как быстро сможешь посмотреть?

— Плохо сплю по ночам. Думаю, к утру смогу сделать кое-какие выводы. Скажи, у этих девушек были… отношения?

— Нет, ну либо они их очень тщательно скрывали. По крайней мере, с мужчинами их никто не видел. А родители, как выяснилось, так вообще мало знали о жизни своих дочерей.

— Да уж. Отсутствие коммуникабельности в наше время — самая острая проблема общества…

— Это точно. Ладно, пока, подружка, пойду работать.

Я возвращаюсь домой, предварительно по пути заехав в магазин, где покупаю сыр, колбаску, фрукты и овощи. Странно, неужели возвращается вкус к жизни?

Хожу в нетерпении по лоджии, пытаюсь читать книгу, но ничего не помогает — я всё время жду письма на почту от Арины. Перед глазами — тела девушек с фотографий… Юные, красивые… Кому они перешли дорогу? А может, дело в деньгах?

Наконец, получаю от подруги дело первой девушки. Так, Ирина Купцова, официантка… Друзья и коллеги по работе описывают её, как девушку обязательную, ответственную, с чувством юмора. Не пила, не курила, со всеми была в хороших отношениях. Раньше встречалась с барменом того же ресторана, который показал, что расставание их было взаимным, после чего они сохранили хорошие отношения. Бармен уже давно живёт с другой девушкой. С мужчиной с тех пор Ирину никто не видел, хотя как-то раз соседка наблюдала в окно, как её привёз домой какой-то чёрный джип с тонированными стёклами. Что это за джип, и кто привёз девушку — осталось тайной, выяснить ничего не удалось.

Судмедэкспертиза обнаружила в желудке у девушки остатки расслабляющего чая, удары в пах были нанесены так, что основные повреждения пришлись на самый главный женский орган деторождения — матку, которая была искромсана буквально в клочья. Кошмар просто. Беременна девушка не была, так что посыл этих вот ненормальных ударов был непонятен.

В совершеннейшее недоумение меня ввело описание орудия убийства: это было что-то тонкое, восьмигранное, умело выточенное, как стилет острое… Что-то, что было достаточно узким внизу и постепенно расширялось наверх. Прочитав описание орудия убийства, я впала в задумчивость, совершенно не представляя себе этот предмет…