( Не)чаянная дочь для магната

Юлия Крынская

Шесть лет назад футболист Фрол Горин, истекая кровью, ворвался в мою жизнь сам, а теперь притащился с покалеченной обезьяной. Он подарил мне пять волшебных ночей, став моим первым мужчиной, и уехал заграницу. Мобильники, Интернет, соцсети сделали планету крошечной. Но мы всё равно потерялись. Он не писал, а я — птица гордая! Теперь у меня есть солнышко — Маруся, а у него одни скандалы в Инстаграме.

Глава 9

— Хоть в белье иди по снегу! — Разглядываю себя в зеркале и поглаживаю по бёдрам. — Казалось бы кусочки кружева и шёлка, но как подчёркивают грудь. Как же много зависит от белья!

После бани и массажа Алёны кожа словно подтянулась и светится изнутри.

— У вас отличные грудь и бёдра, Рита Сергеевна, — Алёна подтягивает мне лямки на лифчике. — Говорю вам как скульптор тела, хоть и начинающий. Розовый шёлк беспроигрышный вариант для любой девушки.

Крепкая девица с татушкой льва на плече и с гривой рыжих волос на голове только что вернула меня к жизни своими волшебными ручками. Ручищами. Комплекция у Алёны, как у метательницы ядра. Честное слово! Я в постели так никогда не стонала от удовольствия, как от её массажа. Нет, стонала. К щекам приливает кровь. Но это было очень давно. Воспоминания о Фроле запускают цунами мурашек по телу. В телефоне раздаётся звоночек. Смотрю на уведомление! Январь не будет голодным. Возможно, в банке задержали перевод, а я несчастного Никитоса уже предала анафеме.

Я смотрю на свои старые джинсы и понимаю, что на такое бельё просится коктейльное платье, чулки и каблуки. Со вздохом утопаю в кожаном кресле и натягиваю брючину.

— Рита Сергеевна, не спешите! — Алёна подходит к одному из шести узких ящиков и открывает дверцу. — Прошу!

Алёна поворачивается, держа в одной руке лаковые туфли, а в другой синее длинное платье с многоярусной юбкой от колен.

— Господи! Фрол! — У меня нет слов, я прижимаю ладони к пылающим щекам.

Алёна пристраивает вешалку с платьем на дверцу и достаёт упаковку чулок.

Я откидываюсь в кресле. Ущипните меня кто-нибудь, чтобы я наконец проснулась.

— Алёна, ты давно работаешь у Фрола?

— Года два. Как из спорта свалила. Дед пристроил. Иван Тимофеевич.

Любопытство разбирает меня, но я считаю ниже своего достоинства расспрашивать Алёну про других любовниц Фрола. Ведь как хорошо он знает женщин! Но я его королева. Или он хочет, чтобы я ею стала? Его люди обращаются со мной, как со индусы со священной коровой. Что ж, будем держать планку!

— Помочь вам с чулками? — Алёна разрывает упаковку.

— Помоги, если не трудно.

Алёна опускается передо мной на колено, собирает чулок в гармошку и ловко раскатывает его по моей ноге. Надеюсь, она не наловчилась это делать на других ножках, приходящих к Фролу. Рита, блин! Выключи режим мисс Марпл. Второй чулок обволакивает мою ногу следом.

— Туфли сногсшибательные, — Алёна восторженно вертит королевскую обувку в руках. — Я вот на таких и ходить не умею.

Я умею. Иногда достаю с антресолей кэблы на высоченном каблуке и танцую в них перед зеркалом, распевая под караоке. Потом в них влезает Маруся, и мы поём вместе.

Алёна надевает на меня туфли и, поднимаясь, протягивает руку:

— Фрол Матвеевич так изменился за последние дни.

— А что, он был совсем другой раньше? — встаю и краснею от удовольствия, видя себя в зеркале.

— Читали сказку про Снежную королеву? — Алёна подносит платье.

— Конечно, — хмыкаю я, ступая в его объятья. — Так часто, что мне кажется, что я её писала. Маруся обожает Андерсена.

— Так вот, Фрол Матвеевич — Снежный король, — Алёна раскатывает его по моему телу, подобно чулку.

— Приводит девок и в «Эрудит» с ними играет, пока слово «вечность» без ошибок не напишут?

— А вы и правда с юморком! Ребята из дома от вас в восторге!

Молния ползёт вверх, стягивая невидимый корсет. Грудь подпрыгивает и замирает в крепких чащах лифа.

— Надеюсь Большого дома? — Я поворачиваюсь спиной к зеркалу и придирчиво оглядываю себя.

Звонок телефона обрывает наш разговор. На дисплее загорается аватарка Никиты.

— Если бы деньги не пришли, ты бы уже никогда…

— Здравствуйте! Вы Рита? — от чужого голоса веет холодом и хлороформом.

— Да, я, — ладони мои холодеют от ужаса.

— Никита Смехов полчаса назад попал в аварию на въезде в Новгород. Пока он находился в сознании, то сказал, что у него никого нет кроме вас.

— Он… Жив? — В горле пересохло.

— Да, но… Вы сможете приехать в ближайшие сутки? — голос медсестры дрожит.

— Да! Диктуйте адрес! — я включаю на телефоне заметки и открываю заметки. — Ждите, я скоро буду. Лекарства, деньги… Я всё привезу. Не жалейте сил!

— Поняла. Ждём вас!

Я нажимаю отбой и набираю номер Фрола.

— Где он, Алёна?

Девушка недоумённо смотрит на меня.

— Где? Фрол? — говорю, расставляя ударения.

— В Хамаме… — растерянно произносит Алёна. — Но вам туда нельзя!

— Мне всё можно! — Я, подобрав пышную юбку, выбегаю в холл.

Растерянно оглядываюсь и нахожу вывеску турецкой бани. Вбивая каблуки в пол, спешу туда. Без стука распахиваю дверь и застываю на пороге предбанника. В кресле сидит Фрол. Его обнажённое тело чуть прикрыто простынёй, на губах улыбка. На подлокотнике кресла расселась пышногрудая блондинка в белых лосинах, поедающая с аппетитом яблоко. На экране телевизора — зелёное поле и мужики с мячом. Никогда не понимала этой игры, но сейчас мне не до футбола и даже не до блондинки.

— Марго, — подскакивает Фрол, смущённо заматываясь в простыню. — Господи, какая же ты красавица!

— Мне нужна твоя помощь! — заламываю я руки и утопаю в крепких объятьях.

— Всё, что угодно, родная! — Фрол касается губами моего лба и оборачивается к девушке. — Люба, оставь нас.

Её будто волной смывает.

— Мне нужно немедленно в Новгород! — выдыхаю я.

— Но у нас свидание, — Фрол заключает в ладони мои щёки и покрывает поцелуями моё лицо. — Я так ждал его. Готовился…

— Никита попал в больницу в тяжёлом состоянии!

Фрол смотрит мне в глаза?

— Никита? В больницу? Но почему в Новгороде?.. — он прикусывает язык.

— В аварию попал, — я с подозрением смотрю на Фрола, вспоминая утренний разговор с Никитой.

Но Фрол уже улыбается, как ни в чём не бывало:

— А при чём здесь ты, моя прелесть? — он подхватывает меня на руки. — Хочешь я пошлю к нему кого-нибудь из моих ребят?

— Я должна вместо него выступить на международной конференции, — пытаюсь я спрыгнуть с его рук, но тщетно. — Доклад завтра в девять утра. Мы год готовили результаты по остеобластам….

— Цыц мне! — Фрол закидывает меня на плечо и выносит в холл. — Считай, что ты теперь мужняя жена. Никаких остеобластов и Никиты.

Он толкает ногой дверь в комнату с вожделенными овечьими шкурами, но мне не до них. Фрол укладывает меня на кровать и склоняется надо мной.

— Я так ждал этого вечера! — его мятное дыхание дурманит мозг!

— Ко мне вернулись запахи, — я дышу и не могу надышаться.

— Хорошо, что я лука зелёного не наелся, — улыбается Фрол.

— Ненавижу… Постой! А ты откуда знаешь? — кровь приливает к моим щекам.

— Маргоша, только не ругай Маруську, — закусывает Фрол губу и делает печальные глаза. — Вырвалось.

— Значит едем в Новгород!