Игры мажоров. Соблазнить училку

Юлия Михайловна Герман (2025)

— Что ты наделал? — меня кидает в пот от ужаса. — Все в порядке, Оля. Делай так, как я говорю и это видео никто не увидит. — Я тебе доверилась и даже… — не признаюсь, что полюбила подонка. — Меня уволят! — Нет, детка. Ты будешь работать, чтобы выполнять все мои желания. — Об этом не может быть и речи. Ты соблазнил меня и… Твои друзья. Они все видели! — Таковы условия спора. — Какого спора? — леденею. — Это не твоё дело. Слушайся и ни один человек никогда не узнает, что ты спишь со мной — твоим студентом… Сбежав от тяжёлого развода в новый город я начала жизнь заново. Работа в престижном вузе, новые знакомства и увлечения. А также, один заносчивый мажор, решивший, что я должна стать его. В здравом уме я никогда не опущусь до связи со студентом. Но что будет если в дело вмешаются чувства?

Глава 5

Денис

— Что тебе? — не отрывая головы от бумаг, говорит отец, как только я открываю дверь его кабинета.

— Привет! Я насчет квартиры.

— Ну, — говорит раздраженно.

— Ремонт почти закончен, — смело шагаю внутрь, закрывая за собой дверь.

— И? — даже не смотрит на меня.

— Ты говорил, что отдашь ключи, как только доделают ремонт.

— Я говорил, что отдам ключи, когда буду уверен, что на тебя можно положиться, — продолжает перекладывать свои чёртовы бумажки.

— Что это вообще значит? — несмотря на установку не реагировать на дерьмо, которое он привычно выливает на меня, начинаю закипать.

— Если ты до двадцати одного года не понял, что это значит, тогда это пустой разговор.

— Ты можешь сказать конкретно, чего ты от меня ждёшь? Я все сделал, как ты хотел. Поступил в чёртов университет, который выбрал ты, сверкаю рожей там, где ты скажешь, и подлизываю тем, кому должен. Я, блядь, бросил гонки и стараюсь не ввязываться во всякое дерьмо! — меня трясёт от его гребаных и бесконечных правил.

Отец — прокурор, и это ни хуя не круто и не весело. Это бесконечные рамки и жизнь по приготовленному лекалу.

— Зачем вообще тогда было дарить мне квартиру сейчас, если мне там нельзя жить?

— Считай это проверкой твоей силы воли и терпения, — наконец-то поднимает на меня взгляд с прищуром.

Ненавижу это его поганое выражение лица. Оно никогда не означает ничего хорошего.

— Мало тебе, что мать выдрессировал так, что она слово без разрешения боится сказать. И меня таким же хочешь видеть? — теряю контроль. Рядом с отцом у меня вообще не получается себя держать в руках.

— Ты бы язык прикусил так про мать говорить, щенок! — рявкает он. — Еще не дорос, чтобы давать оценки родителям и их поведению. — Ты думаешь, я не знаю о том, что ты так и торчишь в студии и записываешь свои кривляния, которые ты называешь песнями?

Стоит отцу упомянуть мою студию, о которой, блядь, ему не должно быть известно, как под грудиной начинает жечь с такой неистовой силой, что хочется разнести к херам его идеальный кабинет и хоть немного подгадить в его безупречной жизни. Поэтому он так и бесится, что в его прекрасном мире существует одно пятно, которое портит его образцовый имидж. Из меня не получился идеальный сын.

— Должно же у меня быть хоть что-то, что доставляет мне удовольствие! — мне хочется сжечь его взглядом. — Или мне сдохнуть от твоих бесконечных “надо”?!

— Поэтому я и не требую, чтобы ты оставил свою эту маленькую шалость. Но это до тех пор, пока она не станет мешать твоей жизни.

— В плане? — скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на отца.

— Надеюсь, у тебя в голове не поселилась дебильная мысль, что это твое призвание? — откидывается он на спинку кресла, усмехаясь.

— Ну да. Для прокурора сын, читающий рэп, — это такое пятно, от которого не отмыться.

— Все это игры для мальчишек, неспособных шевелить извилинами, — не отводит от меня взгляда. Пытаясь в очередной раз продавить. — И я не допущу, чтобы мой сын просирал жизнь, занимаясь подобным дерьмом.

— Ясно, — усмехаюсь, не ожидая от отца другого. — Что еще не так со мной?

— Что у тебя с внешним видом? Что с твоими волосами? — зыркает на мой короткий обесцвеченный ежик.

— Это называется самовыражение! — все же не выдерживаю и срываюсь на крик.

— Тогда самовыражайся, но про квартиру и говорить нечего. Я не позволю, чтобы ты устраивал там свои безумные рейвы и панк-вечеринки.

— За кого ты вообще меня принимаешь? Считаешь, что стоит мне съехать, как я начну бесконтрольно бухать, закидываться таблами и забью на свои обязанности?

— Думаешь, я не знаю, как и с кем ты проводишь время? — и снова этот злоебучий оскал.

На миг замираю, а затем из меня вырывается смешок.

— Даже и не думал о подобном. Ты же наверняка и в постель ко мне залез бы, контролируя все мои связи, не будь это настолько кринжово. Но низкий тебе поклон, — наклоняюсь, махнув рукой до пола. — Спасибо, что пока не говоришь, кого я должен трахать.

— А об этом нам тоже стоит поговорить. Я надеюсь, у используешь защиту? Вот только не хватало нам выблядка от какой-нибудь из тех дешевок, с которыми ты путаешься.

— Я тебя понял. И не ссы, в этом плане у меня все под контролем, — злюсь на себя, за то, что решил вообще завести этот разговор, и на него, за то, что не может быть просто обыкновенным отцом, с которым можно поговорить про девочек, порубиться в соньку и сгонять на рыбалку.

— Вот и славно, — довольно улыбается отец. — Если у тебя все, то прошу больше не отнимать мое время.

— Как скажешь, — выхожу из святая святых прокурора и сразу направляюсь на выход, не желая больше ни секунды находиться с этим гондоном под одной крышей.

— Денис, — слышу голос матери. — Ты уходишь?

— Да, — говорю, не оборачиваясь. Главное — не останавливаться, иначе сорвусь на неё, а потом снова буду чувствовать себя дерьмом.

— А как же ужин? — слышу растерянность в ее голосе.

— Спасибо, сыт по горло. Сегодня не жди меня, — распахивая дверь, выхожу на крыльцо и запрыгиваю в свою детку-конфетку, припаркованную прямо у ступенек.

Завожу мотор и, слушая нежное урчание малышки, набираю Гарика.

— Передумал? — слышу его усмехающийся голос.

— Называй адрес, — теперь я твердо уверен, что хочу нажраться в хлам и трахнуть какую-нибудь цыпу, и желательно без защиты. Хотя на последнее я не решусь, даже в бессознательном состоянии.

— Е, бой! — довольно отвечает Гар. — Это мой мальчик.

— Давай уже адрес.

— Забивай. И учти, сегодня все будет по-взрослому.

— На это и рассчет.

— Тогда ты точно по адресу. Эту ночь ты вряд ли забудешь!