Глава 8
Ди
Он такой скромный, что это даже умиляет. Вижу, как нервничает, теряется, напрягается при моем приближении. Вроде бы взрослый парень, красавчик, тело выше всяких похвал, а ведет себя как шестнадцатилетний девственник.
И все-таки вижу, как он на меня смотрит, как громко выдыхает через нос, когда я тяну его к себе. Конечно, ему бы не помешало сначала принять душ, но ситуация сложилась как-то сама собой.
Я обхватываю его губу своими, прижимаюсь к горячему твердому телу, чувствуя возбуждение. Он отвечает, хотя и неуверенно, но почти сразу кладет руки мне на поясницу и прижимает к себе, а следом отпихивает.
Я отступаю на несколько шагов назад, разглядывая его с любопытством. Знаю же, что не против, но борется, видимо, с какой-то моральной проблемой.
— Прости, — парень хмурится, потирает лоб, жмурясь. — Дело не в тебе, правда, — снова обращается ко мне. — Ты классная, и все такое, просто…
Он не договаривает, я, пожав плечами, отворачиваюсь. Как раз вовремя, чтобы снять с конфорки закипающий кофе. Наливаю в чашку и, повернувшись, интересуюсь:
— Так кофе будешь?
Парень успел надеть рубашку, застегивается, отвернувшись от меня.
— Нет, спасибо, мне надо идти, — кидает, чуть повернув голову, настолько, чтобы не увидеть мое тело.
— Даже не спросишь, как попал ко мне?
Вздохнув, он опускает голову. Потом все же поворачивается. Взгляд снова охватывает мое тело, парень с трудом, но отводит его.
— Ты не могла бы одеться?
Закатив глаза, иду в комнату, натянув растянутую мужскую футболку, возвращаюсь обратно.
— Пойдет? — спрашиваю с улыбкой.
Он косится на мои ноги, но ничего не говорит. Налив еще один кофе, ставлю на стол и сама сажусь. Потоптавшись, парень присаживается, притягивает к себе чашку.
— Тебя как зовут? — спрашиваю его.
— Дима. Как я оказался в твоей квартире?
Сделав глоток, рассматриваю его, отчего парень нервничает. Так и тянет что-нибудь соврать, чтобы посмотреть на душевные муки. Но все-таки говорю правду.
— Ты был очень пьян, документов при тебе не оказалось, телефон выключен и на блоке. Пришлось проявить сострадание.
Дима кивает, смотрит в чашку, так и не сделав ни одного глотка. Вообще-то, охрана хотела выкинуть его из бара еще за пару часов до закрытия. Но я сказала, что он мой знакомый, и попросила не трогать. Поэтому парень мирно спал за столиком, пока не кончилась моя смена.
А потом и впрямь оказалось, что отправлять его некуда, вот я и забрала себе. Не скрою, надеясь на продолжение утром. Но кажется, друг-балагур был прав: Дима самый настоящий зануда.
— Спасибо за сострадание, — кивает он снова. — И за кофе, и вообще… Я, наверное, пойду.
Я пожимаю плечами. Неловко поднявшись, Дима идет в прихожую, обувшись, хлопает себя по карманам.
— Еще раз спасибо, — смотрит на меня, я молча пью кофе. — И извини, что доставил неудобства.
— Брось, никаких удобств, ты так горячо обнимал меня во сне, это будет моральной компенсацией.
Дима снова меняется в лице, прикрывает глаза, явно желая смыться подальше, причем не столько от меня, сколько от самого себя.
— Мы спали вместе?
Киваю.
— Ну извини, отдать тебе единственный диван и спать на полу… Так далеко мое сострадание не заходит.
— Ясно.
Он морщится, понимая, как глупо звучит его ответ. Отставив чашку, я выхожу к нему, чувствуя, что парень снова напрягается. Тяну руки и поправляю воротник рубашки, глядя ему в глаза. Он следит за мной, готовый, по всей видимости, отразить удар. В любви, как на войне, блин.
— Хорошего дня, Дима, — я провожу ладонями вниз по его груди, он немного нервно усмехается, кивая.
— И тебе, Ди.
Дверь захлопывается, и все, нет больше зануды в моей квартире. Качнув головой с улыбкой, возвращаюсь в кухню и залезаю с чашкой на подоконник. Что ж, в этот раз не повезло, осталась без секса. Хотя я была бы не прочь переспать с ним, даже невзирая на всю его неловкость. Сама не знаю, но есть в нем что-то цепляющее.
Наблюдая, как Дима растерянно озирается по сторонам, оказавшись во дворе, пишу сообщение Зое. Мы договорились встретиться сегодня, сходим в киношку и что-нибудь поедим после. Заодно обсудим то, как ее сын отреагировал на развод.
* * *
— Наверное, это странно, да? — спрашивает Зоя, когда после очередного фильма про супергероев мы садимся за столик в пиццерии. — В моем возрасте глупо так фанатеть от подобных фильмов? И так переживать за происходящее на экране.
— Да ты что, Зой, это, наоборот, круто, — не соглашаюсь я. — Не соответствовать статусу, который навязывает общество по возрастной норме, а просто быть собой и не прятать эмоции. Ты вот сама скажи: тебе по ощущениям сорок пять?
— Нет, — шепчет Зоя, закусывая губы, чтобы скрыть улыбку, и качает головой. Во взгляде пляшут самые настоящие чертята. — Иногда мне кажется, что мне шестнадцать. Нет, правда, оглядываюсь на свою жизнь и думаю: кто мне это все доверил, мне же шестнадцать!
Я смеюсь, хлопая в ладоши. Зоя сама непосредственность, честное слово. Как редко встретишь человека, способного быть вне рамок просто по велению сердца. Даже не осознавая, насколько это уникально.
— В двадцать два я такого не чувствовала, — продолжает она, после того как мы делаем заказ. — Мне казалось, я уже взрослая, самостоятельная, хотелось этого больше и больше. В юности пытаешься доказать, что можешь быть наравне со взрослыми, а когда взрослеешь, потребность кому-то что-то доказывать пропадает. Наверное, в этом разница. Хочется просто чувствовать себя счастливым. Смотреть на свою жизнь и понимать, что ты там, где хочешь быть. И неважно, что об этом подумают остальные.
Она немного грустно вздыхает, я глажу ее по плечу.
— Ты справишься со всем, Зоя, — говорю ей. — И будешь там, где хочешь быть.
— Мне бы твою уверенность, — кидает она на меня взгляд.
— Банально прозвучит, но нужно время. Сама знаешь наверняка, когда кажется, что невозможно пережить что-то, принять, забыть… А потом проходит время, и это как-то само собой занимает в твоей душе место, и ты уже можешь думать об этом и не плакать.
Конец ознакомительного фрагмента.
