А если это любовь

Юлия Резник, 2021

– Хорошо… – выдохнула Дарина. – Хорошо, – согласился Мурадов. – Только твои последние слова лишние. Не переигрывай, я их не жду. – А если я не играю? – Да ну? – Я серьезно! – Дарина села на постели, придерживая одеяло. – А если это любовь? – Любовь за деньги не продается. А я тебя, Дашка, купил.

Глава 4

Нет… Она не рассматривала предложение Бэллы всерьез. Ни до появления в общаге Алинки, ни тем более после. Во-первых, банально потому, что Дарину не так воспитывали. А во-вторых… Ну какой эскорт, господи! Когда перед глазами — живой пример того, чем это дело может закончиться.

Как удалось выяснить из скупых Алькиных объяснений, в больнице ей диагностировали ушиб ребер и сотрясение мозга. А эти страшные синяки? Кажется, Алина вся была одной большой гематомой. И что-то подсказывало Дарине, что их соседка еще легко отделалась.

Дарина забрала свой кофе и осмотрелась по сторонам в поисках места. Но, похоже, это заведение по утрам пользовалось особенной популярностью. Все столики подчистую были заняты. А в широкие панорамные окна заунывно стучал дождь, тем самым полностью исключая возможность насладиться кофе в раскинувшемся между свечками Сити парке.

— Эй, Шанель! Дуй сюда. У меня полно места, — окликнула Дарину Бэлла, весело сверкая глазами. Было понятно, что она ее провоцировала. Непонятно только, зачем. Дарина нерешительно переступила с ноги на ногу, еще раз бросила взгляд на залитую дождем улицу и вдруг подумала — а, собственно, почему бы и нет? Разве это к чему-то её обязывает?

— Ну и погодка! Да ты присаживайся. Чего стоишь? — улыбнулась Бэлла, когда Дарина подошла к ее столу.

— Спасибо, что позволили присоединиться.

— Да брось! Вместе веселей, правда? Угощайся. Здесь венский штрудель, а тут — наполеон.

— Спасибо, я не люблю сладкое.

Бэлла иронично вздернула бровь, соскользнула взглядом на аж четыре распотрошенных стараниями Дарины пакетика с сахаром, но вслух ничего не сказала. Тишина между ними затягивалась. А Дарина, нет чтобы насладиться ею, выпить свой кофе и молча уйти, зачем-то поспешила заполнить паузу звуками:

— Я никогда не соглашусь на вас работать. Даже если вы на меня пожалуетесь.

— Я? Пожалуюсь? За то, что ты не хочешь на меня работать? — картинно ужаснулась Бэлла. И Дарина чуть не взвыла от отчаяния, потому как каждый раз, находясь рядом с этой женщиной, она чувствовала себя бесконечно глупой и неискушенной провинциалкой. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, каждый раз попадала впросак.

— Нет. За то, что я примеряла ваш пиджак и…

— Съела завтрак?

— И за это тоже.

— А ты все же самоуверенная девица. Мне нравится.

— Это я самоуверенная? — искренне изумилась Дарина.

— Ага. Решила, будто представляешь такую великую ценность, что я, желая тебя заполучить, прибегну к откровенному шантажу?

— А вы сейчас, надо полагать, скажете, что это не ваши методы? — разозлилась больше на себя, чем на Бэллу, Дарина.

— Не мои. Если бы ты так уж сильно мне понадобилась, я бы действовала наверняка. Например, написала бы в полицию заявление о краже броши… Эм… Дай подумать… С бриллиантами! Или нет… Лучше колье, чтоб уж наверняка. Как считаешь, кто бы первым попал под подозрение? — щедро сдобрив обычно томный голос металлом, поинтересовалась Бэлла. Дарина судорожно сглотнула. Обхватила двумя ладонями чашку, но даже ее тепло не спасло от пробирающего до костей озноба. Как-то поздно она поняла, на какой тонкий лед ступила.

— Извините. Я не хотела вас… задеть.

— Ты и не можешь. Не льсти себе. А что касается работы… Не поверишь, но у меня отродясь не было проблем с кадрами. Так что выдохни и успокойся. Никто и ни к чему не станет тебя принуждать. Девочки приходят ко мне сами. Выстояв, поверь, огромную очередь. Каждая из них удавилась бы за шанс, что я тебе дала, — каким-то бесконечно усталым жестом Бэлла поправила волосы и отвернулась к окну. И эта усталость так не вязалась с тем образом Бэллы, который сложился у Дарины в голове, что ей стало совершенно не по себе.

— Я п-поняла. Но это не для меня. И вы поймите, пожалуйста.

— Спроси меня, сколько зарабатывает девочка за выезд?

— Мне это неинтересно, — прошептала Дарина.

— От тысячи долларов до бесконечности.

Что на это сказать? Дарина не понимала. Она допила свой кофе и молча вышла из-за стола.

— Всего доброго, Бэлла.

— И тебе не хворать, Шанель.

Во второй раз за это утро Дарина сделала вид, что не заметила прозвища, которым ее наградили. Но когда она под дождем бежала к остановке метро, из пестрой рекламной мишуры, развешанной по городу, взгляд помимо воли выхватывал рекламу именно этого модного дома. Неужели Бэлла правда считает, что она похожа на девушек с рекламных плакатов? Дарина смотрела то на них, то на себя — в залитых дождем витринах, и не находила абсолютно никакого сходства. Хотя, может, Ленка права, и если их приодеть…

От тысячи долларов до бесконечности… От тысячи долларов до бесконечности… — гремело в голове у Дарины в такт стуку колес приближающегося поезда. — От тысячи долларов, мать его так! — Дарина эту тысячу долларов, дай бог, если зарабатывала за месяц работы летом, когда она могла себе позволить пахать в две смены. Во время же учебы эта сумма сокращалась, считай, в три раза. Денег хватало впритык. От зарплаты к зарплате. И до бесконечности она могла лишь думать о том, как ей выбраться из этой непроглядной нищеты, а не, смирившись с ней, как подавляющее большинство, так в этой самой нищете и сдохнуть.

На этажах общаги царило оживление. Студенты, разъехавшиеся на летние каникулы, возвращались. По коридорам туда-сюда сновали вновь прибывшие. Пришибленные первокурсники с квадратными глазами, матерые и расслабленные выпускники… Дарина здоровалась с каждым, а с некоторыми останавливалась, чтобы перекинуться парой ни к чему не обязывающих реплик. Поэтому путь до комнаты растянулся едва ли не на час.

— Есть кто живой? — пробормотала Дарина, открывая дверь.

— Ага. Но, кажется, это ненадолго, — отозвалась Алина.

— Тогда, может, тебе стоит вернуться в больницу? — Наступая на задники, Дарина сбросила кеды и сразу сунула в обувной шкаф, чтобы те не валялись в проходе.

— Я же сказала. Там меня найдут, — раздраженно повторила Алька.

— А ты не пробовала заявить на того, кто это сделал? Глядишь, и он бы оставил свои попытки.

Дарина опустилась на кровать, открыла рюкзачок и пошарила в его недрах, выискивая телефон.

— Шутишь? Стоит мне сунуться к ментам, и все. Можно ставить крест…

— На чем? На дальнейшей карьере?

— А если и так?! — окрысилась Алька.

— Поверить не могу, что ты готова спустить ему это с рук! А если он повторит то, что сделал, с другой? А если вообще убьет? Ты об этом подумала?

— Это будут ее проблемы, не так ли? — криво усмехнулась Алина.

— А ты? Ты не будешь бояться продолжать после того, что с тобой сделали? Понимая, что в следующий раз может быть еще хуже?

Дарина отложила прочь рюкзачок и, подойдя к кровати Алины, уселась рядом, прямо на пол. Она думала, та не ответит. Слишком долгой вышла повисшая в комнате пауза.

— Буду тщательней выбирать. Или найду того, кто возьмет вопросы безопасности на себя.

— Это кого же? — устало вздохнула Дарина. — Сутенёра?

— Фу, Никитина, откуда ты понабралась таких пошлых слов? Скажем так — посредника.

— Знаю я, как эти посредники работают, — буркнула Дарина.

— Ты? Знаешь? Откуда? Ой, я не могу! — Алька захохотала, но очень быстро её хохот перерос в стон. — Твою ж мать. Не смеши. У меня знаешь как болят ребра?

— Я и не думала тебя смешить. Или ты решила, что одна такая классная, кому предлагали подзаработать? — на этот раз пришел черед Дарины злиться. Непонятно, правда, почему ее пробрало, учитывая сомнительность такого предложения.

— Ну, надо же, — Алина даже немного приподнялась на локте, чтобы рассмотреть Дарину получше. — И кто же… кто тебе предлагал?

— Какая разница? Была одна. Дала визитку.

— Как зовут, помнишь?

— Ну, помню, и что?

— И как же?

— Ну, допустим, Бэлла. И что? — повторила Дарина.

— Да ну на хрен. Как это предлагала? Сама, что ли? Ты ничего не путаешь?

— Слушай, Аль, ты лучше ляг! Что вскочила? — забеспокоилась Дарина. — Это вообще неважно. Я не собираюсь соглашаться. И тебе не советую.

— Стоп… У тебя есть визитка Бэллы? С телефоном?! Дай сюда!

— И не подумаю! Я не собираюсь тебе помогать гробить жизнь. Не сомневаюсь, ты и без меня справишься.

— Ну ты и сучка, Никитина. Тебе что, жалко? Сам не гам, и другому не дам?

— Думай, что хочешь. У меня полно дел, так что если тебе нужно в туалет или…

— Мне нужны контакты Бэллы!

–… поесть, то говори прямо сейчас. Потому что через полчаса я ухожу.

— Да пошла ты!

Вот тебе и благодарность! Пожав плечами, Дарина поднялась с пола. Клацнула кнопкой электрочайника, и пока тот закипал, открыла пенал, достала прокладку и…

— Аль, ты не брала у меня деньги?

— Что б я с ними делала? — буркнула та.

Стараясь как-то себя контролировать, Дарина судорожно развернула еще одну прокладку, и еще… Пока не выпотрошила их все. Вынула коробку с лекарствами и тетрадки с конспектами первого курса. С губ рвались всхлипы, а она их глушила. А она слезы вытирала плечом и искала, искала, искала… Находясь на грани истерики, набрала Сашку.

— Саш, ты мои деньги не брала?! — выпалила, не поздоровавшись.

— Какие деньги, Дашка? Ты с дуба рухнула?

— Те, что я откладывала на учебу! Ну?! Не брала?!

— А, эти деньги. Так их же Славка взял.

— Как взял?!

— Сказал, что ты в курсе. Постой, а ты…

— Ни сном ни духом! — заорала Дарина. — Так… Ладно. Я сейчас ему позвоню.

— Ага, давай. И это… ты не злись на меня, хорошо? Я же не знала…

— Да-да, — отмахнулась Дарина, — ну, все, давай!

Она сбросила. И снова позвонила. Истерично всхлипнула. Рассмеялась. Дарине казалось, она сходит с ума. В голове одна мысль билась — ну, не мог же он ее обокрасть, в самом деле! Но долгие гудки сменяли короткие, когда связь обрывалась. Он набирала снова и снова — безрезультатно. Дарина сползла на пол. Уткнулась лицом в колени и завыла в голос.

— Эй… Эй, Никитина! Ну, ты чего? Не стоит так убиваться из-за денег. Много там было?

— Впритык, чтобы оплатить первый семестр. Господи… Что же мне теперь делать? Как жить? — раскачиваясь, как безумная, Дарина вцепилась пальцами в волосы и с силой потянула. Боль немного отрезвила, но что толку? Если выхода нет.

— Это сколько? Пару тысяч баксов, если мне не изменяет память?

Дарина истерически всхлипнула. Как бы ей хотелось не помнить… Жить так, чтобы не помнить, потому как, ну, право, это такая мелочь! А она до копейки помнила. Потому что над ней эта сумма висела, словно дамоклов меч.

— Где-то так. Да.

— И как скоро они тебе понадобятся?

— Сегодня! — прошептала Дарина, судорожно соображая, как ей быть. — Слушай, Аль, а для тебя ведь это совсем не деньги, так? Может, ты сможешь мне занять, а? Я отдам, правда. Все до копейки со Славки вытрясу.

— Да было бы что трясти. Славка — это твой мужик, что ли?

— Парень. Бывший, наверное… А впрочем, разве не все равно? Скажи, ты сможешь занять?

— Ну, допустим. А ты мне что?

— А я все-все верну. Хочешь, даже с процентами!

— Ну, допустим, для меня эти деньги — капля в море. Проценты мне ни к чему. Собственно… Деньги тоже можно не возвращать.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты свела меня с Бэллой.

— И все?

— И все. Поверь, за такую возможность ты могла бы потребовать больше.

— Больше мне не надо! — почему-то сама мысль о том, что ей придется пусть и вскользь коснуться этой стороны жизни, ужасно отталкивала. Хотя она была и не в том положении, чтобы воротить морду.

— Так что? Ты согласна?

— Только если она захочет с тобой встретиться. Ее номер я дать не смогу.

— Почему?

— Потому что она дала его мне. Это…

— Непрофессионально? — усмехнулась Алька. — Ну-ну. Может, ты и права.

— Мне сейчас ей позвонить?

— Шутишь, что ли? Мне сначала нужно прийти в себя.

— Но мне-то деньги нужны сегодня!

— У тебя карточка есть?

— Есть.

— Так какого черта ты заначку в прокладке хранила? — возмутилась Алька. А Дарина сегодня ведь и сама тысячу раз задавалась этим вопросом. И ругала себя, так ругала!

— Нам большую часть зарплаты в конверте платили. Ну, и чаевые там тоже. А еще налоговая… — она снова всхлипнула.

— Что налоговая?

— Ну, она же, наверное, проверяет, откуда деньги на счету. Вот вызовут меня, например, и что я им скажу? Что мне зарплату в конверте платят? Так это преступление.

— О господи, — закатила глаза Алина. — Да кому нужны твои три копейки?! Так, ладно… Ты номер свой продиктуй. Я переведу. Только не забудь о нашем уговоре.

— Не забуду, — прошептала Дарина, ослабев от окатившего ее облегчения.