Скорость звука

Юлия Флёри (2024)

Первая любовь Лины оказалась безответной. До признаний дело не дошло, но кто же говорит о чувствах словами?.. Это ведь так банально! И вот теперь она снова встретила Его, да ещё в такой неподходящий момент! А, может, всё ровно наоборот и момент просто идеальный? А что, на её пальце бриллиант весом в три карата, а за столиком в ресторане жених, о котором мечтают все девицы Лондона и Москвы. Казалось бы, выбор очевиден. Кто в подобной ситуации вспомнит о каком-то байкере с неопределённым родом занятий, но… Некогда ущемлённое самолюбие буквально толкнуло в спину, а запланированная пара фраз вылилась в целую историю.

Глава 9

На заявление Тома, Лина несколько заторможенно глянула на отрезанную косу в своей руке. Опомнившись, мелкая легко отмахнулась и, совершенно забывая выписать старому другу приглашение, углубилась в квартиру.

— Почему зубами? — удивлённо выдала она, словно в разговоре с самой собой, и осмотрелась по сторонам. — Где-то здесь у меня были ножницы… — пробормотала, невинно пожимая плечиками.

Том нагнал её ближе к ванной и дёрнул на себя. Смотрел внимательно и, чёрт возьми, не мог сдержать улыбки.

— Ты зачем хулиганишь, глупышка? — прошептал он, боясь нарушить атмосферу интимности и близости. — У тебя такие красивые волосы…

— Всегда мечтала это сделать! — без зазрения совести заявила Лина и взмахнула рукой в сторону умывальника. — Ножницы там! — обрадовалась она и мстительно прищурилась: «Ничего я зубами не грызла!»

Косу, которая теперь казалась совершенно лишней, мелкая швырнула в ванную и захлопнула дверь.

— А что это ты? — оскалилась она. — Вернулся? Может, что-то забыл?

— Ну да! — хохотнул Том, понимая, что сегодня с разговорами его тоже прокатило. — Хотя чую, спокойной ночью здесь и не пахнет! Разве сегодня полнолуние? — задался он риторическим вопросом.

Лина не обиделась. Она, вообще, реагировала на удивление ровно и вела себя покладисто.

— Ну что ты так смотришь? — развеселилась мелкая и вприпрыжку направилась в зал. Там заскочила на диван и, устроившись сидя на его спинке, игриво закинула ногу на ногу. — Нравлюсь? — вызывающе бросила она.

Том, справляясь с вполне естественными желаниями, промолчал, и Лина расстроенно выпятила губу.

— Ну… хоть немножечко? — принялась клянчить она. Том податливо передёрнул плечами — это была очередная уловка, которую он заглотил по самые гланды.

— Разве только совсем чуть-чуть.

Мелкая подскочила на месте, как ошпаренная, и довольно хлопнула в ладоши.

— А я всегда это знала! — похвастала Лина и широченно улыбнулась.

Том стоял очень близко и совсем скоро эта её улыбка сошла на нет. «Всё правильно, ты тоже это чувствуешь» — колокольным звоном раздалась догадка, именно эту мысль он пытался внушить, но Лина вдруг тревожно моргнула.

— А если нравлюсь… тогда зачем ты меня отпустил?! — бросила она претензию и, чёрт возьми, била прямо в цель.

Не позволяя этой претензии расшириться до глобальных масштабов, Том шагнул коленом на диван и провёл ладонями по тонким плечам. Осторожно и плавно. Наверно, именно этой ночью они навсегда изменятся. Он — так точно! И смотреть на Лину как на очаровательную девчонку больше не сможет. Всё это глубже. Он её чувствует.

— Лучше расскажи, зачем ты так вырядилась? — задал он свой вопрос. Лина недовольно отмахнулась, но Том умел уговаривать. Например, сейчас он потянул за рукава лаковой курточки, которую мелкая так и не подумала снять. — Напомню: с поводами мы разобрались, — мягко подсказал он. — Хотя вопрос, зачем ты вообще хранила все эти вещи, мне тоже не терпится задать, — рассмеялся, чувствуя, как Лина поддаётся, как отвлекается, и тараканы в её голове аварийно и экстренно, но всё же меняют маршрут.

— Чтобы всегда помнить, какая же ты, Томилин, сволочь! Подарки, которые делал для меня ты, всегда были особенными. Но чтобы это обесценить, кое-кто тут же крыл их какой-нибудь розовой глупостью! — зло процедила она и, наконец, выдернула руки из куртки, которую Том стягивал ненавистно долго!

Раздражаясь и злясь, малышка пнула парня ногой. Том пошатнулся, но вместо того, чтобы предъявить, только азартно оскалился.

— Ох, ты ж, какая круть! — восхищённо рассмеялся он, поднимая всё выше пышную фатиновую юбку. — Я чуть не пропустил самое интересное: гольфики-то, тоже розовые, — облизнулся и повёл по стройной ножке выше, к острой коленке.

Лина задержала дыхание, наверняка разглядев в этом жесте что-то интимное. «Конечно, показалось» — тут же отмахнулась она, и весь внутренний диалог незамедлительно отразился на лице. Играя в какую-то свою игру, она легко забросила ногу ему на плечо. Судя по тому, с каким равнодушием смотрела на это сама Лина, предложение показалось откровенным только Тому.

Предельно осторожно он скатывал плотно сидящий гольф. Её кожа покрылась мурашками, мышцы выдали напряжение. «Снова показалось» — пожала Лина плечиками и фыркнула себе под нос. По крайней мере, он прочитал эту её эмоцию так. Не менее ловко Том скрутил второй гольф, попутно отвлекаясь на тянущие ощущения в паху. Но то, что было здесь, в его руках — виделось намного круче!

— Юбку тоже заберёшь? — хмыкнула Лина, начисто разрушая атмосферу лёгкого флирта. Том хрюкнул от смеха, его плечи дрогнули.

— Ты серьёзно считаешь, что я снимаю всё это, чтобы забрать?

— А зачем же ещё?! — искренне удивилась мелкая. — Хочешь уничтожить улики! — раскрыла она его хитрый план, и стало ясно, что все его «серьёзные разговоры» откладываются на неопределённый срок. Лет этак на пять-семь!

Да, он стоит перед ней на коленях только с этой низкой целью!

— Так и быть, юбку можешь оставить… — слабо справляясь с желанием рассмеяться в голос, сжалился Том. Даже прикушенная до боли губа не помогала.

Лина при этом держалась серьёзно и строго. Она в принципе не замечала, что между ними происходит сейчас. И хрен его знает, что было тому виной: её неопытность, те же тараканы или то, чем угощала в баре Юлька — этой мадам Том позже ещё выставит счёт!

«Уложить мелкую спать — оптимальный вариант» — вздохнул он, понимая, что любви и ласки снова не обломится. Без слов подхватив её на руки, Том без труда отыскал в квартире девичью комнату. Усадив Лину попой на комод, расстелил постель. «Следующий ход за тобой» — развёл он руками, глядя на заразу.

— Что это ты делаешь? — опомнилась она, когда мест в зрительном зале не осталось — малышку настойчиво приглашали на сцену.

— Уже поздно, — прохрипел Том. Голос подвёл. Логическая цепочка: «Лина-ночь-постель» выдавала совсем другие варианты.

— Но я не хочу спать! — совершенно искренне возмутилась Лина. — Я хочу, чтобы ты остался! — непонимающе нахмурилась она. — Мы так редко бывали вдвоём… Пропустить ещё и эту ночь будет просто глупо!

Том рассмеялся. Но этот смех был наполнен горечью и досадой. Он очень хотел остаться. Очень. И жар поднимался от груди к щекам не просто так. Не просто так с сумасшедшей скоростью он падал в обратном направлении и скапливался ниже. Гораздо ниже.

Растерев затылок напряжённой ладонью, Том досадливо поморщился: «не вестись!» Но… чёрт… Лина всегда была сильнее. Или сильнее было желание ей уступить — так тоже не ошибёшься!

— Ну как? — полюбопытствовала мелкая, спрыгнув с комода. Стройная и изящная, как фарфоровая куколка, она казалась совершенством. И только кривой срез волос добавлял в необыкновенный образ какой-то неправильности и жизни. — Вижу, приличной отговорки ты так и не придумал, — не без удовольствия заметила она и одним резким движением дёрнула покрывало, наглухо пряча постель.

Том тяжело вздохнул, снова растёр шею. Лина наблюдала за этим с жадным любопытством.

— Здесь жарко. Куртку можно было бы и снять, — стрельнула она глазами. — Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос.

— Какой? — хрипло и раздражённо уточнил Том.

Ему было плевать на вопросы. Тело требовало действий, мозг разлюбезно отключался, чтобы телу не мешать.

— Зачем ты меня отпустил? — уже куда более игриво уточнила Лина и приблизилась, чтобы стать вплотную.

Приятный полумрак комнаты рисовал заманчивую картину. По мужскому лицу стремительно прокатилась судорога. Она же вздыбила волосы на макушке и заставила челюсти сжиматься до зубного скрежета, до желваков на скулах. А дальше бурную фантазию подпитал сладкий запах духов и не менее сладкий запах женского тела. Нужно было решаться: или прижать Лину к себе, чтобы больше не отпускать, или экстренно сбавить обороты и не сходить с ума. Сейчас между ними не было секса и потребности в нём, Лина совершенно точно искала поддержки. Возможно, даже сама этого не понимала.

— Я так и не завела кота… — с сожалением прошептала она, зависнув совсем близко от его губ — для этого мелкой пришлось встать на цыпочки. — Но совершенно точно скучала, — развела руками и резко отстранилась.

Мелкая отстранилась, сделала несколько шагов в сторону и замера у полураскрытого окна. Коротко улыбнувшись, Лина заправила короткие локоны за уши и принялась задумчиво теребить занавеску.

— Жень? — вскинула она взгляд.

Внутри всё тут же оборвалось, завертелось ураганом, разнося в щепки контроль, начисто сметая любой адекват и волоча за собой щепки самообладания. «Том» из её уст как-то привычнее. Лина говорит «Том», значит, игра продолжается. И только если поводов для веселья не остаётся, она сладко мурлычет: «Жень», и его ведёт, плющит, размазывает. Она шепчет «Жень», и он без сомнений открывается. Даже если для удара — значения не имеет.

Лина глубоко вздохнула и решительно выдохнула. Том, брезгливо морщась собственной слабости, уверенно расправил плечи.

— Ты ведь тоже это чувствуешь? — растерянно нахмурилась она. — Нить напряжения между нами… — нервно кусая губы, Лина неопределённо пожала плечами.

— Чувствую, — с отмашкой процедил он и жёстко прищурился, желая испепелить пустоту перед глазами.

— Тогда почему до сих пор её не оборвал? — проговорила Лина и ту же ужаснулась такому варианту развития событий. — Ты ведь можешь…

Её губы дрогнули, а у него точно в такт дрогнуло сердце. Вот так приторно сладко и банально!

— Молчишь? — задыхаясь собственными страхами, проронила Лина, и ответить всё же пришлось.

— Ёжики плакали, кололись, но продолжали жрать кактусы! — зло выговорил Том и заскрипел зубами. — Потому что до них никак не могла дойти простая истина: «Кактусы не для ёжиков. Кактусы для верблюдов!»

— Но я не хочу, чтобы об меня кололся какой-то там верблюд… — с поистине детской непосредственностью возмутилась Лина, и Том улыбнулся. Жадно, зло, на грани.

— Я тоже этого не хочу… — вконец севшим голосом выдал он и сдавленно рассмеялся: «Вот и поговорили!»