Орден Архитекторов 7

Юрий Винокуров (2024)

Князь Лихтенштейна Бобшильд. Человек, поставленный Императором, дабы поддерживать порядок в этом маленьком государстве. Но, правитель Империи недооценил человеческую жадность и тщеславие. Всё было у князя хорошо, до появления в княжестве меня, Теодора Вавилонского. Князь вел государственные дела, не забывая при этом себя. И осуществлял, при этом, долгосрочный план наших врагов, который должен был окончиться… очень печально. Как для княжества, так и для Империи. Но, теперь у граждан Лихтенштейна есть я, а это значит, что навредить им я не позволю.

Глава 1

Министерство обороны Российской Империи

Город Петербург, Российская Империя

Герцог Александр Петрович Потёмкин, министр обороны Российской Империи, нахмурившись, изучал доклад, который ему только что передал адъютант. Новостной сводкой с фронта это было сложно назвать, скорее сводкой с полей. Потёмкин недовольно покачал головой. Ситуация с Лихтенштейном, с этим крошечным княжеством, затерянным на карте, становилась всё более запутанной. Австро-Венгрия, несмотря на все дипломатические ноты протеста, продолжала свои провокации на границе.

Потёмкин глубоко вздохнул и, отложив в сторону доклад, потёр переносицу.

— Не нравится мне всё это, — пробормотал он.

В этот момент в кабинет вошёл Николай Алексеевич Керенский, начальник службы безопасности Империи.

— Александр Петрович, ты, как всегда, в трудах, — сказал он, подходя к столу и присаживаясь напротив министра. — Ну, как обстановка на фронтах?

— Да ты же сам всё знаешь, — хмыкнул Потёмкин, смерив его взглядом, — зачем спрашивать?

Керенский рассмеялся.

— Ну, — пожал он плечами, — хочется услышать твоё мнение. Вдруг, у тебя есть какие-то интересные идеи?

— Идей у меня хоть отбавляй, — ответил Потёмкин. — Вот только ни одна из них не впишется в рамки «дипломатического этикета».

— Ты прав, — кивнул Керенский, — ситуация сложная. Беспрецедентное давление со всех сторон — Пруссия не отстаёт, Османская Империя тоже подключилась, Австро-Венгрия всё отрицает. Ничего нового, напряжение сохраняется. Такое ощущение, что все готовятся к чему-то серьёзному. А его Императорское Величество всё ещё не принял окончательного решения…

— Не принял решения? — Потёмкин, не веря своим ушам, посмотрел на него. — Он думает, что у нас есть время? Пока он раздумывает, нас, сука, сожрут!

Керенский спокойно развёл руками.

— У Императора своя… тактика. Он уверен, что дипломатия всё решит.

— Дипломатия?! Да этим дипломатам плевать на происходящее, они живут в своём мире, где все проблемы решаются с помощью красивых фраз и подписанных бумажек!

Потёмкин с презрением скривил губы, вспоминая недавний дипломатический приём, где он лично присутствовал. Ему довелось наблюдать за тем, как эти «ловкачи» с улыбками распинают друг другу, как всё хорошо, а за спиной — каждый норовит всадить нож поглубже.

Керенский, не обращая внимания на его вспышку гнева, спокойно продолжил:

— Однако, Ваша Светлость, — тихо произнёс он, — дипломатические каналы — это единственное, что у нас сейчас есть.

— Ладно, Коля, хватит об этом. Рассказывай, как там обстановка в самом Лихтенштейне?

— Ничего нового, — покачал головой Керенский. — Ситуация дерьмовая, народ нервничает. Железнодорожные пути в Лихтенштейн — перекрыты. Противник не наступает. Мое ведомство, используя тайные каналы, перебрасывает снаряжение и оружие с помощью дирижаблей и грузовых самолётов наших союзников, у кого воздушное пространство все еще в свободном доступе. Но приходится действовать аккуратно, потому что одна из договорённостей с Австро-Венгрией — никаких воинских частей и тяжёлой техники, только гуманитарная помощь, продовольствие, медикаменты.

Потёмкин нахмурился:

— Что это за союзники такие?

Керенский развёл руками:

— Ну, понимаете ли, высокая политика. Нам помогают, как могут. Проблема в том, что они тоже действуют аккуратно. У них у самих проблем выше крыши. Мы, по факту, прячем оружие в ящики с мукой и сахаром, а половина наших грузчиков — кадровые разведчики.

— Занимаемся контрабандой? — Потёмкин рассмеялся. — Я так понимаю, что основная проблема — разобраться с обнаглевшим Бобшильдом?

— Да, — кивнул Керенский. — Ты прав. Бобшильд хоть и трусливый пёс, который может продать в любой момент, но проблема в том, что он ещё и бестолковый, тянет одеяло на себя. Вполне может оказаться, что он уже готов предать Императора и перейти на сторону Австро-Венгрии, если, конечно, ему пообещают сохранить его титул и владения. Но… в чём-то он оказался хитрее нас. Мы хотели перебросить несколько толковых людей в Лихтенштейн, чтобы те организовали оборону, но…

— Не смогли? — переспросил Потёмкин.

— Их не пустили, — уточнил Керенский. — Двух генералов, которые должны были там всё правильно сделать, просто развернули в аэропорту. Без объяснения причин, сославшись на то, что «документация не в порядке», и отправили обратно.

— А ты, как глава службы безопасности Империи, вообще в курсе, кто им отдавал такие приказы? — хмыкнул Потёмкин.

— Ну, — Керенский развёл руками, — не всё так просто.

— По факту ты хочешь сказать, — Потёмкин мрачно усмехнулся, — что наша разведка в Лихтенштейне работает крайне фигово? Да, да, — кивнул он, — я понял, Бобшильд — ещё тот хитрец, и привык работать по-своему, не слушаясь никого, кроме себя. Но если ты, Николай Алексеевич, не можешь понять, кто именно мешает нашей работе, тогда… я даже не знаю, что сказать.

— Я работаю над этим, — ответил Керенский, немного смутившись. — Да, Бобшильд — тот ещё фрукт! Но дело в том, что у него хорошие связи в Империи. Возможно, кто-то из «больших людей» решил его поддержать. В любом случае… я уже начал работать в этом направлении.

Потёмкин с нескрываемым интересом посмотрел на него:

— И что ты предлагаешь?

— Есть у меня одна задумка, — ответил Керенский, с хитрой улыбкой глядя на него.

— Ну, не томи уже, говори, что задумал, — с нетерпением попросил Потёмкин.

— Помнишь, я тебе рассказывал про Теодора Вавилонского? Того самого, который сейчас в Лихтенштейне?

— Конечно, помню, — кивнул Потёмкин. — Я про него всё изучил.

— Ну так вот… — продолжил Керенский. — Помнишь, я тебе про строительство укреплений на границе рассказывал?

— Да, — кивнул Потёмкин. — Что с ними?

— Их строит компания «Созидатель».

— Та самая, которой владеет этот Вавилонский? Если эти укрепления будут такие же непробиваемые, как та башня, которую он построил, чтобы отбиваться от австрийцев, — усмехнулся Потёмкин, — То Лихтенштейну повезло с подрядчиком.

— Да всё дело в том, что Бобшильд подставил его. Предложил ему подписать невыполнимый контракт.

— Ого… — протянул Потёмкин, задумчиво почёсывая затылок. — И что? Бобшильд, наверное, думает, что так просто Вавилонский-младший не сможет выполнить этот контракт. Ведь ресурсы и материалы… Сейчас с этим, судя по отчётам, полная беда.

— Именно так, — Керенский кивнул. — Бобшильд, наверное, уже строит планы, как сможет отжать всё, что принадлежит Вавилонскому-младшему, когда тот провалит проект. И всё это, заметь, — на законных основаниях. Умный ход, ничего не скажешь. В общем, я уже отправил приглашение Аристарху Вавилонскому, главе Рода Вавилонских.

— В смысле?! — Потёмкин удивлённо посмотрел на него. — Это тот самый Аристарх, который бесконечно просиживает задницу в имении Железного Деда и транжирит его наследство? Зачем он тебе?

— Ну, — Керенский развёл руками, — раз он — глава Рода, значит, должен нести ответственность за действия своих родственников. А ещё… он отец Теодора, и может пролить свет на некоторые… гхм… непонятные моменты в его биографии. Ведь, судя по тому, что мы уже знаем, этот молодой человек не так прост, как кажется на первый взгляд.

— Хорошая идея, — кивнул Потёмкин. — Пригласим Вавилонского-старшего и его жену. Кто может лучше рассказать о Теодоре Вавилонском, если не его родители?

— Надеюсь, что эта встреча позволит нам, — Керенский с улыбкой глянул на Потёмкина, — получить ответы на все наши вопросы.

* * *

Я находился на наблюдательном пункте, оборудованном на вершине одной из башен форта.

В отличие от первых дней войны, когда небо над Лихтенштейном было затянуто тяжёлыми грозовыми тучами, сегодня на улице царила идеальная погода — солнце светило ярко, а лёгкий ветерок, доносившийся с гор, приятно ласкал лицо.

Скала, облокотившись на каменные перила, с интересом наблюдал за моими действиями.

— Всегда хотел спросить, — сказал он, — как это работает? Ну, эта твоя магия.

Я, не отрываясь от работы, ответил:

— Примерно также, как и твой Дар. Только ты видишь мир глазами, а я — окружающими предметами, землёй и камнем.

Мои разведчики, маленькие, но шустрые каменные паучки, которые были разбросаны по всему периметру, начали передавать информацию. Один за другим, в моём сознании, словно на экране радара, появлялись сигналы.

— Они идут, — прошептал я, чувствуя приближение огромной массы людей и техники. — Движутся быстро, не скрываясь, прямо по дороге.

Скала, прищурившись, посмотрел в бинокль.

— Австрийцы? — уточнил он.

— Ага! — кивнул я, не отрываясь от работы. — Но они ещё не понимают, в чём дело. Просто встревожены пропажей связи со своими людьми.

— Так они не могут с ними связаться? — Скала хитро улыбнулся. — И чего это у них такая радиосвязь паршивая, раз так серьёзно барахлит.

— Ну, я позаботился, чтобы у них были проблемы со связью. Все передатчики внутри форта работают только на «внутреннюю» связь, а внешнюю — я заглушил.

— Значит, они не смогли связаться и всё-таки решили пойти на штурм, — Скала, с нескрываемым интересом, наблюдал, как вдалеке, словно стая хищников, появляются очертания бронетехники.

— Да, — кивнул я, — в этот раз они идут вооружённые. Знают, чего ожидать. Мои разведчики доложили, что идёт полноценный пехотный мотострелковый полк, с артиллерией и танками, — я с улыбкой добавил: — Ну что, дядя Кирь, ты соскучился по настоящим битвам?

— Ещё как соскучился! — Скала с улыбкой погладил рукоять снайперской винтовки, лежащей рядом. Вот только что-то их многовато, — заметил он, после минутного молчания, вглядываясь в бинокль. — Почти тысяча человек, а нас всего тридцать. Ты уверен, что мы хотим с ними сражаться?

Австрийцы действительно выглядели внушительно — в нашу сторону, словно стальной кулак, двигалась танковая колонна, за которой, по полю, растянувшись цепью, шли пехотинцы, укомплектованные по последнему слову техники.

— О да, — ответил я спокойно, — ещё как уверен. Мы ждём гостей, — и, заметив, как на его лице появляется тревога, добавил: — Не волнуйся, дядя Кирь, я всё продумал до мелочей.

В этот момент к форту подъехала наша машина. Из неё вышли Борис, молодой оператор с камерой, и девушка с блондинистой шевелюрой.

— Приятно познакомиться, — сказал я, подходя к ним, когда они поднялись на башню. — Вас предупредили, что это опасная затея?

— Да, предупредили, — с готовностью ответила девушка, и протянула мне руку для пожатия. — Дарья Малиновская, можно просто Даша. Независимый корреспондент телеканала «Лихтенштейн Сегодня». Да, конечно, нам обо всём рассказали. Но ещё рассказали о полагающейся оплате. Кстати, вы не передумали?

— Нет, — я с улыбкой пожал ей руку. — Всё в порядке. Присаживайтесь пока здесь. Скоро начнётся самое интересное.

— Вы, наверное, не поверите, — продолжила она с улыбкой, — но, честно говоря, самое главное для меня — отнюдь не деньги. Я хочу утереть нос «Лихтенштейн 24». Эти твари-монополисты замалчивают правду!

— Откуда такая неприязнь? Не взяли вас на работу?

— Я к этим упырям даже близко бы не пошла! — Даша с презрением скривила губы, демонстрируя своё отношение к «официальному» телеканалу княжества.

— Что ж, если это правда, то я восхищаюсь вашими принципами.

— Значит, вы просто так, случайно, пригласили меня сюда, не проверив, кто я такая? — с лёгкой усмешкой спросила Даша.

— Считайте, как хотите, — ответил я, пожимая плечами.

Про себя же я отметил, что Тенеборцы снова оказались полезными. Я, не доверяя информационной политике в Лихтенштейне, решил найти своего собственного корреспондента. Позвонил Андрею Сорокину, попросил подсказать кого-нибудь подходящего — независимого, непредвзятого. И Андрей, не раздумывая, дал мне контакт Даши.

Несколько раз её статьи, которые она публиковала на своём оппозиционном сайте, становились причиной громких скандалов. Её даже пытались запугать — звонили с угрозами, поджигали машину, а один раз даже подкинули под дверь отрезанную крысиную голову. Но Даша не сдавалась. Она продолжала писать о том, что происходит в княжестве, разоблачая ложь и коррупцию, критиковала действия властей.

— Что нам нужно делать? — спросила она, с интересом оглядываясь по сторонам.

— Вы полезете вон на ту высокую башню, — сказал я, указывая на небольшую смотровую площадку, расположенную неподалёку. — Оттуда хорошо видно всю округу. Вы взяли с собой хорошие объективы, о которых я вас просил?

— Взяли напрокат, — ответил оператор, высокий, крепкий парень, на плече которого висел огромный чёрный ящик с оборудованием. — Если разобьём, будем должны много денег.

— За деньги не беспокойтесь, — сказал я. — Главное, чтобы картинка была чёткая.

— А почему так далеко? — спросила Даша.

— Потому что здесь будет очень шумно, — пояснил я. — Я дам вам рацию для связи, буду давать подсказки, о чём говорить.

Я передал им рацию и, указав рукой на удалённую от нас каменную башню, которая возвышалась над лесом, добавил:

— Ваша задача — забраться туда и начать съёмку.

— Хорошо! — кивнула Даша. — Мы всё сделаем, как надо.

Их проводили на смотровую площадку, которая представляла собой настоящий бункер, построенный мной с помощью магии.

— Теодор, — ко мне подошёл Скала. — Ты всё-таки хочешь подраться?

— Ещё как хочу, — ответил я и посмотрел на безоблачное небо.

— Можешь не беспокоиться, — успокоил меня Скала, заметив мой направление моего взгляда. — С воздуха никого не будет. Я только что созвонился с генералом Васильевым. Он сказал, что достали со складов старое, но надёжное ПВО. А ещё князь Бобшильд настолько испугался за свою жизнь и имение, что быстро прикупил у соседей парочку систем ПВО за сумасшедшие деньги, лишь бы защитить себя. А учитывая, что территория Лихтенштейна небольшая, воздух у нас пока прикрыт.

Я с облегчением выдохнул. Сражаться с воздушными целями мне не хотелось. Никогда не любил стихию воздуха. Мои нынешние возможности были далеки от того, чтобы уверенно доставать до высоко летящего металла и обезвредить пилотов. А вот на земле — всё ясно и понятно. Именно на это и была рассчитана моя стратегия.

— Танки! — воскликнул кто-то из гвардейцев, стоящих на стене форта. — Идут прямо на нас!

Танки, танки… Скала был прав, их было много. Почти два десятка, медленно и неуклонно приближающихся к нам, ощетинившись пушками.

— Готовьтесь, — сказал я моим корреспондентам в рацию, — сейчас будет эксклюзив.

— Да! — раздался в динамике бодрый голос Даши. — Камера работает, звук пишется, всё в порядке. Что нужно говорить?

— Говори, что это новейшая разработка фирмы «Созидатель» — специально созданные высокотехнологичные ловушки. Потратили много денег, но всё это — на благо государства. Вот, смотрите, как они работают.

— Поняла! — ответила она.

Я активировал свой Дар, и под танками, которые шли в авангарде колонны, земля начала проваливаться. Тяжёлые машины, потеряв опору, стали крениться набок. Гусеницы беспомощно крутились в воздухе, а башни с пушками беспорядочно дёргались из стороны в сторону.

Я заставил камни под ногами наступающих солдат взорваться, и каменная крошка разлетелась по сторонам, внося панику в ряды наступающей пехоты.

— А как вы угадали, по какому маршруту поедут танки? — спросила Даша, ловко встраиваясь в мою задумку. — Почему именно по этому маршруту проложены ловушки?

Я усмехнулся.

— Фирма «Созидатель» принадлежит Теодору Вавилонскому. А это — секреты Рода Вавилонских.

Тем временем, австро-венгры, растерявшись, залегли, не понимая, что происходит. Их командиры, видимо, решили не рисковать, и отдали приказ отступить. Танки, оставшиеся без поддержки, начали разворачиваться, пытаясь уйти из зоны поражения.

Отойдя на безопасное расстояние, противники начали обстреливать форт из артиллерии. Снаряды, один за другим, с грохотом начали взрываться у стен. Я, не теряя времени, с помощью магии усилил каменные стены, сделав их ещё более прочными, и теперь снаряды, ударяясь о них, лишь оставляли на поверхности едва заметные царапины.

— И почему они так нерешительно стреляют? — с недоумением спросил я, прислушиваясь к редким, словно нехотя сделанным, залпам австрийской артиллерии. — Что им мешает попытаться разнести этот форт к чертям?

— У меня есть предположение, — задумчиво произнёс Скала, почёсывая свою лысину. — Возможно, кто-то из пленников, запертых внизу… очень ценен для них. И они боятся его убить.

— Блин, — пробормотал я, — об этом я не подумал. Ладно, вы пока здесь держитесь, а я пойду на разведку.

— Тебе нужен кто-то с собой? — спросил Скала.

— Думаю, Лиса будет достаточно, — ответил я, подумав. — В своей броне он выглядит достаточно внушительно. Да и там, внизу, сражаться особо не придётся.

Мы с Лисом спустились вниз, в подземный лабиринт, где я запер австрийских солдат.

— Слышишь? — спросил Лис, прислушиваясь к доносившимся из глубины туннеля звукам.

За каменной плитой, перекрывающей туннель, кто-то изо всех сил орал благим матом, стучал в стены и грозился всех убить.

— Слышу, — кивнул я. — Кажется, это тот, кто нам нужен.

Используя свою магию, я начал нагревать камень в туннелях, где находились австрийские солдаты. Они метались, как крысы в мышеловке, но пути отхода я быстренько блокировал. В итоге, отсекая их по одному, я загнал в тупик всех, кроме этого буйного и одного его помощника, который не отходил от него ни на шаг.

— Лис, твой выход, — сказал я, отворяя последнюю стену. — Твоя задача — вырубишь того, кто дёрнется первым.

Гвардеец молча кивнул.

— Вы ещё кто такие? — заорал один из австрийцев, увидев нас, и тут же бросился на меня.

Лис, опережая его действия, мгновенно нанёс ему точный удар прямо в челюсть, и тот, отключившись, рухнул на пол.

Второй же, активировав свой Дар, попытался создать защитный барьер и выстрелить в меня из пистолета. Но я, опережая его, с помощью магии обрушил на него каменные глыбы, которые с грохотом посыпались сверху.

— А-а-а! — заорал он, пытаясь увернуться от каменного града. — Прекратите!

Я увеличил давление на его энергетический доспех, используя свой Дар. Австриец, не выдержав, пошатнулся и упал на колени.

— Лис! — скомандовал я. — Придержи его, пока я с ним поговорю!

Лис, не теряя времени, мгновенно оказался рядом с австрийцем и, схватив его за грудки, прижал к стене.

— Спокойно, спокойно, — сказал он. — Не дёргайся. Иначе мой командир может расстроиться. А когда командир расстроен — он очень опасен.

— Прекратите! — австриец безуспешно пытался вырваться: — Я — генерал-майор Австро-Венгрии Альберт фон Штернберг! Вы ответите за все военные преступления, которые здесь совершили!

— Слушайте, генерал, — сказал я, подходя ближе, — я сейчас прекращу. Но если вы выкинете какой-нибудь фокус, то вам на голову упадёт вот эта плита.

И, используя свой Дар, я отделил от потолка кусок огромной бетонной плиты, подвесив её над головой генерала.

— Лис, — я махнул рукой, — можешь отпустить.

Лис послушно отступил, и фон Штернберг, с ужасом глядя на висящую над ним плиту, замер на месте. Он понимал, что если она упадёт, то ему не поздоровится.

— Командир, ты — красавчик! — подытожил Лис.

— Да это… ничего такого, — пожал я плечами.

Генерал, не отрываясь, смотрел на плиту, которая, казалось, в любой момент могла рухнуть на него.

— Ты ещё кто такой, чёрт тебя дери? — спросил он.

— Я — глава строительной фирмы, — ответил я.

— Какая ещё строительная фирма? — с недоумением переспросил генерал.

— Ну, та, которая строит сооружения на границе, — пояснил я.

— Что ты мне врешь?! У вас все директора строительных фирм — сильнейшие Маги Камня?

— Ой всё! Хорош болтать, давай, поднимайся наверх. Мне нужно кое-что сделать.

Мы поднялись наверх, на самый высокий ярус форта, откуда открывался отличный вид на поле боя. Вдалеке, словно игрушечные, виднелись танки и броневики.

Скала протянул мне рацию, уже настроенную на нужную волну.

–…Прекратите огонь! — потребовал я, обращаясь к австро-венгерским воякам, которые продолжали нерешительно обстреливать форт. — Иначе вашему генералу не поздоровится!

— Чего?! — раздался из динамика недоверчивый голос. — Генерал-майор Альберт фон Штернберг не сдаётся!

— Генерал, — сказал я, обращаясь к пленнику, — будьте любезны, скажите своим людям, что вы против того, чтобы умирать под их залпами.

Фон Штернберг смерил меня недоверчивым взглядом.

— Ты что, думаешь, что я предам свою страну? — прошипел он.

— Ваша страна уже предала вас, открыв по вам огонь, — ответил я, указывая на стреляющие издалека орудия. — И если они не прекратят, то вас просто размажут по стенке. Так что выбор у вас, генерал, не такой уж и большой. Либо вы спасаете свою жизнь, либо…

Он, скрипнув зубами, всё же взял протянутую рацию.

–…Всем подразделениям! Это фон Штернберг. Прекратить огонь немедленно! — рявкнул он в передатчик.

На том конце послышалась какая-то возня и перешёптывания. Но огонь не прекратился.

— Алло, вашу мать! Я — генерал-майор Австро-Венгрии Альберт фон Штернберг! — снова заорал он. — Вы что, не узнали мой голос?! Я приказываю прекратить обстрел укреплений на стороне Лихтенштейна! Немедленно!!! Иначе…

— При всём уважении, генерал-майор, — прервал его спокойный голос, — но у нас приказ от главнокомандующего. Единственное, что мы можем, — это обсудить ваш выкуп. Вы — ценный для нас человек, но военные действия должны продолжаться.

Фон Штернберг опустил рацию и, повернувшись ко мне, с усмешкой произнёс:

— Предлагают договариваться. Деньги вам нужны? Устроим перемирие.

— Нет, — я покачал головой. — С деньгами у меня всё нормально.

— Тогда что тебе нужно? — удивился генерал.

— Мне нужно, чтобы вы посидели вон там, на камешке, — сказал я, указывая на небольшой валун, стоящий на самом краю площадки.

— Что за ерунда? — фон Штернберг, нахмурившись, недоумённо посмотрел на меня. — Ты что, издеваешься?

— Нет, я совершенно серьёзно, — ответил я. — Видите ли, генерал, ваши люди… Они собираются открыть огонь, несмотря на ваши приказы. А вы… — я с улыбкой посмотрел на него, — …будете «принимать» их снаряды.

Фон Штернберг, побледнев, хотел было возразить, но в этот момент Скала, который всё это время стоял неподалёку, подошёл к нам.

— Теодор, неплохая идея. Я знаю этого генерала. Он племянник правителя Австро-Венгерской Республики, и ещё кто-то там по линии матери. В общем, фигура важная, — усмехнулся он. — Кто бы там ни командовал с той стороны, они боятся его убить просто так. Так что, похоже, пока войны не будет.

— Ладно, — кивнул я. — Генерал, присаживайтесь, пожалуйста.

И фон Штернберг, скрипнув зубами, всё же сел на камень. Я же, не теряя времени, связался с австрийцами по рации.

— Посмотрите в бинокли! — сказал я. — Видите человека, сидящего наверху? Это ваш генерал-майор. Хотите — стреляйте дальше, не хотите — не стреляйте.

— Нам нужно подумать, — ответил спокойный голос. — Давайте заключим временное перемирие.

— Охренеть! — невольно вырвалось у меня. — Ну надо же, оказывается, и так можно.

Я, воспользовавшись передышкой, связался по рации с Малиновской.

— Идите сюда, есть кое-что интересное. Сейчас будет уникальный репортаж.

— Уже бежим! — ответила она.

Через несколько минут Даша с оператором были на месте.

— Что будем делать? — спросила она, с нетерпением глядя на меня.

— Бери интервью у генерал-майора, — ответил я, — задавай любые вопросы.

— Поняла! — Даша, не теряя времени, тут же подошла к фон Штернбергу, направив на него микрофон. — Господин генерал-майор, расскажите, пожалуйста, как вы оказались на территории Лихтенштейна?

Она принялась расспрашивать генерала о причине вторжения. Фон Штернберг, как и ожидалось, начал рассказывать о том, как его войска «подверглись вероломной атаке со стороны Лихтенштейна», показывая пальцем в сторону, где, по его словам, находился разрушенный артиллерией лагерь австро-венгров.

— Мы были атакованы! — сходу выпалил он. — Мы не нарушали границу, а находились на своей территории.

— Но откуда эти обстрелы? — спросила Даша. — Ведь все знают, что Лихтенштейн соблюдает перемирие.

— Мы не знаем, — ответил фон Штернберг. — Но по нам стреляли.

— Это ложь и провокация! — тут же вмешался я. — Уверяю вас, здесь в радиусе нескольких километров нет никаких артиллерийских батарей.

— Ты лжёшь! — заорал фон Штернберг. — Ты… ты заплатишь за это!

— Тише-тише, генерал, — усмехнулся я. — Не стоит так нервничать. Советую быть повежливее, если, конечно, хочешь дожить до следующего утра. Сейчас твоя судьба полностью в моих руках.

В этот момент Даша прервала репортаж.

— Одну минуту, — сказала она в камеру. — Мы прервёмся по техническим причинам.

— Что случилось? — спросил я.

Она показала мне свой телефон, на экране которого высвечивалось сообщение из приёмной князя.

«По распоряжению Его Сиятельства Роберта Бобшильда, вам предписывается незамедлительно прекратить трансляцию! В случае неисполнения, вы будете привлечены к ответственности согласно законам военного времени! Санкции за неподчинение приказу: от пожизненного заключения до высшей меры наказания», — гласило сообщение.

— Охренеть! Высшая мера наказания — это что, расстрел? — выдохнула Даша. — Это реально приказ князя?

— Ничего страшного, — пожал я плечами. — Продолжайте.

— Да я не из пугливых, — она с улыбкой покачала головой.

— Вот и хорошо! За такое я тебе дам дополнительную плату.

— Не надо, — отмахнулась она. — Я давно не получала такого удовольствия! За один час у меня в блоге прибавилось сотня тысяч подписчиков! И они продолжают приходить! Я понимаю, что сейчас мы уделали канал «Лихтенштейн 24».

В этот момент рация ожила, и я услышал голос австрийского офицера:

— Прошу прощения, генерал-майор, но нам поступил безоговорочный приказ верховного командования: форт подлежит полному уничтожению! Начинаем массированную бомбардировку!

— В таком случае, ваш генерал будет лицом ловить снаряды, — невозмутимо ответил я.

— Простите, генерал-майор, это распоряжение высшего командования, — с сожалением произнёс голос. — Да поможет вам Бог!

Через мгновение в нашу сторону полетел первый снаряд.