Русская корреспонденция Владимира Горовица в архиве Йельского университета

Юрий Зильберман

В предложенном издании представлена корреспонденция, которая хранится в личном архиве Ванды и Володимира Горовица в библиотеке Йельского университета (США) – МСС-55. Комментарии и короткие свидетельства об авторах (а их было особенно много перед его приездом в СССР в 1986 году). Интересен материал еще и тем, что среди авторов малоизвестных и совсем неизвестных есть и гиганты исполнительского искусства ХХ века: Э. Гилельс, С. Рихтер, В. Ашкенази, М. Ростропович и другие.

Письма Владимиру Горовицу

Алексеева Екатерина Николаевна

(1899—1988) — директор Государственного центрального музея музыкальной культуры имени Михаила Глинки [180]. Илл. №1

Письмо написано 2 декабря 1968 г. [1]. на официальном бланке Государственного центрального музея музыкальной культуры имени Михаила Глинки. Содержит просьбу написать о Александре Скрябине, так как в 1972 г. исполнится 100 лет со дня его рождения, а музей собирает материалы о композиторе.

Музей был открыт еще в далеком 1912 году. Носил имя основателя Московской консерватории Николая Рубинштейна. В 1954 г., когда СССР праздновал 150-летие со дня рождения основоположника русской музыки Михаила Ивановича Глинки, музей переименовали. Он стал Государственным центральным музеем музыкальной культуры имени Михаила Глинки. После развала СССР в 1991 г. музей снова переименовали. Теперь он называется «Российский национальный музей музыки». Экспозиция музея состоит из авторских рукописей, архивов музыкантов разного времени, автографов, фотографий музыкальных деятелей, как портретных, так и сцен из спектаклей, музыкальных инструментов различных эпох, аудио и видеозаписей музыкальных произведений всех видов и жанров от классических до народных и современных ритмических. Директором музея с 1938 по 1984 гг. была певица, музыковед Екатерина Алексеева. Интересно, что на сайте музея отсутствет имя многолетнего директора музея! Письмо написано в декабре, поэтому вслед за письмом отправлена открытка-поздравление с Новым годом [2].

Ответ В. Горовица (13 августа 1969 г.) [42] — почти точная копия того, что он ответит на английском языке («Я русский забыл»), когда к нему обратятся издательство «Музыка» и журнал «Советская музыка». Пианист пишет, что в 1915 г. в марте был у А. Н. Скрябина. Описывает свое посещение и игру, как это впоследствии описал Г. Шонберг [170, p. 20], а также рассказывал сам Маэстро в фильме «Реминисценции»: Александр Николаевич его послушал (он играл несколько коротких пьес (точнее: А. Бородин «Au Couvent», Я. Падеревский «Melodie», Ф. Шопен «Valse» As dur³), Далее, Владимир Горовиц пишет, что А. Скрябин предрек ему великое будущее, но с условием, что он овладеет «культурным багажом»…

1 сентября 1969 г. Е. Алексеева присылает ему благодарственное письмо [3], в котором она благодарит Маэстро за «хотя и короткое», но емкое по смыслу воспоминание о выдающемся композиторе и пишет о том, что слова А. Скрябина выражают «…единственный правильный путь развития большого художника — путь глубокого общего культурного развития в сочетании с серьезной профессиональной подготовкой». Просит прислать записи исполнения Владимиром Горовицем произведений А. Скрябина. Передает привет супруге — Ванде, «с которой я имела счастье познакомиться года два тому назад при посещении ею нашего музея» (видимо октябрь 1964 г., когда Ванда Горовиц-Тосканини с Региной Самойловной Горовиц были в Москве. — Авт).

Ответа Владимира Горовица на это письмо в личном архиве Ванды и Владимира Горовиц библиотеки Йельского университета нет. На посланный в Москву запрос от 07.06.2018 г. в Российский национальный музей музыки о наличии записей с исполнением Маэстро пришел ответ директора музея о том, что грампластинки, полученные от Владимира Горовица, в фондах музея не числятся. Таким образом, из письма директора музея становится ясно, что те записи произведений А. Скрябина, которые имеются в музее, приобретены либо у частных лиц, либо у звукозаписывающей фирмы «Мелодия» в период с 1966 по 1973 гг., а не присланы Владимиром Горовицем.

Анастасьева (Блуменфельд) Маргарита

АНАСТАСЬЕВА (БЛУМЕНФЕЛЬД) МАРГАРИТА Викторовна (1925—?) — актриса МХАТа. Илл. №2

Два письма: первое датировано 27 августа 1984 г. (1-е) [4]. Второе — апрель 1986 г. (2-е) [5].

В первом письме Маргарита Викторовна⁴ представляется «…внучка Феликса Михайловича Блуменфельда.…Дочь его сына Виктора Феликсовича» [254]. Она пишет, что на этом свете уже никого не осталось: ни деда⁵, ни его племянника Генриха Нейгауза, ни его сына Виктора, ни его дочерей Натальи, Нины, Ольги. Далее она описывает «возрождение» имени деда, пишет, что в Ялте (Крым. — Авт.) собираются повесить мемориальную доску на доме, где он часто бывал, а иногда и жил, что власти обещали открыть музей, если знакомые и родственники соберут достаточное количество материала для него (музея). Далее Маргарита Викторовна рассказывает, что была у двоих учеников Ф. М. Блуменфельда: пианиста В. Белова⁶ и композитора М. Раухвергера⁷, которые помнят В. Горовица и восхищаются им. Поэтому, далее пишет М. В. Анастасьева, — «Было бы большое счастье, если бы Вы хоть немного написали о Феликсе Михайловиче, все так о нем замечательно говорят!» [4]. Нам представляется, что эта фраза — и есть цель письма!

Далее Маргарита Викторовна пишет, что нашла в семейном архиве рисунки своей тетки, дочери Ф. М. Блуменфельда Натальи Феликсовны, где она зарисовала молодого Владимира Горовица, Г. Г. Нейгауза и своего отца Феликса Михайловича. Она высылает Маэстро эти рисунки (разумеется, в архиве есть лишь копии рисунков)⁸ и объясняет, что в Зальцбурге, откуда она посылает письмо с рисунками, она на гастролях театра МХАТ, в котором работает она, ее муж и ее сын. Очень может быть, что рисунки Натальи Блуменфельд были сделаны в Киеве до 1922 г. или Москве осенью 1922 г., когда Натан Мильштейн и Владимир Горовиц были наиболее долгий период в столице.

Вторые два письма, датированы апрелем 1986 годом, написаны и «от руки» и в печатном варианте. Они отличаются друг от друга. Написаны и напечатаны письма, когда Маэстро приехал в СССР. М. В. Анастасьева, подписывает письма: «Москва, апрель, 1986 г.» и прилагает к нему две фотографии: 1. Молодая М. В. Анастасьева, 2. Ф. М. Блуменфельд в кресле. Действительно, как пишет Маргарита Викторовна, — «… но я тогда „моложе и лучше кажется была“» фотография же Феликса Михайловича не очень качественная, но, как справедливо отмечает его внучка: «…но он здесь такой ласковый и добрый!» [5].

К напечатанному письму приложена визитная карточка ее мужа, Владлена Семеновича Давыдова, известного в прошлом актера, на то время, заведующего музеем МХАТа. Это письмо, напечатанное на машинке, вновь подчеркивает настоятельную необходимость встретиться с Маэстро:

«Дорогой Владимир Самойлович!

Как прекрасно, что Вы приехали в Москву, и как было бы прекрасно, если б мне предоставилась возможность встретиться с Вами и поговорить о моем любимом дедушке Феликсе Михайловиче Блуменфельде!

Но, как это сделать? Вы, вероятно, будете очень заняты в Москве? Как мне узнать Ваш ответ?

Мой адрес: 125493, Москва, Авангардная ул., д. 17, кв. 76,

телефон: [phone], Маргарита Викторовна Анастасьева.

Я пытаюсь сейчас собрать архивные материалы дедушки, которые у меня есть. Мы уже открыли мемориальную доску в Крыму, в Ялте [,] на доме, где он часто бывал. Мечтаем там сделать музей.

У меня есть интересные материалы, касающиеся Вас в ту пору, когда Вы занимались у дедушки. Очень хорошо было бы с Вами встретиться, ведь готовится книга воспоминаний о дедушке.

Если смогу попасть на Ваш концерт, то попытаюсь Вас повидать. Посылаю визитную карточку моего мужа. Мы могли бы пригласить Вас в музей К. С. Станиславского, если это Вам интересно или в Московский Художественный театр на чеховский спектакль.

С огромным уважением, Маргарита Анастасьева

подпись

Посылаю Вам последнюю фотографию дедушки и свою, но 20-летней давности» [5].

Конечно, встреча вряд ли состоялась, иначе мы бы имели сборник, посвященный 125-летию великого пианиста и педагога Ф. М. Блуменфельда со строками Владимира Горовица! Маэстро многое мог бы рассказать о Феликсе Михайловиче, тем более, что в литературе отмечается, что бывая в Москве, он наносил обязательный визит своему последнему учителю, а в Киеве, с 1918 по 1922 гг. Феликс Михайлович часто бывал в доме Горовицев. Но писать? На это у Владимира Горовица не было времени!

Нужно сказать, что в 1988 году (Ф. М. Блуменфельд родился в 1863 г.) два крупнейших в СССР издательства «Музыка» и «Советский композитор» не издали юбилейный сборник, посвященный Ф. Блуменфельду, поэтому мечта Маргариты Викторовны так и осталась мечтой.

Асмус Ариадна

АСМУС Ариадна Борисовна (1918—2004) — вдова Валентина Фердинандовича Асмуса (философа, написавшего в 1916 г. работу о музыкальной критике), знакомого с Владимиром Самойловичем Горовицем по Киеву. Илл. №3

Среди обширной литературе о В. Асмусе почти ничего нет о его второй жене Ариадне Борисовне Единственное упоминание — в большой статье, посвщенной ее мужу: «У нас (аспирантов В. Асмуса. — Авт.) сложилась традиция ездить к нему в день его рождения. Традиция эта сохранилась до сих пор — в этот день, как и в день его кончины, мы посещаем в Переделкине его друга и супругу, Ариадну Борисовну Асмус» [194].

Еще одно упоминание о семье Асмус есть в книге З. Паперного о Корнее Чуковском [250], но описание это, скорее о К. Чуковском, ибо об Асмусах мы узнаем, что глава семьи сидел над книгами, а его жена Ариадна Борисовна Асмус вышивала. Так ничего и не знаем об Ариадне Борисовне, кроме того, что она была второй женой философа, родила ему пятерых детей (1949 — Елена, 1950 — Валентин, 1952 — Василий и Валентина, 1954 — Евгения) и вышивала.

Письмо написано 20 апреля 1986 г., т.е. в день концерта пианиста в Москве. А. Б. Асмус благодарит Маэстро за приезд, но указывает: «На Ваш концерт, конечно, попасть не смогла, потому и не отдала Вам эти книги сама (книги, умершего мужа В. Ф. Асмуса)» [6].Так и не понятно: отдала ли книги Ариадна Борисовна или передала с кем-то? В личном архиве В.Г. в Йельском университете книги не найдены автором. Согласно различным электронным источникам⁹ Валентин Фердинандович Асмус был известным философом, преподавaл в Московском университете, имел множество публикаций (Более 250 публикаций. Изданы на многих языках мира). Из тех, которые Ариадна Борисовна могла бы подготовить к передаче: «Декарт» (1956), «Философия Иммануила Канта» (1957), «Демокрит» (1960), «Жан Жак Руссо» (1962), «Проблема интуиции в философии и математике» (1963; 2-е издание 1965), «Платон», «Античная философия» (1968; 2-е издание 1976), «Иммануил Кант» (1973).

В 1971 г. издательство Московского университета опубликовало двухтомные «Избранные произведения» В. Ф. Асмуса. Может быть, Ариадна Борисовна планировала подарить Маэстро именно эти два тома. Интересный факт открылся не так давно: философ, профессор Московского университета, убежденный марксист, Валентин Феодинандович Асмус сумел воспитать своих детей в вере¹⁰.

Ауэр Ванда

Ауэр (богуцька-Штейн) Ванда (1875—1961)

К письму Ариадны Асмус архив «пристегнул» поздравительную телеграмму на французском. Телеграмма послана второй женой Леопольда Ауэра¹¹, умершего в 1930 году, — Вандой (урожденная Богуцка Штейн¹²), пианисткой и концертмейстером, которая вместе с мужем записала несколько грампластинок.

Смешно, но первое, что бросается в глаза — это имя получателя: Vladimir Florovitz (Владимиру Флоровицу) телеграмма была послана в начале января 1934 г. В апреле 1933 г. А. Тосканини на концерте закрытия сезона 1932—1933 гг. дирижировал, а Владимир Горовиц играл — 5-й Концерт Л. Бетховена в Карнеги-Холле. После концерта Владимир познакомился с младшей дочерью дирижера Вандой Тосканини. 21 декабря 1933 г. он женился на ней. Текст телеграммы: Тысяча наилучших пожеланий и поздравлений молодоженам [,] Вам — двум творческим душам [,] созданным для того [,] чтобы быть счастливыми [.] (Б) удучи больной [,] сожалею [,] что не смогла выразить в своем сообщении наилучшие пожелания и теплые приветствия» Так, примерно можно перевести текст телеграммы.

Подпись: mrs. Heopold Auer (Хеопольд Ауэр) [7]. Опять смешно? Это — к телеграфисту.

Ашкенази Владимир

Ашкенази Владимир (1937—) всемирно известный дирижер и пианист¹³. Илл. №5.

Первое письмо послано из Тель-Авива 15 мая 1965. Почти все письмо занимает поздравление с концертом-возвращением: «Мы хотим Вам пожелать много лет здоровья, чтобы Вы были способны, как всегда приносить много радости Вашей аудитории [8]. В P. S. В. Ашкенази добавляет, что будет в Нью-Йорке с октября 1965 г. по февраль 1966 г. и «…надеемся Вас повидать». Письмо производит странное впечатление. Во-первых, оно начинается с обращения: «Дорогой Владимир Израилевич!», что абсолютно неприемлемо, т.к. слово «Дорогой» используется в русском языке только по отношению к близким друзьям, родственникам, но не к незнакомому человеку. Обычно, обращаясь к человеку с которым никогда не встречался, принято писать «Уважаемый» или «Глубокоуважаемый». Во-вторых, в обращении к Владимиру Горовицу В. Ашкенази делает фатальную ошибку: он указывает имя отца, Израиль¹⁴. Почему-то В. Ашкенази, не зная, что отца Владимира Горовица звали Самоил (Владимир Самойлович), пишет «Владимир Израилевич», что может быть неприятным человеку, выросшему в России.

Кроме того, окончание письма («надеемся Вас повидать») тоже не совсем корректно, т. к. Владимир Горовиц принимал не всех, кто стремился повидаться с ним. Кстати, Натан Мильштейн в своей книге воспоминаний отмечает, что посещение Владимира Горовица было для пианистов подобно посещению Папы в Ватикане [166, p. 216]. Особенно Маэстро не любил молодых виртуозов, которые толпами рвались к «королю королей пианистов» (хотя относился с уважением к И. Падеревскому, И. Гофману, Р. Серкину, Шуре Черкасскому и, конечно, к своему «идолу» — С. В. Рахманинову). Поэтому первое письмо Владимира Ашкенази к Владимиру Горовицу, как нам представляется, было не очень удачной попыткой наладить связь между молодым, подающим надежду концертантом и по-прежнему «лучшим из лучших пианистов». Правда, уже 25 мая пришло вежливое «спасибо» на поздравление, отпечатанное на машинке секретарем, естественно, с согласия Маэстро. Нужно сказать, что после знаменитого «концерта-возвращения», 9 мая 1965 г. все, кто поздравили Владимира Горовица, получили благодарственный ответ.

Следующее письмо (посланное 23.02.1966 г.) вновь отчество Маэстро искажено (Израилевич), почему и можно сделать предположение, что Маэстро не принял молодого пианиста с женой в течение октября 1965 — января 1966, как указывал Владимир Ашкенази в первом письме. В этой связи, странным является «подарок» Эмилю Гилельсу грампластинки, которую ему передал от Маэстро Владимир Ашкенази, за что Эмиль Гилельс в письме благодарит Владимира Горовица. Напрашивается вывод: молодой пианист либо виделся с Маэстро до знаменитого концерта-возвращения, либо получил грампластинку каким-то иным способом. Обратим внимание на то, что двумя годами позже (в письме 1967 года) Маэстро уже назван правильно «Владимир Самойлович», а это, в свою очередь, означает, что Владимир Ашкенази уже встретился с ним, т.е. был в доме на 94 улице.

В письме 1966 г. В. Ашкенази рекомендует своего друга пианиста, Стефена Бишопа, двадцати шести лет, как он отмечает, «выдающегося молодого человека». Далее он уведомляет Маэстро, что С. Бишоп является «абсолютным Вашим поклонником и мечтает о возможности с Вами встретиться» и будет в Нью-Йорке с 25.02 по 6.03.1966 гг. (импресарио — Сол Юрок). Он спрашивает: можно ли посетить Маэстро? Телефон не дает («Я знаю, что Вы не хотите, чтобы номер Вашего телефона был известен, поэтому я решил не сообщать его моему другу»). В электронной литературе о пианисте написано, что отцом Стефана был хорват, а мать — американка. Фамилию Бишоп он получил по отчиму (мать второй раз вышла замуж) под которой и начал музыкальную карьеру. Поскольку его путали с джазовым певцом и гитаристом Стивеном Бишопом, в 1975 он сменил фамилию на Бишоп-Ковачевич, а в 1991 г. просто на Ковачевич¹⁵. Был мужем Марты Аргерих (их дочь — Стефани). Дебют пианиста С. Бишопа в Нью-Йорке действительно состоялся 9 марта 1967 г. в Town Hall. Но принял ли его Владимир Горовиц, мы так и не знаем. Больше в письмах В. Ашкенази его имя не упоминается. Стефен сделал блестящую карьеру. Он выступал с Жаклин Дю Пре, Стивеном Иссерлисом¹⁶, Сарой Чанг, Найджелом Кеннеди. С 1984 г. — Бишоп-Ковачевич — дирижер оркестра Хьюстона, 1990 — камерного оркестра Ирландии, Королевского филармонического оркестра Ливерпуля, Ванкуверского симфонического оркестра, Монреальского симфонического оркестра и др. Много лет дает мастер-классы в Международной летней школе в Дартингтон-холле. В. Ашкенази указывает в письме, что до 6 апреля у него запланированы концерты и выражает радость по поводу того, что в апреле Владимир Горовиц сможет его принять. Видимо, он получил от него письмо.

«ПОЖАЛУЙСТА, не забудьте» — в этом же письме В. Ашкенази просил 2 билета на концерт 16 апреля 1966 г. в Филадельфии. Думаю, напрасно, т.к. во-первых, после знаменитого концерта-возвращения 9 мая 1965 г. Маэстро понадобился почти год, чтобы вновь начать концертную жизнь. Он говорил одному из журналистов: «Как-то утром я проснулся с чувством пустоты и подумал, что давать концерты не имеет никакого смысла. Доказать, что я все еще могу играть? Разве я не сделал это в мае прошлого года? И потом, я не хочу опять волноваться и нервничать. Долгое время в течение жизни у меня было этого достаточно. Заработать? Денег? Я могу сыграть в нескольких маленьких городках Америки, заработать несколько тысяч долларов и не сталкиваться с лихорадочной атмосферой нью-йоркских концертов» [167, p. 363].

В марте 1966 г. Владимир Горовиц только «запланировал» Карнеги-Холл для сольного концерта на 17 апреля 1966 г. (позвонил Юлиусу Блюму, который в то время ведал залом, программа концерта: Д. Скарлатти Соната фа минор Ор. 481, Л. Бетховен 32 Вариации до минор, В. Моцарт Соната Ля мажор К. 331, А. Скрябин Соната №10 Ор. 71, Ф. Шопен Полонез-фантазия Ля-бемоль мажор Ор. 61, Мазурка си минор Ор. 4, Ноктюрн ми минор Ор. 1, Скерцо №1 си минор Ор. 20). Во-вторых, В. Ашкенази, наверное, даже не предполагал, что его просьба не совсем корректна (известно, что отказ получила Рая Гарбузова, виолончелистка, с которой В. Горовиц и Н. Мильштейн играли в совместных концертах еще в СССР). Он был уверен в том, что для Маэстро снять с продажи два билета не являются проблемой. Обратимся к биографии Владимира Горовица, написанной Гарольдом Шонбергом: «Горовиц и Ванда в мире бизнеса стали легендой — они знали до единого пенни обо всех поступлениях на счет и обо всех расходах. Горе было тому, кто пытался мошенничать. В газете „Таймс“ от 20 апреля 1951 года появилась статья, в которой говорилось об иске, выдвинутом Горовицем против Хека Бразерса, заведовавшего билетной кассой в Carnegie Hall. Со времён открытия зала в 1891 году, билетной кассой занималась семья Хеков. Горовиц обвинил компанию в подделке бухгалтерских отчётов его концертов. Когда были изучены бухгалтерские книги Хека, то было обнаружено, что компания обманула не только Горовица; она также обманула правительство Соединённых Штатов, не уплатив налоги на зрелище на сумму почти в сто пятьдесят тысяч долларов. С тех пор, менеджеры по продаже билетов по всей стране были очень осторожны с бухгалтерией Горовица» [170, p. 169].

«Они (Ванда и Владимир Горовиц) знали, как наэлектризовать публику. Они знали вместимость любого из концертных залов Америки, — рассказывал агент, работающий с ними» [170, p. 226]. Просто В. Ашкенази слишком недолго был за пределами «социалистического мира» и не представлял себе, что стоимость просимых билетов будет вычтена из денег концертанта.

Следующее письмо написано 13 июня 1967 г. из Гетеборга (Швеция). Видимо, Маэстро принял Владимира Ашкенази, т. к. в обращении письма правильно указано отчество: «Дорогой Владимир Самойлович!»

Владимир Ашкенази, как истинный сын своего времени, очень осторожно пишет о «критике» игры Маэстро: «Я не могу Вас критиковать и поэтому я решил ограничиться лишь некоторыми общими положениями. Во-первых, я считаю, что Вы являетесь уникальным явлением в мире пианизма и к Вам нельзя подходить с обыкновенной меркой… Мне приходит в голову сравнение с Шопеном, который, как Вы знаете [,] был практически связан с роялем и мог выразить себя только через ф-нные [фортепианные] произведения… Во-вторых — раз уж Вы — царь рояля, то Вам должно быть все позволено»

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

См. подробнее: [227].

4

См.: [181].

5

См.: Блуменфельда Ф. М. [189].

6

См.: [186, с. 273—276].

7

См.: [256, с. 544;].

8

См. рисунки Н. Ф. Блуменфельд: [224, илл. №№46—49].

9

Cм.: [194].

10

«Валентин — протоирей, магистр богословия». См.:https://knigogid.ru/authors/46609-asmus-valentin-valentinovich-protoierey

11

См.: [246, c. 59; 247, с. 45]. См.: Илл. №4.

12

См.: [184].

13

См.: [247, c. 47;, с. 62]. В. Ашкенази — советский и исландский пианист и дирижер, 1-я премия Международного конкурса П. И. Чайковского (1962), разделена с Дж. Огдоном. Уехал из СССР со своей женой, исландской пианисткой Торун Софией Йоханнесдоттир (выпускницей Московской консерватории) и сыном. Именно поэтому и пишет «мы», имея в виду свою жену и себя.

14

Обращаясь к любому человеку в России (СССР), необходимо знать имя отца (О́тчество (в специализированной литературе также патро́ним) — часть родового имени, которая присваивается ребенку по имени отца. Например, Петр Иванович, то есть Петр, сын Ивана.

15

Cм.: [246, c. 418; 214].

16

Юлий Иссерлис, дед Стивена — ученик В. Пухальского, как и Софья, Владимир и Регина Горовиц, был вемирно известным пианистом.