Лестница бога. Ступень 2. Власть демиурга

Юрий Львович Киселев, 2018

Неприветливы земли мира Наты к наделённым магическим даром потомкам богов – ведь всю власть в ранее принадлежащем им мире захватили обделённые даром. На протяжении тысячелетий людей, одарённых магической силой, уничтожают, сжигая на кострах. Удастся ли уцелевшим потомкам истинных хозяев вселенной вернуть её себе? Стоит ли взывать к давно ушедшим божествам или придется рассчитывать только на свои силы? И не окажется ли лекарство тяжелее болезни?ISBN: 978-5-6040580-2-2

Глава 2

Вот и закончился ещё один день в благословенном богами мире Наты. Богиня Яри давно уже спрятала своё вечно юное, пышущее жаром лицо за подёрнутым лёгкими перистыми облаками горизонтом, и окружающий лес погрузился в таинственную, шепчущую на разные голоса темноту. По небу рассыпались первые яркие звёзды, туманной полосой млечного пути из конца в конец прочертившие бездонное ночное небо. Но темнота недолго заполняла ночной лес — вскоре на место ушедшей Яри на небо из-за лесной кромки величаво выплыла недавно народившаяся Лури, залив окружающий ночной пейзаж белым мёртвенным светом. В призрачном свете ущербной ночной луны чаща, было заснувшая с заходом дневного светила, снова ожила, зажив совсем другой жизнью.

Взошедшее ночное светило призрачными чёрно-белыми контурами отделило от обманчивых лесных теней маленькую сгорбленную фигурку медленно бредущей между деревьев девушки в грязной, местами порванной одежде, безоружной, с небольшим вещевым мешком за спиной. Было заметно, что путница сильно устала, однако какая-то неведомая сила гнала девушку вперёд, заставляя идти даже ночью. Впрочем, шла она по ночному лесу недолго — не успел на небе вслед за белым ликом Лури появиться багрово-красный глаз её сына, бога войны Имира, как девушка, тяжело дыша, обессилено свалилась на землю возле большого дерева. Немного полежав, она с трудом села, привалившись спиной к шершавой коре необъятного ствола и медленными, неуверенными движениями рук сняла с плеча вещевой мешок. Развязав его, путница достала плотно скатанное шерстяное покрывало, которое, немного подумав, расстелила прямо под собой, чтобы через несколько мгновений, завернувшись в него, снова упасть на покрытую прелой листвой землю и забыться коротким, тревожным сном.

Проснувшись на рассвете, девушка устало поднялась и, даже не позавтракав, побрела дальше, по пути, дабы избавиться от монотонности дороги, перебирая в голове, систематизируя и осмысливая события и факты последних месяцев своей жизни, приведших её из далёкой столицы герцогства Занадан в эти заповедные шанарские леса на самой границе с Ривийскими эмиратами.

Путницу звали Лита. Вернее, Литой она была для узкого круга своих знакомых, все остальные звали девушку полным именем — Литаная–Рой. Приставка Рой, крайне редко в последнее время встречающаяся среди людей, многими скрываемая и ненавидимая, как клеймо на преступнике, говорила о наличии у девушки толики божественной крови и даруемого ею магического дара. Сам же дар возводил её древний род во времена основания этого мира. Однако наличие в жилах божественной крови не помогло девушке уйти от шанарской погони — то ли волшебница бесполезно растратила свой магический резерв, пытаясь сбить королевских ищеек со следа, то ли в составе поисковых команд тайной канцелярии королевства тоже затесались потомки богов. Иначе как объяснить тот факт, что вот уже вторую неделю за ней, практически не отрываясь, тянулся хвост преследователей?

В самом начале погони, начавшейся ещё несколько недель назад, девушка была настолько самоуверенна, что даже подпустила преследователей поближе и вступила с ними в бой, убив двоих и тяжело ранив ещё нескольких шанарских прихвостней из числа палачей тайной канцелярии. Однако на этом успехи беглянки закончились, и уже вторая встреча едва не закончилась её гибелью. В дальнейшем девушка стала значительно осторожней и благоразумней, что позволило ей до настоящего времени сохранить себе жизнь. Однако собственное будущее представлялось ей теперь весьма туманно — в отличие от её родного Занадана, магия в Шанаре мягко говоря не приветствовалась, и если девушке в случае поимки удастся избежать костра, что ещё несколько веков назад являлось для одарённых обычным завершением их жизненного пути, то в лучшем случае волшебницу ожидало вечное рабство…

Не такой была её далёкая родина — герцогство Занадан. Старый герцог, по её мнению, оказался достаточно здравомыслящим правителем, чтобы прекратить гонения на рождённых с божественным даром людей и постепенно переманить их к себе на службу. Откликнулись не все — немалое количество магов, особенно тех, кто и до того успешно скрывался, не выдавая своей сущности, осторожно выжидали. Однако молодёжь, не желавшая всю свою долгую, значительно более долгую, чем у простых людей, жизнь, прятаться, с энтузиазмом восприняла предложение герцога и открыла всему миру свой дар, основав магическую академию, чтобы передавать другим магам знания, собранные по крупицам и оплаченные не только кровью, но и нередко собственными жизнями.

Подобный поворот событий пришёлся не по душе соседям Занадана. Да и кому может понравиться значительное усиление разбавленной боевыми магами армии вероятного противника? А ведь основным условием легализации в герцогстве одарённых стала обязательная воинская повинность — всем магам, в случае нападения на Занадан, предписывалось по первому же приказу герцога влиться в его армию. Правда, лежащая на востоке Загорная империя Сентия ограничилась лишь выражением своего крайнего недовольства — тихая позиционная война с ней и без того не прекращалась на протяжении последних нескольких столетий. Да и южный сосед герцогства, королевство Верония, ничего не стало предпринимать против нарушителя устоев. Впрочем, Веронию можно было понять — Марку Люциусу Вернону, её королю, было не до Занадана, венценосному правителю вполне хватало проблем с соседкой Ливадией. Оба этих королевства, как, впрочем, и её родное герцогство, давно уже находились в состоянии перманентной вялотекущей войны, не поделив когда-то несколько богатых рудников на границе. Полноценную войну против герцога решил развязать лишь король Шанары Вериан Третий, воспользовавшийся сообщением о легализации магов как удобным поводом для начала активных боевых действий. Войну правитель Шанары начал не просто так — в своё время Занадан при поддержке союзных легионов из Веронии неплохо потрепал шанарские войска, ударив им в тыл во время последней шанарско-ривийской войны и присоединив к своим владениям несколько принадлежащих ранее королевству плодородных долин на побережье Срединного моря. Верония, впрочем, в той войне тоже приросла землицей за счёт Шанары…

Оказавшись в кольце недружественных стран, в ситуации, когда одно королевство уже развязало войну, а другие пока выжидали, однако в любой момент тоже могли подтянуться к делёжке пирога, герцог объявил военное положение и провёл массовую мобилизацию — в армию вступали все, кто мог держать в руках оружие. Правда, в большинстве своём эта армия состояла из охотников и крестьян, которые из оружия имели в лучшем случае топоры, мечи и луки, а из защиты — стёганые кожаные куртки домашней выделки, защищавшие разве что от когтей диких зверей. Являясь неплохими индивидуальными бойцами, особенно горцы–северяне, с детства привыкшие держать в руках оружие, новобранцы, кроме мечей и луков, не имели за душой больше ничего, а запасов брони и обмундирования Занадан, ввиду скудости ресурсов, накопить не успел. С началом войны кузнецы работали днями и ночами, выполняя государственный заказ, однако для полного перевооружения увеличившейся армии требовалось время. Именно этими причинами и объяснялись неудачи первых месяцев войны с Шанарой — тамошний король оказался достаточно прозорливым, чтобы объявить войну лишь после того, как подготовил, вооружил и обучил собственную армию, снабдив её стратегическими запасами продовольствия и вооружения для ведения продолжительных военных действий.

Литаная, проучившаяся всего три года, оказалась призвана на войну буквально с учебной скамьи, и, прослужив совсем чуть–чуть, уже имела реальный опыт боевых действий. Девушка успела повоевать в качестве отрядного мага в составе небольшого разведывательно-диверсионного отряда горных егерей численностью в сотню клинков под руководством капитана Азир–Роя — молодого, но опытного и умелого руководителя. Азир получил своё место командира элитной сотни далеко не случайно — в его предках явно числились потомки бога войны Имира. Правда, божественной крови в жилах сотника текло немного — нескольких капель оказалось достаточно, чтобы раскрыть воинские таланты молодого человека, однако, кроме поразительного умения во владении любым видом оружия, будь то боевой топор, меч, лук или нагината, знания нескольких слабых заклинаний да присущему молодому офицеру незаурядного стратегического таланта, юноша более ничем иным не отличался от простых людей. Воинское искусство капитана не помогло ему в последнем бою, когда остатки его сотни расстреляли из арбалетов и луков смазанными ядом стрелами многократно превосходящие по численности шанарские войска. Стычка на последней атакованной Азиром шанарской базе была жестокой и кровавой. Остаткам разбитого отряда егерей удалось уйти, но от тридцати бойцов, пошедших на самоубийственный штурм, уцелели лишь двое — сам Азир и его невеста Литаная. От первоначальной полновесной роты, помимо командира и приписанного к отряду мага, уцелело ещё несколько десятков бойцов, получивших в предыдущих сражениях ранения различной степени тяжести и перед последним боем в приказном порядке отправленных сотником на лечение в Занадан. Это их и спасло — выложившаяся в последнем бою до предела Литаная от перенапряжения потеряла сознание и не смогла удержать силового щита, прикрывающего остатки отступающего отряда. Самой девушке тогда удалось отделаться практически лёгким испугом — Азир собственным телом защитил невесту от отравленных стрел. Остальные — все, в кого попал яд, умерли — знаний и умений молодой магини не хватило для нейтрализации отравы, а штатный медик-маг в отряде отсутствовал. Сил девушки не хватило даже для спасения возлюбленного — получив в спину сразу несколько стрел и арбалетных болтов, молодой человек пострадал настолько сильно, что, несмотря на все старания столичных целителей, жизнь продолжала по капле утекать из его тела…

Лита, оставшаяся в Тиаре, проводила у постели Азира дни и ночи, бессильно сжимая зубы, чтобы умирающий возлюбленный не услышал сдавленных заглушенных рыданий, и с ужасом понимала, что им, возможно, уже не суждено пожениться. В такие моменты силы и поддержку девушке давали воспоминания об их первой встрече, первом свидании, первом поцелуе…

Любовь, как водится, вспыхнула между молодыми магами неожиданно, хотя удивляться тут нечему — молодость, совместная учёба в академии, вечеринки, вечерние вылазки в город, общие проказы. Литаная по праву считалась первой красавицей в группе, умницей и круглой отличницей, в противоположность Азиру — признанному всеми учениками академии лидеру и возмутителю спокойствия, а также организатору многочисленных розыгрышей и проказ, крепкому, высокому, атлетически сложенному юноше, мастеру двуручной сентийской школы мечного боя и великолепному стрелку, силой, ловкостью и мастерством сполна компенсирующему недостаток магической силы. Литаная поступила в академию, когда Азир уже отучился там несколько лет, и молодые рассчитывали пожениться сразу же после того, как девушка закончит обучение и получит диплом. Однако война нарушила их планы, сорвав недоучившуюся студентку на фронт прямо с учебной скамьи. И вот теперь Азир умирал, а Лита ничем не могла ему помочь, плача от бессилия.

Девушка надеялась спасти Азира, призвав на помощь самых опытных и самых сильных целителей–магов — иногда магия действительно творит чудеса. Однако магическое лечение само по себе очень дорого, а денег на оплату лечения ни у Азира, ни у Литы не было. К тому же отцы-командиры, отдавшие приказ на злополучный рейд, дабы не тратить государственную казну на явно отработанный материал, не нашли ничего лучше, как обвинить в неудаче самого Азира — мол, отряд не только не выполнил приказ, но и погиб исключительно по вине бездарного руководства его командира. Никто, прикрывая собственную пятую точку, даже не удосужился пояснить, что же должен был предпринять командир, в чьём подчинении находилась всего сотня бойцов, пусть даже отлично обученных и экипированных, против многотысячной шанарской регулярной армии, где тоже служило немало опытных умелых профессионалов. Пожалуй, останься в живых не несколько десятков раскиданных по госпиталям израненных бойцов, которых сотнику удалось спасти, отправив обратно в герцогство, а пусть хотя бы потрёпанный, но боеспособный отряд — это решение можно было бы оспорить. Но что могут сделать несколько голосов раненых егерей, над которыми также повисла угроза обвинения в измене, против мудрого решения высокого начальства? Досталось от начальства и самой магине — её обвинили в вопиющей некомпетентности, вследствие которой отряд в решающий момент оказался без магической поддержки. Тот факт, что, кроме недоучившейся волшебницы, других магов в отряде не было, а один, как говорится, в поле не воин, командование опять–таки в расчёт также не принимало. Положен на отряд по уставу один маг — и хватит. Не смог защитить — не справился с заданием, не выполнил приказ…

Вопреки мнению начальства, виноватой в поражении отряда девушка себя не считала — и в самом деле, что сможет противопоставить многочисленному, отлично обученному и прекрасно вооружённому войску один–единственный маг, пусть даже далеко не самый неслабый? Отдавая приказ на рейд по вражеским тылам, отцы–командиры были просто обязаны здраво оценить рискованность данной операции и продумать способы более эффективной магической защиты небольшого отряда бойцов, а не взваливать всю ответственность на единственную девушку. Спасибо дару, что себя–то сумела спасти… Опытный боевой маг действительно хорош в ближнем бою, в противостоянии один на один, когда подойти к нему вплотную без того, чтобы не оказаться уничтоженным валом всепожирающего пламени, практически невозможно. А издалека мага можно достать только стрелами, да и от тех легко увернуться — ловкости, как правило, одарённым не занимать. А если лень уворачиваться — стрелу можно остановить, отклонить, да и просто сжечь в воздухе. Однако остановить или сжечь можно десяток–другой стрел, да пусть даже несколько сотен! Уничтожить лавину из тысяч летящих в тебя и твой отряд оперённых вестниц смерти не под силу ни одному, даже самому могучему магу, а Лита, будучи честной здравомыслящей девушкой, могучей себя всё-таки не считала — не самая слабая она, конечно, магиня, но и не из числа легендарных архимагов. Даже ныне здравствующая прабабка Литы была более одарённой — слишком сильно оказалась разбавленной в девушке огненная кровь богини Яри. Но вовсе не недостаток личной силы, а лишь безумное желание спасти своего жениха, не дать ему уйти в мир теней и привело обессилевшую и едва–едва оторвавшуюся от погони девушку к ночёвке в лесу, одной, на голой земле. Еле живая от усталости, она уже не помышляла о спасении чужих жизней, а желала лишь одного — выжить хотя бы самой.

А ведь ещё пару месяцев назад собственное будущее вовсе не казалось волшебнице таким уж мрачным — после того, как девушка смогла дотащить едва живого Азира до передовых постов Занаданской армии, она развила бурную деятельность по спасению жизни своего возлюбленного. И, в первую очередь, убедившись, что никто из армейских командиров не собирается ничего предпринимать для спасения умирающего сотника, Лита перевезла Азира в Тиару и пригласила к нему лучших целителей академии, потратив на один-единственный визит все свои сбережения. К сожалению, исцелить больного им не удалось — неизвестный и крайне токсичный яд серьёзно повредил внутренние органы, и для устойчивого положительного результата лечения требовались месяцы ежедневных дорогостоящих процедур. Об этом Лите рассказала подруга с факультета целителей — она общалась с деканом и помогала заряжать лечебные амулеты. Правда, по секрету ей передали и другую информацию — что в её случае маги бессильны, и вылечить Азира невозможно. Однако собственные глаза девушки говорили другое — даже один-единственный сеанс значительно улучшил состояние юноши, а, значит, дело только в количестве дорогостоящих процедур. Но и за один сеанс, потратив на амулеты и эликсиры все накопленные девушкой деньги, целители смогли максимально отсрочить неизбежный конец. После проведённых процедур юноше стало немного лучше — от охватившей всё тело слабости Азир по-прежнему не мог встать с кровати, однако сознание больше не терял и даже мог самостоятельно есть, с трудом поднося дрожащей рукой ко рту специально облегчённую ложку… Теперь вместо нескольких дней, которые пациенту пророчил военный медик, Азир мог прожить ещё как минимум несколько месяцев, а при постоянном использовании очищающих кровь лечебных трав, амулетов и эликсиров — даже до полугода. Ещё несколько дополнительных дней к отпущенному целителями сроку он мог бы протянуть на постоянных вливаниях силы от самой Литы, но это был не выход…

Литаная перепробовала для спасения любимого всё, что могла. Но в один из дней, осознав бесполезность дальнейших метаний по столичным целителям, девушка на последние деньги наняла для больного сиделку из числа выпускниц академии, взяла короткий отпуск на собственное лечение — долгое путешествие по лесу в компании с умирающим женихом явно не добавило ей здоровья, и отправилась на север герцогства, где в одной из небольших, затерявшихся в крутых заснеженных горах долин на берегу изрезанного фьордами Полночного океана вот уже который век безвылазно проживала прабабушка Литы.

Сколько лет исполнилось прабабке — не могла сказать даже она сама. Лицо старой женщины, изрезанное морщинами, как кора ривийской лиственницы — трещинами, выглядело настолько древним, что, казалось, старуха застала само сотворение мира. Мама Литанаи, вспоминая, рассказывала, что и во времена её детства бабушка Айя была такой же старой, и совсем не изменилась за последующие годы. Маму расспросить уже не получится — её давно не было в живых. Будучи одарённой, та, как и многие одарённые до неё, закончила свою жизнь на костре — про её дар случайно узнали жители деревни, через которую женщина проезжала вместе с мужем. Не смогли защитить маму ни муж, ни её дар — на мужчину сельчане навалились скопом и, задавив числом, забили кольями, а саму женщину традиционно сожгли, предварительно выколов глаза, чтобы колдунья не смогла никого проклясть, и надругавшись напоследок — мол, всё равно скоро сгорит, так чего же добру пропадать… Прабабка оказалась мудрее — задолго до рождения правнучки она ушла высоко в горы, в места дикие и безлюдные, и, узнав о несчастье, отыскала сироту и забрала к себе, в горы. Разумеется, предварительно отомстив — из покусившейся на одарённую деревни не выжил никто, все её жители, одни раньше, другие позже, умерли в страшных мучениях. Возможно, старая волшебница действительно имела право на месть, однако людская молва в очередной раз извратила акт справедливого возмездия, обернув его очередными кознями мерзких проклятых колдунов.

Дар, намного более сильный, чем у матери Литы, позволил старой женщине не испытывать трудностей в поисках пропитания — волшебница умела приманивать своим даром и рыбу из горных речек, и молочных диких коз с горных склонов. Дар позволил женщине обеспечить себя и одеждой, и вполне добротным жильём — здесь уже помогли местные жители. У старой колдуньи всегда имелось и молоко на завтрак, и рыба на ужин, приличный запас дров в любовно уложенной поленнице и огонь в добротно сложенном камине, выложенном у стены в глубине небольшой уютной пещеры, расположенной над неглубокой, быстрой и порожистой горной речкой. Иногда волшебница не брезговала и жёстким козлиным мясом — если в пасущемся на склоне горы стаде подрастал новый вожак, старого она по осени приманивала и убивала, обеспечивая себя на зиму и едой, и одеждой из козлиной кожи и шерсти. В той же долине, что и прабабушка Айя, проживало ещё несколько семей охотников и рыболовов — недалеко, буквально за перевалом, плескалось море, и по весне, когда рыба косяками шла в реки на нерест, люди на несколько недель спускались вниз по реке для ловли и заготовки рыбы. Этих недель рыбакам хватало не только для того, чтобы с лихвой обеспечить себя продовольствием на весь год, но и заготовить рыбы на продажу — помимо еды людям требовались одежда, обувь, да и рыболовные снасти стоили денег. Все эти люди знали про то, что рядом с ними живёт могущественная колдунья, однако тайну берегли — женщина объявила долину и её ближайшие окрестности своей вотчиной и предупредила живущих в ней рыбаков, что в случае её насильственной смерти те ненадолго её переживут — мол, на долину наложено проклятие, завязанное на её смерть. Испуг, совмещённый с обещанием покровительства, оказался самым действенным методом — жители долины не только сами не давали бабушку Айю в обиду, но и прятали волшебницу от чужих глаз, не пуская в долину чужаков. Иногда даже доходило до убийства — если чужаки случайно узнавали тайну долины, то от них старались избавиться, принуждая к молчанию самым радикальным способом. К тому же за защиту и покровительство, пусть даже мнимые, жители немного помогали колдунье одеждой, вещами или необременительными работами по дому. Так что если кто-либо на свете ещё мог помочь Лите — то только мудрая прабабушка Айя…

Путь на север Занадана вышел относительно недолгим. Искомая долина оказалась быстро найдена, её жители, уже успевшие забыть внешность Литы — предупреждены, и вот уже девушка с комфортом разместилась в небольшой, уютной, сухой и тёплой пещерке, отгороженной от внешнего мира завесой из плотного полога, сшитого из хорошо выделанной овечьей кожи, на мягкой козлиной шкуре, с большой деревянной кружкой парного козьего молока в руках перед исходящим жаром раскалённых углей камином. Пожилая женщина терпеливо дождалась, пока правнучка допьёт молоко и вежливо поблагодарит её за угощение, после чего перешла к вопросам:

— Ты проделала долгий путь, внученька, и всё ради того, чтобы встретиться со мной. Важное, вижу, дело привело тебя на окраину мира. Какую помощь ты хочешь от меня получить?

— Почему вы считаете, бабушка, что мне нужна ваша помощь?

— Внученька, но ведь не ради того, чтобы осведомиться о моём здоровье, ты забралась в эту глушь, потратив на путешествие как минимум пару недель. И это в то время, когда герцогство охвачено войной и тебя наверняка призвали на службу. Здесь, внученька, пусть и глушь, однако слухи долетают и сюда.

— Ты права, бабушка, мне действительно нужна помощь, — потупилась девушка. — Мой жених умирает, и сердце моё разрывается от горя, когда я вижу, как с каждым прожитым днём жизнь утекает из его тела, как дождевая вода в песок. Ты сильная магиня, бабушка. Помоги мне, умоляю, ты осталась моей последней надеждой! Спаси Азира! Я готова отдать за его спасение всё, что угодно, даже собственную жизнь!

— То, что ты готова отдать собственную жизнь — это хорошо, — усмехнулась женщина. — Значит, ты его любишь. А вот всё остальное — плохо. Скажи, ты пробовала лечить его сама?

— Пробовала, бабушка, но я же не целитель! Ни моих знаний, ни моей силы не хватает. Не помогли даже усилия двух сильнейших архимагов–медиков, хотя они и забрали за единственный сеанс лечения все мои сбережения. Чтобы отогнать смерть, подобных сеансов потребуются десятки — только тогда можно хотя бы надеяться на положительный результат. И даже в этом случае никто не гарантирует полного излечения — мой жених, возможно, на всю оставшуюся жизнь останется инвалидом.

— Если тебе не смогли помочь несколько архимагов, то и моей силы будет недостаточно. Денег на оплату лечения у меня тоже нет — места здесь бедные, люди расплачиваются между собой произведёнными ими же товарами. В этом деле я не смогу тебе помочь, внучка…

— Бабушка, умоляю! Может быть, есть хоть какой-нибудь способ? Я готова на всё!

— Так уж и на всё? Хм… Дай подумать…

Несколько минут прошло в молчании. Литаная напряжённо всматривалась в изрезанное морщинами лицо древней колдуньи, как будто ожидая увидеть на нём ответ на заданный вопрос. Старуха же как будто заснула — её глаза закрылись, высохшее морщинистое тело медленно раскачивалось из стороны в сторону, губы что-то то ли нашёптывали, то ли жевали…

Наконец, женщина открыла выцветшие глаза, неожиданно загоревшиеся мрачным огнём, и, распрямив спину, сильным, глубоким голосом спросила:

— Что ты знаешь о сотворении мира, внучка?

Поражённая мгновенно постигшей бабушку переменой, Лита, будто на уроке, ответила:

— То, что нам преподавали в академии, бабушка. Наш мир создал Творец, прародитель всего сущего. Имя ему — Дирой. И было у Творца трое детей-богов от жены, имя которой Лури — сын Имир и две дочери, Яри и Ната. Создав мир, Творец засадил его растениями, заселил зверями, рыбами и птицами, после чего ушёл, подарив его своим детям и наделив тех властью над своим творением. Долгое время боги совместно правили миром, приведя в него людей, и то было благословенное время — не было ни войн, ни болезней, ни голода. Все люди были счастливы. Однако Имир не мог жить спокойно — он любил войны и кровь, поэтому стал богом войны и принёс людям смерть и разрушение. Яри и Ната объединились против брата и встали на сторону людей, пообещав им защиту — Ната стала богиней земли и плодородия, взяв под свою защиту всех женщин, а Яри вознеслась на небо, поклявшись нести всем живущим благословенный свет. Вскоре на небо, последовав примеру сестры, вознеслась и Ната, а затем вслед за сёстрами и Имир — ведь с небес наблюдать за миром удобнее. Следить за своими детьми осталась Лури, так и не решившаяся покинуть созданный своим мужем мир. Иногда молодые боги, устав от битв, брали себе в супруги самых прекрасных из людей, и поэтому среди нас иногда попадаются люди с примесью божественной крови. Именно кровь бога даёт людям возможность повелевать силами вселенной — таких людей называют магами. С тех пор прошло пять тысяч лет. Боги или погибли, или ушли из нашего мира, и им давно уже по–настоящему не поклоняются. Да и поклоняться богам стало бесполезно — что ни делай, как ни молись, они всё равно нас не услышат. Простой народ, конечно же, продолжает ходить в храмы и совершать богам подношения, но это всего лишь ритуал, призванный обеспечить многочисленной армии жрецов средства к их бесполезному существованию. Сами храмы построены в честь Творца, однако, кроме Дироя, в них можно молиться и всему остальному пантеону богов — Лури, Имиру, Яри или Нате. Считается, что молитву, обращённую к отцу–создателю, слышат также его жена и все его дети. Это официальная версия. В академической среде, правда, с недавних пор стал набирать популярность альтернативный вариант естественного происхождения нашего мира, и в этом варианте мировой истории нет места ни богам, ни демиургам — всё просто и логично объясняется естественными процессами эволюции вселенной. Именно эта гипотеза зарождения вселенной в последнее время начинает набирать всё больше сторонников, тем более что учёные находят всё больше доказательств её подлинности.

— Хм… Если не рассматривать гипотезу естественного происхождения вселенной, которая, на мой взгляд, есть просто досужие вымыслы выживших из ума учёных–теоретиков, то официально вам преподают изрядно скорректированный вариант — во времена моей молодости мне рассказывали несколько другую историю. Впрочем, я не дам гарантии, что и моя версия претендует на абсолютную истину — всё же почти пять тысяч лет прошло. Так, к примеру, в одной из древних и малоизвестных версий рождения мира у Создателя было не трое, а всего двое детей — Имир и двуликая Ярината, которую впоследствии стали воспринимать как двух разных женщин. Так это или нет — сейчас уже не узнать, однако в известной мне версии, достаточно широко распространённой ещё несколько сотен лет назад, имеется один момент, странным образом выпавший из современной истории — боги вовсе не ушли из нашего мира насовсем, как пытаются втолковать в ваши молодые глупые головы ваши учителя. В диких, забытых людьми, удалённых и недоступных местах нашего мира ещё остались истинные места силы, откуда возможно воззвать к богам, и они услышат.

— Ты говоришь о храмах Создателю, бабушка?

— Нет, внучка, взывать к богу в храме бесполезно — храмы построены жрецами не для связи с богами, а для сбора подношений верующими. Настоящие места силы неприметны и скрыты в потаённых местах, однако мощь их от этого не уменьшается. Мне неизвестно, сколько таких мест разбросано по миру, однако об одном подобном артефакте я слышала от своего учителя, а тот — от своего. Я очень стара — на моих глазах родились, состарились и умерли правнуки тех, кого я видела в колыбели, уже будучи взрослой. Однако мой возраст — ничто по сравнению с возрастом моего учителя. Когда я молоденькой девочкой попала к нему на обучение, он уже тогда был очень стар. Возможно, тогда ему было больше лет, чем мне сейчас — в таком возрасте люди обычно уже не ведут счёт прожитым годам и даже векам…

Немного помолчав, женщина неспешно продолжила свой рассказ:

— Стар был мой учитель, ох, как стар, но до своей смерти он многое успел мне передать. Я сама похоронила его, возведя над могилой курган, как он и хотел… Хм… О чём это я? Ах, да, о богах и местах поклонения им… Так вот, мой учитель слышал от своего учителя, а тот — от своего, что за дикими непроходимыми лесами, которыми покрыта вся западная часть современного Шанарского королевства, в предгорьях западной горной гряды, узкой цепью отгораживающей Шанару от Ривийского эмирата, почти на самой границе Шанары и Ривии есть заброшенное селение. Уже несколько тысячелетий там никто не живёт — окрестные леса, густые и богатые дичью, облюбовали демоны, охотящиеся на одиноких путников. Легенды говорят, что демоны раньше были слугами богов, но, когда боги ушли, обрели свободу. Демонов нельзя ни убить, ни подчинить, поэтому в настоящее время вся та местность пустынна и заброшена — переселенцы отказываются там селиться, никому не хочется умирать…

Старуха вновь замолкла и прикрыла глаза, будто о чём-то вспоминая. Лита не решалась её перебивать, спокойно ожидая продолжения — вдруг отвлёкшаяся бабушка да упустит что-то важное. И её ожидания оправдались — рассказ продолжился:

— За заброшенным селением, в пологом, заросшем лесом ущелье, у излучины полноводной реки, на вершине холма прячутся развалины небольшого храма. От него мало что осталось — лишь фундамент да остатки стен без швов, будто вырезанных неведомым искусным резчиком из каменного монолита. Ошибиться невозможно — это здание строили явно не люди, люди просто не в состоянии создать подобное. Почти в самом центре развалин имеется небольшая, идеально ровная круглая плита, похожая на полированный чёрный камень с золотыми прожилками и вязью загадочных рун по краям. Сходство артефакта с камнем обманчиво — какие бы усилия к нему ни прикладывали, разрушить артефакт никому не удалось. Согласно легенде, этот артефакт — не обычный камень, а алтарь бога Имира, сотворённый из его крови, и встав на него, можно воззвать напрямую к богу. Просить можно о чём угодно — власть бога безгранична. Если бог сочтёт твою просьбу справедливой, то может её исполнить, ведь Имир не только бог войны, но и бог справедливости, о чём нынешнее поколение благополучно забыло. Мой учитель также говорил, что его учителю рассказывали, как однажды бог всё же откликнулся на мольбы о помощи, правда, случилось это событие ещё в ту пору, когда древний храм не был разрушен, а сами боги ещё ходили среди людей. Правда, боги откликаются только на просьбы тех, в ком течёт хотя бы капля их божественной крови. В тебе она есть, внучка. Прикоснувшись к алтарю бога и пролив на него свою кровь, ты можешь попросить подарить своему любимому жизнь. Ведь это будет справедливо — твой жених, не жалея собственной жизни, защищал свою страну, он сдержал данную герцогу клятву и исполнил воинский долг. Для бога войны и справедливости это достойная просьба… Боюсь, что это твой единственный шанс спасти жениха — больше я ничего посоветовать тебе не могу.

— Бабушка, а ты уверена, что предложенный тобой способ сработает?

— Я не только не уверена, внученька, что этот способ сработает… Я даже не могу с уверенностью утверждать, правда ли то, о чём я тебе только что рассказала, или всё сказанное мною лишь бред выжившего из ума старого маразматика, коим являлся к тому времени мой учитель. Однако, исходя из собственного многовекового опыта, рассказанная моим учителем история выглядит поразительно правдоподобно. В ней есть несколько моментов, которые впоследствии смогли получить подтверждение из других источников. И это не только дом из каменного монолита, который никто, кроме богов, не в силах построить… В одном из прочитанных мною в молодости древних манускриптов, написанных на высоком языке, приводились описания охраняющих то место животных, поразительно похожих на описания демонов. Эти животные якобы пришли в наш мир вместе с богами и считались не слугами их, а друзьями. Имея облик животных, были они разумны и обладали поразительной способностью общаться силою мысли. Если это так, то населяющие предгорья западной горной гряды демоны есть не что иное, как оставленные хозяевами разумные животные, обладающие достаточно развитым интеллектом, чтобы защитить от чужаков свои охотничьи угодья, являющиеся окрестностями покинутых и разрушенных жилищ богов. Абсолютно безопасные для самих богов, неведомые звери наводят ужас на обычных людей, имеющих неосторожность посетить эти заповедные леса.

— И как же я смогу от них защититься? Демоны они или нет — если против них оказались бессильны целые армии, то как я смогу пройти одна?

— Я могу только предположить… Возможно, погибшие в тех местах люди охотились на демонов, хотели их убить или, возможно, посягали на их территории. Демоны прочли людские мысли и были вынуждены защищаться. По-видимому, защищаться они умеют — боги не любят слабых и друзей даже среди зверей подбирают себе под стать. Но если ты не собираешься охотиться на демонов, и, ступив на их территорию, в своих мыслях скажешь, что пришла с миром, не собираешься охотиться и вскоре покинешь их дом — возможно, тебя не тронут. Как-никак, ты являешься прямым потомком их хозяев.

— Всего лишь «возможно»?

— А что ты хотела? Я никогда не видела вживую ни одного демона и не имела возможности с ними общаться. Всё, что я тебе сейчас рассказываю — лишь мои предположения, основанные на прочитанных мною в разное время отрывках из древних манускриптов сомнительной подлинности. Относительное доверие вызывают лишь источники, написанные на высоком языке, однако по прошествии тысячелетий их сохранилось крайне мало, да и те, что сохранились, являются всего лишь копиями с копий давно рассыпавшихся от старости в пыль древних свитков.

— А почему вы, бабушка, больше доверяете высокому языку? В академии Занадана практически все учебники написаны на староимперском — языке наших далёких предков…

— Внученька, а ты заметила, что один оборот нашей планеты вокруг светила на староимперском называется сол, а на высоком — год?

— Ну и что? Это синонимы, бабушка!

— Не скажи, внученька… На староимперском один сол состоит из десяти кун, а те — из тридцати шести ло. Итого в одном соле получается триста шестьдесят один ло.

— Бабушка, я ещё в детстве отлично выучила календарь! В одном соле не триста шестьдесят один, а триста тридцать шесть ло. Поэтому в каждом куне тридцать три ло, и лишь в последнем — тридцать шесть.

— Первоначально в каждом куне было тридцать шесть ло, внученька — так гласят древние свитки на староимперском. А теперь скажи, что говорит по этому поводу высокий язык?

— На высоком языке в одном соле двенадцать кун, а в каждом куне по двадцать восемь ло…

— Правильно, внученька, только сол там имеет название год, кун — месяц, а ло — день. И вот как раз высокий язык в точности описывает календарный год нашего мира — если его разбить на двенадцать частей, то каждая часть будет длиться ровно двадцать восемь дней, или ло, как говорит большинство людей. Причём Лури, самая яркая луна нашего мира, меняет свой лик с периодичностью ровно в двадцать восемь ло. Отсюда я делаю вывод — на высоком говорили не люди, но боги. Высокий — это истинный язык богов, изначальный язык этого мира. Творя наш мир, боги говорили именно на высоком. Всё, что написано на высоком, также написали боги. Староимперский же — язык простых людей и, в отличие от высокого, постоянно меняется — он изменчив, как изменчивы сами люди. И, следовательно, веры ему значительно меньше — только что рассказанная тобою история сотворения мира тому свидетельство.

— Но, бабушка, даже если всё, что ты сказала — правда, то как я доберусь до описанного тобой алтаря? Ведь мне придётся пройти через всю охваченную войной вражескую страну, а потом — скитаться по диким лесам в поисках заброшенного тысячелетия назад храма. И даже если мне удастся незаметно пройти все шанарские кордоны, не попасться на глаза ищейкам королевской тайной канцелярии, я не окажусь съеденной демонами и благополучно отыщу потерянную долину и алтарь в развалинах древнего храма, после чего весь залью его своей кровью — где гарантия, что бог всё же услышит меня, а услышав — отзовётся? И даже если случится невозможное и бог мне ответит — что заставит его выполнить мою просьбу?

— Такой гарантии у тебя нет, да и никто её тебе не даст. Можно только верить, что чудеса в нашем мире ещё случаются. Впрочем, идти или нет — решать тебе, я лишь озвучила возможность. А сейчас, внученька, ложись спать — уже поздно, мы обе устали от разговоров. А завтра ты встанешь и на свежую голову решишь, что тебе делать…

***

Гана, столица королевства Шанара, кабинет начальника тайной канцелярии…

— Арсий, и как ты мне объяснишь вот это? — Литис, глава тайной канцелярии, назначенный на эту должность лично королём Шанары Верианом третьим Светозарным и неизменно занимающий её вот уже третий десяток лет, указал пальцем правой руки, затянутой в перчатку из тонко выделанной серой кожи, на валяющийся перед ним на столе мелко исписанный ровными аккуратными строками свиток пергамента.

Стоящий перед ним мужчина неопределённого возраста, которому с равным успехом можно было дать как двадцать лет, так и в два раза больше, задумчиво поправил воротник военной куртки, неопределённо хмыкнул и, видимо, посчитав, что такой ответ может быть неправильно воспринят грозным начальством, предельно вежливо поклонился сидящему перед ним человеку и, растягивая слова, осторожно спросил:

— Господин Литис, я не знаю, что написано в свитке, но вы, наверное, имеете в виду недавнее происшествие с занаданской диверсанткой?

— Именно его, Арсий, именно его, — снисходительно усмехнулся мужчина. — Только-только улеглись страсти вокруг прошедшего по нашим тылам занаданского отряда колдунов, и тут опять такое происшествие…

— Произошло следующее, господин, — осторожно начал рассказ Арсий. — С территории герцогства Занадан в наше королевство проникла опытная колдунья, не только обладающая сильным магическим даром, но и отлично умеющая обращаться с оружием. Такие умения нельзя получить исключительно с помощью теоретических знаний, а, значит, мы имеем дело с бойцом специального диверсионного отряда Занадана. Возможно, именно того отряда, который, как мы считали, был недавно полностью уничтожен нашими войсками в ходе плановой войсковой операции — стили проникновения на нашу территорию идентичны, да и место перехода нашей границы то же самое. Колдунья быстро расправилась с нашими пограничными кордонами, уничтожив их практически полностью, что говорит об отличном знании колдуньей месторасположения наших постов и стратегии охраны, после чего сразу же скрылась на нашей территории, уйдя в глубокий тыл. Женщина действовала умело, сначала тихо снимая часовых, чтобы те не смогли поднять тревогу, а затем расправляясь со спящими солдатами. В качестве оружия использовался исключительно лук, из чего можно сделать вывод, что нарушитель привычен к бою на дальней дистанции. То, что этот нарушитель — женщина, нам сообщил единственный случайно спасшийся свидетель. Солдат отошёл по нужде в придорожные кусты и оттуда своими глазами наблюдал и сам скоротечный бой, и его ужасные последствия. Увидев, что его сослуживцы оказались убиты за несколько мгновений, солдат не нашёл ничего лучшего, чем затаиться под тем же самым кустом, даже не натянув обратно спущенных штанов. Трус, конечно же, но в данном конкретном случае его трусость сыграла нам на руку, подарив очевидца — против опытной колдуньи у него всё равно не было никаких шансов. Тщательный анализ нанесённых нашим солдатам ран позволил установить, что использовались наконечники с ядом — из той самой партии, которая была передана нашим стрелковым частям для уничтожения занаданского диверсионного отряда.

— Значит, тот диверсионный отряд всё же уничтожен не полностью — ведь кто-то умудрился собрать на поле боя наши стрелы…

— Доказательств подобного предположения нет, но скорее всего, вы правы, господин — все косвенные улики говорят именно об этом. Сейчас наша агентура в Занадане роет носом землю, пытаясь заполучить списки убитых и выживших диверсантов. Однако быстро такие дела не делаются — всё же отряд действовал в режиме чрезвычайной секретности, вся информация по нему закрыта. Форсировать поиски опасно — мы можем потерять свою агентуру, и так не слишком обширную.

— И всё же поторопите поиски — мы должны знать всё об этой диверсантке.

— Кое-что мы уже знаем, господин. Это молодая или молодо выглядящая женщина, обладающая сильным магическим даром, которого хватает как минимум на то, чтобы применять заклинание скрытности, а также умелая лучница — все выпущенные ею стрелы попали точно в цель и поразили её с первого раза. Женщина одета в стандартную камуфлированную форму занаданских горных егерей и обута в высокие ботинки армейского образца с ребристой подошвой — в такой обуви удобно передвигаться по пересечённой местности. Образцы слепков со следов, оставленных её обувью, направлены всем поисковым отрядам. Думаю, что поимка диверсантки не займёт у нас много времени — один человек, сколь бы опытен он ни был, никогда не сравнится с регулярной армией. К тому же любому человеку нужно что-то есть и где-то спать. Вот на этом мы её и подловим.

— Действуйте, Арсий…

***

Проснувшись ранним утром, когда в лесу уже достаточно сильно рассвело, однако солнце ещё не успело подняться над кронами деревьев и сквозь густую листву прогреть влажную землю, разогнав стелющийся по земле туман, Лита потянулась, разминая затёкшие от долгого лежания на твёрдой холодной земле мышцы, свернула и убрала в вещевой мешок немного отсыревшее от утренней росы одеяло, достала завернутый в небольшую тряпицу кусок сыра и, отрезав от него небольшой ломтик, съела его, завернув оставшуюся часть обратно в тряпицу и убрав в мешок. Покончив со скудным завтраком, девушка проверила свой магический резерв — за ночь он восстановился более чем наполовину, и тут же соткала поисковое заклинание, раскинув его по окрестным холмам. Сразу же, на пределе дальности, составлявшем чуть более десяти километров, пришло несколько слабых откликов с юга и северо-запада — значит, за вчерашний день от погони оторваться всё же не удалось. Печально — сил оставалось всё меньше и меньше, а её, как дикого зверя, обложили со всех сторон и упорно гнали в самое сердце Шанарского королевства — в густозаселённые обжитые районы, где спрятаться от опытных поисковых команд тайной канцелярии становилось нереально. Первоначально девушка планировала пройти на юг по безлюдным местам вдоль горного хребта между Ривией и Шанарой почти до границы с Веронией, чтобы там, не углубляясь в обжитые места, пересечь границу Веронии и пройти по пограничью до самого Занадана. Не получилось… И север, и юг оказались перекрыты. Возвращаться на запад, откуда она пришла, тоже было бессмысленно — спрятаться в пустынях Ривийского эмирата точно не получится. Открытой оставалась единственная дорога — на восток, через Шанару, где её явно уже ждали. Уж слишком сильно девушка наследила по дороге к заброшенному храму — поиски алтаря забытого бога оказались весьма насыщенными на события и встряхнули всё Шанарское королевство.

Лёгким стелющимся шагом возобновив вынужденный путь на восток, Лита продолжила вспоминать детали своего похода…

Границу Занадана и Шанары девушка пересекла в том же месте, что и парой месяцев ранее, причём достаточно легко — после дерзкого рейда отряда Азира в тыл врага девушке был отлично известен каждый овраг, каждый куст этого участка границы. Разумеется, не обошлось без накладок — граница с обеих сторон вовсе не была беззащитной и тщательно охранялась. Однако занаданские пограничники свободно пропустили ставшую известной воительницу-магиню, а встреченные по ту сторону границы шанарские посты Лита просто вырезала, воспользовавшись как своим магическим даром, так и любимым луком, из которого она могла уверенно поразить цель на расстоянии в сотню шагов. Стрелы с отравленными наконечниками — военный трофей со злополучного рейда — не оставляли противнику даже малейшего шанса выжить, и девушка, расчистив перед собой путь, спокойно прошла в глубь вражеской территории.

Продвижение на запад было отмечено вереницей трупов — ну, в самом деле, с какой стати жалеть противника, попавшегося тебе под горячую руку? Тем более противника, не ожидающего нападения, и потому расслабленного. Отряды численностью более десятка солдат Лита пропускала, затаившись под покровом невидимости, а мелкие группы из нескольких вражеских бойцов легко, как на стрельбище, снимала из своего лука, подпустив поближе — на то, чтобы выпустить пять-шесть стрел, у девушки уходило всего несколько мгновений, — после чего, выждав для порядка пару минут, доставала кинжал и шла собирать свои стрелы. И только один раз ей пришлось воспользоваться магией — когда, расслабившись, девушка неправильно оценила численность отряда противника. Вместо замеченных ею четырёх шанарских солдат тех оказалось две полные пятёрки — десять опытных воинов. В результате одними стрелами уничтожить врага не удалось. Остатки отряда, увидев падающих товарищей, сражённых вылетающими словно бы из ниоткуда стрелами, тут же залегли, начав отстреливаться, пуская стрелы наугад, во все подозрительные места. Шанарцев это не спасло — солдаты всё равно были уничтожены разозлённой своей ошибкой магиней, только не стрелами, а огненными шарами. Однако вынужденное применение девушкой магии, скорее всего, и оказалось её основной ошибкой — как только была применена боевая магия, на след волшебницы тут же встали ищейки тайной канцелярии. А встав на след — уже больше не выпускали, сопровождая беглянку через всю страну, наблюдая, подстерегая, и даже пытаясь поймать, устроив на её пути несколько засад. От засад девушка благополучно избавилась, ещё на подходе поисковыми заклинаниями обнаружив замаскированных охотников и издалека расстреляв их из лука, однако своими успешными действиями только разозлила тайную канцелярию Шанары — охота на неё началась всерьёз, с привлечением полноценных армейских подразделений. Воевать с целой армией Лита не планировала, уклонившись к югу от окружающих её поисковых отрядов, резко ускорила темп своего передвижения и, с трудом оторвавшись преследователей, буквально ворвалась в западный лес, немного не дойдя до границы с Веронией. Правда, уходя от погони, пришлось бросить громоздкий лук, однако потеря была невелика — стрелы для него, даже вырезанные из убитых девушкой солдат, давно закончились. Изготовить новые не было никакой возможности — отсутствовало не только высушенное дерево особых пород для самих стрел, но и тяжёлые гранёные стальные наконечники, способные гарантированно поразить закованные в кожаную и стальную броню тела противника. Последние наконечники Лита израсходовала на солдат из вражеского кордона как раз на опушке леса, второпях приладив их к выструганным на скорую руку стрелам из молодых побегов орешника и почти сразу же выпустив в цель. Шанарские воины, едва только прозвучал тонкий свист первых стрел, залегли в густых кустах на опушке, побоявшись броситься грудью под летящее с убийственной точностью калёное железо, и это позволило девушке быстро отступить под защиту леса. Стоило Лите скрыться под покровом густых деревьев, как наседающая на пятки погоня отстала — лес заслуженно пользовался дурной славой, о чем её предупреждала ещё прабабушка Айя.

Густой, девственно-нетронутый лес, занимающий почти четверть королевства Шанара, плотным лиственным покровом скрывал тянущуюся с севера на юг невысокую горную гряду, в которой брало начало множество небольших рек, речушек и ручьёв, стекающих по обе стороны гор и являющуюся не только природным водоразделом, но и естественной границей Шанары с Ривийским эмиратом. Спасаясь от погони, девушка стремительно углубилась в лес, идя строго на запад и молясь всем богам, чтобы ни преследователи, ни обитающие в лесу демоны её не нашли. Несмотря на то, что не найти её мог только слепой — ни о какой осторожности девушка уже не помышляла, оставляя за собой целую просеку из помятой травы и поломанных веток кустов, но, видно, в этот раз боги оказались к ней милостивы — сильное желание выжить, подкреплённое мысленно произносимым клятвенным обещанием никого не убивать и уйти из леса сразу же, как только будет найден алтарь бога, похоже, возымело успех. На второй день её панического бегства по лесу отставшая шанарская погоня исчезла — то ли потеряла след, что маловероятно, то ли в происходящее вмешались боги, а, быть может, и сами демоны. Есть всё же на свете справедливость…

Поиски развалин храма с алтарём проходили спокойно — Лита, углубившись в лес на несколько дней хода и достигнув предгорий, повернула на север и шла до тех пор, пока её движение не преграждала река. Если водная преграда подходила под оставленное прабабушкой Айей описание, девушка начинала методично прочёсывать её берега, проходя все излучины с востока на запад до того момента, как уходящий в горы стремительный поток мелел настолько, что становилось понятно — на его берегах храма нет.

Развалины храма недалеко от практически поглощённых лесом руин посёлка обнаружились через две с лишним недели поисков, в излучине третьей по счёту большой реки и оказались в точности такими, как и рассказывала старая колдунья. Остатки некогда высоких монолитных стен серой каменной массой одиноко возвышались на вершине заросшего травой и могучими раскидистыми деревьями холма, господствовавшего над небольшой уютной долиной, окаймлённой речной излучиной. Вокруг храма в хаотичном беспорядке были разбросаны громадные оплавленные и треснувшие каменные глыбы — остатки некогда внушительных стен. Кроме камней, от храма не осталось ничего — даже если при строительстве и было использовано дерево, за прошедшие тысячелетия оно давно уже сгнило и превратилось в труху, впоследствии смытую дождями и снегом в протекающую по ущелью реку.

Задержав дыхание и осторожно пройдя через пролом в стене во внутреннюю часть храма, Лита почти сразу же обнаружила алтарь — он располагался в самом центре идеально чистой небольшой прямоугольной площадки и загадочно блестел в лучах полуденного солнца своим глянцево-чёрным диском. Всю остальную внутреннюю территорию развалин густо усеивали обломки камней разной величины — от крупных глыб до небольших, размером не крупнее щебня, обломков, не приближающихся к алтарю на расстояние менее трёх шагов. Подойдя к чёрному диску и положив на него ладонь, девушка ощутила приятную, успокаивающую прохладу камня — по всем внешним признаком именно камнем тот и являлся. Однако попытка поцарапать его краешек кинжалом, предпринятая девушкой из чистого любопытства и чтобы проверить слова бабушки, действительно ничего не дала — прочность алтаря оказалась запредельной, в отличие от здания, в котором тот находился. Освоившись, Лита принялась тщательно исследовать антрацитово-чёрный монолит, однако ничего нового, не замеченного ею в первые мгновения осмотра, не нашла. По всем внешним признакам артефакт являлся самым обычным камнем, как будто вплавленным в основание и испещрённым золотыми прожилками, при более внимательном взгляде складывающимися в затейливую вязь незнакомых рун. Эти руны казались не вырезанными на поверхности, а утопленными в каменный монолит, из-за чего полированный диск под яркими солнечными лучами приобретал поразительную глубину и объём, несмотря на то, что прозрачным явно не был.

Тщательно осмотрев плиту и убедившись, что ничего нового она больше не увидит, Лита, наконец-то решившись, залезла с ногами на алтарь и аккуратно уколола острым кончиком кинжала указательный палец на левой руке. На подушечке пальца, сразу же окрасившейся красным, набухла кровяная капля и, подержавшись несколько мгновений, сорвалась вниз, расплескавшись по поверхности алтаря почти незаметными на чёрном фоне алыми брызгами. После первой капли на алтарь упала вторая, затем третья… И ничего не произошло. Камень по-прежнему оставался холодным и чёрным. Алтарь не работал.

Устремив отчаянный взор ввысь, Лита взмолилась, всеми силами души желая, чтобы бог, которого она никогда не видела и в которого в глубине души не верила, исполнил её единственную просьбу и подарил жизнь возлюбленному, но ничего не изменилось вокруг — её мольбы так и остались без ответа. На небе, почти не закрытом облаками, всё так же светило тёплое летнее солнышко, а на деревьях, лениво перепархивая с ветки на ветку, весело перекликались птицы. Слабый ветер вяло перебирал тёмно-зелёную, характерную для середины лета листву и пробегал пологими волнами по густой, высокой, сочной, ещё не успевшей выгореть траве, которой зарос пологий склон холма и лежащая перед ним долина вплоть до белоснежного песчаного пляжа у излучины реки. Умиротворённая природа дышала спокойствием и негой, ей не было никакого дела до проблем, бед и чаяний людей…

В отчаянии девушка, уже не сдерживаясь, резанула кинжалом по запястью, и на алтарь хлынул целый поток горячей крови. Стекая с опущенной руки на алтарь, кровь равномерно заливала чёрный диск и, скрыв его край почти полностью, начала перетекать через край плиты на каменный пол. Отрешённо наблюдая за стекающим красным ручейком, Лита почувствовала, как у неё закружилась голова, а порезанная рука онемела от сильной кровопотери. Очнувшись, девушка сползла с алтаря и, отложив в сторону кинжал, достала из мешка кусок чистой тряпки, после чего, порвав его на несколько полос, перевязала руку, остановив кровь. Последняя отчаянная безмолвная мольба унеслась в небо, так и оставшись без ответа. История, рассказанная бабушкой Айей, оказалась обычной сказкой выжившего из ума старого учителя колдуньи…

Оставшуюся часть того дня Лита помнила смутно — кажется, она вроде бы даже немного поела и попила, а позже, уставшая от долгой дороги и обессилевшая от потери крови, заснула прямо в развалинах храма рядом с алтарём, чудом не измазавшись в потёках собственной подсохшей крови. Да и начало обратного пути домой также запомнилось девушке лишь отрывками — несколько дней дороги на запад практически совсем не отложились в её усталой затуманенной голове. Однако в одно ясное солнечное утро, пробудившись ото сна и стряхнув наконец вязкое чувство безысходности, в котором она пребывала все последние дни, Лита осознала себя находящейся одной, в чужом лесу, на вражеской территории. Чувство опасности, пролившись на разум ледяным водным потоком, отрезвило волшебницу, и девушка раскинула вокруг себя поисковое заклинание, тут же выдавшее на пределе дальности слабые отклики — в лесу находились люди, и, похоже, что искали они именно её. С учётом того, что всё последнее время девушка шла, практически не скрываясь и не пряча следы, её обнаружение и возобновление погони оставалось лишь вопросом времени…

***

Гана, казематы тайной канцелярии…

–…господин Литис, мы обнаружили следы нашей потерявшейся беглянки, и поисковые команды уже встали на её след. Команды предупреждены о реальных способностях колдуньи и больше не станут глупо подставляться под её удары, вступая в ближний бой. Они обучены воевать именно против колдунов и знают, как противодействовать их чарам. Да и мало что проклятая сможет противопоставить нашим солдатам без своего лука. Кстати, мы выяснили, куда она направлялась — в западном лесу, почти на границе с Ривийским эмиратом, обнаружено древнее капище с отлично сохранившимся артефактом, вероятно — алтарём. Недавно на этом алтаре была принесена жертва — всё пространство вокруг залито кровью. Там же обнаружены следы нашей неуловимой беглянки. По-видимому, именно этот алтарь и являлся её целью. Сделав своё дело, возможно, проведя какой-то ритуал, диверсантка возвращается в Занадан. Теперь, зная настоящую цель, мы больше не допустим ошибок и поймаем колдунью. Я уже распорядился перекрыть все лазейки из западного леса — там мышь не проскочит, не то что вражеская шпионка.

— Смотри, Арсий, больше никаких ошибок, — Литис сурово посмотрел на стоящего перед ним подчинённого. — Недооценивать противника нельзя — даже лишившись лука, колдунья вовсе не станет беззащитной и вполне сможет за себя постоять лишь одной силой своей проклятой магии. Напоминаю — диверсантка нам нужна живой, правда, необязательно здоровой. Да и не диверсантка она, похоже, а самая настоящая лазутчица — целью её, в отличие от уничтоженного недавно отряда занаданских егерей, наверняка были не диверсии, а именно этот найденный вами алтарь. Не зря, оказывается, колдунья с боем прорывалась в западное нагорье, ох, не зря… Видно, Занадану было необходимо найти в горах этот артефакт, причём сделать это требовалось срочно — знать бы ещё, чем алтарь для Занаданцев так важен… Вот и спешила наша незнакомка в неизвестное нам место, экономя время и даже не обходя застав и засад. А уж сколько она народу при этом покрошила…

— Шестьдесят три человека убитыми и четверо ранеными, господин Литис.

— Вот я и говорю — маловато раненых. Опытная колдунья нам попалась, знает, как убить одним выстрелом. Да и в магии хороша — явно не самоучка, а из этих… Из академии которые. Она должна много знать. Сейчас наша беглянка возвращается обратно, и должна оказаться не в своём родном Занадане, а в подвалах нашей канцелярии, где просто обязана ответить на вопросы, которых у нас накопилось немало. И главное — что это за алтарь такой, что ради него можно, рискуя собственной жизнью, пройти через всю вражескую страну, и не получим ли мы от обнаруженного артефакта неожиданные неприятности в войне с Занаданом? Ведь одно дело — сражаться с магами, которые есть известное и хорошо изученное зло, и совсем другое — с вызванным их проклятым колдовством божеством, пусть ни ты, ни я ни в каких богов не верим… Так что смотри, Арсий — за жизнь этой женщины головой отвечаешь. Мне не нужна её смерть, я хочу услышать ответы на свои вопросы, и ты мне их предоставишь. Не подведи меня, Арсий. Очень тебя прошу, не подведи…

***

Теперь Лита шла, как опытный следопыт — старательно обходя места, где могли остаться её следы и тщательно следя за целостностью стелющейся под ногами травы и окрестных кустов. Девушка не обольщалась — полностью замести следы в лесу практически невозможно, а лишние усилия по их уничтожению только замедлят её передвижение. Но даже такие крохи осторожности могли задержать поисковые команды, подарив ей несколько лишних мгновений форы. Время передвижения также значительно увеличилось — девушка начинала свой путь ещё в темноте и заканчивала тогда, когда идти было уже невозможно по причине наступившей ночи. Затем пара часов короткого тревожного сна — и путь продолжался, но уже под мертвенным неверным светом выплывшей на небо Лури.

Предпринятые девушкой усилия уже через несколько дней стали приносить свои плоды — от погони, правда, оторваться пока не удалось, но путь на юг оказался открыт, чем Лита сразу же и воспользовалась, выскользнув из грозящего сомкнуться кольца. Теперь, оторвавшись от преследователей, девушка развила максимально возможную скорость — невзирая на усталость и почти не тратя времени на сон, она стремительно перемещалась по лесу в юго-западном направлении, постепенно вновь приближаясь к ривийской границе. Ещё неделя, максимум — полторы, и она достигнет границы с Веронией, после чего, если не случится никаких неожиданностей, ей удастся оторваться от преследования, скрывшись на сопредельной территории. Нужно только продолжать движение во что бы то ни стало, не считаясь с голодом и усталостью, пока тело окончательно не ослабло без полноценной пищи. Да и недавняя потеря крови при неудавшемся ритуале и вызванная ею слабость сильно замедляли движение.

Очередная ночь, проводимая девушкой на ногах в попытке во что бы то ни стало добраться до границы с Веронией, причём сделать это быстрее преследователей, принесла неожиданную неприятность… Было темно — помимо плывущих по небу облаков, периодически скрывающих ночные светила, убывающий ущербный лик богини Лури давал слишком мало света, а зелёный свет Наты вперемешку с багрово-красными отблесками Имира только мешали ходьбе, наполняя ночной лес коварно-обманчивыми пляшущими тенями. И ничего удивительного, что уставшая путница не заметила предательской ветки, спрятавшейся в опавшей листве и, споткнувшись, сделала несколько быстрых шагов вперёд, пытаясь удержать равновесие. Как нарочно, правая нога девушки попала в небольшую ямку и, не удержавшись, Лита всё же упала на предусмотрительно выставленные перед собой руки. Падение получилось мягким, но правая нога, попавшая в скрытую палой листвой ямку, неудачно подвернулась. Раздался лёгкий хруст, сопровождаемый прострелившей стопу болью, и Лита с ужасом поняла, что если это перелом — то можно начинать прощаться с жизнью…

Самого страшного, к счастью, не случилось — немного успокоившись, девушка села на землю и подтянула к себе пострадавшую конечность, взяв стопу в руки и аккуратно ощупав. Перелома не было. Не было даже ушиба — обычное растяжение. Однако долгая ходьба ей теперь была противопоказана — к утру стопа наверняка опухнет и будет жутко болеть. И если не оставить ногу в покое хотя бы на пару недель, то с каждым днём боль станет только нарастать, превратив в конце концов простую ходьбу в одну нескончаемую пытку. Однако кое-что сделать всё равно было можно…

Достав из вещмешка ещё одну небольшую тряпицу, девушка разулась, протёрла голеностоп заживляющей мазью из небольшой склянки и плотно зафиксировала его, обмотав тряпкой в несколько слоёв. Ботинок на импровизированный бандаж налез с трудом — пришлось максимально ослабить шнуровку, но Лита всё равно поднялась на ноги и сделала несколько пробных шагов. Каждый шаг отдавался в ноге тупой болью, однако эту боль можно было перетерпеть, если не делать резких движений. Поняв, что, пусть и медленно, но идти всё равно можно, девушка изрядно повеселела и, собравшись продолжить путь, поглядела на небо, чтобы сориентироваться с направлением. К её огорчению, капризная и ветреная Лури в очередной раз скрылась за облаками, и являть миру свой лик явно не желала. Примеру Лури последовала и Ната, а багровый ущербный глаз Имира не давал точной информации о сторонах света, так как висел почти над головой. Однако Лита знала много других способов ориентирования, а с учётом того, что в настоящее время она находилась пусть и в небольших, больше похожих на холмы, но всё же горах, самым простым решением было подняться на ближайших холм и, найдя свободную от деревьев лужайку, обозреть ночное небо и окружающую местность с высоты. Не затягивая с реализацией принятого решения, девушка, внимательно всматриваясь себе под ноги, медленно побрела в сторону незначительного повышения уровня почвы — поднимаясь, рано или поздно она окажется на вершине.

Всё оказалось именно так, как планировала волшебница — на то, чтобы достигнуть вершины заросшего лесом пологого холма, ей потребовалось чуть больше двух часов. На вершине оказалось несколько лужаек, свободных от деревьев — видимо, избавлению холма от самых больших представителей растительного мира способствовали нередкие грозы, сопровождаемые молниями, бившими, естественно, в самые высоко расположенные точки. Поражённые молниями деревья засыхали, уступая место высокой, густой траве, бурно растущей везде, куда проникали лучи солнца. С одной из таких заросших травой лужаек при свете лун, вынырнувших наконец-то из облаков, девушка смогла обозреть окрестности на расстояние километров в пятнадцать, если не больше. Найдя на ночном небе помимо Лури, Имира и Наты некоторые известные ей созвездия, периодически проявлявшиеся в облачных разрывах, путешественница определила стороны света и наметила направление своего дальнейшего движения. К сожалению, выявился один неприятный момент — именно в том направлении, куда девушка собиралась идти, почти у самого горизонта, едва заметный, не сильнее света обычной звезды, горел огонёк. Его легко можно было не заметить или даже спутать со звездой, если бы не знакомый красный оттенок. Да и располагался огонёк не на небосклоне, а явно в лесу. В том, что это был костёр, Лита не сомневалась, и эта информация настораживала, даже пугала — ведь наличие костра подразумевало присутствие в лесу людей, а кроме самой девушки в этом принадлежащем демонам лесу бродили только поисковые команды шанарской тайной канцелярии, столкновения с которыми Лита всеми силами старалась избежать. Привычно раскинув вокруг поисковое заклинание, девушка непроизвольно поморщилась — заклинание показало, что на десять километров вокруг кроме неё нет ни одного человека. Заклинание работало — не найдя людей, оно высветило наличие в зоне обнаружения нескольких достаточно крупных живых существ, причём одно из них оказалось уникальным, встречающимся только в этом лесу. Больше на всей территории Натаны Лита подобных аур не встречала — слишком уж та отличалась от аур обычных животных, более всего походя на сильно искажённые ауры одарённых. В первые дни своего путешествия по лесу Лита даже старалась обходить стороной территории, где заклинание засекало подобные ауры, но впоследствии перестала обращать на них внимание — в отличие от аур людей, эти изменённые ауры не преследовали её и двигались в направлениях, никак не связанных с выбранной ею дорогой. А значит, эти ауры наверняка принадлежали каким-то неведомым животным, возможно, даже легендарным неуловимым демонам — иногда, проходя по местам, где Лита ранее фиксировала наличие этих странных аур, девушка наталкивалась на отпечатки громадных лап, которые могли бы принадлежать обычной кошке, если бы эта самая кошка вымахала размерами с хорошего буйвола.

Вот и сейчас странная аура неизвестного животного медленно перемещалась куда-то на северо-запад, постепенно удаляясь от волшебницы. Остальные ауры тоже или медленно перемещались, или стояли на одном месте — лес жил своей привычной ночной жизнью и ему не было никакого дела до волнений и тревог одинокой путницы. До горящего вдали, у самого горизонта, костра сканирующее заклинание так и не дотянулось.

Приняв решение всё же продолжить движение в выбранном ранее направлении, но соблюдая при этом повышенную осторожность и периодически сканируя поисковыми заклинаниями окружающую территорию, девушка начала спускаться с холма. Впереди оставалась ещё почти половина ночи, которую можно было использовать с пользой, пройдя как минимум десяток километров долгой дороги домой.

***

Кабинет ректора Тиарской магической академии…

— Лэр Орив, мне доложили, что состав поисковой экспедиции уже сформирован, а я до сих пор не вижу на своём столе соответствующего документа. Вы не забыли, что все кандидатуры я должен утвердить лично?

— Господин ректор, ваши информаторы сообщили вам неверную информацию — окончательный состав экспедиции до сих пор не сформирован, у меня пока наличествует лишь предварительный список. Сегодня утром я внёс в него последние изменения и планировал после занятий представить вам его на утверждение, однако, раз вы сами начали этот разговор, я готов подать его прямо сейчас.

— Ну что ж, давайте, я посмотрю…

Несколько минут лэр Сай внимательно изучал представленный деканом кафедры боевой магии небольшой листок, после чего, отложив документ в сторону, внимательно посмотрел на стоящего перед ним с безмятежным лицом архимага и, после минутного молчания, продолжил:

— Вы, лэр Орив, без сомнения являетесь одним из выдающихся магов, редкой жемчужиной в нашем педагогическом коллективе и талантливым организатором, однако принцип формирования поисковой команды ускользает от моего понимания. Здесь же в основном дети! К тому же большинство представленных кандидатур — женщины! Я вижу здесь всего несколько опытных магов, причём один из них вообще не боевик, а целитель! Вы не могли бы пояснить критерии вашего отбора?

— Смогу, — учтиво поклонился декан, — здесь нет никакой тайны. Отбор проводился очень тщательно, каждая кандидатура перепроверялась по нескольку раз. Из громадной массы кандидатов я едва-едва набрал этих шестнадцать человек, остальные по тем или иным причинам были забракованы. Отбор проходил по многим критериям — это и личный уровень магической силы, и способность переносить постоянные лишения в долгом походе — именно поэтому состав экспедиции так молод, и конечная цель данной экспедиции. Результат отбора лежит на вашем столе — все эти люди достаточно молоды и неплохо физически подготовлены, чтобы дойти до конечной точки экспедиции и не помереть в дороге. Часть из них имеет большой опыт в своей области, а основная часть — достаточно одарена магически, чтобы служить донорами плетущим поисковое заклинание опытным магам. В состав экспедиции, как вы видите, включён целитель — один, но очень хороший. В крайнем случае, при крайне неблагоприятном стечении обстоятельств, этот целитель сможет воспользоваться магическим резервом остальной части отряда. Вы, конечно же, вправе внести любые изменения в состав отряда, но на сегодняшний день другого состава экспедиции я не вижу — по моему мнению, любые замены только ослабят отобранную мною группу.

— То есть сила этого отряда — в этих вот необразованных молодых магичках? — Сай раздражённо ткнул пальцем в список. — Такое ощущение, что вы подбирали не поисковую экспедицию, а личный гарем! Всего трое опытных боевых магов! К тому же все эти маги сейчас находятся на западном фронте, отбивают атаки шанарской армии. Кто защитит отряд в случае нападения? И как вы собираетесь забрать с фронта боевых магов? Вы хотите обескровить нашу армию перед лицом превосходящего по силам противника?

— Отвечаю по порядку, господин ректор. Обескровить нашу армию никто не собирается, вместо отозванных с фронта магов им на замену будут направлены другие специалисты из числа выпускников боевого факультета. Не слишком равноценная замена, если сравнивать боевые умения, однако по установленным самим герцогом нормам в каждой роте должен быть — цитирую — «один боевой маг». Любой боевой маг, прошу обратить внимание. Так что формально никакого ослабления не произойдёт — один боевик меняется на другого боевика, тем более что право утверждать кандидатуры армейских магов предоставлено вам, а не герцогу. А вот в экспедиции, где на долю боевиков выделено всего несколько мест, личный боевой опыт имеет большое значение. Теперь по преобладающему составу женщин в отряде. Прошу вспомнить ваши же слова, господин ректор — экспедиция направляется не воевать, а найти артефакт. То есть боевой опыт для подавляющей части группы вообще не важен, а, по моему убедительному мнению, даже вреден. Сильнее всего группе нужен не опыт сражений, а большой магический резерв, что и предоставит этот состав — все перечисленные в списке девушки или молодые женщины имеют резерв выше среднего и должны стать донорами энергии для опытных магов, которых в группе более чем достаточно. И, наконец, последний вопрос — а если на поисковую экспедицию нападут? И на этот вопрос у меня имеется готовый ответ — господин ректор, вы думаете, что трём опытным боевым магам, имеющим в своём распоряжении дополнительный магический резерв из более чем десяти учеников, может что-то угрожать? Против подобного отряда потребуется как минимум небольшая армия, если кто-то вдруг поставит задачу его уничтожить. Итак, повторюсь — этот состав оптимален и любая замена приведёт только к его ослаблению. Усилить его дополнительно можно профессиональными кадровыми боевыми магами помимо тех, что указаны в списке, отозвав их с фронта, что считаю нерациональным — боевые маги сейчас нужнее на войне. Это моё официальное заявление. Три боевых мага в составе экспедиции — минимум, если будут одобрены именно указанные мною люди. Остальные предполагаемые участники экспедиции немногого стоят на фронте как боевики, но, имея хорошее здоровье и высокий магический резерв, незаменимы для выполнения поставленной перед походом цели. Теперь вы имеете право либо утвердить предложенный состав, либо внести в него любые изменения, какие только пожелаете. Ответственность за результаты экспедиции в этом случае будет лежать исключительно на вас. Я закончил, господин ректор…

Мужчина вежливо, с достоинством поклонился и сделал шаг назад, к двери, продолжая удерживать взглядом одному ему видимую точку где-то на ректорской груди. Кабинет заполнила густая, вязкая тишина. Молчал ректор, молчал декан кафедры боевой магии. Наконец, когда затянувшееся молчание стало уже неприлично долгим, ректор, подняв и повертев в руках список, нарушил молчание:

— Хорошо, будь по-вашему, лэр Орив — я утверждаю ваш список. Готовьте экспедицию.

— Экспедиция выдвинется на поиски артефакта в максимально короткие сроки — как только будет произведена кадровая замена на шанарском фронте.

— Доложите мне, когда всё будет готово.

— Непременно, господин ректор…

***

Очередной рассвет встретил Литанаю возле небольшого, почти остывшего выгоревшего круга с остатками золы в центре. В конце ночи она всё же набрела на костёр, который незадолго до этого видела с вершины холма — за это время она прошла почти пятнадцать километров. Правда, костёр прогорел и уже успел остыть, оставив после себя едва тёплые угли в неглубокой ямке, образовавшейся из-за вынутого дёрна, и обложенной небольшими камнями, во множестве разбросанными вокруг и почти скрытыми опавшей листвой. Самого путешественника — кстати, если судить по следам, это был одинокий мужчина, — она застать не успела. Незнакомец, затушив костёр ближе к концу ночи, поднялся и пошёл на юг с незначительным уклоном к востоку — именно в том самом направлении, в котором шла и девушка. К тому времени, как Лита набрела на остатки костра, аура путешественника, выглядевшая как обычная аура неодарённого, стремительно удалялась, приближаясь к границе поискового заклинания. Посчитав, что одинокий человек не сможет причинить ей никакого вреда, девушка подкинула в затушенный костёр дров и раздула огонь. Дождавшись, пока пламя разгорится и от него пойдёт хороший жар, волшебница достала одеяло, завернулась в него и, повернувшись к жаркому пламени костра спиной, уснула, чтобы проснуться через пару часов от весёлого лучика взошедшего солнца, пробившегося через разрыв в набежавших на небо облаках.

Полностью проснувшись, встав, осмотрев прогоревшие поленья и убедившись, что пламя в костре полностью потухло и пожар лесу не грозит, Лита закрыла едва тёплые угли лежавшим рядом пластом дёрна и, позавтракав небольшим кусочком сыра, быстро собралась и пошла в направлении ушедшего путника. Сыра, кстати, осталось совсем немного — хватит на вечер, и, возможно, останется на утро. Завтра предстоит озаботиться едой, и эта мысль не добавила девушке хорошего настроения. Только дилетантам, никогда не бывавшим в лесу, кажется, что он полон еды. В действительности всё гораздо хуже — нормально, не заботясь о еде, в лесу могут существовать только травоядные животные — зайцы, олени, кабаны, да многочисленные семейства пернатых, питающихся насекомыми и плодами деревьев. Остальным лесным жителям требовалось приложить немало ловкости и силы, чтобы суметь отыскать в лесной чаще пропитание. Многочисленные хищники имели и то, и другое, поэтому тоже неплохо устроились в лесу. Самой же волшебнице никогда не приходилось добывать себе пищу охотой, поэтому этот пласт человеческих умений прошёл мимо неё, стороной. Конечно, совсем уж беспомощной девушка не была — иногда она била из своего лука и зайцев, и косуль, но всё это оказывались случайные охотничьи трофеи, удачно подвернувшиеся под её твёрдую руку и зоркий глаз в многочисленных военных рейдах. Охотиться специально Лита не любила, да и не умела. К тому же сейчас с ней не было её любимого оружия — лука, который её ещё ни разу не подводил. Против людей, правда, девушка применяла не только стрелы, но и магию, однако бить огнём дичь она ещё не пробовала — плазменный шар движется значительно медленнее стрелы, к тому же он более заметен, так что вероятность попасть им в зверя ничтожна. А подманивать зверей к себе магией, как это делала бабушка Айя, Лита не умела. К тому же на зверей не действовало заклинание отвода глаз — они отлично видели девушку даже сквозь полог невидимости и при малейшем подозрении на опасность спешили убежать. В общем, в ближайшее время поиски продовольствия могли стать серьёзной проблемой.

В раздумьях о хлебе насущном прошёл весь день. Нога, достаточно сильно болевшая с утра, к вечеру почти прекратила болеть, однако опухла и противно ныла. Зато Лита почти догнала путника, идущего в одном направлении с девушкой — перед закатом двигающееся перед нею пятнышко человеческой ауры остановилось, а так как девушка продолжала упорно двигаться на юго-восток, расстояние между ними начало постепенно сокращаться. Не прошло и пары часов ходьбы, как прямо по ходу движения возник слабый отблеск костра — до встречи с таинственным незнакомцем осталось совсем немного, буквально несколько сотен шагов. Эти шаги девушка делала с особой осторожностью, подкрадываясь к пылающему впереди костру так, чтобы не хрустнула ни одна ветка под её ногой.

Усилия Литы увенчались успехом — сидящий к ней спиной незнакомец, похоже, не заметил её появления, занятый своими делами. А дела его действительно были нужными, неотложными и требовали самого пристального к себе внимания, а также усидчивости и аккуратности — мужчина готовил ужин, жаря на углях костра нарезанное квадратными ломтиками и насаженное на длинные тонкие прутики орешника мясо. Судя по витающему в воздухе запаху, жаркое, похоже, уже достигло нужной степени готовности, и сейчас шли последние минуты кулинарного священнодействия — мужчина поочерёдно переворачивал прутики с лакомством над углями, слегка колол их кончиком длинного тонкого прямого кинжала с небольшой прямоугольной гардой, и, видимо, удовлетворённый увиденным, снимал их с проложенных над углями горизонтальных жердей-перекладин и укладывал на стоящую рядом большую серебряную тарелку. Ароматы над полянкой вились такие, что Лита непроизвольно зажмурила глаза и проглотила вставший в горле густой ком, чуть не захлебнувшись заполнившими рот слюнями. Желудок предательски забурчал, и девушка непроизвольно переступила с ноги на ногу. Под ногой предательски хрустнула ветка…

Незнакомец, снимавший в это время с огня последний прутик с аппетитно прожаренным мясом, медленно положил его на тарелку к остальным, будто бы и не услышав хрустнувшей ветки. Лита уже подумала, что мужчина страдает глухотой, и решила потихоньку отойти обратно, в лес, однако её надеждам не суждено было сбыться — положив мясо, мужчина медленно развернулся спиной к костру и одновременно одним слитным текучим движением поднялся на ноги, устремив на волшебницу заинтересованный взгляд. Теперь и Лита могла оценить внешний вид поднявшегося незнакомца. Сильнее всего бросалось в глаза его крупное, сильное тело, формы которого не могла скрыть просторная, даже слегка мешковатая светло-серая одежда простого кроя, однако сшитая явно из дорогой ткани. Плечи мужчины скрывал просторный плащ из такой же светло-серой ткани. Оружия видно не было, но, возможно, оно пряталось под плащом — ну не мог же появиться этот незнакомец в глухом безлюдном лесу один, да ещё и без оружия… Да и на мужчину он явно не тянул — на вид незнакомцу было лет двадцать, от силы двадцать два. Молодое лицо юноши ещё не тронула густая растительность, а, возможно, он просто очень хорошо сегодня побрился. Однако разительным контрастом с юным лицом незнакомца оказались его глаза — тяжёлый взгляд зрелого опытного мужчины выдавал в нём далеко не юнца. А, может быть, ему просто пришлось рано повзрослеть — жизнь, она ведь у всех по-разному складывается…

Лита ещё раздумывала, что ей сказать, как незнакомец сам решил нарушить молчание и с лёгкой улыбкой проговорил:

— Ну что же вы застеснялись, девушка, проходите, садитесь у огня. Погреетесь, поедите. Разносолов не обещаю, но мясо должно было получиться весьма неплохим, что мы как раз сможем сейчас проверить. Да вы подходите, не бойтесь. Поверьте, я не кусаюсь и молодых девушек на ужин не ем. Да и на вашу честь посягать не собираюсь, даю слово.

Лита хмыкнула — в слова о бескорыстии молодого мужчины, а девушка почему-то не могла для себя называть его юношей, верилось слабо. Весь её небольшой, но богатый жизненный опыт свидетельствовал как раз об обратном — мужчина, встретив одинокую слабую беззащитную девушку, обычно, пользуясь своим правом сильного, пытался сделать её своей вещью, игрушкой для удовлетворения собственных низменных потребностей. То, что девушка на самом деле далеко не беззащитна, Лита решила до поры до времени не показывать, и всё же воспользоваться любезным приглашением. Поэтому, хмыкнув, она грациозно, насколько позволяла травмированная нога, подошла к костру и села на противоположной стороне от мужчины, так, чтобы между ней и незнакомцем оставалась пусть зыбкая, но всё же преграда в виде горящих углей. Тот, по-видимому, разгадав её манёвр, ещё раз улыбнулся, от чего его лицо стало совсем мальчишеским, и взял с тарелки один прутик с прожарившимся мясом, подтолкнув девушке всю остальную тарелку. Лита не стала заставлять себя долго упрашивать и, аккуратно взяв первый попавшийся прутик, начала есть, обжигаясь и глотая отлично прожаренное мясо вперемешку с обильной слюной…

Некоторое время у костра стояла тишина, прерываемая только потрескиванием прогорающих углей и звуками пары работающих челюстей, причём девушка ела едва ли не с большим аппетитом, чем незнакомец — всё же сказывались полуголодные недели, помноженные на ежедневные блуждания по лесу. Но прошло время, мясо оказалось съедено, чувство голода ушло, сменившись приятной тяжестью в желудке, и Лита благосклонно приняла от мужчины небольшую серебряную фляжку с вином — этот напиток она опознала сразу же, после первого глотка. Памятуя о том, что вино коварно — пьётся, как вода, но от выпитого в большом количестве голова отказывает не хуже, чем от забористой деревенской водки, девушка выпила всего несколько глотков и, оценив высокое качество напитка, с благодарностью вернула фляжку обратно. Мужчина, встряхнув фляжку в руке, по-видимому, оценивая на вес остатки благородной жидкости, напился сам, сделав значительно больше нескольких глотков — Лите даже показалось, что было выпито больше, чем может вместить сама фляжка, чего, разумеется, быть не могло.

Закончив пить, мужчина завинтил пробку и спрятал фляжку в лежащий тут же, у костра рюкзак, после чего вновь первым прервал затянувшееся молчание, сказав:

— Вот, поели, теперь можно и поспать… Ночь длинная и холодная, предлагаю вам первой выбрать себе место у костра. Я лягу с другой стороны.

— Вы предлагаете мне спать вместе с вами?

— Я предлагаю вам лечь спать около костра, так теплее. Со мной спать не надо, у меня для этого действа есть жена, которой мне вполне достаточно.

Поняв, о чём только что сказал мужчина, Лита густо покраснела — под фразой «спать вместе» она подразумевала совместную ночёвку на одной поляне. Однако слова незнакомца странным образом успокоили девушку, и она, уже приняв решение остаться ночевать у костра рядом с незнакомцем, для порядка всё же спросила:

— А вы не боитесь ночевать в лесу один? Говорят, здесь обитают демоны.

— Я же не спрашиваю, не боитесь ли спать в этом лесу вы. Причем одна. Причём явно не в первый раз.

— А вы наблюдательны, — признала очевидное Лита.

— Не стану этого отрицать, — согласился с утверждением мужчина.

— И что вы ещё смогли увидеть?

— О, поверьте, многое. Вы в лесу одна, без спутника. Блуждаете здесь долго. Оружия у вас нет… Да не тянитесь вы к своей зубочистке, что спрятана у вас за голенищем сапога, оружием её можно назвать только из лести — никого крупнее суслика вы этим кинжалом не убьёте. Хотя признаю — резать мясо и дичь за обедом этим ножиком очень удобно.

— Мне не нужно оружие — я сама по себе оружие, — в запальчивости девушка выдала тайну, которую хотела приберечь, как козырь, на будущее, — а ваше оружие где?

— А мне тоже не нужно оружие, о прекрасная смертоносная незнакомка, — усмехнулся мужчина. — Правда, в отличие от вас, у меня есть другая защита.

— И какая же, позвольте спросить?

— Позволю. Моя самая лучшая защита — это то, что я никому не нужен. Просто нет смысла меня убивать. В отличие от вас…

— Так вы всё знаете? — в голосе Литы прорезалась грусть пополам со страхом.

— Всего не может знать даже сам Создатель, прекрасная смертоносная незнакомка. Я знаю только то, что вы вот уже несколько недель от кого-то постоянно убегаете.

— Что, так заметно?

— Более чем… Вы устали, осунулись, исхудали, давно нормально не ели. Постоянно недосыпаете — круги под глазами веское тому доказательство. У вас нет оружия, хотя следы потёртости от лука на вашей одежде и мозоли на пальцах от тетивы никуда не делись, из чего я могу сделать вывод, что лук недавно у вас всё же был, но вы его, скорее всего, потеряли. У вас добротная и дорогая, однако грязная, мятая, местами рваная одежда и абсолютно нет ни времени, ни возможности привести её в порядок. В завершение могу добавить, что у вас больная нога — убегая от преследования, вы, вероятно, её повредили, и теперь хромаете, постоянно ощущая боль.

— Что ещё раз подтверждает вашу чрезвычайную наблюдательность — я действительно убегаю от шанарских ищеек, встречи с которыми, скорее всего, не переживу. Теперь вы знаете мою самую большую тайну и можете выдать меня тайной канцелярии — поверьте, вам за меня хорошо заплатят.

— Вы так сильно насолили тайной канцелярии Шанары?

— Я воин Занадана. И я — маг.

— Мне это ни о чём не говорит. Ни то, что вы маг, ни то, что вы из Занадана.

На лице девушки при этих словах отразилась целая гамма чувств, основным из которых оказалось сильное удивление:

— Вы не из Шанары? И ничего не слышали про Занадан? Про магов вы тоже ничего не знаете? Откуда вы тогда пришли и как очутились в этом диком лесу?

— Интересные вопросы, и я даже на них отвечу. Но взамен вы пообещаете рассказать мне свою историю. Клянусь, я не причиню вам вреда, что бы от вас ни услышал.

— Хорошо, я расскажу. Но сначала — ваши ответы.

— Отвечаю по порядку. Нет, я не из Шанары. Нет, я ничего не слышал про Занадан — это слово ни о чём мне не говорит. Пришёл я издалека, поэтому не знаю ни ваших государств, ни ваших порядков. В лесу я очутился потому, что идти через него напрямую мне и быстрее, и удобнее — считайте, что в лесу я чувствую себя как дома. Нет, я не знаю, кто такие маги, хотя, исходя из имеющейся у меня информации, могу сделать некоторые предположения.

— И какие же?

— Думаю, что маги — это люди, способные с помощью собственной внутренней энергии напрямую, без приложения механического воздействия, влиять на окружающий мир. Или взаимодействовать с этим миром на энергетическом уровне, что, в принципе, одно и то же.

— Да, формулировка странная, но, в общем и целом, отражающая действительность. Маги — это люди с долей божественной крови, которым вместе с кровью передалась часть способностей богов. Маги, как и боги древности, могут управлять стихиями мира.

— Приму на веру вашу формулировку, прекрасная незнакомка. И так как я ответил на все ваши вопросы, то теперь жду вашего рассказа.

— Мой рассказ на самом деле достаточно короток. Меня зовут Лита, и я являюсь боевым магом герцогства Занадан, которое в настоящее время воюет с королевством Шанара. Занадан — единственное место, где маги могут чувствовать себя в относительной безопасности, на всей остальной территории Натаны нас истребляют, убивая и сжигая на кострах. Герцог Занадана предоставил всем магам гарантии безопасности, мы даже основали магическую академию, где обучаются все обладающие даром. Но за это все маги приносят герцогу вассальную клятву и в случае начала военных действий могут быть призваны в армию. Я тоже служила и воевала. А в этом лесу я оказалась потому, что мне необходимо спасти своего возлюбленного — он сражался вместе со мной, плечом к плечу, был тяжело ранен и сейчас умирает. Вот, вкратце, и вся моя история…

— То есть вы считали, что как только окажетесь в этом лесу, то ваш возлюбленный сразу же начнёт своё выздоровление? И именно поэтому вы сейчас здесь?

— Не придирайтесь к словам! В лесу я оказалась потому, что, как маленькая девочка, поверила сказке одного выжившего из ума древнего мага и решила попросить помощи у богов. Дура…

— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

— Вас что, тоже заинтересовали сказки давно умершего маразматика?

— Нет, сказки меня не интересуют. Но, во-первых, в каждой сказке всегда есть небольшая крупица истины, а во-вторых, эта сказка должна была оказаться слишком похожей на правду, чтобы вы поверили в неё и несколько недель скитались одна по лесу.

— Ну, по лесу я скитаюсь вовсе не из-за сказки, а из-за преследующих меня людей из тайной канцелярии Шанары — я слишком сильно им насолила. К тому же я маг, а с магами у них давние счёты.

— По поводу Шанарских ищеек я уже понял — ищут они вас вовсе не для того, чтобы осыпать золотом и сделать своей королевой. Однако давайте всё же вернёмся к вашей сказке…

— А сказка такова, что далеко на северо-западе от того места, где мы сейчас сидим, есть храм бога Имира, а внутри храма — алтарь. Имя этого бога давно кануло в пучину веков и ему давно уже не поклоняются, однако легенда гласит, что если тот, в чьих жилах течёт кровь богов, прольёт свою кровь на алтарь и обратится с просьбой к богу, тот может услышать воззвавшего и исполнить его просьбу. Условий всего два — человек должен содержать в себе хотя бы каплю божественной крови, то есть быть одарённым, и просьба должна быть настолько важной, чтобы человек согласился отдать за неё свою жизнь.

— Хм… Интересная легенда… Ну, про кровь мне понятно, а почему бог исполняет только очень важные просьбы?

— Не знаю, так мне рассказывали. Наверное, есть вероятность, что просящий в результате ритуала может расстаться с собственной жизнью — боги ведь ничего и никогда не делают бесплатно. За всё в этом мире надо платить, и иногда самым дорогим, что у тебя есть.

— У вас, Лита, какое-то странное, но явно устоявшееся понятие о богах. Вы часто с ними общаетесь?

— Я вообще никогда с ними не общалась. Я даже не уверена, что боги вообще существуют. Повторюсь — я просто поверила в дурацкую сказку. Кстати, я назвала своё имя, а вы так и не представились — это, по крайней мере, невежливо. Итак, представьтесь — как вас зовут? Мне интересно услышать ваше имя. И можно обращаться ко мне на «ты» — мы, вроде, ровесники.

— Хмм… Говоришь — ровесники? Пожалуй… Давай на «ты» — я не возражаю. А что до имени… У меня много имён — в разных местах меня звали по–разному. Когда на новом месте тебя постоянно называют иным именем — поневоле начинаешь откликаться. Зови меня Один — так здесь меня звали некоторое время назад.

— Один? Ты что, бог? Как Локи и Хель?

— Нет, Лита, — слегка удивившись вопросу, ответил мужчина, — к божествам древней Скандинавии я не имею никакого отношения. Хотя, признаться, удивлён твоей осведомлённостью — немногие до сих пор помнят эти старые легенды, да и знали о них изначально лишь единицы. Я уже не говорю о том, что мало кому известно не только местоположение этой страны, но и само её название. Но раз меня здесь когда-то звали именно так — не будем нарушать традиций. Кстати, откуда ты знаешь про Одина? Названные тобой боги не были рождены под небесами этого мира.

— Про Одина, Локи, Хель, Тора и сказочную страну Скандинавию, а также про богов нашего мира мне рассказывала моя прабабушка, когда я была ещё маленькой. А ей об этих богах рассказывал её учитель. И так — из поколения в поколение, в каждой деревне всегда есть свой сказитель, рассказывающий детям древние истории. Предания говорят, что эти легенды мы услышали от самих богов.

— Что ж, ещё раз убеждаюсь в живучести народного эпоса. Одни легенды и сказания забываются уже в следующем поколении, а другие — путешествуют сквозь века и тысячелетия, передаваясь из уст в уста почти без изменений. Однако хватит разговоров, пора спать, отважная девушка Лита. Спокойной ночи…

Уже засыпая, Лита подумала, что имя Один она слышала не только от бабушки — Одином наёмники Натаны звали своего воинственного бога-покровителя, любителя битв и красивых поединков, непревзойдённого мастера во владении любым видом оружия, когда-либо существовавшим в мире. Бога, которому молились перед битвой и который, по легенде, мог подарить особо понравившемуся воину не только удачу в бою, но и своё божественное оружие — частицу самого себя, а также собственное умение во владении этим оружием, взяв в качестве оплаты душу этого воина. Её неожиданный попутчик, правда, на душу девушки не претендовал, да и оружия при нём не наблюдалось. Но мог ли он оказаться богом, или просто присвоил себе это редкое, практически нигде и никем не употреблявшееся имя? Тогда её попутчик просто глупец — богов, даже тех, в кого не веришь, лучше не злить, воруя их имена…

Наконец, решив для себя, что вероятность встретить в лесной глуши бога — это такое же частое событие, как обнаружение собственных пропавших в детстве родителей на троне Загорной империи, девушка решила не забивать себе подобной чепухой голову и спокойно заснула…