Кумулятивная философия как верифицируемая строгая наука. Апология чистого разума

Юрий Ротенфельд

Книга представляет собой теоретическую систему взглядов на окружающий мир. Ее основаниями служат задающие философскую Матрицу категории «чистого разума» – сравнительные понятия, образующие два неразрывно связанных сугубо научных метода мышления – метафизику и диалектику. Первый метод позволяет исчислять реальность, тогда как второй – ее по-новому понимать. В общедоступной форме книга написана не только для философов и других гуманитариев, но и для читателей, серьезно интересующихся философией.

Иллюстратор В. И. Тильман

© Юрий Ротенфельд, 2023

© В. И. Тильман, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-9449-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

1. Введение

Книга необычна тем, что в общедоступной форме в ней излагаются основы верифицируемой кумулятивной философии, претендующей быть строгой теоретической наукой. Она написана не только для тех, кто занимается философией профессионально, но и для профессионалов других направлений гуманитарного знания — социологов, педагогов, психологов и т. д. При этом книга может быть полезной и для читателей, впервые знакомящихся с философией.

«Кумулятивная философия», «неклассическая философия» или «философия чистого разума», как мы ее будем называть в дальнейшем, а значит, выделять среди других направлений философии, представляет собой теоретическую систему взглядов на окружающую действительность, основаниями которой являются закрепленные в языке и проверяемые на истинность начала конкретных наук — понятия практического разума. Обобщая их и вводя в философию, мы будем понимать ее как систему конкретно-всеобщих сравнительных понятий о мире и человеке, понимаемых как понятия чистого разума.

Сами по себе эти понятия не соответствуют никаким предметам. Их роль заключается в том, чтобы обеспечивать конечный синтез всех конкретных наук, создать целостную научно обоснованную картину мира и соответствующее ей новое мировоззрение. Однако это будут не категории общепринятых философских направлений — предельно общие классификационные понятия — категории рассудочного мышления, а совершенно не освоенные ею предельно общие понятия.

Веками люди искали философию, понимая ее как предельно общее знание о мире, видя в ней альтернативу тем формам знания, которые связаны с рассуждениями о мире при помощи естественного (разговорного) языка, а также знания, расколотого на множество конкретных наук. И это наиболее общее знание об окружающем мире Аристотель и Гераклит называли словом «мудрость». Причем каждый из них нашел, потерянную сегодня, толику истинного предельно общего (чистого) философского знания. Мы включаем фундаментальные находки этих выдающихся мыслителей прошлого в общую для всех (или многих) наук базу, ставшую у нас основой кумулятивной верифицируемой строго научной философии, понимаемой как «философия чистого разума». Тогда как, имея за спиной долгую историю, современная философия не только не приблизилась к цели — создать наиболее общее знание о мире и человеке, но и понять, «чем же на самом деле является философия», с какой целью была задумана.

Здесь я хочу напомнить известную притчу о слоне, и суждениях о нем слепых мудрецов, напоминающую нам суждения философов об искомом ими предмете, существующем не в виде одинаковой для всех строгой науки, а в виде противостоящего друг другу множества различных мнений. Дополняя друг друга, по словам самих же философов, они тем самым и составляют философию.

Для сравнения предлагаю притчу Джона Сакса в переводе Самуила Маршака, названную им «Ученый спор».

Слепцы, числом их было пять, в Бомбей явились изучать Индийского слона.

Исследовав слоновий бок, один сказал, что слон высок и прочен, как стена.

Другой по хоботу слона провел рукой своей

и заявил, что слон — одна из безопасных змей.

Ощупал третий два клыка, и утверждает он: — на два отточенных штыка похож индийский слон!

Слепец четвертый, почесав колено у слона, установил, что слон шершав, как старая сосна.

А пятый, подойдя к слону со стороны хвоста, определил, что слон в длину не больше чем глиста.

Возникли распри у слепцов и длились целый год. Потом слепцы в конце концов пустили руки в ход. А так как пятый был силен, — он всем зажал уста. И состоит отныне слон из одного хвоста!

Опыт нескольких тысячелетий показал, что, сколько бы слепцов не пытались понять истину, только с позиций чистого разума можно узреть ее целиком. И не потому, что целое складывается из множества частей, а потому, что только операция сравнение раскрывает ту связь, которая объединяет эти части и приводит к появлению у их совокупности новых свойств, не присущих частям целого. Не случайно говорят: «Все познается в сравнении».

Новый подход к философскому мышлению поможет развивать не только рассудок, но и разум, видеть единство мира, его динамизм, будет способствовать пониманию хода истории, приобретающего в современных условиях первостепенное значение. Тогда как многие, неразрешимые сегодня гуманитарными дисциплинами вопросы легко решаются благодаря новому мышлению — мышлению сравнительным понятиям.

Поскольку книга составлена из отдельных и во многом независимых друг от друга журнальных статей (глав), постольку в них приходится использовать один и тот же арсенал иллюстраций, позволяющий не только не держать их в памяти, но и читать книгу в любом порядке. Однако эти, на мой взгляд, нужные повторения могут не только служить читателям, но и раздражать некоторых из них, в силу чего прошу меня извинить.

2. Язык и мышление

Язык явился той силой, которая помогла человеку выделиться из животного мира, развить свое мышление и организовать производительный труд. Слова не устанавливаются людьми произвольно, они закрепляются за определенными множествами предметов или явлений. Мышление всегда облекается в слова посредством понятий. Понятие и слово неразрывно между собой связаны — слово является единицей речи, тогда как понятие — единицей мышления.

При этом язык состоит всего лишь из двух типов понятий — классификационных и сравнительных, определяющих тип (форму) нашего мышления. И в зависимости от того какие из этих понятий мы возьмем в качестве оснований нашего мышления, мы получим рассудок или разум. Рассудочное мышление обусловлено классификационными понятиями, тогда как в основаниях конкретных наук лежит разумное мышление самыми простыми конкретно-научными сравнительными понятиями — понятиями практического разума, такими как длинное и короткое (геометрия), тяжелое и легкое (физика), богатое и бедное (экономика) и т. п.

Обобщая различные виды конкретно-научных сравнительных понятий, мы получаем конкретно-всеобщие сравнительные понятия тех же видов — категории чистого разума, образующие кумулятивный ряд предельно общих философских категорий: тождественное — градационное — ортогональное — дополнительное — подобное — порядковое… — различное. Сколько таких понятий появится в будущем, неизвестно, ответ на этот вопрос, возможно, за кем-то из вас, читателей этой книги.

Особенность этих понятий в том, что каждое из них представлено в кумулятивной философии двумя видами. В качестве примера рассмотрим сравнительное понятие градационного вида — горячее и холодное. Эти понятия нужно рассматривать с разных точек зрения — с позиции их полюсов как горячее относительно холодного и холодное относительно горячего и с позиции промежуточного состояния, которое Аристотель называл «золотой серединой». В первом случае мы получаем метафизическое начало — «соотнесенное», во втором случае диалектическое начало — «противоположное». Первое понятие позволяет исчислять реальность, поскольку меньшую из соотносимых сторон мы можем брать в качестве единицы измерения и осмысливать большую сторону в числах. Во втором случае, мы рассматриваем мир как самый простой процесс — как отношение противоположностей, понимаемых не иначе как «избыток» и «недостаток» относительно середины.

Размещая понятия «соотнесенное» и «противоположное» одно над другим между понятиями тождество и различие, получаем философскую Матрицу. С нее то и начинается заполнение двух кумулятивных рядов понятий — категорий чистого разума.

3. Метафизика и диалектика

Ставя перед собой определенные цели, люди хотят найти пути к их достижению. Эти пути к осуществлению задуманного и составляют метод познания. Поэтому каждая область знания вырабатывает свои особые методы.

Обобщая достижения различных частных наук и результатов практики, философия также стремилась выработать свои методы познания — метафизику и диалектику. Эти методы отличаются от методов конкретных наук тем, что должны давать ключ к пониманию не каких-то отдельных областей действительности, а к пониманию мира в целом как совокупности разнообразных, в нашем случае эмпирически проверяемых процессов. Каждый из методов имеет свои не пересекающиеся функции — метафизический метод направлен на исчисление реальности, тогда как диалектический метод — на понимание ее движущих сил. И в этом их достоинства.

Просуществовав более 2,5 тысяч лет, эти методы обросли многими значениями, и сегодня философы не могут принять какие-то из них в качестве приемлемых. Мы же наполняем эти методы множеством сравнительных понятий, каждое из которых включается в последующее более сложное понятие или вырождается в предыдущее понятие в качестве своего частного случая. Становятся понятным, что у каждого процесса есть своя особая причина.

Опираясь на метафизические и диалектические сравнительные понятия, мы уже можем описать как «предмет метафизики», так и «предмет диалектики», как философию разума, так и философию языка, составляющие в единстве целостную кумулятивную верифицируемую философию, понимаемую как строгую теоретическую науку.

Содержание понятий «метафизика» и «диалектика» и отношение к ним менялось неоднократно. Тем не менее, со времен Античности и до наших дней метафизика и диалектика сохраняют статус центральных методов философии, ее понятий, категорий, способов мышления. И хотя в своей «Метафизике» Аристотель не употребляет слово «метафизика», в самом тексте он многократно описывает, анализирует и обсуждает проблемы первых «причин» и «начал». Аристотель так поступает потому, что его революционная философская мысль в корне отличалась от того, к чему вела рассудочная философия Платона, к которой приспособились все последующие поколения философов, в том числе и нынешнее.

В контексте марксистских работ слово «метафизика» употреблялось как «антидиалектика». Метафизика в этом смысле отрицала развитие, возникновение нового и отмирание старого, а движение понимала как перемещение тел в пространстве, а не как множество разнообразных процессов. Она понимала развитие как увеличение или уменьшение чего-либо, как повторение уже имеющегося. На метафизику, по мнению марксистов, опираются те, кто не признает развитие, в том числе и идею классовой борьбы, как борьбы противоположностей¹.

В целом же, ни у одной из философских концепций не появилось работ, развивающих как метафизические, так и диалектические конкретно-всеобщие понятия, превращающие философию в строгую науку. Так случилось потому, что философы не обратили должного внимания на данные Аристотелем виды противолежания, ориентированные на строго научные факты.

Что же касается метафизических вопросов в их теперешнем понимании, то на мой взгляд, многие из них представляют собой языковой беспредел рассудочного мышления, опирающегося на предельно общие классификационные понятия. Тогда как ясность мира, отражающая общий замысел «Творца» выразима в словах, если ими будут выступать эмпирически проверяемые, общие для всех наук сравнительные понятия.

Такая же путаница в двух типах понятий как блуждание в «двух соснах» определяет и диалектику, которую начиная с Гегеля, стали противопоставлять метафизике не языком сравнительных, а языком классификационных понятий как никчемному способу мышления, поскольку она рассматривала вещи как неизменные и независимые друг от друга. Тогда как на диалектику, наоборот, стали смотреть как на панацею от всех философских болезней, видя в ней науку о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления². При этом сам диалектический метод также остался неразработанным из-за отсутствия в его запасе общих эмпирически проверяемых (базовых) сравнительных понятий.

4. Вопрос об отношении мышления к бытию

Как ни крути никуда нам не деться от основного вопроса философии как вопроса об отношении мышления к бытию. В той или иной форме он стоит перед каждым направлением философии. Стоит он и перед моим детищем — кумулятивной философией, но решается он не так, как он решается всеми на основе классификационных понятий. Мое решение строится на базе общих для всех естественных наук эмпирических оснований — конкретно-научных и конкретно-всеобщих сравнительных понятий.

Как известно, этот вопрос имеет две стороны, из которых мы пока опускаем первую его сторону: что первично — материя или сознание. Поэтому сразу переходим к осмыслению второй, на наш взгляд, главной его стороне, к вопросу о том, способно ли наше мышление правильно понимать реальность и отражать ее в понятиях.

В зависимости от решения этого вопроса решаются многие философские проблемы — о путях познания мира, о его единстве, об общих законах развития и другие. Однако все существующие ныне направления философии, если и разбирают этот вопрос, ничего кроме мнений и догадок не могут предложить, поскольку решают этот вопрос при помощи языка классификационных понятий. В крайнем случае, будут ссылаться на достижения конкретных наук. Тогда как вопрос о способности нашего мышления правильно познавать мир может быть решен положительно в основном при помощи сравнительных понятий.

В то же время имеет значение и первая сторона основного вопроса философии, поскольку при осмыслении общественного развития, следует поступать не так, как мы поступаем при осмыслении природы. Значит, возможны не два, а три решения этой стороны основного вопроса философии. В первых двух случаях абсолютизируют либо материю, распространяя материализм на познание природы и общества, либо приводящее к идеализму сознание. Тогда как к развитию природы и к развитию общества надо применять разные подходы. В отношении к природе человеческое сознание вторично, поскольку строится на основе ее объективных законов. В отношении же к обществу сознание людей первично, поскольку все создаваемое ими зависит от их мышления.

Некоторые из наших современников намеренно искажают понимание мира, понуждая людей видеть мир не таким, каким он является на самом деле, и на этом основании объявляют действительный мир иллюзией. При этом их учения якобы опираются на разум человека, не дав до сего дня определение того, что считать разумом. Тогда как кумулятивная философия связывает мышление с теми или иными типами понятий, обосновывая при этом существование трех ступеней в развитии ума: рассудка, разума и мудрости.

5. Предмет философии

Определить предмет философии — значит установить тот круг вопросов, который она изучает и чем она отличается от других наук. Причем главным в предмете философии является решение основного философского вопроса — вопроса об отношении понятийного мышления к бытию, его способности познавать мир. Этот вопрос пытается решить любое направление философии, но только кумулятивная философия как философия чистого разума, включающая в себя отдельные научно значимые результаты ее прошлого, дает научное его решение, поскольку рассматривает мир при помощи сравнительных понятий, дающих ей не только начала, но и объективные точки зрения на природный и социальный мир.

Предоставляемая читателю новая философия не ограничена только одним из двух — метафизическим или диалектическим мышлением потому, что обе эти формы осмысления мира она на равных включает в свой арсенал. Пользуясь всем множеством сравнительных понятий, кумулятивная философия раскрывает диалектико-метафизическую сущность наиболее общих законов развития природы, общества и мышления. Что позволяет науке просчитать, понять и правильно истолковать действительность.

Причем в отличие от частных наук, которые изучают ту или иную область реальности и не могут объяснить другие ее области, новая философия в форме метафизических и диалектических конкретно-всеобщих сравнительных понятий изучает всеобщие универсальные законы, которые отражают все ее области. Поэтому философия как знание общего не может появиться до появления частных знаний. Значит философия — это не мать всех наук, как принято считать, а не рожденное их дитя. Конечно же, имеется в виду философия как строгая наука о наиболее общих отношениях действительности.

6. Партийность философии

Большинство философов говорит, что их философия выражает интересы всех людей независимо от их классовой принадлежности. Зачастую происходит это не так, как им бы хотелось, поскольку знания могут быть использованы как в интересах большинства, так и в интересах меньшинства — узкой, находящейся при власти, группы людей. Поэтому философия неразрывно связана с политикой, с интересами тех или иных классов и их партий, а потому защищает их интересы, служит определенным общественным силам.

Для понимания складывающихся в обществе отношений нужны знания общественных законов, составляющих научное мировоззрение, которое и должно служить руководством к действию. Именно здесь проявляет себя вторая сторона основного вопроса философии, а именно — что первично, материя или сознание, раскрывающая движущие силы общества.

Не вдаваясь в детали, скажу, что материалистическое понимание истории — это фатальная ошибка Маркса, поскольку движущими силами общественного развития являются люди — их идеи, что хорошо понимали жившие задолго до Маркса философы. Вопрос лишь в том, идеи какого класса доминируют сегодня в обществе, какие классы определяют наступающую смену способа производства, которая происходит не объективно, а по зависящим от воли и сознания людей причинам, т.е. от их классовых интересов. Эту ошибку Маркса давно используют эгоистические элиты Запада, удерживающие политику, образование и СМИ под своим жестким контролем.

Поэтому партийность философии означает не только ее упертое служение тому или иному классу в рамках объективного деления мира на противоположности. Партийность философии заключается в том, чтобы показать, что на определенном этапе общественного развития появляется возможность строить справедливые межклассовые отношения. Примером такого сотрудничества для всего общества являются отношения в ряде современных семей — «клеточках» общества, в которых супруги (биологические противоположности) не только совместным трудом увеличивают имущество семьи, но и на равных им владеют. Признавая неистребимость общественных противоположностей — классов и классовой борьбы, кумулятивная философия как раз и показывает пути к их взаимовыгодному сотрудничеству.

Литература

1. Ф. Энгельс. Диалектика природы. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т. 20. С. 366—367.

2. Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19. С. 202—207.

Примечания

1

Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19. С. 202—207.

2

Ф. Энгельс. Диалектика природы. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т. 20. С. 366—367.