Фрау Волле и аромат шоколада

Ютта Рихтер, 2018

Каждую ночь в комнате Мерле и Морица появляется дверь, ведущая в сказочную страну Бедокурию, где живут клыкастые тролли и отважный лис Серебур. Когда-то папа рассказывал детям об этой стране, но он давно уехал далеко-далеко. Мама по ночам работает в больнице, поэтому каждый вечер к детям приходит очень странная няня. Почему же мама доверила Мерле и Морица именно ей? Как пугающая незнакомка связана с таинственной страной? Брату и сестре предстоит пройти по бесконечным подземным тоннелям Бедокурии, преодолеть самые неожиданные препятствия, а не сбиться с пути им поможет папин голос из радиоприемника.

Таинственные глаза

Ясное дело, мы проморгали тот момент, когда она появилась на нашей улице.

Мы вздрогнули от маминого крика, когда она позвала нас:

— Мерле, Мориц! Подойдите сюда, пожалуйста.

Я останавливалась на каждой ступеньке. Мориц, словно улитка, полз за мной следом.

Мама стояла в дверях кухни. Она махнула нам, приглашая войти.

— Ну же, идите сюда!

Я почувствовала, как сердце ушло в пятки. Замерла, схватила Морица за плечи и, прежде чем войти в кухню, выставила его перед собой как щит.

Гостья сидела за большим кухонным столом на папином стуле. Держа ложечку костлявой рукой, она размешивала сахар в чае.

У неё были тонкие губы, зелёные, как трава, глаза, а на кончике носа — очки в тонкой золотой оправе.

С краю к столу была прислонена чёрная трость с серебряной ручкой.

Мы всё могли предположить, но только не это.

Её-то мы знали.

И сразу поняли, кто она.

Владелица того самого чёрного магазина, в котором исчезали дети. Она жила в Ястребином переулке. Звали её Гезина Волькенштайн.

Я услышала, как Мориц тихонько застонал.

Глаза Гезины Волькенштайн изменили цвет. Они внезапно потемнели и сделались чёрными. Голос у неё был хриплым и строгим:

— Мориц, помнишь, что сказал осёл, когда пришёл на мельницу? Тебя ведь Мориц зовут, верно?

«Что за дурацкий вопрос?» — подумала я.

Но Мориц не мог вымолвить ни слова.

— Ну, Мерле, ты-то, конечно, должна знать, что сказал осёл!

— «Иа-иа», — ответила я.

Гезина Волькенштайн и мама рассмеялись. Это был неприятный смех, в нём звучала издёвка. Гезина Волькенштайн явно потешалась над нами. Но только мама поняла её шутку.

Я почувствовала, как мурашки поползли у меня по рукам и по спине.

Хотя в кухне было тепло, я вдруг поняла, что зябну.

И тут я заметила, что от смеха глаза Гезины Волькенштайн снова изменили цвет.

Теперь они стали голубыми и прозрачными, как вода в наших новых синих стаканах.

«Как она это делает? — удивилась я. — Жутковатое зрелище».

Мама перестала смеяться.

— Ну, мои дорогие, — сказала она, — не стойте столбом. Поздоровайтесь, пожалуйста, с фрау Волькенштайн. Я очень рада, что она станет вашей няней. Надеюсь, вы с ней быстро подружитесь. Ну же!

Гезина Волькенштайн схватила мою руку и сжала так крепко, что я чуть не рухнула на колени. Потом настал черёд Морица.

— Добрый день, фрау Волькенштайн, — пробормотал он и попытался отнять руку.

Но фрау Волькенштайн её не выпускала.

— Добрый день, Мориц, — проговорила она. — Рада с тобой познакомиться. Думаю, мы с тобой найдём общий язык, правда?

Мориц кивнул и попробовал улыбнуться, но улыбка вышла кривоватая.

Гезина Волькенштайн выпустила руку Морица и раскрыла свою большую чёрную сумку.

Немного порывшись в ней, она достала две обёрнутые в блестящую золотую фольгу шоколадки. Задумчиво их оглядела, словно взвешивая на руке. Глаза её снова стали зелёными.

— Вот, Мерле. — Она протянула мне шоколадку. — Это тебе.

— Спасибо, фрау Волькенштайн, — сказала я.

— А это, Мориц, — тебе.

— Спасибо, фрау Волькенштайн, — пробормотал Мориц.

— Ну, можете идти делать уроки, — сказала мама, наливая себе ещё кофе. — Завтра фрау Волькенштайн впервые будет у нас ночевать.

Мы кивнули.

— Не вешайте нос, — добавила фрау Волькенштайн. — У нас всё будет хорошо, верно? — И она посмотрела на нас так, словно видела насквозь. — А что сказал осёл, когда уходил с мельницы?

— «До свидания», — хором ответили мы с Морицем.