Наследница шовинистов де Мармонтель 2

Яна Егорова, 2020

Эврард арестован, Лулу получила свои документы и может отправляться домой. Какое же решение она примет? Останется пленницей в доме своих настоящих родственников или все же сбежит от злого брата? И такой ли уж злой Валентин де Мармонтель? Кто в этой истории настоящее зло и что ждет маленькую Лулу в стране, которая оказалась ее родиной? Развитие истории во второй части принимает неожиданный поворот!

Глава 5

В главной зале, как и день моего приезда, играла живая музыка. Небольшой оркестр и красивая оперная певица в вечернем платье. Миллион свечей в канделябрах на длинном столе, накрытом скатертью, золотая посуда и приборы, изысканные украшения. Во главе стола сегодня женщина, которую можно считать моей биологической матерью. По правую руку от нее я, по левую ее сын Валентин. Пиршество рассчитано на маленькую группу людей, только трое де Мармонтелей, один де Даммартен и двое врачей.

— Селестина! Этот праздник в твою честь! Лучшее шампанское и вино для тебя! Я велел принести несколько бутылок, закупоренных в год твоего рождения. Подумал, когда, если не сейчас?

Селестина де Мармонтель сегодня была совсем бледной — под глазами образовались иссиня-черные круги, глаза и щеки ввалились, волосы посерели и потеряли свой блеск. Но при этом при всем, рука ее, державшая бокал за ножку, пока он стоял на столе, а мой брат щедро наливал в него красное вино из бутылки, не дрогнула. Вино перелилось через края, на это брат зловеще рассмеялся.

— Пей! Пей же, Селестина! Ты прожила прекрасную жизнь на этой земле!

Валентин вскочил со своего места, шумно отодвинув стул. Буквально вскинул вверх свой бокал с шампанским:

— Я хочу выпить за это! Ты подарила мне и моим сестрам жизнь. В целом, ты была достойной женщин семьи де Мармонтель. Ты предсказуемо влюбилась в ушлого де Даммартена, но все же осталась верна нам и выполнила свою миссию от и до.

Валентин манерно поклонился, одновременно прижав ладонь к своей груди:

— Желаю тебе за это легкой и быстрой смерти, дорогая мама!

Селестина отреагировала на его слова безмолвно поднеся свой наполненный до самых краев бокал с красным вином и выпив его залпом, без единой остановки. Валентин, сверкая задором в лавандовых глазах, тоже осушил свой бокал и опустился обратно на стул. Вернув золотую салфетку на колени. Озвучил пожелание:

— Приятного аппетита всем! Для нас сегодня готовит повар, удостоившийся высочайших мировых наград. Его стряпню Селестина очень любила. Уважаемый Гастон Лурье сегодня в замке де Мармонтель. Приятного аппетита, приятного!

Ему в ответ отозвались только врачи. И те довольно негромко пожелали в ответ приятного аппетита. Я могла добавить только, чтобы он подавился едой от этого знаменитого повара.

Я тоже осушила свой бокал. Приподнялась, взяла бутылку того самого вина и налила себе еще. Валентин на это лишь ухмыльнулся. Пусть смеется и наслаждается. Он и Эврард, который сейчас сидит с ним плечо к плечу. Два друга. Я не ела — выпила второй бокал до дна и сразу за ним снова наполнила его до краев. Валентин уже улыбался. Он даже заговорил со своей матерью, которая уже несколько минут сидела неподвижно, она так и не притронулась к еде от крутого повара.

— Селестина, хотел тебе сказать, что к церемонии все подготовлено. Мы выполним кремацию согласно всем традициям, а твой прах будет храниться в семейном склепе, рядом с остальными родственниками. Ты займешь почетное место среди них. Я уже заказал сообщение в местную газету и роскошные цветы из Прованса. Ты останешься довольна. Как видишь, я вырос заботливым сыном, не так ли, Селестина?

— Валентин, — вдруг голос подал доктор Годар. Толстяк вытер пухлые губы салфеткой, дожевал еду и открыл рот. — Валентин, я только приветствую людей, которые заранее подготавливаются к важным событиям. Но в этом случае, тебе не кажется, что ты немножко спешишь?

— Я? Спешу? Мне обещали, что Селестина не доживет до завтрашнего утра! На этот раз точно. Так что, я не спешу, мой дорогой Жерар. Я делаю все очень вовремя.

— Мы, медики, — возразил толстяк с другого конца стола, — тоже иногда можем ошибаться. Я смотрю на мадам — она неплохо выглядит для человека, которому на завтра пообещали отход в мир иной.

— То, как лично вы, Годар, можете ошибаться, мне хорошо известно. Что нельзя сказать о профессионалах.

— Ошибаться могу не только я, месье де Мармонтель. Эта черта свойственна всем людям на земле. Без исключения, смею заметить.

— Согласен! Тут не поспоришь, эта черта может проявиться у любого, даже мы, де Мармонтели можем иногда допустить маленькие промахи. Например, можем ошибиться в тех людях, кого нанимаем. Речь не идет о доверии — мы не доверяем никому. Но, бывает, впустую тратим свои деньги…

Их перепалка продолжалась еще несколько минут. И она приковала к себе внимание присутствующих. Я была уверена в этом. Иначе…

Иначе они бы заметили, что желание моего брата уже получило свое удовлетворение. Вот уже с полминуты, как лавандовые, почти полностью ослепшие глаза Селестины де Мармонтель застыли, глядя перед собой. Ее рука замерла, сжимая мое колено под столом. А в этой руке уже не было пульса. Как и в ее теле. Она не дышала.

Перепалка продолжилась, поэтому ни гости, ни мой брат не заметили еще кое-чего. Они не заметили, как я вынула из сумки для лекарств, прикрепленной сбоку инвалидной коляски Селестины, пузырек. Как высыпала его содержимое себе на ладонь и как… улучив момент не опрокинула всю горсть пилюль в свой рот и щедро не запила их вином. Это был уже четвертый бокал вина — я сама не видела, что происходит вокруг. В ставшем одним сплошным пятном мире, увидела тень того, кто сидел рядом с моим братом. Это была большая тень — она внезапно вскочила со своего места и уже через мгновение мне в ноздри ударил знакомый мужской запах.

— Эврард, мой друг, что ты делаешь? — шутливо возмутился Валентин где-то вдалеке.

Он произнес это, когда я уже полностью упала на бок, когда де Даммартен резким движением снял с моего колена омертвевшую руку матери и подхватил на руки. Это уже становится его привычкой. Где-то рядом что-то упало. Краем сознания я поняла, что упала Селестина — лицом на стол, теперь, выпустив меня, она позволила себе окончательно расслабиться. Через несколько минут после смерти.

Еще немного… и я ее догоню.