Убойная секретарша!

Янина Логвин (2023)

Ангелина Ветрова — блестящий арт-директор известного рекламного агентства… была, пока главный конкурент не увел у нее из-под носа миллионный проект, а сама она не оказалась без работы на улице. Чтобы сорвать контракт и вернуть себе репутацию успешного рекламщика, Ангелина решает сменить внешность и устроиться секретарем к человеку, разрушившему ее карьеру, с намерением отомстить и саботировать работу компании… Однако судьба наградила Ангелину не только креативным умом и привлекательной внешностью, но и, похоже, «синдромом отличницы». И теперь, за что бы она ни взялась, все идет совсем не так, как она планировала. И даже мечты исполняются совсем не те…

Глава 8

Максим

— Ты, Орловский, самое бессердечное существо на свете! Я от тебя такого не ожидала!

Я открыл один глаз, сел в постели и спустил ноги на пол. Потянувшись к прикроватной тумбочке, взял в руку айфон и посмотрел на дисплей.

Черт, уже почти девять. Позднее пробуждение. Обычно я просыпаюсь раньше.

Опустив телефон к бедру, провел ладонью по лицу, прогоняя сон, и посмотрел перед собой.

— Почему это?

Дверь в спальню была открыта, и в проеме стояла девушка — в одном белье и с размазанным по лицу макияжем. Уперев руку в бок, она обиженно сообщила:

— Мне послышалось, или ты только что сказал: «Надеюсь, ее здесь нет»? Максим, я все слышала!

Я зевнул, встал с кровати и потянулся. Подойдя к окну, открыл жалюзи и посмотрел на улицу.

За ночь тротуары во дворе успел припорошить снег, и машины на парковке стояли наполовину скрытые белым покрывалом. Вчера я вернулся поздно и не стал заводить автомобиль в паркинг, а значит сейчас первым делом следовало добраться до пульта и включить режим дистанционного обогрева салона.

Собираться в офис я привык быстро, а вот тратить время на пустяки — нет.

— Послушай, Тая, — я отвернулся от окна, возвращаясь к кровати и айфону. Взбив смятую подушку, бросил ее на место, прикрывая постель одеялом. Днем в квартиру должна была прийти уборщица, но не стоило забывать о простых вещах. — Разве тебе не пора? Существо вроде меня любит покой и одиночество. И тебе это известно.

— Мое сценическое имя — Тамила Тай! Ты сам его придумал, и вдруг забыл?

— Да один фиг. Мы с тобой договорились, что этот раз будет последним, и утром ты уйдешь. Не заставляй меня повторять то, что ты уже слышала.

— Был?! Ха! Макс, да ты издеваешься?! Ты вчера продинамил меня и, между прочим, уже второй раз! Не думай, что если я выпила лишний коктейль, то не вспомню, где заснула и с кем. Одна, в твоей гостиной! Когда я здесь, ты просто вырубаешься!

Я открыл шкаф и достал чистое белье, начиная вспоминать рабочие вопросы, которые сегодня предстояло решить в офисе, и назначенные на день встречи. Как всегда, день обещал быть насыщенным и беспокойным.

Впрочем, с тех пор, как отец передал мне управление «Империалом» и штат сотрудников из более ста человек — покой мне только снился. Поэтому спать я любил, да. И желательно в тишине. Особенно после силовой тренировки или теннисного корта, вот как вчера, когда я заставил себя потеть и не смотрел на время.

— Детка, я чертовски много работаю. Больше этого только ты болтаешь. Просто вспомни, что ты в гостях, и жизнь сразу наладится. А с претензиями не ко мне, а к Жоржу. Я не твой папик.

— Но мне хотелось выговориться! А ты меня лучше всех понимаешь!

Я посмотрел на свою гостью и вскинул брови, закрывая шкаф.

— В половине двенадцатого ночи?

— Ну и что?

— Тая! — я низко рыкнул. Чужое присутствие начинало доставать. — Просто исчезни, пока я не занялся твоим воспитанием! Какое, к черту, «ну и что» в двадцать три года?! Ты взрослеть собираешься? Во что мы вкладываем деньги?

Отойдя от шкафа, резко стянул со спинки стула домашний халат и забросил на плечо, собираясь идти в душ. Теперь девушка стояла не так уверенно, но от дверного проема не отцепилась.

— У всех звезд шоу-бизнеса ночной график. Я только просыпаюсь в четыре. И да, мне хотелось поговорить. Запись в студии прошла ужасно. Мы всё запороли!

— Так с этого и стоило начинать, а не с истории, как твоего бас-гитариста стошнило на дорогой синтезатор, и вы попали на деньги. Хотя это тоже не мои проблемы, а твоего продюсера. У нас с ним свой договор.

Она прекрасно это знала, но пришла за другим.

— Орловский, ты не только бессердечное существо, но еще и слепое. Да любой парень в этом городе, чтобы коснуться Тамилы — полжизни отдаст! А ты стоишь и смотришь на меня, как на стену. Хотя я стою перед тобой почти голая! Ну вот… — Она быстро расстегнула бюстгальтер, сняла с себя и забросила его на мое второе плечо. — Уже не почти! Кстати, как тебе моя новая грудь? — широко улыбнулась, поворачиваясь. — Еще в прошлый раз хотела показать.

Я нехотя опустил глаза и тут же поднял.

— Лучше бы я этого не видел. Я был против таких кардинальных изменений, но вам с Жоржем виднее.

— Да что ты понимаешь, Орловский! Он лепит из меня Галатею!

— Скорее уж Снежную бабу. Тебе не мешает умыться, звезда, и прополоскать горло. И, черт, что ты сделала со своими губами?

— Да пошел ты!

Я сбросил лифчик в руки девушки и направился в ванную комнату, проклиная себя за доброту. Уже третий раз я ловлюсь на уловки этой «восходящей поп-звезды», когда она ночью заявляется пьяная и сообщает, что ее преследуют фанаты и ей некуда идти.

— Макс, стой! — за спиной раздалось капризное. — Ну, Максик!

— Сердюк, верни ключи от квартиры, которые ты стащила в прошлый раз, и сваливай. И скажи спасибо, что я пустил тебя в дом, а не оставил на улице.

— Ма-акс!

— Если хочешь потрахаться, иди к Жоржу, а я уже перерос тот возраст, когда просыпался в постели с новой девчонкой и не помнил ее имя.

— Но мое-то ты помнишь! Даже фамилию, которую я терпеть не могу!

— Еще бы. Твой любовник — мой клиент. И давай об этом помнить.

— Чтоб ты знал, Орловский, я обожаю Жоржика, и ни на кого его не променяю! А он обожает меня!

— Отлично. Можешь вызвать такси и умыться на кухне. Через четверть часа я еду в офис.

— Но Жоржику шестьдесят два, и у него семья. К тому же у него без препарата не стоит. А мне нужен секс, я должна вдохновляться красивым мужчиной и тайными отношениями!

— Сама придумала? — я остановился на пороге ванной комнаты, снял с плеча халат и повернулся к девушке, собираясь закрыть дверь. — А я тут причем?

Голубые глаза распахнулись, и меня обсмотрели голодным взглядом.

— Макс, ты себя в зеркало видел? Ты охренительный! А еще ты никому не расскажешь о нас, и Жоржик тебе доверяет!

— Ну, Максик, — сначала к моим плечам прилипла девчонка, повиснув на шее, а потом и весьма внушительная грудь, похожая на шары, потерлась о мою. Сладкий голосок, который уже год ублажал слух тысячи меломанов, прошептал: — Неужели я тебе ни капли не нравлюсь? Ни капельки?!

Откровенно говоря, секса хотелось. Такого, чтоб с головой накрыло и не отпустило. Чтобы не вылезать из постели и кончать от прикосновения друг к другу. И… черт, чтоб было о чем поговорить между делом, а не просто пялиться в потолок.

Но не с ней.

С тех пор, когда я понял, с кем хотелось — я стал до скупого избирателен и зложелателен, мечтая, чтобы однажды Арнольд Мерзляев со своей семейкой убрались из «Галактики» к чертям собачьим!

Я отодвинул от себя девушку и выставил ее за порог ванной.

— Остынь, солнце. А лучше оденься и выпей кофе, пока есть время. Тебе со мной не светит.

— Но почему?

— Потому что у меня тоже не стоит, когда я думаю о твоем Жоржике и о нашем с ним крутом контракте. Сорри, детка! Бизнес и ничего личного.

Но когда через четверть часа, уже одевшись, мы выходим из моей квартиры во двор, где восходящую звезду Тамилу Тай ждет такси, а меня мой «БМВ», девчонка сердито бросает вместо прощания, повернувшись и сердито расцепив полные губы:

— Можешь другой рассказывать сказки о бизнесе, Орловский! Думаешь, я не понимаю, почему ты меня оставил у себя, зная, что слухи об этой ночи все равно расползутся? Тебе это нужно, чтобы держать на расстоянии дочь Крапивина. Его драгоценную Кирочку! Только фиг тебе, а не свобода. Мне Жоржик сказал, что ее папочка трупом ляжет, но исполнит все ее капризы. Так что твоя песенка все равно спета!.. Ненавижу тебя, бабник!

Я сел в машину и сердито хлопнул дверью. Рванув с места, направил «БМВ» в сторону бизнес-центра, объезжая препятствия и рискуя заработать штраф.

«Бабник»? Ладно, черт с ним, переживу! А вот остальное задело.

И эта тоже ненавидит. Но здесь хоть понятно, за что.

А ключи так и не отдала. Надо будет сменить замок и намекнуть Жоржу, чтобы он лучше присматривал за своей протеже, не то вляпается во что-то похлеще ночевки у одинокого парня. Тамила Тай не была лишена таланта, а вот ума и амбиций ей не хватало.

В отличие от другой блондинки…

Как только дорога выровнялась и руки привычно легли на руль, мысли повернули в сторону светловолосой Ангелины Ветровой — ледяного сердца «Регина-Стайл». Последнее время я думал о ней чаще, чем, по-хорошему, мог это себе позволить. А после вчерашней встречи она и вовсе не выходила из головы.

Вот уж с кем Мерзляевым повезло, так это с их арт-директором и ее командой. Я никогда не был снобом и не стеснялся себе признаться, что от работы этой талантливой девушки, от ее подхода к деталям — захватывало дух.

Однозначно она заставляла о себе говорить гораздо дальше границ ее отдела.

Сначала отец, а потом и я не считали агентство Регины конкурентами нам. Нет, это было преждевременно и, будь озвучено, прозвучало бы как комплимент последним. До размаха «Империал-КУБ» им только предстояло вырасти, не говоря уже о том, чтобы прежде наработать многолетнюю репутацию.

Но с таким арт-директором у них был шанс достигнуть успеха скорее. И, конечно, я догадывался, что с их стороны картина рисовалась совершенно иная. Мой «Империал» стоял на пути их роста, как кость в горле, которую еще не проглотить, но уже и не выплюнуть. А их арт-директор ее медленно и упорно перемалывала.

Я решил присмотреться к ней, к этой Ангелине, как к специалисту, а закончилось всё тем, что как последний идиот, когда ее видел, пялился на холодное лицо, профиль или ноги. Не понимая, где в этой ледышке спрятан креативный огненный потенциал.

Зато неожиданно обнаружил, что она вся обвешана невидимыми крючками, и любой из них меня цепляет. По кусочкам, оставляя на ней внимание и не отпуская.

Такого я за собой не помнил. И странно было ответить себе на вопрос, что было бы, захоти она меня заполучить? Если бы заметила мой интерес к себе и улыбнулась?

Общаться с девушками я умел и предпочитал думать, что между нами все быстро сошло бы на нет и перегорело, крючки отвалились и я успокоился, избавившись наконец от этого непонятного притяжения.

Я думал о том, чтобы ее переманить, но не видел возможности это сделать. Она игнорировала меня с равнодушием холодной статуи, буквально не замечая. Захоти я переманить любого из Стайл — я бы легко это сделал, но в случае с Ангелиной Ветровой все возможные дороги к ней превращались в пирсы и обрывались в море. И в этом штормовом море не было пловцов.

Непонятно, что ее делало такой преданной семье Мерзляевых? Она не была похожа ни на одного из них. Я слышал, что Регина вцепилась в нее мертвой хваткой и умело обрабатывала, но никто не заметил между ее сыном и ее арт-директором большой любви.

И тем не менее, они были вместе.

Последним слухом о «Регине Стайл» стала новость, что они собираются заключить мега-дорогой проект с серьезным корейским брендом и продавать ему не только рекламные услуги, но в широкой перспективе и рекламные продукты.

Конечно, это вызывало интерес, но у нас хватало и своих клиентов, чтобы всерьез переживать по этому поводу. Поэтому я очень удивился, когда представители корейской компании внезапно вышли на меня и пожелали заключить контракт на выгодных условиях. Практически не обговаривая детали.

Что происходит?

Внутри «Регина-Стайл» и вообще?

Об этом я собирался спросить Ангелину Ветрову приватно, не привлекая к нашему разговору внимание… Но вдруг услышал в лицо отчаянное: «Ненавижу тебя».

Нет, определенно моя жизнь складывалась всё сложнее с тех пор, как между спортивной карьерой и деловой я выбрал последнюю и остановился на бизнесе. Не под давлением отца, как многие думали. Сделал выбор сам.

Мне нравился спорт, но еще больше я любил динамику деловых отношений и рабочий горизонт задач. Спорт давал нагрузку телу, но не мыслям. Так почему одна из них: «А не усложнил ли я себе этим жизнь», в последнее время всё чаще звучала в голове?

Вот как сейчас, когда, войдя в офис, я увидел у двери своего кабинета Киру Крапивину, знакомую из детства, в костюме цвета беж и душном облаке духов.

В последнее время у нее вошло в привычку стоять здесь и ждать меня.

Каждый раз, когда вижу своего директора по работе с клиентами, жалею, что уступил ее отцу, старому другу семьи, и взял на работу его дочь. Он честно предупредил меня, что это ее каприз, и если он получит отказ, она съест ему мозг.

Теперь она ела мозг мне.

Что ж, мы оба верили, что когда-нибудь ей надоест.

— Максим, ну наконец-то ты пришел! — темноволосая девушка шагнула вперед и деловито поджала губы. Изображать активность у Крапивиной получалось гораздо лучше, чем исполнять свои прямые обязанности. Слава богу, что на этот случай у меня был Павел, ее заместитель.

— Привет, Кира, — я поздоровался, подходя к своему кабинету. — Что случилось? Я вижу, ты мне трижды звонила, пока я ехал. Твое постоянство не меняется.

— Случилось собеседование, Максим! Представляешь, Богдан Андреевич его не отменил! Он упрямо намерен увести нас в прошлый век и найти тебе секретаря. Как будто тебе меня мало! А он знает, что я всегда готова помочь!

Вот уж точно. Даже когда не просят.

Я достал ключ и открыл кабинет. Вошел внутрь и Кира вошла следом. Пока я снимал пальто и убирал его в шкаф, продолжила говорить:

— Там в вестибюле уже сидят три претендентки и ждут начала. У Копейки в кабинете сидит твой отец, и Копейка только что сообщил мне, что звонила охрана центра и Богдан Андреевич дал им указание подготовить еще десять пропусков. Господи, Максим, что происходит? К нам менеджером устроиться гораздо проще, чем каким-то секретарем! Разве нам не хватает младших менеджеров и работников офиса?

— Хватает. Но мой отец уверен, что должность личного секретаря важнее. Это как лайковая перчатка, сшитая по заказу — должна сесть идеально и всегда быть под рукой.

— Какой-то рабочий анахронизм!

— Скорее всего. Поэтому не факт, что секретарь у меня вообще появится. Однако это прихоть генерального директора, и я должен уважать его желания. Впрочем, так же, как и ты, Кира. Раз уж здесь работаешь…

Крапивина работала, и очень усердно, как наверняка считала. Мы были знакомы лет с восьми, но никогда не дружили. Не складывались отношения у нас и теперь. Правда, я не был уверен в том, что она того же мнения.

— Ты так странно относишься к тому, что отец тобой помыкает, Максим. Разве не проще сказать, что ты против? У нас отличная, слаженная команда!

Я положил рабочий кейс на стол и повернулся к девушке. День только начался, а мое терпение уже не трещало, оно рвалось по швам. Только Крапивиной в моем мозжечке и не хватало!

Но я находился на работе, поэтому заставил себя ответить сухо:

— Кира, я люблю своего отца, и это все, что ты должна знать. Иди в зал совещаний и скажи Копейке, что я буду через десять минут. Живо! И пусть позовет Минджи, он писал требования к вакансии. Скажи ему, что он может занять мое место за столом. Иди!

Когда я сам шел в зал Совещаний, то был уверен в том, что собеседование окончится ничем. Мы уступали с отцом друг другу в определенных прихотях, поэтому я был готов присутствовать, но не идти на поводу, это разные вещи.

И оказался прав. Прошло больше часа, а я больше не слушал претенденток, устав от их восторженного и абсолютно идентичного щебета, предпочитая думать о предстоящей встрече с владельцем местного телеканала, у которого мы покупали эфирное время.

Я посмотрел на наручные часы и дал себе еще десять минут, после чего собрался свернуть мероприятие, понравится это Богдану Андреевичу или нет. А еще жутко хотелось кофе, который я так и не выпил утром.

Никаких новых лиц в моей приемной, решено! Никаких вопросов, растерянных улыбок и стотысячного «Максим Богданович». Чем тише там будет, тем спокойнее и продуктивнее я смогу работать. Хватит с меня и Красавиной, четвертый месяц ее терплю…

Но мои мысли о дневных планах мгновенно испарились, как только дверь в зал распахнулась и вошла она… рыжая копна кудрей на возмущенно задранной голове. А потом перед нами предстала и сама незнакомка в малиновых гольфах, зеленом галстуке и в ботинках, которыми здорово давить желуди в парке.

— Здрас-сьте!