Призраки будущего

Янина Хмель (2024)

Женский род семьи Хедлунд больше столетия связан одним проклятием. Виктор в попытке воскресить свою возлюбленную приносит каждой женщине рода боль и страдания. История о потери человечности на пути к своей цели. Тетралогия «Призраки. Сила четырёх стихий» состоит из романов «Призраки прошлого», «Призраки настоящего», «Призраки будущего», «Проклятый призрак».

Пролог

Когда машина подъехала к дому, я выскочила наружу, не успела та затормозить. Молчание между нами вперемешку с моим нетерпением давило на виски́ — мне нужно было глотнуть свежего воздуха. Но атмосфера вокруг дома была не менее мрачной и тяжёлой. Не таким этот дом представлялся мне из воспоминаний Дианы. Он казался больше, а сейчас передо мной была маленькая избушка. Как там могло разместиться два этажа и чердак?! Только если внутри этот дом не был резиновым или бермудским.

Осень в Стерквинде отличалась от осени в Москве. Деревья шумели громче. Листья, даже пожелтев настолько, что казались сухими, как будто и не собирались опадать. А трава под ногами была насыщенно зелёной. Видимо, солнце не добиралось сюда сквозь листву.

Я присела на нижнюю ступеньку крыльца, дожидаясь, пока Диана припаркует машину.

Это крыльцо, как и сам дом, впитали в себя воспоминания каждой женщины моего рода. Они пульсировали за моей спиной, бились в стенах дома, ощущались под моими ладонями, которые я приложила к земле. Закрыв глаза, я позволила слуху и обонянию обостриться… Прошлое переплелось с настоящим: я слышала каждый шорох, чувствовала каждый запах — они прорывались сквозь стёртую границу между временем и давили на меня своей тяжестью, пытались проникнуть в мой мир, показать мне…

Прикосновение к моему плечу заставило вздрогнуть и вернуться в реальность. Я открыла глаза и увидела Диану.

— Прости, я напугала тебя.

Я подвинулась, мотнув головой:

— Из твоих воспоминаний он казался мне больше.

Диана присела рядом, уставившись на дорожку, ведущую к дому. На дом она даже мимолётно не взглянула, будто отрицала его существование.

— Он словно ссутулился…

— Или ты выросла, — предположила я.

— Или я выросла, — отрешённо повторила за мной она, ни разу не моргнув.

— Наверное, мне должно быть страшно. — Я положила голову на её плечо.

Но крупицы страха, что не успел укорениться во мне, быстро вытеснило любопытство.

— Ты не была бы собой, если бы тебе было страшно, — заметила Диана, прислонив свою голову к моей. — Для тебя это просто очередной вызов, который ты принимаешь.

— Уже приняла, — поправила её я.

— Уже приняла, — снова повторила за мной Диана. Немного помолчав, она спросила: — Он придёт сюда?

— Да. — Я поняла, о ком речь, даже без имени. — И думает, что застанет нас обеих.

— Он не такой глупый…

— Я ему внушила это! — Я закатила глаза.

Диана рассмеялась. Самым неискренним и наигранным смехом, который резко оборвался.

— Какая у него сила? — Я осторожно забралась в её мысли, чтобы найти ответ первее, чем Диана сама расскажет.

— Не знаю, — пожала плечами она.

Я подняла голову:

— Не знаешь? — Ещё раз заглянула в её сознание: Диана не врала.

— Он никогда не применял её.

— Накапливал для особенной из нас. — Перед нами появилась первая Ева.

— Ты знаешь?! — одновременно сказали мы с Дианой: она спросила, я подтвердила.

Жаль, что я не могла залезать в её голову. Уверена, рыжая никогда не была искренней с нами, играла нами, как марионетками, не соизволив поделиться правилами своей игры ни с одной из нас.

Ева кивнула. Я закатила глаза: конечно, она всё знала.

— Но не скажешь. — Я поднялась и потянулась: спина затекла от неудобной позы в дороге.

Ева снова кивнула.

— Тебе должно быть стыдно, Ева, — бросила ей я. Но её невозможно было пристыдить. Наверное, призраки оставляют свои чувства и эмоции в мире живых.

— Иногда мой рот зашит и руки связаны, но это не значит, что я не помогаю вам, — ответила мне Ева. После её слов поднялся ветер.

Я почувствовала тяжесть в ногах, будто на мои лодыжки привязали кандалы, каждый шаг вверх по ступеням давался с трудом, шёпот из прошлого становился громче, а запахи отчётливее. Сильнее всего улавливался запах гари.

— Этот дом горел?

— Насколько я знаю, нет. — Диана шла следом.

— Этот дом не горел, — вмешалась Ева.

— Тогда почему я чувствую запах… горелой плоти! — фыркнула я, когда подошла к двери и схватилась за круглую ручку. Металл знакомо обжёг ладонь холодом.

Воспоминания. Каждая женщина моего рода держалась за эту ручку. Открывала эту дверь. Заходила в этот дом. И эти воспоминания тянули меня к подножию лестницы, подальше от крыльца.

— Горела церковь, — как будто издалека послышался голос Евы. Я повернула ручку и толкнула дверь.

Мы зашли в дом. Совсем не таким я представляла его внутри. Давящая мрачная атмосфера снаружи никак не вязалась с огромным светлым пространством, в которое я попала с порога.

— Всё хорошо? — уточнила Диана, обернувшись.

Потому что я ни на шаг не отодвинулась от двери, прижавшись к ней спиной.

Диана напряглась.

— Всё хорошо, — опередила её мысленный вопрос я. — Просто… этот дом как-то странно действует на меня. Я будто уже была здесь. Давно. — Я подняла голову. — Там чердак. — Это был не вопрос.

Диана кивнула.

Я прислушалась к себе, было ощущение, что этот чердак я помнила не из её воспоминаний. Я посмотрела на первую Еву, которая тоже проследовала за нами в дом:

— Ты там жила? Я вижу на чердаке рыжую девушку.

Она ничего не ответила, но я уже знала — чувствовала, что там была не она. Наверное, ещё одна из рода Хедлунд.

Диана подошла ко мне и приобняла меня за плечи.

— Ты справишься. Если бы я не была уверена в этом, мы бы никогда не вернулись. В этот дом. В эту страну. Я бы спрятала тебя. Никакие способности и возможности не помогли бы ему отыскать тебя, Соня.

— Я знаю, — моргнула я, на глаза наворачивались слёзы.

— Мне очень жаль, что именно ты должна это сделать.

— В одиночку, — подытожила я, сжав её ладонь на своём плече.

Мы присели друг напротив друга в гостиной. Солнце уже давно опустилось за горизонт, но комната по-прежнему была залита светом.

— Ты будешь рядом? — Я не успела придать голосу уверенности: он всё равно дрогнул, когда вопрос слетел с губ.

Диана обхватила мои ладони. Её глаза были широко открыты, в них тоже стояли слёзы, я слышала её мысли — она заклинала себя не плакать.

— Не знаю… — одними губами прошептала она.

— Смотря насколько сильно она захочет увидеть его смерть собственными глазами, — вновь вмешалась Ева.

Я представила свои ладони на её высокой ровной шее, как пальцы напрягаются и касаются друг друга на её затылке, как выкатываются её глаза, как к ней на мгновение возвращается способность дышать, чтобы я могла навсегда отобрать у неё эту возможность.

Моя ненависть к ней была сильнее даже того чувства, что я испытывала к Виктору.

— Это нужно только тебе, — тихо ответила Диана, глядя на меня.

— Это нужно только мне, — ещё тише произнесла я.

То, что нужно Еве, никому из нас не было известно. Она тот призрак, которому уже нет места в будущем, но который так отчаянно цепляется за настоящее, чтобы не раствориться в прошлом, что так ненавистно ей. Её прошлое было таким же призрачным и непонятным, как и прошлое Виктора.

Я закрыла глаза, по-прежнему ощущая тепло ладоней Дианы на своих. Я как Алиса уменьшилась в размерах, отчего руки Дианы казались больше. Я снова стала маленькой девочкой, рядом с которой Диана была всегда. Поддерживала. Направляла. Заботилась. Девочкой, для которой расставание с ней было таким далёким…

До момента, пока все стихии не сплелись во мне воедино, я думала, что сильнее бушующего в области солнечного сплетения огня нет ничего. Но стоило огню, воде, земле и воздуху стать единым целым, я поняла, что могу больше, чем просто дать отпор Виктору и разорвать проклятие, которым он связал мой женский род.

Я сидела с закрытыми глазами. Чувствовала, как Диана выпускала силу трёх стихий, что бурлили в ней, через кончики пальцев, которые как крылья мотылька касались моих запястий. Я знала, что когда она передаст последние капли, я не увижу её, но надеялась увидеть её призрак. Как видела маму. Как видела первую Еву.

Я открыла глаза, а вместе с ними открылись все окна и двери в доме. К чтению и управлению мыслями других, лечению прикосновением прибавился телекинез. В мыслях пронеслось прошлое всех женщин моего рода. Я увидела ближайшее будущее: Виктор стоит на пороге дома. Вот только больше не видела своих призраков.

В гостиной этого дома я осталась одна.

— Обними за меня маму, — сглотнула я, чувствуя, как по щекам покатились слёзы.

У меня было не так много времени, чтобы привести себя в порядок до прихода Виктора. Я знала, что он пунктуален и педантичен.

Воспоминания о попытках Дианы спасти своих любимых остро резали моё сознание. Виктор всегда был на шаг впереди. И чтобы переиграть его, мне нужно залатать свои слабые места.

Саша — моё слабое место.

Чтобы однажды вернуться к ней и позволить себе быть слабой, я должна отдалиться. Еве… маме удалось спасти Антона, потому что она ушла. И пусть причины ухода у нас разные, я поступлю как она.

Когда раздался звонок, я даже не вздрогнула. Ждала. Видела того, кто стоял на пороге, сквозь дверь. Взглядом сняла цепочку и опустила ручку.

Виктор ступил в дом с букетом большеголовых бледно-жёлтых роз. Перед глазами мелькали другие цветы. Из воспоминаний Дианы и Евы. В пламени огня я растворяла ледяное желание выхватить этот букет и располосовать шипами лицо Виктора, стереть эту довольную ухмылку. Но вместо этого выровняла дыхание и сделала вид, что он — долгожданный желанный гость.

— Добро пожаловать домой, Виктор, — спокойно сказала я. Забрала у него букет и развернулась. Не смогла удержаться и залезла в его голову, чтобы оставить короткое послание, которое перекроет ему наслаждение от каждого дня, проведённого рядом со мной: «Ад покажется тебе раем, когда ты окажешься там».