Колыбель Марбаса

Ян Диггер (2025)

Никому не доверять, живых не оставлять и никогда, ни при каких обстоятельствах, не брать заказы от Межгалактического совета… Правила мародеров Косса пришлось нарушить только один раз. Чтобы спасти свои шкуры, Косса идут на сделку и отправляются за образцами в закрытую лабораторию планеты Марбас. Однако плевое дело выходит далеко не таким простым. Выясняется, что местные ученые умерли не из-за аварии, почему-то в лаборатории оказались дети, а на безжизненной планете все-таки кто-то есть. Иллюстрация на обложке выполнена с помощью нейросети Midjourney.

Глава 3

Первое, что услышал Рэм — тихое и монотонное жужжание. Оно было похоже на звук крохотного вентилятора, и сквозь сон Рэму казалось, что он вернулся на семь лет назад, в то самое место, которое когда-то называл домом.

Бокс на одного человека. Если опустить кровать, вплотную прилегающую к стене, то останется проход в ширину равную половине шага. Пройдешь по нему разок, и все вещи в ту же секунду свалятся с полок на пол. Это невероятно раздражало. Настолько, что в какой-то момент Рэм перестал биться за лишнюю площадь и больше не поднимал кровать к стене. Его комната резко уменьшилась в высоту, настолько, что теперь невозможно было пройти не согнувшись, но зато вещи оставались лежать на своих местах.

Радовало только, что вечный смог и выхлопные газы, преследующие жителей нижнего города, здесь никогда не были проблемой — если у тебя нет ни одного окна, то тебе плевать на дым внешнего мира. Что реально вызывало опасения, так это система вентиляции. Временами она барахлила и издавала странные звуки. Рэму постоянно казалось, что еще немного и она замедлится, а потом и вовсе перестанет работать. Если такое произойдет, то бокс превратится в пакет, натянутый на голову и крепко завязанный на шее. Если большие лопасти прекратят вращение, то крохотный вентилятор быстро последует за ними, но именно этот крохотный вентилятор странным образом приносил Рэму спокойствие.

Шум немного усилился, и Рэму показалось, что возле его двери кто-то стоит.

— Брат Орто, открывай, живо! — Голос с той стороны раздался одновременно с грохотом по двери, а с потолка над проходом посыпалась пыль. — Ты задумал запретное, отступник.

— И в мыслях не было! — прикрикнул Рэм, выбирая между дорожной сумкой и небольшим рюкзаком.

— Говорим тебе, ты еще можешь все изменить, пока презренные адские псы, над которыми не подвластно время, не растерзали твою плоть.

— Псы подождут. Я в ближайшее время умирать не собираюсь.

— Гроб с преступниками тебе уже назначен, отступник, если будешь упорствовать в своей вере. Открой, тебе говорят. Выполнишь задание и будешь прощен.

Рэм посмотрел на глухую стену. Впервые за все эти годы он пожалел, что здесь нет окна.

— Я не собираюсь возвращаться, — крикнул он через дверь. — Лучше уходите. Или мне придется сделать так, чтобы вы ушли.

— Ты станешь прочтенным! — брат Нова повысил голос. — Бойся. Они все станут читать тебя много лет, пока твое изувеченное тело будут есть черви под чужой землей.

— Ты будешь прочтенным, — повторил за ним брат Нарт.

— Прочтен. Прочтен. Прочтен… — забубнел хор голосов за дверью.

— Да сколько вас там, — прошептал Рэм, сильнее сжав рукоять ножа. — Я скорее сдохну в этом гробу, чем вернусь к вам.

Жужжание стало громче и переросло в неприятный писк, звучащий с одинаковыми интервалами. Сердце Рэма готово было выскочить из груди, ладонь с такой силой сжимала нож, что мышцы свело судорогой. Сейчас. Все должно произойти именно сейчас. Или он уже не выберется никогда. Он сделал несколько шагов к двери, холодный пот окутал его тело, и в эту же секунду Рэм Човец открыл глаза.

Косса. Его корабль. Родная каюта. Он уже много лет не вспоминал ту жизнь, когда был братом Орто. Да и с чего вдруг?

Едва слышное жужжание действительно принадлежало системе охлаждения, а вот непонятный писк оказался навигацией, указывающей на скорое сближение. Не пройдет и часа, как они окажутся рядом с Марбасом и его разрушенной лабораторией.

Рэм посмотрел на свою руку: пальцы скрутило с такой силой, что теперь они больше походили на безжизненные ветки, чем на человеческую плоть, а через несколько минут (когда закончится действие раствора) будут еще и безумно болеть. На какое-то мгновение капитан испытал довольно странное чувство: словно прошлое, настоящее и будущее предстало перед ним одновременно и возможно, только возможно, но побег семь лет назад был далеко не лучшим вариантом.

Он встряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Сохранить корабль, снять отметку и убраться как можно дальше от глаз Межгалактического Совета — вот план и сделать все надо именно в такой последовательности.

— На земле, под землей, — сказал он, набросив куртку и застегнув старый оружейный ремень, который неизменно носил с собой. — Думаешь, это имеет какое-то значение? Главное, чтобы не пылью в космосе.

***

К моменту, когда капитан перешел из каюты в отсек управления полетом, навигация уже вовсю сообщала о скором сближении. Попеременно горели огни системы предупреждения, пищал радар, который Семь притащил с собой с великой свалки. Цвет треугольника на навигационном индикаторе сменился с зеленого на желтый, предупреждая о сократившемся расстоянии. В начале консоли замелькал круг с подсвеченной надписью “Марбас”, через секунду рядом с ним появился длинный столбец с краткими и понятными только опытному штурману сведениями о планете.

— Будем на орбите через двадцать минут, — устало сказал Семь.

Он протянул руку к своему краю стола и выставил перед капитаном чашку с элийским пойлом.

— Мерзость, но хорошая, — скромно улыбнулась Ари, и сразу отвела взгляд, продолжая внимательно следить за приборами.

— Ты попробуй, помогает лучше ледяного душа, — добавил Семь. — Тебе уж точно не повредит.

Рэм не мог не согласиться. Кажется, в последнее время он сильно сдал: сперва дал промашку с лайнером, потом проторчал под носом у совета восемь дней, позволил поставить маячок на Косса, согласился на нелепую сделку, вот и теперь они снова летят неизвестно куда по заказу Совета. То, что он собственными решениями загнал себя и экипаж в угол словно каких-то крыс, не делало ему чести. Даже больше, на флоте это был бы веский повод снять все звания. А был бы в другой команде, его спокойно выкинули бы в открытый космос собственные люди. Так что ему еще крупно повезло, что это его корабль, а команда сквозь пальцы смотрит на промахи.

— Мне не душ нужен, а сон, — ответил капитан и обернулся на шум за спиной.

По проходу шел Борис, от безделья барабаня ладонями по стенам. В отсеке управления полетом он был нужен не больше, чем балерина при штурме, но шел так, будто все только его и ждали.

Рэм потер виски от наступающей боли. Он прекрасно понимал, что ничего не сможет поделать со ставшим привычным местом сбора. Вот и Док уже сидела в дальнем углу, с абсолютным безразличием пролистывая последние сводки новостей. Она нужна была здесь так же как и Борис, а все равно сидела. Скучала, но сидела. Так что Рэм решил действовать по старому доброму принципу: не можешь подавить бунт — возглавь его.

— Борис, почему так поздно? — сказал он. — Ты заставляешь всех ждать.

На секунду Борис опешил. Только когда до него дошло, что на мостик он в принципе не собирался, поэтому не мог никуда опоздать, он довольно плюхнулся в свободное кресло и произнес:

— Я уже устал повторять, что нам пора заменить эту рухлядь на звездолет с кают-компанией. И заведи ты себе уже нормальный ремень, — бросил он капитану.

Док оторвалась от новостей.

— Ты будешь платить за него из своего кармана?

— За ремень для Човеца? — не понял Борис. — С радостью. Я ему дарил, он не носит. Привязался к своему старью и не снимает. Човец, вот ты объясни, на кой черт он тебе вообще нужен?

— Считай, это моим талисманом, — усмехнулся капитан.

Док только успевала переводить взгляд с одного на другого, пока не сорвалась окончательно:

— Я говорю про корабль. Вы все… Все меня не слышите. Никогда. Словно я пустое место, которое нужно только если в вашей шкуре пробило дыру.

Борис посмотрел на нее с искренним сожалением.

— Мы можем продать барахло из трюма. Там пятнадцать ящиков всякого говна, — пожал он плечами.

— За последние месяцы их осталось только восемь, — подхватила Ари, за что сразу получила неодобрительный взгляд капитана.

— А еще ты пропустил свое дежурство на кухне, — добавила Док.

Рэм отхлебнул пойло, стараясь перестать слушать. Если эти двое начали спорить, то банальной перебранкой на несколько фраз разговор не закончится. И ведь не разберешь, что у них там произошло. Еще несколько месяцев назад все было тихо и спокойно, а теперь словно с цепи сорвались.

— Удалось узнать что-нибудь? — спросил он Семь, пока спор за спиной набирал обороты.

На что порождение довольно ухмыльнулся.

— Марбас — планета класса С, пятая по удаленности от звезды. Атмосфера содержит кислород, пригодная для длительного существования. В общем доступе есть файлы до строительства лаборатории, — Семь смахнул изображение на консоли и перешел к файлам, — в них говорится, что Марбас является малообитаемой или необитаемой планетой с растительностью, но без животной формы жизни.

Рэм проследил за индикатором на мониторе.

— Как-то странно. Зачем им строить лабораторию на этом отшибе, еще и с таким размахом?

Вопрос был риторическим, но Ари решила ответить:

— Что-то мне подсказывает, что они собрались отправить планету в утиль. Вот посмотри, — она открыла модель и повернула несколько раз пока не попался нужный фрагмент. — Здесь наша лаборатория. А здесь, — она указала на затемненный элемент в соседнем квадрате, — начинается лес и дальше расходится на весь остров. Лично мне кажется, что после наших образцов кто-то хорошо набьет карманы на разработке этого места.

Капитан несколько раз прокрутил модель, сверяясь с показаниями. Вся планета была одним большим бескрайним лесом, что никак не объясняло рвение отдельных членов совета ее исследовать. Древесина давно перестала быть уникальным ископаемым — ее производство еще сотню лет назад отдали на откуп корпорациям, а те с легкостью могли производить любые масштабы, да хоть по одной такой планете в месяц.

— Ладно, — немного поразмыслив, сказал он, — наше дело маленькое: найти, вывести и забыть. Плевать, деревья они там собирали или еще что. Главное, чтобы в шаттл влезло. Борис, — прикрикнул Рэм, скорее не из-за опасения, что его не услышат, а потому что ему сильно надоели споры за спиной. — Готовься. Челнок выводим через двадцать минут. Ты с Ари и Семь, Док со мной, пока вы там не поубивали друг друга. Косса остается на собственном управлении. Первостепенная задача — проверка данных.

***

Не прошло и получаса, как небольшой челнок отстыковался от корабля и двинулся в сторону места посадки.

Рэм ногой оттолкнул ящик с боеприпасами, чувствуя, как внутри просыпается неуверенность. Обычно он всегда был начеку с Межгалактическим Советом, но в этот раз все нутро просто кричало, что Совет забыл им сообщить о чем-то очень важном. Узнать бы о чем, думал капитан, прекрасно понимая всю нелепость своего желания.

С громким треском металлический конус, защищавший обзорное окно, отъехал в сторону, открыв просторы Марбаса. Любоваться и правда было чем. Зеленые кроны деревьев сияли изумрудами под пламенным светом ближайшей звезды. Они сплелись своими ветвями в одно сплошное полотно, покрывающее все вокруг огромным блестящим одеялом. А в редкие прорехи между ними можно было рассмотреть массивные корни, змеями рвущиеся вверх из-под земли.

— Нормальное они место выбрали, — присвистнул Борис. — На модели все как-то поменьше было. Слушайте, а здесь хотя бы поляна есть? Или нам на лабораторию садиться?

— Рядом, — ответила Ари. — Должны же они были расчистить себе место для посадки. Одно я уже нашла.

— Да как-то не похоже…

— Я знаю, что делаю, — безапелляционно сказала Ари и направила шаттл вниз.

Корабль затрясло. Прогремел удар в борт с правой стороны, заставив шаттл отклониться от выбранного курса. Экипаж подбросило. Док мертвой хваткой вцепилась в поручень, стараясь удержаться на месте. Борис приложился затылком о стенку. Ящики с боеприпасами опасно зазвенели.

— Мягче садись! — выкрикнул Рэм, едва успев подхватить падающий кислородный баллон. — Мы так сдохнем раньше времени.

— Я стараюсь, — ответила Ари.

Старания не возымели успеха. Треск и скрежет раздались с внешней стороны корабля. Как только шаттл коснулся деревьев, его начало неестественно заваливать на бок. Из-под носовой части фюзеляжа выбило фонтан искр. Смотровое окно в одну секунду покрылось тонкой сеткой мелких царапин.

— Да вы там совсем охренели? — не выдержал Борис. — Ты людей везешь!

— Ветки! — крикнул Семь, выравнивая борт.

— Что?

— Ветки, говорю! Они над землей разрослись, не протиснуться. Еще и непрошибаемые.

— Это что вообще за деревья такие? — спросил Борис, но ему никто не ответил.

Момент, когда скрежет достиг своего пика и пошел на спад, казалось, настал через целую вечность. Теперь он больше походил на звук, который издают старые ломающиеся музыкальные автоматы, на последнем издыхании проигрывающие выбранную мелодию: они начинают нелепо растягивать каждое слово и создается впечатление, что еще немного и они лопнут. Этот же звук преследовал челнок, скатывающийся по полотну сплетенных деревьев как по трамплину. Ветки скрипели, царапали, били, но и не думали ломаться. Челнок трясло и подбрасывало. Обычная вертикальная посадка в одночасье стала фатальным спуском с горы.

— Только попробуй убить нас раньше, чем мы выйдем на эту планету, — прокричал Борис.

— Ты же живучий как таурилийские слизни, — засмеялся капитан, добродушно хлопнув его по плечу.

Челнок тряхнуло еще раз, отчего панель, скрывающая внутренние фильтры, отвалилась, едва не задев своим краем капитана. Чуть ближе — и ему бы продырявило руку острым углом. Он хотел снова крикнуть Ари или Семь, но почувствовал, как скорость постепенно пошла на спад. Корабль все еще кренило, но теперь он шел по накатанной, больше не цепляясь боковинами. Вместе со спадающей скоростью стихал и раздражающий скрежет. А потом в одночасье он вовсе исчез. К удивлению всех, челнок плавно остановился, немного откатившись назад. По мнению Рэма, даже слишком плавно.

— Что это было? — после недолгого замешательства первой подала голос Док.

На приборной панели попеременно загорались индикаторы потери топлива, неисправности стабилизатора и фюзеляжа. Каждая новая вспышка прибавляла часы к их вынужденному присутствию на планете.

— Мы еще на место не прибыли, а уже в полной заднице, — выпалил Борис, глядя на последний индикатор.

К всеобщей молчаливой радости он так и не загорелся.

— Будем считать, что все не так плохо, — сказал Рэм, выждав на всякий случай еще несколько секунд. — Планы те же, ничего не поменялось. Ты с Ари обходишь лабораторию с северной стороны, мы с Док — с южной. Семь теперь остается на челноке для починки. Надеюсь, к нашему возвращению он будет готов. У меня нет желания выбираться из этой дыры в капсулах совета.