Этюд в аналоговой форме

Ярослав Бабкин

Посткиберпанк-антиутопия. Миром гигантских мегаполисов правят всесильные корпорации, с лёгкостью вмешивающиеся в судьбы людей. И горе тому, кто перейдёт им дорогу. Даже выжить в противостоянии с ними – и то не просто. А уж остаться человеком в мире, где новейшие технологии с лёгкостью меняют людские тела и души…

С чистого листа

Слова Марии дошли до него не сразу. Вышедший из начальственного кабинета Отто находился в слегка отрешённом состоянии. Ещё не до конца сознавая, что всё это происходит именно с ним.

— Ты слушаешь? С тобой всё в порядке?

— Да-да. Отлично. В полном порядке. Вот мои идентификационные карты…

Девушка посмотрела на него с жалостью.

— Они полные идиоты, раз решили уволить именно тебя. Я уверена, ты очень быстро найдёшь себе новую работу. Просто моментально. В какой-нибудь большой и престижной корпорации. Эти придурки не должны просто так разбрасываться людьми. И… — она едва заметно сглотнула, — ты ведь не станешь делать никаких глупостей?

— Глупостей? — не понял Отто.

— Ну да, — девушка смутилась, — уволенные сотрудники могут иногда себя вести очень-очень глупо. Что-нибудь такое сделать. С другими или с собой. Даже…

Она замялась.

— Что даже? — в этот момент Отто был крайне туп и недогадлив, хотя и в обычном состоянии разгадывание женских намёков было, прямо скажем, не самой сильной его стороной.

— Ничего, — помотала головой Мария, — и ещё.

Она понизила голос и огляделась.

— Даже не вздумай искать ту… ну ту девушку.

— Я, в общем-то, и не собирался, — сказал Отто совершенно честно, ибо мысль нарушить прямое указание своего, даже уже бывшего начальника элементарно не пришла в его голову.

Судя по всему, Мария ему не поверила.

— Я кое-что слышала — она снова оглянулась и понизила голос ещё сильнее, — они обсуждали, как быть. Говорили что-то о частных сыщиках, наёмниках и… мне даже показалось, что они упомянули Астрид.

— Не может быть, — Отто как-то автоматически тоже перешёл на шёпот, — это всё не может быть настолько серьёзно.

— Но это так. Просто забудь. Найди себе какую-нибудь работу. И где-нибудь подальше. Лучше на другом материке.

Заметив входившего охранника, секретарь приняла бесстрастный вид.

— Всё отлично, тебя проводят. Будь молодцом и напиши сразу, как устроишься. Надеюсь, мои координаты в сети ты помнишь.

Вещей у Отто Меша действительно было немного. Не считая того, что можно было выбросить или оставить, набралось всего на пару не самых больших чемоданов. Теперь эти чемоданы стояли на тротуаре, навевая печальные мысли о том, что делать дальше.

— Переезжаешь? — голос был определённо знаком, — или в отпуск собрался?

— Меня уволили, — автоматически ответил Отто, оборачиваясь.

Перед ним стоял давешний тип из клуба с бакенбардами и шрамом.

— Себастьян Фирейра, торговец, — представился тот, — говорю сразу, я не переношу, когда меня называют Перейрой…

— Как ты меня нашёл? То есть я хотел сказать, Отто Меш, агент… в смысле безработный.

— Сочувствую.

— Но как ты меня нашёл? — Отто был не из тех, кого легко было сбить с мысли.

— Это было не слишком сложно, если знаешь нужных людей.

— Нужных? И кого же…

— А вот это мой личный секрет. Уж извини.

Себастьян Фирейра внимательно оглядел Отто и его скарб.

— Я хочу сделать тебе деловое предложение.

— Мне? Предложение? Но я же… я же…

— Безработный? И что с того?

В сознании Отто понятия «деловое предложение» и «безработный» определённо отказывались находиться поблизости друг от друга. Хотя его собеседника это, похоже, ни капельки не смущало.

— Мне нужна та девица. Которую ты вытащил у меня из-под носа в клубе. Тебе же, я думаю, — он ещё раз оглядел чемоданы Отто, — она теперь вряд ли понадобится. Полагаю, на службе тебя всё равно не восстановят, а вот некоторую вполне материальную помощь за успех я тебе гарантирую.

— Не понял?

Себастьян посмотрел на него с выражением сочувствия и разочарования. Как на ребёнка или слабоумного.

— Хорошо. Буду говорить проще. Ты поможешь мне найти Каролину, а я тебе за это хорошо заплачу.

— А почему ты решил, что я смогу тебе помочь?

— Ты же должен что-то о ней знать? Либо твои бывшие коллеги.

— А если я не захочу?

— Ты же вроде только что говорил, что потерял работу? Мечтаешь о романтической жизни в картонной коробке где-нибудь на подуровнях? Ты вроде не выглядишь настолько богатым, чтобы всерьёз верить в идиллию и романтику «простой и естественной жизни».

Отто почесал в затылке. В конце концов, выходное пособие было более чем скромным, а с чего начинать поиск нового места он себе толком не представлял. На «Пентацикл агротранспорт» он работал с отрочества и даже мысли о смене нанимателя ему никогда в голову не приходило.

— Хорошо. Я согласен.

На лице Себастьяна появилось странное выражение.

— Кажется, я начинаю понимать, за что тебя уволили…

— За что?

— Нормальный человек в твоей ситуации сначала бы спросил «какова моя доля?»… Но, хорошо, я ничуть не против обсудить это позже.

Жилище Себастьяна располагалось на первом уровне. Не подуровни, конечно, но на роскошь рассчитывать уж явно не приходилось.

— Учти, — заметил гостеприимный хозяин, пока Отто таскал чемоданы от машины, — я даже не возьму с тебя квартирной платы…

— Но, как я понимаю, она будет учтена при начислении моей, так ещё и не обсуждённой, доли?

— А ты сметливее, чем мне показалось. Не то, чтобы я намекал на что-то, но в твоих прямых финансовых интересах помочь мне найти девочку как можно скорее. Ты понимаешь, о чём я?

— Естественно, — Отто поставил чемоданы у входной двери и наконец-то распрямился.

Себастьян кликнул пультом, и дверная панель с явственным скрипом отползла в сторону.

— Можешь называть это моим логовом, — не без гордости заметил он.

Название было исключительно точным. По крайней мере, от помещения определённо веяло чем-то зверино-первобытным. И веяло, надо сказать, довольно таки густо и насыщенно…

— Тут что, со времён глобального потепления не убирали, — пробормотал Отто, пытаясь дышать ртом.

— Понятия не имею, — совершенно серьёзным тоном заметил хозяин, — но с тех пор как я сюда въехал, домовладелец точно никого не присылал. Впрочем, это его проблемы, не мои…

— Ты уверен? — Отто перешагнул порог и осторожно начал двигаться вглубь квартиры, на всякий случай внимательно глядя себе под ноги.

— Ты что, намекаешь, что я должен был сам этим заниматься? — слегка возмутился Себастьян.

— Да нет, подумалось просто…

— Заноси чемоданы. И да — насчёт запаха. Тут прям за окном магистральный мусоропровод с верхних уровней. Только благодаря ему мне и удалось снять такие шикарные апартаменты за бесценок. Поначалу мутит немного, но быстро привыкаешь… Можешь обосноваться в задней комнате. Только сначала бутылки и коробки пустые оттуда выкини. Делами займёмся завтра.

Спал Отто скверно. Духота, жара, непривычный жёсткий диван. Большую часть ночи он провёл в неприятном состоянии, когда вроде бы и не спишь, но в то же время и не бодрствуешь. Периодически он всё же впадал в забытьё и тогда ему что-то снилось. Что именно Отто не помнил, но отчего-то точно знал, что это было что-то малоприятное. Лишь к утру он погрузился в относительно глубокий сон, из которого был вырван страшным грохотом.

Подскочив на диване, Отто смог лишь понять, что вся квартира сотрясается мелкой дрожью в такт всё нарастающему гулу. Басовые нотки уходили куда-то за границу чувствительности слуха, сводя желудок спазмом. Стёкла и посуда стеклянно дребезжали.

Добравшись до соседней комнаты, он потряс за плечо мирно посапывавшего Себастьяна.

— А, что? Где? — тот попытался достать что-то из-под подушки, но, чтобы это ни было, его там не оказалось, — проклятье, куда задевался мой… что случилось?

— Не знаю. Но мне кажется, что стена вот-вот обвалится. Видимо какой-то взрыв в опорных структурах квартального блока. Возможно скопление газа, или какие-нибудь межкорпоративные разборки…

Грохот достиг апогея и начал стихать, дробясь тяжким эхом.

— Ты об этом что ли? — Себастьян кивнул куда-то в сторону окна.

Отто кивнул.

— Это утренний сброс. Я ж тебе говорил, что у нас за стеной мусоропровод. Спи…

Он ещё что-то недовольно проворчал и снова уткнулся в подушку. Отто мрачно вернулся в свою комнату, но заснуть уже не смог.

Продравший к обеду глаза Себастьян не без удивления оглядел плоды его утреннего труда.

— Пожалуй, я даже уменьшу вычитаемую из твоей доли сумму квартирной платы. Кстати, похоже, ты сможешь сделать отличную карьеру в службе уборки…

Отто пропустил заключительную часть фразы мимо ушей и добавил.

— Ещё я отремонтировал чистящего робота. Судя по тому, как забились его пылесборники и фильтры, ты явно подобрал его на какой-то стройке. Не верю, что одной автоуборкой квартиры беднягу можно было довести до подобного состояния. Как ты вообще можешь жить в таком хаосе?

— Зато всё под рукой… Кстати, ты не видел моего зеркальца для бритья?

— Если ты про тот осколок авиационного устройства заднего вида, то боюсь, мне пришлось его выбросить…

Себастьян бросил на него мрачный взгляд.

— Я тебя определённо перехвалил. Давай так — я ничего не имею против уборки, но прежде чем ты что-нибудь начнёшь выбрасывать, пожалуйста, ставь меня в известность. Не то чтобы это было моё любимое зеркальце, но я к нему как-то уже привык…

Позавтракав, они перешли к делу.

— Наша задача, — уточнил Себастьян, отправляя в большую коробку с мусором одноразовую тарелку, — выйти на эту девушку, Каролину Кристи. К сожалению, все ведущие к ней ниточки были тобою оборваны самым грубым образом. У меня не осталось никаких зацепок.

— Это я уже понял. Иначе я бы не был тебе нужен. К сожалению, у меня тоже практически нет никаких её контактов.

— Но ты, по крайней мере, в курсе о содержании той записи. Которой ты вызвал её в тот переулок.

— Увы, — Отто покачал головой.

Себастьян выглядел слегка потрясённым.

— То есть ты хочешь сказать, что ты отнёс ей запись, которую даже не посмотрел?

— Конечно, — пожал плечами бывший агент Меш, — а что не так?

Себастьян с тихим стоном оперся рукой о лицо и произнёс что-то неразборчивое. Потом тяжело вздохнул.

— Ну, ладно. А тот, кто дал тебе эту запись? Может хотя бы он в курсе?

Отто задумался.

— Мария. Возможно. В любом случае у неё могут быть какие-то сведения или контакты. Но она ничего не скажет.

— Девушка? Ничего не скажет? Не смеши. Немного обаяния и она расскажет даже то, чего сама не знает… Ты можешь организовать мне встречу с ней?

Отто на секунду представил себе Машу и Себастьяна, и ощутил какое-то странное колющее чувство.

— Нет. Пожалуй, мне она будет доверять больше. Я поговорю сам.

Торговец Фирейра посмотрел на него с явным скепсисом. Но возражать не стал.

Встречу Мария назначила в маленьком уютном кафе на средних уровнях. В зале царил подсвеченный синим полумрак, сквозь который беззвучно скользили механизированные официанты, посверкивавшие зеленоватыми огоньками дисплеев. В скрытых динамиках играла тихая ненавязчивая музыка.

— Я же тебе говорила — забудь. Ты сможешь найти другую работу, Отто.

— «Пентацикл» — единственное, что я знаю. Я работал на неё с пятнадцати лет. Мой отец работал на неё всю жизнь. Куда мне идти?

— Я понимаю… но это всё очень серьёзно. Поверь мне.

— Верю. Но это мой единственный шанс. Если я верну им сбежавший объект, шеф Буланже должен будет меня восстановить.

— Он восстановит. Уверена. Но это слишком опасно.

Она отставила узкий высокий стакан с каким-то напитком довольно-таки радикального зелёного цвета.

— Ты даже не представляешь себе, насколько это опасно.

— Это не важно. У меня нет другого выхода.

Мария опустила глаза.

— Я и не думала, что ты такой храбрый. Хорошо. Я скажу.

Она скомкала в пальцах салфетку.

— Это внутренняя информация, и, в общем, я ведь даже не должна её знать…

— Всё останется между нами… ну… э-э… да, между нами.

Отто ощутил укол совести, ведь Себастьяну придётся рассказать и тогда выйдет, что он соврал. И это его огорчало. Впрочем, девушка вроде бы ничего не заметила. В синеватом полумраке было нелегко разглядеть эмоции на лице собеседника. По большому счёту даже и само лицо было не слишком-то легко…

— В общем запись, которую тебе передали, была получена от некоей Ханнелоры Кристи. Пенсионерки. Проживает в санаторном блоке корпоративного госпиталя торговой корпорации «Золотой Кадуцей». Восьмой сектор, палата номер пять.

— Отлично. Что ещё?

На лице девушки появилось лёгкое разочарование.

— У меня хорошая память на адреса, — заметила она и взялась за стакан, — нет, больше ничего. Информация была закрыта и распространялась исключительно по каналам службы безопасности с грифом «только для руководства».

— Ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарен, Маша.

— Правда? Кстати, ты слышал про новую голографическую картину «Пламень Ашшурбанипала»? Говорят, очень увлекательно. Что-то историческое…

— Возможно. Я не поклонник приключений. Хотя фильм наверняка уже можно скачать…

— Подобное надо смотреть только на большом экране.

— Может быть. Извини, мне уже надо идти. Я могу проводить тебя до остановки экспресса, если хочешь.

— Нет. Спасибо. Я ещё здесь посижу…

Отто показалось, что девушка чем-то огорчена. Но он счёл, что это просто эффект синего освещения.

Себастьян отвлёкся от разглядывания трёхмерной карты города, парившей над экраном настольного компьютера.

— Ничего сложного, я думаю…

— Ничего сложного? — возмутился Отто, — Ну да. «Золотой Кадуцей» — трансконтинентальная корпорация первой величины. К ним так просто не подступиться.

— Не усложняй. Ты отлично можешь представиться любящим внуком, желающим навестить родную бабулю. Думаешь, кому-то будет охота это проверять? В нашем секторе мегаполиса живёт больше десяти миллионов потенциальных внуков и внучек.

— Что такое десять миллионов жителей для современной поисковой системы?

— Ты забываешь главное, Отто — человеческий фактор. Пропускать тебя будет всего лишь дежурный клерк. А он — просто человек. Следовательно, ленив и не любопытен. Будь достаточно убедителен, и он не станет ничего проверять. Либо поверит в ошибку или сбой системы.

— Ну, хорошо. А сама старушка? Она тоже поверит в историю о внуке?

Себастьян вздохнул.

— В других обстоятельствах я бы предположил, что имею дело с идиотом. Но поскольку время от времени ты всё ж таки выказываешь некоторые признаки интеллекта, полагаю, что дело исключительно в неопытности…

Отто нахмурился, но от ответа воздержался.

— Старушке ты представишься сотрудником социальной службы «Золотого Кадуцея». Для этого ты идеальная кандидатура.

— Почему идеальная? — удивился Отто.

— Потому, что у тебя на лице огромными моргающими неоновыми буквами написано «официальный представитель большой конторы». О лучшем даже нельзя мечтать.

— Но она не поверит. Мне же нужно будет как-то удостоверять свои полномочия!

— И какие проблемы?

Себастьян вытащил откуда-то из-за кровати большую коробку и высыпал на стол кучу пластиковых идентификационных карт.

— Вот эта, пожалуй, сойдёт, Выглядит достаточно солидно, но не слишком вызывающе… — немного поковырявшись в этой груде, он протянул ему серо-голубую карту с мерцающим голографическим чипом.

— Но… это же подлог!

— И что? Тебе деньги нужны?

Отто сглотнул. Деньги ему были нужны.

— Но это не та карта. Она не пройдёт проверки!

Фирейра снова вздохнул и посмотрел на него как на маленького ребёнка.

— Ты часто предъявлял своё удостоверение, пока был агентом?

— Конечно. И его регулярно проверяли.

— Это в офисе. Где под рукой сканер. А вот скажи, как часто пробивают карту по сети простые люди? Можешь вспомнить?

Отто задумался. И вспомнить не смог.

— Практически никогда. Верят так.

Себастьян лишь усмехнулся.

В призрачном голубом объёме за стеклом плавали трёхмерные рыбки. Голографический проектор был довольно старым, и картинка иногда нервно вздрагивала.

— Я как-то спрашивала о настоящих, — флегматично заметила пожилая женщина, — в конце концов это не очень-то и дорого по меркам этой компании… Но кто в наше время даже помнит о реальных рыбах?

Отто вежливо пожал плечами.

— Вы то точно не помните, — продолжала Ханнелора Кристи, — вы ещё слишком молоды. А вот я застала старое время.

Она мечтательно прикрыла глаза.

— Даже подумать немыслимо, но тогда это всё, — она обвела рукой комнату, — казалось нам фантастической сказкой. Далёким и несбыточным будущим. А теперь… Вы знаете, молодой человек, я ведь ещё помню рассказы своей матери о временах, когда «голограммами» назывались блестящие наклейки на товарах…

Отто кашлянул.

Женщина бросила на него быстрый взгляд.

— Вы, наверное, торопитесь?

— Ну что вы… — слегка натянуто заулыбался Отто.

— Не смущайтесь, я прекрасно понимаю, что это всего лишь ваша работа, молодой человек. Ничего страшного. У вас куча дел, а я всего лишь древняя старуха, которой не с кем поговорить.

— Вы слишком строги к себе, мадам Ханнелора.

— Не надо льстить. Вы же видели моё личное дело и в курсе, сколько мне лет?

Отто не имел об этом ни малейшего представления.

— Современные технологии, конечно, творят настоящие чудеса, — вздохнула женщина, — но я была молода ещё в те времена, когда про все эти импланты и генное модифицирование можно было прочитать в основном в фантастических романах. Так что я не так сильно переживаю о возрасте, как нынешняя молодёжь. Лично на мой взгляд есть что-то неправильное в том, чтобы выглядеть юной девушкой, будучи пятидесяти лет от роду…

Она поморщилась.

–… впрочем, я лишь застывшее в прошлом живое ископаемое, которому нечего путаться под ногами молодых.

— Старость даёт опыт, — высказал Отто пришедшую на ум банальность.

— Да? А он кому-то нужен? Мой опыт?

— Ну…

— Вот то-то и оно. Но вы, кажется, спрашивали меня о том, навещают ли меня родные?

Отто кивнул. Разговор всё же начинал приближаться к своей цели.

— Мы слышали о вашей молодой родственнице — Каролине, кажется?

— Бедная девочка, — вздохнула Ханнелора, — ей так не повезло в жизни. Но вы же должны быть в курсе?

Отто на всякий случай кивнул.

— Так она вас навещала?

— Ну, это сильно сказано. Она забегала сюда неделю назад, но я бы не сказала, что это можно назвать «навещала»… Скорее хотела поговорить о своих проблемах… да… Наверное это вам не интересно? Вас же интересует моё мнение об условиях моего, так сказать, содержания. Нет, не надо морщиться. Моё существование трудно назвать полноценной жизнью. Но я искренне благодарна за него корпорации. В конце концов, мне решительно не на что жаловаться.

Она обвела рукой маленькую опрятную комнатку.

— Не всем удалось заслужить такие условия. Даже с голографическими рыбками…

— Надеюсь, ваша родственница не слишком вас огорчила… своими проблемами, — постарался вернуть разговор к основной теме Отто.

— Нет, конечно. Она довольно неплохо справляется сама. К тому же она решила обратиться к своим друзьям… Ну этим, как их, сторонникам упрощенчества. Неолуддитам, вроде так их называют. Бедняжка вообще всегда ухитрялась заводить крайне неудачные знакомства. А ведь я её предупреждала. Но кто теперь слушает советы… Вот вы говорите опыт. А хоть кто-нибудь готов послушать разумного совета, основанного на этом опыте? — она вздохнула, — но я, похоже, опять начинаю вас утомлять, как мне кажется.

— О, нет, мне крайне интересно, — на этот раз Отто был абсолютно честен, — продолжайте.

— Да что там продолжать. Каролина и так всегда была крайне непоседливой девочкой. А уж после того как ей воткнули в голову эту штуку… Это было ужасно. У неё окончательно испортился характер, начались провалы в памяти… Я ведь им говорила, что всё это плохо кончится. Но они не послушали. И вот теперь она вбила себе в голову все эти кошмарные подозрения и сбежала к тем придурочным дикарям, куда-то за южную трассу. Как будто отказ от цивилизации ей чем-то поможет. Вы уж простите меня за прямоту, молодой человек, но это полная глупость. Ей надо найти хорошего мужа и толкового доктора, вот и всё.

Её монолог прервало жужжание зуммера.

— Ой, уже время обеда, — встрепенулась она, — мне так неловко, я вас жутко задержала.

— Нет, что вы, это моя работа.

Пожилая женщина хитровато улыбнулась.

— Работу можно выполнять по-разному. Вот заходившая позавчера ваша коллега делала её совсем не так…

— Моя коллега? — желудок Отто внезапно резко напомнил о своём существовании, сжавшись комком.

— Ну да. Та самонадеянная девица… Вы знаете, я в молодости тоже многое себе позволяла, но лично на мой взгляд такое увлечение медицинскими технологиями всё же излишне. Создаётся впечатление, что говоришь не с человеком, а с роботом…

— Роботом? — не понял Отто.

— Нет. Не в том смысле. Она не из тех, кто пытается вставить себе больше металлических частей, чем имеется собственных, — усмехнулась Ханнелора, — выглядит всё благопристойно. Но вот как начинаешь говорить — сразу чувствуешь, что у человека что-то не так. Даже не скажешь наверняка, что именно не так: взгляд, голос, мысли… но нормальные люди так себя не ведут.

Отто пришла в голову идея. Неприятная идея. Такая, какую хочется сразу забыть и надеться, что её никогда и не было.

— А ещё то, как эта девица относится к своему стилю, — продолжала тем временем Ханнелора, — вы знаете, я уже даже и не вспомню, когда последний раз видела девушку с причёской каре. И ладно бы хоть она ей шла…

Идея в голове Себастина начинала становиться уверенностью. Теперь он просто обязан был убедиться в своей неправоте.

— Эта… коллега. С причёской. Она была высокая? В деловом костюме и бордовом галстуке?

— Значит, вы её знаете? — прищурилась старушка.

— Увы… то есть я хотел сказать произошла накладка. Нас не должны были посылать двоих к одному клиенту… То есть к вам, я хотел сказать.

— У всех бывают накладки. А вашей компании за неё я даже благодарна, — она усмехнулась, — в моём положении меня крайне редко навещают столь приятные и благопристойные молодые люди, как вы. Кстати, если хотите, можете остаться на обед.

— Благодарю, но у меня очень плотный график… — пробормотал Отто; от последних новостей аппетит у него пропал всерьёз и надолго.

— Ну как хотите, — Ханнелора выглядела чуть расстроенной, — кстати, ваша коллега оставила мне экспериментальное лекарство.

Женщина указала на небольшую коробочку с логотипом «Золотого кадуцея» но без каких-либо уточнений о содержимом. Отто посмотрел на коробочку с опаской.

— На вашем месте я бы не торопился их принимать, — пробормотал он, — и вообще бы убрал подальше… в какое-нибудь тёмное и очень прочное место…