Щуки в море

Ярослав Васильевич Ворон (2023)

Что делает русский человек, накормив с утра медведя и поиграв на балалайке, тем более если этот русский — Стихиаль? Конечно же, заботится о справедливости в своём мире и прогрессе — в мире друзей! Да, Страж Вихрей, Страж Драконов, Ледяная Дева и Лесная Сестра когда-то были одинокими партизанами, но теперь у них есть друзья в ином мире — симпатичном, но пока очень бедном. И есть ученики, так что орден Лесных Сестёр в России — уже решённое дело…

Глава 2. Семь Наполеонов

12–17 сентября 2005

А когда, сквозь волны фимиама,

Хор гремит, ликуя и грозя,

Смотрят в душу строго и упрямо

Те же неизбежные глаза.

А. Ахматова

— Даша, ты на машине? — удивилась Алина. — Что за радость — искать в центре парковку, когда можно просто появиться?

— Я же не знала, есть ли у тебя в кабинете кто-нибудь, — смутилась юная Лесная Сестра. — Извини, что я к тебе на работу, просто при Нате не хотелось. Она — наставница и подружка, а мне сейчас нужен совет друга.

— Вот как? То-то я смотрю — ты чем-то сильно озабочена. Что случилось?

— Не могу я быть Лесной Сестрой, — устало выдохнула Даша. — Не тяну! Хочется стать обычной девушкой, понимаешь? Мне и обывательская-то взрослость с трудом даётся, даже машину регистрировать побоялась бы идти одна, без Виктора. Всю жизнь то папа решал, то вы четверо держали последний год, и всё нормально было. И вдруг — советник средневекового князя, и уже на меня надеются, а не я? Не справлюсь же! Боюсь…

— Ну и? — усмехнулась Ледяная Дева. — По всем канонам жанра я сейчас должна изречь, что это твой долг, что судьба или ещё какой хозяин не спрашивает, хочешь ты или нет, и твой удел — рваться поглубже да корячиться порастопыристее, да с гордой улыбкой? А вот не дождёшься! От меня — точно такого мазохизма не дождёшься, я никогда не сбегу в Долг, потому что Долг — шаг назад с пути Свободы. В послушание, в присягу, в то же материнство… Кстати, всё это благородный труд, и я никогда не посмею смотреть на таких людей свысока. Они идут тем путём, который им по силам, главное — идут! Но ты-то можешь — лететь! Не задавай себе вопрос: «Что я должна?» «К чему я стремлюсь?» — вот как правильно.

— Так именно к этому и стремлюсь! Воссоздавать миры простых людей — что у нас, что на Тарлаоне. Но…

— Но пусть стратегию выстраивает кто-то другой, а ты «всего лишь обычная девушка», так? Даша, я прекрасно понимаю твои страхи, но в том-то и суть, что ты уже переросла уровень простого исполнителя и доказала это делом! Леренне вот дала толковый совет, где искать девочку для ученичества в нашем мире, и о Тарлаоне потом не просто рассказывала, а рассуждала почти как политик.

— Ну какой из меня политик? Даже феей Земли быть — и то плохо получается. Смотрю вот на Аню с Натой — идеальные Лесные Сёстры, и абсолютно на своём месте! Добрые, весёлые, «хозяюшки», детей любят… А я холодная какая-то — не тянет меня маленьким девочкам улыбаться и платьишки им дарить.

— Ну нет, ты не «холодная»! Ты как раз очень чуткая, не случайно твоя вторая стихия — Вода. Просто слегка отстранённая учёная дама, не такая мгновенно-обаятельная и не такая… простая, как Ната с Аней. Если одним словом, то — аристократка. Фея и должна быть немного аристократкой, разве нет? И ещё! Ната очень надеется, что именно ты возьмёшь на себя связи ордена Лесных Сестёр с сильными мира сего. Если подумать — кто же, как не ты, леди Дарья? Правильно ведь подметила, что Ната и Аня — именно что «весёлые хозяюшки», а не политики, они-то точно не справятся! К тому же на тебя не долг по разнарядке навалили, а попросили о помощи. Согласись, разница есть?

— Да уж понимаю. Пока, правда, «с сильными мира того», — Даша лукаво улыбнулась. — Это действительно моё служение, но вот сейчас — не лежит душа! Хочется не княжескими делами заниматься, а попробовать как-то по-женски потеплеть.

— Даша! — понимающе посмотрела Ледяная Дева. — Да всё с тобой понятно — ты просто-напросто влюбилась! Я правильно догадываюсь, в кого?

— Да, — девушка густо покраснела.

— Что ж, это тоже твоё служение. Утоли наконец его печали, ты всё-таки фея! Продолжи воссоздавать его мир — позволь ему любить и быть любимым. И себе — тоже.

— А он…

— Да.

— Правда? — расцвела Даша.

— Правда. Короче, тебе отпуск на медовый месяц, — подмигнула Алина. — Но совет всё же дам: чтобы не разочаровываться, надо в первую очередь не очаровываться!

* * *

Вечный женский вопрос — что надеть, если одежды столько, что аж носить нечего?

В принципе она этим не заморачивается — уже устоялся канон на все типовые случаи. Но сегодня-то случай никак не типовой! Девушка идёт объясняться в любви!

Нет, парадный наряд феи Земли отпадает сразу, и образ леди — тоже. Она хочет быть простой девушкой. Просто любить.

Откатить, что ли, время на год назад? Стать такой, как в тот злосчастный октябрьский день — такой простой, что проще некуда? Ага, чтобы оба преисполнились страшных воспоминаний… Что за дурь? Да даже и без этих воспоминаний — для любимого девушка просто обязана одеться красиво, иначе что это за девушка такая и что это за любовь?

Да, красиво — но не блестяще, не сексуально, а уютно. Образ тихой домашней девочки — она ведь, по большому счёту, такая и есть. Найдётся что-нибудь для такого образа? Найдётся! Пушистый свитер и мягкая шерстяная юбка, и тона очень тёплые. И туфли на символическом каблуке. И золотые девичьи серёжки — единственное украшение, которое могут себе позволить Лесные Сёстры. Да, она не большая любительница украшений, но сегодня хочется выглядеть понаряднее! А вот колец и прочих регалий не нужно — не подойдут искристые зелёные самоцветы к неброскому уютному образу.

«Фея сентября…» — подумала девушка, с удовольствием разглядывая себя в зеркале. — «Хорошо, что я сообразила немного отступить от канона Лесных Сестёр и заказала себе нательную цепочку с маленьким демантоидом, по примеру Алины с Ларисой, и небольшие серьги без камней — теперь остальные регалии можно надевать под настроение, не надо носить постоянно».

Ну вот, теперь она выглядит именно так, как и должна была бы тогда, год назад, — только лучше! Бросив последний взгляд в зеркало, юная фея подхватила сумочку и исчезла.

* * *

— Да что ж такое! — Страж Вихрей раздражённо расхаживал по кухне. — Получается, вся наша «молодая гвардия» свалилась с «амуропатией»! Как будто весна какая, а не осень!

— Артур, не надо так, — мягко тронула его за плечо Ната. — Я понимаю, ты мужчина, но поверь, для девушки первая любовь — это чуть ли не главное в жизни, тем более что Даша у нас недолюбленная в детстве, ты же знаешь… Подожди, как это — «вся»? Я же про одну Дашу говорю.

— Ну, не «вся», но «квалифицированное большинство»! У Романа тоже сирень вместо мозгов… то есть, виноват, астры, сентябрь же. Только об Ане и думает! И она, главное, тоже на него посматривает.

— Что-о? Срочно собираем всех! — Лесная Сестра при необходимости умела быть очень решительной. — И Ларису тоже! Я к гному!

— Подожди, что ты собралась заказывать?

— Парюру для Ани, конечно! Рановато ей, я понимаю, но если она отдастся любви, оставаясь ученицей, то может потерять себя.

— Закажи ей ещё серьги кольцами, она всегда хотела именно такие, — подмигнул Страж Вихрей. — Уж я-то с ней общался как бы не больше тебя. И закажи нательные цепочки с нашими камнями всем, у кого ещё нет. Я-то ладно, я могу делать свой перстень невидимым и не руками работаю, а вот Виктору с Романом всё время снимать приходится.

— Ох, спасибо, что напомнил! Белке тоже нужно, а то её в школе уже задолбали.

— За слишком роскошные для первоклассницы серёжки?

— Конечно. Учительница у неё хорошая, но признаётся, что аж сама завидует, и жалуется, что девочки на уроке не на доску смотрят, а на Белку.

— Ну ещё бы! Так что, устроим кампанию «Регалии не светим»?

— Мне тогда тоже придётся напрячь твоего гнома, — подала голос Ледяная Дева. — Если из «молодой гвардии» пока можно рассчитывать только на одну Ларису, то…

— Поняла, — перебила Ната. — Короче, собирайте всех наших, кроме Даши с Лёней, а я к гному, на Тарлаон и по магазинам!

* * *

Отправив заказчику обработанные фотографии, Алексей опустился в кресло и принялся невидяще перебирать страницы книги. Вот и прошёл очередной день, очередное «вот и всё»! То есть день-то не кончился — он именно что прошёл. Конечно, главное для мужчины — его дело, но когда дело сделано, столь чудесный тихий вечер так жалко отдавать пустоте!

Да, он отпустил Олю и отомстил за неё, и она тоже отпустила его, и нет уже той грызущей одиннадцатилетней тоски, но есть — пустота. Точнее, её нет, ведь пустота — это небытие.

Можно ли заполнить небытие — памятью, тихой печалью? Он отпустил, но — помнит. Как будто только что расстались, хотя на самом деле — позавчера… Позавчера?! Алексей внезапно осознал, что вместо Оли в очередной раз вспоминает Дашу.

«Нельзя!» — попытался он отогнать наваждение. — «Ты очень виноват перед ней — это раз. Второе — именно её отец убил Олю, хоть ты потом отпустил и его тоже. А четырнадцать лет разницы в возрасте? Уже одно это — непреодолимая пропасть! И вообще смешно — потрёпанный жизнью застарелый одиночка думает о фее! И всё равно — Даша, Дашенька…»

— Я здесь, Лёшик… — он даже не заметил, когда в комнате появилась Даша.

Не «фея» — просто милая девушка. Мягкая. Тёплая. Любимая… Ну вот, опять «любимая»! Он же запрещает себе любить, тем более её!

— Лёшик, я люблю тебя… — чуть печальные зелёные глаза смотрели с неизбывной надеждой.

— О Господи… — прошептал Алексей, с ужасом осознавая, что в этот момент вся Вселенная начинается именно с него — если он отвергнет влюблённую юную фею, то сломает её мир во второй раз, и этого Творец не простит. И свой собственный мир — тоже. И мир Оли… Оли? Ах да, «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы».¹⁴

— Ты отпустил Олю — отпусти же и самого себя… — тихо произнесла девушка.

«Перестать наконец бояться — и найти», — вспомнились Алексею слова Стража Вихрей. Получается, однако, что нашли его, а не он сам? Впрочем, теперь — неважно.

— Дашенька… Любимая моя…

Они стояли обнявшись, и их обнимала Вечность.

Два раненых сердца срослись своими ранами.

* * *

— Крис, знакомься! — первыми Страж Вихрей прихватил Белку с её мамой. — Ужас, летящий на крыльях Воды! Гроза психиатров и силовиков! Ледяная Дева!

— Так это ты Аркадия Михайловича?.. — Кристина на мгновение застыла, но почти сразу же бросилась бурно обнимать девушку с глазами цвета морской волны. — Спасибо! Спасибо тебе, родная наша!

— Ну, не только мне, — улыбнулась Ледяная Дева. — И Артуру тоже — это он подчистил все записи о тебе. И Нате, не забывай! Да, кстати, «ужас-ужас» я только для оффи! Для тебя — Алина.

— Фея Воды, — влезла с подробностями Белка.

— Да вижу, что Воды! — женщина повернулась к дочери. — Белочка, смотри никому не проболтайся, что знакома с Ледяной Девой!

— Мама, я давно знаю, кто она такая, — серьёзно ответила девочка. — Но про меня же не болтают, что я фея, — и я не буду!

— Феечка ты моя… — Кристина пригладила рыжие волосы Белки. — Артур, что такое сегодня, что нужно собраться всем и при полных регалиях? И я-то, к сожалению, не фея.

— Крис, у тебя только что способностей феи нет, а в остальном ты давно наша, разве не поняла ещё? — подмигнул Страж Вихрей. — А собираемся мы потому, что вечер влюблённых.

— Правда? А можно мне тоже влюбиться? — пошутила женщина.

«А ведь женщины шутят всерьёз», — сообразил Артур.

— Можно! — он задорно улыбнулся. — Где-нибудь через час-полтора, хорошо?

* * *

— Ой, я что — появилась? — от неожиданности Аня точно упала бы, не подхвати её Алина.

— Как видишь, — кивнул Страж Вихрей. — Как у тебя получилось?

— Ну ты же мне позвонил и сказал, чтобы быстрее приезжала? А у Наты с Дашей телефоны не отвечают, вот я и попробовала сама. Кстати, ты бы тоже мог даме предложить! — девушка кокетливо скуксилась.

— Аня! — погрозила пальцем Кристина.

— Всё-всё, поняла! — Аня рассыпалась своей фирменной озорной улыбкой. — А Ната где?

— У гнома, — ухмыльнулась Алина. — И туфли покупает одной не вовремя влюбившейся деве.

— Ой, а откуда вы… — смущённо зарделась девушка. — То есть я…

— Оттуда! Да никакими Стихиалями быть не надо, чтобы видеть, как вы с Ромой вздыхаете друг о друге, — только вы одни и слепые! Роман, а ты что встал? — на кухне как раз появились Виктор с учеником вместо тихо ушедших Артура и Кристины с Белкой. — Я-то ладно, я чудовище, не умею любить, но вы же умеете — так любите! — Ледяная Дева резко вышла, по пути потянув за рукав Виктора.

* * *

Сгрузив в своей комнате пакеты и чуть отдышавшись, Ната собралась было выйти на кухню, но её остановила заглянувшая Алина:

— Осторожно, там Рома с Аней сидят, ну ты понимаешь…

— Объяснились? Здорово! — обрадовалась Лесная Сестра. — Но побеспокоить их всё-таки придётся — Аню же посвящать в полные феи скоро будем. Ну и Лару, конечно. Кстати, где она?

— Занята пока, через полчаса будет. А что, регалии готовы?

— Вот через полчаса и наведаюсь узнать. Анечка! — вполголоса позвала Ната. — Можно войти?

— Конечно, — ответил мужской голос с кухни.

Сцена, открывшаяся взору фей, по меркам двадцать первого века была всё же верхом благопристойности — сбросившая туфли и залезшая с ногами на диванчик Аня, счастливо зажмурившись, обнимала Романа, а тот с совершенно дурацкой улыбкой перебирал её волосы. «Однако стеснительный парень!» — подумала Алина. — «Даже под блузку девушке не залез! Хотя что это я… Вот уж воистину — пришла поручица Ржевская и всё опошлила!»

— Анечка, — Лесная Сестра осторожно тронула свою ученицу. — Прости, что разлучаю вас, но это ненадолго. Кольцо на тебе?

— Ага-а… — разлепила глаза слегка задремавшая Аня. — А что?

— Ты сегодня станешь полной феей, сестрёнка.

— Правда? — вскочила ученица. — Ура-а! И на Тарлаоне смогу побывать?

— Конечно! — рассмеялась Ната. — Кстати, посвящать тебя будут именно тарлаонки. Ох, Рома, прости, совсем про тебя забыли! Ты сам-то как — уже можешь появляться?

— Да! — торжествующе воскликнул Роман. — Сегодня уже получалось.

— Тогда сходи к себе переоденься. Форма одежды — парадная!

* * *

— Что здесь вообще происходит? — вскинула брови Лариса. — «Домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают?»¹⁵

— Скорее второе, — хохотнула Алина. — Даже двух ведьм, если на то пошло.

— Не нас с тобой друг за друга, надеюсь?

— Лара, не смешно! «Девичий переполох»-то просто потому, что Аню посвящаем в Лесные Сёстры.

— Ого! Быстро она, молодец!

— Молодец-то молодец, да только можно было с этим не спешить — она же школьница ещё. Но они с Романом умудрились влюбиться друг в друга, представляешь? Мы-то думали, Аня хоть какие справочники по сельскому хозяйству поизучает для нашего тарлаонского проекта — она, понятно, пока не дипломированный агроном, но все остальные-то ещё дальше от этих вопросов. А теперь — дай Бог, чтобы на школу сил хватило у девочки!

— Ну влюбилась и влюбилась, — Лариса недоуменно пожала плечами. — Посвящать-то зачем так срочно, не поняла?

— Затем, — хмыкнула Ледяная Дева. — Фея полного посвящения имеет полный же иммунитет к гомиозу, а ученица — нет. Да даже сильная влюблённость сама по себе может помешать ученице дорасти до феи, понимаешь?

— «Гомиоз»? А, ну да! — расхохоталась ученица. — Инвазия личинкой примата Homo sapiens? А если фея всё-таки хочет детей?

— Леренна рассказывала, что бывало и такое — Лесная Сестра слагала с себя регалии, выходила замуж и рожала детей. И никто её за это не осуждал — наоборот, покровительствовали и ей, и её детям. Но быть феей она переставала навсегда.

— Не дай Бог такого! — передёрнулась Лариса. — Это как же надо с ума сойти, чтобы служение Лесной Сестры на материнство променять?

— Лара, не осуждай! — укоризненно посмотрела Алина. — Я тоже не понимаю, но я-то Ледяная Дева, а не Лесная Сестра! Они, как ты заметила, классические женщины и почти матери, только что не биологические. Ты знаешь, как Ната над Дашей склонялась год назад? Как мать над колыбелькой! А про Белку и говорить нечего — у неё теперь две матери, и ещё неизвестно, какая роднее. Так что ничего удивительного, что иногда Лесным Сёстрам начинает хотеться свою колыбельку. Путь Свободы, не забывай!

— Понятно, — девушке стало немного стыдно за свою резкость. — А «вторая ведьма», я так понимаю, Даша? Следовало ожидать — я же видела позавчера, как она на Алексея смотрела.

— Лара! — взвилась Ледяная Дева. — Видела — и не сказала?

— А что бы это изменило? — Лариса опять пожала плечами.

— Извини. Действительно, что это я? Но как бы то ни было, ей тоже будет не до Тарлаона.

— Ну да, «отношеньки», конечно, приятнее… — процедила ученица.

— Лара! Не смей! — Алина гневно сверкнула глазами. — Вот про них — не смей так говорить! «Отношеньки» ещё могут быть у Ромы с Аней, а у Алексея с Дашей — такая бездна человеческой трагедии, которая тебе и не снилась! И мост через эту бездну может навести только очень большая любовь, а не «отношеньки».

— Мне-то откуда об этом знать? — огрызнулась Лариса.

— Хорошо. Всё от меня узнаешь, но при двух условиях. Во-первых, чтобы дальше тебя это не пошло ни к кому — вообще ни к кому, даже к нашим! Во-вторых, ты по-настоящему впряжёшься в наш тарлаонский проект. Я уверена — сможешь заменить и Дашу, и Аню, ты всё-таки географ, то есть немножко историк и немножко агроном. Ну некому больше из «молодой гвардии», понимаешь? — обессиленно поникла Алина. — Только тебя эта любовная лихорадка не затронула!

— Обещаю! — ученица гордо выпрямилась. — А Тарлаон мне самой интересен, так что могла бы и не ставить такое условие. Только кто там будет появляться вместо Даши? Ната, что ли?

— Даша была только первой посланницей, а теперь уже мы все пятеро будем. Пятая — это, понятно, ты.

— А я разве смогу? Я же…

— Сможешь. Я ведь говорила — две ведьмы! Вот сразу после Ани и станешь полной феей.

* * *

Ната заглянула в комнату, где было подозрительно тихо. Так и есть — Артур с Виктором и Кристина с Белкой увлечённо играли в какую-то настолку.

— Всё готово, — негромко сказала она. — Пошли?

— Ната, а можно мы доиграем? — нахмурилась Белка.

— Белк, да ладно уж! Одну партию уже сыграли ведь, а вторую только начали, — улыбнулся Страж Драконов. — Сыграть мы много раз успеем, а посвящение в Лесные Сёстры когда ещё посмотришь?

— Мам, пойдём посмотрим! — моментально переключилась девочка.

— Да, я тоже хочу посмотреть! — загорелись любопытством глаза Кристины.

— Только сначала небольшое дело, — придержала их Лесная Сестра. — Дракоша, надевай! — она положила перед Виктором нательную цепочку с небольшим рубином. — Сними перстень, надень цепочку и потом опять перстень, только девиз произнеси. Ну вот, теперь можно перстень не надевать — мужику он обычно мешает.

— Ага, особенно если с машинами возиться, — кивнул Виктор. — Спасибо, классная идея! Кто придумал?

— Алина вообще-то, помнишь? А потом Даша сообразила, что мы все тоже так можем, чтобы не носить остальные регалии не по делу. Артур, теперь ты, — на стол легла цепочка из иридия с грубо огранённым алмазом.

— А у меня такая будет? — не утерпела Белка.

— Конечно. Видишь, это твоя?

— Угу, — девочка стащила с левой руки кольцо, и Ната застегнула на её шее цепочку с крошечным хромдиопсидом. — Pro domo sua! — Лесная Сестра опять надела кольцо на маленький детский палец.

— То есть школьная проблема решена? — догадалась Кристина.

— Да, «камни преткновения» Белочка может снять, — засмеялась Лесная Сестра. — Можно ходить вообще без серёжек, а можно в этих, — она протянула ученице маленькие золотые «гвоздики» без камней. — Тинка, а это тебе!

— Мне? — женщина уставилась на очередную цепочку — на этот раз с цитрином.

— Да. Ты наша, ты — Спутница. Да, не фея, но у магов и фей могут быть близкие люди, к тому же посвящённые в их дела. Разве справедливо оставлять таких людей без магической защиты? Если окажешься в опасности, мысленно призови Стихиали, и тебе помогут. И если видишь беду, но не можешь помочь сама, — тоже призови.

* * *

Аня всё сильнее и сильнее волновалась. Ну кто она была до сегодняшнего дня? Ещё год назад — пришибленная выживанием Золушка в дырявых сапогах. Потом, по большому счёту, — просто девочка, игравшая в фею. А теперь — станет настоящей феей? «Матерью мира» — именно матерью — в шестнадцать лет?

«За дом свой…» — прошептала девушка. Да — сражаться за дом свой! Отогреть Романа после двадцати лет сиротства — отогреть, но не перегреть! Хватит ли у неё любви и мудрости? А ведь её дом — не только семья, Лесные Сёстры приходят на помощь везде и всем.

Да, она хочет этого служения! «У тебя-то не будет вопросов, что есть и где жить», — подумала Аня, обращаясь к самой себе. — «И даже вечный женский вопрос о тряпках будет снят. Всё будет — только помоги! Тем, кому не даёт поднять глаза к небу лютая нищета. Тем, кто не может сам справиться с болезнью. Тем, наконец, кто запутался в грязных лабиринтах своей души, хотя совсем рядом в той же душе — прекрасные парящие в воздухе дворцы!»

Она подошла к зеркалу и машинально тряхнула головой. Зелёные самоцветы в ушах привычно затанцевали, но на этот раз ученица феи в зеркале посмотрела на девушку укоризненно: «Аня, феей нужно быть по духу, а не по регалиям! И вообще надо попроще выглядеть. Сама же чуть не сбежала от Даши при первой встрече — вспомни, какой барыней она тебе показалась! Вот и ты не отпугивай тех, кому могла бы помочь».

— Анечка, всё готово, — появилась Ната. Появилась без регалий — без своих хризолитов, с которыми Первая сестра никогда не расставалась!

— Ты удивлена? — перехватила она изумлённый взгляд девушки. — Не удивляйся, я тоже поняла, что камни напоказ — это не всегда уместно, мы всё-таки не на Тарлаоне! Теперь у нас будут такие цепочки, спасибо Даше за идею, — Ната показала свою цепочку с хризолитом.

— Здорово! — улыбнулась Аня. — А… простенькие серёжки можно?

— Можно! — подмигнула фея. — Я знаю, какие ты хотела, так что гном тебе уже сделал. И мне, и Даше, и Белке. Но одно кольцо на всякий случай держи в сумочке — вдруг нужно будет проверить?..

— Анна, привет! — вошли Леренна и Юля.

— Привет, Лера! А ты…

— Я Юлия. Сестра Алины, — представилась ещё одна фея Земли — девушка лет восемнадцати. — Так получилось, что Лесная Сестра Тарлаона.

— Юлька? — заглянула Ледяная Дева. — Так ты…

— Да! Уже метресса, сегодня утром ученицу взяла!

* * *

— Pro domo sua! — произнесла присягу Аня, принимая от Юли кольцо с изумрудом. Да — присягу. За дом свой!

— Pro domo sua! — засвидетельствовала Леренна. — Улыбнись Лесной Сестре!

Девушка подошла к зеркалу, осторожно переступая туфельками на непривычно высоких каблуках. «Какая я настоящая?» — с любопытством подумала она. — «Неужели — такая? Да, теперь — и такая тоже».

Искристая озорная улыбка — вот что было главным! Весь остальной образ излучал лишь отражённый свет этой улыбки. Роскошное платье, диадема из тёмно-зелёных уваровитов (набрал всё-таки гном!) и золотистых хризобериллов, такие же серьги, ожерелье и браслеты… И меч.

«Меч? Какой меч?» — отшатнулась Аня.

Да она сама и есть — меч! Клинок света и красоты, разгоняющий тьму смерти и затхлый чад выживания.

«Я поняла», — осознала девушка. — «Нет на самом деле никакого примитивного «жизнь — смерть». Есть Жизнь, Смерть и Выживание, и каждое из этих начал противостоит двум другим».

* * *

— «Есть лица — подобья ликующих песен…»¹⁶ — вполголоса произнесла восхищённая Кристина, созерцая отражавшуюся в зеркале юную фею.

— «Из этих, как солнце, сияющих нот составлена песня небесных высот», — машинально закончила Аня, отрываясь от мысленного разговора со своим отражением. Вот они — ликующие песни! Ната, Леренна с Юлей, Кристина с Белкой… И Роман. Любимый…

— Рома, мне показалось или я действительно напугала тебя таким блеском? — шутливо спросила она, обнимая юношу. — Не бойся, вообще-то я белая и пушистая! Сейчас только домой заскочу — переодеться и бабушке показаться, и минут через пятнадцать буду у тебя, — последние слова девушка произнесла одними губами.

— Жду, Анечка… — тоже беззвучно ответил Роман.

— Белочка, а тебе, между прочим, пора спать! — подхватилась Кристина. — Артур! — с надеждой позвала она. — Забросишь нас домой?

* * *

— Похоже, «девичий переполох» кончился, — облегчённо выдохнула Алина. — Знаешь, Ната мне очень близкая подруга, и человек она просто золотой, но от неё такой вихрь шмоток и побрякушек, что уже утомило. Ведь даже тебя приодеть умудрилась!

— Если не ошибаюсь, они с Аней уже и сами это поняли и «прикрутили фитилёк»? — заметила Лариса. — И Даша, похоже, наелась.

— Ну да, но надолго ли? Шмотки-то ладно, но мы все, кроме тебя, были весьма неосторожны с регалиями. Светили магические кольца где ни попадя, а ведь рядом может оказаться опытный ювелир!

— Типа Исаака Лазаревича?

— Вот именно. Хорошо хоть, что ему-то Ната могла открыться! А ты как, не спалилась дома?

— Пока нет. Одно кольцо я могу запрятать так, что муттер не найдёт.

— А диадему? Сможешь?

— Блин! Вот диадему — не получится. Можно здесь оставить?

— Конечно. Да, кстати! — фея встала и взяла ларец с регалиями. — Лара, ты получаешь огромную силу! Не буду читать никаких наставлений — ты всё равно их не примешь. Просто дам минут пять порыться в моей памяти — может быть, хоть так до тебя дойдёт, что из всех нас ты, мягко говоря, самая благополучная? И помни: тот, кто получил полномочия незаслуженно, неминуемо обратит их в произвол! Не давай никому, и прежде всего самой себе, повода усомниться в заслуженности твоих регалий, — она возложила на голову девушки диадему Воды и поднесла серебряное кольцо со звёздчатым сапфиром. — Omnia meminit aqua!

— Omnia meminit aqua! — торжественно изрекла Лариса.

Алина спокойно села, не торопя события — она предполагала, что именно сейчас произойдёт. И действительно, через несколько минут юная Ледяная Дева опустошённо повалилась на диванчик и разрыдалась, скрипя зубами:

— Господи… Какая же я была сволочь…

* * *

Артур осторожно заглянул на кухню. Лариса сидела уже с совершенно сухими глазами и, казалось, успокоилась — лишь три окурка в пепельнице свидетельствовали о её терзаниях.

— Лара, ты нужна! — позвал он. — Я всё понимаю, но именно делом ты скорее оправдаешься, чем самоедством.

— Что за дело? — тускло отозвалась девушка.

— Опытное хозяйство на Тарлаоне. У Леренны есть новости, она сегодня появилась не только ради посвящения Ани.

— Пойдём, — Лариса тяжело поднялась и прошла в комнату.

— Вчера, — начала рассказывать Леренна, — у одного крестьянина сгорел дом со всем хозяйством, а Юля с Манелиссой как раз его дочку грамоте учили. Ну не бросим же мы семью ученицы! Так что Нисталь согласился выделить ему надел недалеко от Касамы, с тем условием, что этот Паланир с женой займутся не триамой, а именно вашими культурами. «Ленсу», как её у нас стали называть, я пробовала — вкусная, особенно если с тем жидким маслом, которое Юля принесла. Кстати, из какого растения его делают?

— Подсолнух, — Юля показала картинку. — Ещё у нас масло дают вот эти деревья, — она открыла в книге страницы с оливой и масличной пальмой. — Но пальмы в Ниметаре точно расти не будут, а оливы, может, и будут, но это деревья, так что первый урожай с них несколько лет ждать придётся. А подсолнух каждый год заново вырастает.

— Подсолнух? Ох, ну и язык у вас! — покачала головой иномирная фея. — Не обижайтесь, просто нам такое не выговорить. Будут говорить что-то типа «пасон».

— Почему бы и нет? — улыбнулся Страж Вихрей. — Заимствованные слова в другом народе всегда начинают произноситься по-своему. Вот и объясни сразу, что это — пасон.

Леренна рассмеялась:

— Да это не самая большая беда! Плохо то, что осень у нас началась, а ведь и ленсу, и пасон нужно весной сажать? Семенами?

— Ну да, весной. Под зиму у нас сеют пшеницу, она так и называется — «озимая».

— Хансат? И что, не вымерзает?

— Снег же. Под снегом — не вымерзает.

— Так в Касаме снег зимой четверть года лежит! — вскочила тарлаонка. — Может быть, у Паланира получится так посеять? Семена дадите?

— Дадим, конечно, — кивнул Виктор. — Значит, пшеница, чечевица и подсолнухи. А куваров он не хочет развести на мясо?

— Ещё и куваров? — ошарашенно посмотрела на него Леренна. — Ну у вас и планы!

— А то! — подмигнула Алина. — Планы аж наполеоновские!

Юле пришлось потратить несколько минут, чтобы объяснить, кто такой Наполеон, но оно того стоило — иномирная фея, поняв суть, резко выпрямилась и обвела взглядом всех собравшихся за столом:

— Так получается, мы — семь Наполеонов?

* * *

— Кстати, — заметила Лариса. — Этот самый Наполеон говорил так: «Для войны нужны три вещи. Во-первых, деньги, во-вторых, деньги, в-третьих, деньги». Для того, чтобы этому… Паланиру поставить с нуля хозяйство, тоже ведь деньги нужны. Сколько Нисталь сможет дать?

— Вот денег у князя лучше не просить, — вздохнула Леренна. — Мало у нас денег, в смысле серебра мало. На один зилан человеку месяц на всём покупном жить можно, представляете? На одну только серебряную монету!

— У тебя, кстати, есть с собой зилан? — спросил Артур. — Хочу взвесить… Ага, почти точно пять граммов. Линка, ты же шаришь по затонувшим кораблям — неужели не найдётся какого-нибудь испанского галеона с серебром?

— Найдётся, конечно, — прикинула Алина. — Если килограммов пятьдесят в слитках притащить, то, думаю, будет в самый раз на хозяйство. В Ниметаре монету свою чеканят? — спросила она у Леренны.

— Да, зилан — именно ниметарская монета, у соседей немного другие. А «пятьдесят килограммов» — это сколько зиланов?

— Примерно десять тысяч.

— Сколько?.. Паланир всегда был крестьянином зажиточным, и то всего два зилана в кошеле оказалось, а тут… Нет, вы точно Наполеоны!

— Ты, получается, тоже! — рассмеялась Ната. — Кстати, Лера, вы же феи Земли, так почему не подскажете мирету, где в земле серебро?

— Да нечего подсказывать, — Леренна печально махнула рукой. — Нет в Ниметаре доступных хороших месторождений. Глубоко в горах, конечно, есть, но разве горняки наши доберутся? Так, по мелочи ковыряют, где могут. А уж золота — вообще крупинки какие-то.

— Да, Даша говорила, что не видела у вас ничего золотого, кроме перстня Нисталя и регалий Лесных Сестёр, — кивнул Страж Вихрей.

— Она просто с нашими женщинами не успела повидаться. Почти у любой женщины или девушки есть такие вот маленькие колечки в ушах, — тарлаонка показала размер. — Все очень стараются, чтобы были именно золотые, если серебряные — значит, совсем уж бедная семья. Кстати, драгоценных камней у нас тоже исчезающе мало, так что если на какой девушке камешки, то это почти наверняка подарок Лесных Сестёр.

— Золото золотом, а с железом что у вас? — спросил Виктор.

— Получше. По крайней мере, железные инструменты не очень дорогие, почти любой крестьянин может купить. Мечи, конечно, гораздо дороже — на них особое железо нужно.

— Сталь?

— Точно, забыла слово. Меди, кстати, тоже немного добывают, медный кувшин ты только в богатом доме увидишь — почти всю медь князь выкупает для чеканки монет.

— В общем, понятно — с металлом у вас не очень, — подвела итог Ледяная Дева. — Так что, Лара, отправляемся за серебром? — повернулась она к ученице. — Ты ведь теперь тоже фея Воды!

* * *

— Ты вернулся… Я знала, что ты вернёшься. Я ждала…

— Странно как-то всё получилось. Ты же несколько лет на мужчин просто смотреть не могла.

— Да, не могла. А сейчас — отмякла. И ты так нравишься мне…

— Ты мне тоже, Тина…

— Ну так что стоишь, владыка мой медвежий¹⁷? Раздевай свою медведицу и бери на лапы, вот так… И неси в берлогу — ты ведь тоже изголодался.

— Не знаю даже. Как-то не было женщин — и не надо было.

— А теперь — есть! Давай подарим друг другу эту ночь…

* * *

«Почему я всё-таки простил её?» — в который раз подумал Кирилл, ведя к заказанному столику бывшую жену. Хотя — такую ли уж «бывшую»?

«Да, Оксана, я люблю тебя. Но не только в этом дело! Ты и сама изменилась, ты стала, если одним словом, — культурной. И не то главное, что даже книги пишешь! У тебя теперь есть свой мир, в котором ты — настоящая. А той женщины, что обманула меня девять лет назад, вообще-то не было — только какие-то чужие куски и отражения. Да, создать этот мир тебе помогли маги, но не магией — никакой магии для этого оказалось не нужно! И всё-таки очень любопытно познакомиться с настоящим магом, тем более учителем сына».

Они сели за столик, и Кирилл опять залюбовался женой. Несуетливая, одета с хорошим вкусом — полная противоположность той Оксане! Он потому и не захотел встречаться у кого-то дома, что не стоило соблазнять женщин некрасиво суетиться «по хозяйству» — ни Оксану, ни Кристину. А вот и она, с тем самым магом!

— Кирилл, — мужчина протянул руку.

— Артур, — представился кавалер Кристины. — Кто я такой, ты знаешь.

— Да. Воссоздатель миров?

— Знаешь, здесь и сейчас я воссоздатель только одного мира, нет?

— Но самого важного для меня! — умиротворённо улыбнулся Кирилл.

* * *

Остановив повозку у ворот Касамы, Паланир повернулся к жене:

— Ну вот, добрались! И чего так бояться было?

— Пали, да я не дороги боялась, — всхлипнула Навепа. — Дальше-то что будет?

— Да я и сам не знаю, — потупился крестьянин. — Добрый день, спилетан¹⁸! — спохватился он, увидев вышедшего из ворот стражника.

— Фенет Паланир? Семья с тобой? — стражник заглянул в повозку. — Проезжайте, я с вами — покажу, где первое время жить будете.

«Значит, действительно поручение от мирета!» — забеспокоился Паланир. — «Что делать-то надо?»

Впрочем, беспокоиться ему пришлось недолго — небольшой домик, на который показал стражник, оказался совсем недалеко от ворот. А около домика стояла…

— Ханисетль Манелисса! — обрадовался крестьянин, наконец-то увидев знакомое лицо. — Добрый день!

— Добрый день! — улыбнулась Лесная Сестра. — Простите, домик для вашей семьи маловат, но это только на несколько дней. Мирет даёт вам надел недалеко от города, но дом там ещё не поставили.

— Так разве ж я поставлю за несколько дней?

— Плотники поставят! — подмигнула Манелисса. — На деньги мирета, конечно. Этот домик, кстати, тоже он подарил. Домик ханисетль Даррии, ты с ней ещё познакомишься.

— Ханисетль! — взмолился Паланир. — Может быть, скажешь, зачем я так нужен мирету? Обычный же крестьянин!

— Он завтра сам тебе скажет, не надо с чужих слов. Вот в этом тюке новая одежда на вас всех, смотрите! Крестьянская, но хорошая. А здесь — немного еды на вечер. Завтра утром я появлюсь, и отправимся к правителю.

* * *

— Добрый день, мирет! — низко поклонился крестьянин. — Добрый день… ханисетль Юллия, — он чуть было не сказал «ханиседисль», потому что помнил юную Лесную Сестру ещё ученицей.

— Добрый день, фенет Паланир! — слегка улыбнулся князь. — К столу-то садись! Знаю, ты всегда наособицу жил, и жена твоя не особо болтлива. Дело тебе хочу поручить! Такое, о котором раньше времени болтать не стоит, — он кивнул фее.

— Фенет, ты что-нибудь слышал про другие миры? — сразу спросила Юля.

— Слышал, — спокойно ответил Паланир. — И знаю, что Лесные Сёстры могут ходить между мирами.

— Даже так? Тем лучше — не придётся пережидать твоё удивление. Я как раз и есть — фея из другого мира. То есть Лесной Сестрой-то стала на Тарлаоне, но родом не отсюда.

— А я замечал, ханисетль, что ты какая-то не наша, — усмехнулся крестьянин. — И из какого же мира?

— Тарлаонцы, то есть те тарлаонцы, которые знают об этом мире, называют его Симеланом, но не в названии дело. У нас развиты земельные искусства, и есть такие растения, которых на Тарлаоне нет, но они могли бы выручить, если не уродится триама. Например, вот такое, — Юля показала рисунок. — Это надо сеять под зиму.

— Хансат такой? — Паланир с любопытством разглядывал нарисованный колос пшеницы. — Это сколько же зёрен в таком колосе?

— Много, в том-то и дело! Урожай должен быть где-то сам-десять, а то и сам-двенадцать.

— И мирет хочет, чтобы я это вырастил? — понял крестьянин. — А сеять-то что? И где?

— Даю тебе триста фарилей¹⁹ земли, — веско сказал князь. — С домом — плотники уже строят. И деньги — сто зиланов. Покупай что хочешь, нанимай кого хочешь, но только урожай вырасти! Сможешь? А зерно на посев, конечно, с Симелана будет.

— Под зиму? — прикинул Паланир. — Оно, конечно, можно попробовать, но тогда пахать надо начинать уже на днях.

— Да, фенет! — уточнила Юля. — Все триста фарилей под этот хансат пускать не надо — ста вполне хватит.

— Да и сотню-то — месяц с лишним пахать на паре метеланов. Не успею ведь!

— Фенет, — перебил князь, — я же тебе и деньги даю, забыл? Купи ещё метеланов, батраков найми… А ещё нужно на остальной площади вырастить вот это, но уже весной. Ханисетль Юллия, покажи!

— Смотри, — Лесная Сестра достала несколько картофелин и мешочки с чечевицей и семечками подсолнуха. — Это — ленса, хорошо растёт даже в засуху. Это — солана²⁰, — фея понимала, что из «картошки» тарлаонский язык сделает нечто непредсказуемое, — она тоже выручит, если ни триама, ни хансат не уродились. А это — пасон, даёт вкусное масло. Я попросила Манелиссу всё приготовить, сейчас вы с миретом попробуете.

— Да, мне тоже очень любопытно такое попробовать! — загорелся князь.

— Мирет, на самом деле это бедняцкая еда, — улыбнулась Юля. — Не жди какого-то изысканного вкуса.

— Да не надо мне изысков — мне нужно, чтобы в Ниметаре голода не было! Вот и хочу попробовать — будут ли у нас люди такое есть?

* * *

— Чечевица им зашла! — увлечённо рассказывала Юля. — Особенно с подсолнечным маслом. Даже Нисталю понравилось, он ещё сына попросил попробовать, и тот тоже заценил. В общем, будут нашу ленсу выращивать — князь сказал, что по весне не только Паланиру поручит, а чтобы в разных местах Ниметара посадили.

— А картошка? — поинтересовалась Ната.

— Манелисса приготовила в нескольких видах. Просто варёная никому не понравилась — даже Паланир заявил, что такое в чистом виде можно есть только с голодухи. Ещё была мятая с жареным луком и просто жареная. Нисталь сказал, что вкусно, но это для богатых, а ему надо, чтобы последний бедняк мог себе позволить.

— Просто с жареным луком — «для богатых»? С чего вдруг?

— Ну, овощ типа лука у нас есть, но жарить — масло подсолнечное нужно, которого пока нет, и главное, сковородка! Медная утварь — роскошь, Леренна же говорила. В глиняном горшке ведь не пожаришь?

— А почему непременно медная-то? — недоуменно спросил Виктор. — Чугун же лучше.

— Да нет у нас чугуна, не выплавляют, — пришлось признаться Юле. — Я, конечно, больше по женским делам, но про железо тоже кое-что знаю. Кузнец может выковать, например, косу или лопату, очень хороший — ещё и меч, но всё это ковка, чугунного литья они не знают.

— Чёрт! — Страж Драконов стукнул кулаком по столу. — Ну и дураки мы были, что язык не учили! Как я кузнецу буду про чугун объяснять? Есть, конечно, Даша, Леренна, Манелисса и ты, но вы все женщины.

— Ладно, объяснимся как-нибудь, — успокаивающе поднял руку Артур. — Я тоже начал учить тарлаонский язык, он не очень сложный.

— Кстати, — вспомнил Виктор, — у нас ещё одна проблема. Юля, ты говорила — сто фарилей? Двадцать пять гектаров? Это сколько же нужно зерна на посев?

— Я как раз изучала этот вопрос, — сказала Лариса. — Тонн пять. Сеялки у них, кстати, есть или просто разбрасывают как попало?

— Сеялок нет, — потупилась Юля. — Потому, в том числе, и урожаи плохие — слишком много зерна сеять надо, чтобы что-то осталось после птичек.

— Значит, ещё две сеялки — такие, чтобы волы могли таскать. Потому что если без сеялки — так это не пять тонн, а как бы не все пятьдесят. Там сделают или отсюда тащить?

— Если и сделают, то не быстро. А разве можно отсюда?

— Я уже появлялся сегодня у вас, когда князю мешок с серебром забрасывал, — прикинул Страж Драконов. — Прихватить с собой килограммов пятьдесят-сто — без проблем, так что зерно в мешках мы втроём быстро перекидаем, если, конечно, Роман может попадать на Тарлаон. А вот сеялку, похоже, придётся разбирать.

— Современная сеялка в средневековом мире? — покачала головой Алина. — Сразу же будет видно, что совершенно другой технологический уровень. Если так палиться, тащите уж сразу трактор!

— Нет, с сеялкой — не спалимся, от неё никакого шума, и батракам Паланир её не покажет, сам будет сеять. Ну и я на второй смогу как-нибудь. Да, Юля! А что насчёт куваров?

— Нисталь сказал, что я не первая, кому пришло в голову их одомашнить, только не получалось ни у кого — дикие они, разбегаются.

— Поросей наших им притащить, что ли? — рассмеялась Ната.

* * *

«Ну почему мы такие бедные и такие незнающие?» — опять сердилась Инесса. — «Не наша семья — наш мир! Даже зеркал нормальных у женщин нет!» — она посмотрелась в полированную серебряную пластину. — «Ведь роскошь даже, а всё равно убожество мутное! А триаму крестьяне как сеют? Бросают зерно прямо на землю, и дай Лаонет, чтобы хоть одно из десяти зёрнышек взошло после этого! Я же придумала соху в виде трубки, из которой зерно падает и сразу запахивается, пошла к кузнецу, а он только отмахнулся — не женские-де заботы. И опять начал свою корявую лопату делать».

Чуть не плача, она вышла на подворье и обняла толстое раскидистое дерево — так ей становилось легче. А дереву, между прочим, тоже плохо, болеет оно! Видно же — чёрное пятно в середине этой толстой ветки, гниль какая-то.

Девочка закрыла глаза и попыталась опять вспомнить свой последний сон. Зеркало! Огромное — во весь рост, невероятно чёткое зеркало, и на голове у неё диадема… Она — Лесная Сестра? Или миретль?

«Да даже стать княгиней — и то не так удивительно, как такое зеркало!» — подумала Инесса. — «Сыну князя не запрещается жениться на дочери купца, а вот где могут быть столь искусные стеклодувы? Зеркало-то из моего сна — стеклянное! Но есть, есть такой… мир! И я очень хочу побывать там».

— Несси! — послышался голос отца.

— Да, папа? — девочка нехотя отошла от дерева.

— Несси! — фенет Марат был явно встревожен. — К нам Лесная Сестра пришла!

* * *

— Ханисетль Леренна… — умоляюще смотрел отец. — Я всего лишь мелкий купец, и дочь — мой единственный капитал. Не забирай её!

— Папа! — бросила сердитый взгляд Инесса. — Ты же знаешь — я вообще замуж не хочу, а Таленир другую любит! Ну почему у нас дочери — как товар какой-то? Да и сыновья, получается, — такой же товар!

— А как по-другому-то? — вздохнул Марат. — Дела у меня плохи, и у Мистара тоже, да ещё и торговлю друг другу перебиваем. Только детей наших поженить — другого выхода нет! Объединим наши небольшие деньги, и будет один торговый дом.

— А если тебе просто денег дать на торговлю? — предложила фея. — И Талениру, чтобы смог жениться на своей любимой? Она ведь из богатого дома, так что за сына мелкого купца её не выдадут.

— Я же так Мистара разорю! — гневно взвился купец. — А мы с ним хоть и конкуренты, но всегда приятельствовали. Не хочу!

— Ну так устройте с ним торговый дом на паях. Зачем обязательно родниться надо?

— Да можно попробовать… — колебался Марат. — Денег-то сколько нам дашь?

* * *

— Несси, ты можешь стать просто Лесной Сестрой, — Леренна внимательно смотрела на девочку. — Тогда замуж выдавать не будут, как ты и хотела. И нас в народе очень любят и уважают.

— А могу — и не «просто»? — сообразила Инесса.

— Да, — серьёзно сказала фея и сдвинула ширму, закрывавшую большое зеркало. — Посмотри, то есть посмотрись, — улыбнулась она.

— Зеркало из моего сна! — ахнула девочка. — Но на Тарлаоне такое никто сделать не может, я точно это знаю. Значит, всё-таки есть другие миры?

— Есть. Ты же хотела попасть в мир, где делают такие зеркала? И сеялка, которую ты начала придумывать, там давно уже есть.

— Да!..

— Но только тебе придётся так и остаться в том мире, — предупредила Леренна. — И, конечно, стать в нём Лесной Сестрой.

— Я согласна! — Инесса радостно подалась вперёд. — Когда?

— Когда ты сможешь отправиться на Симелан? Мы так этот мир называем, — пояснила фея. — Как только хоть немного выучишь язык. Я его знаю, но не очень хорошо, поэтому учить будешь с сестрой Юллией — она как раз с Симелана. Знаешь, есть такое пророчество: если уроженка Симелана станет Лесной Сестрой Тарлаона, а тарлаонка, наоборот, Лесной Сестрой Симелана, между нашими мирами откроется путь, по которому смогут ходить даже ученицы, а не только полные феи. Первую часть пророчества исполнила Юллия, а вот вторую — предстоит тебе!

Примечания

14

Лк. 20:38.

15

А.С. Пушкин, «Бесы».

16

Н. Заболоцкий, «О красоте человеческих лиц».

17

Имя Артур — кельтского происхождения, имеет значение «король медведей».

18

Спилетан — букв. «возможный владеющий мечом», обращение к рядовому воину. Слово сохранилось с тех времён, когда мечами были вооружены лишь военачальники от сотника и выше.

19

Фариль — тарлаонская мера площади, примерно 0,25 гектара.

20

Solanum tuberosum — латинское название картофеля.