Новогодний переполох

Butterfly (2024)

От ненависти до любви — один снежный шаг! Помните свою первую любовь? А если это был худший кошмар вашего детства? Женя отлично помнит Максима, лучшего друга брата и своего заклятого врага номер один. Годы спустя она возвращается в родной город на новогодние праздники и… сталкивается с ним лицом к лицу. И всё меняется. Он больше не тот несносный мальчишка, а невероятно привлекательный мужчина, от которого исходит опасное притяжение. Новогодняя ночь, полная сюрпризов и смеха, заставит Женю посмотреть на Максима совершенно по-новому. Готовы окунуться в водоворот чувств и поверить в новогоднее чудо? «Новогодний переполох» — это: — Уютная атмосфера заснеженного городка, мерцающих огней и тёплых зимних вечеров. — История двух заклятых врагов, чья детская неприязнь неожиданно вспыхивает искрами страсти. — Трогательные моменты и юмор. — Незабываемая история любви, способная растопить даже самое ледяное сердце и подарить веру в новогоднее волшебство.

Глава 10. Женя

— Так куда мы едем? — спросила я, когда машина выехала с базара, нервно барабаня пальцами по обшивке сиденья.

— Терпение, Жень, терпение. — ответил Максим, многозначительно улыбнувшись. — Всему своё время.

— Белов, если ты не в курсе, я ненавижу сюрпризы. Они у меня вызывают нервный тик и непреодолимое желание кого-нибудь стукнуть. В идеале, того, кто этот сюрприз устроил.

— Ладно, ладно. — рассмеялся он. — Скажем так, это связано с твоей работой.

— Ты решил открыть детский сад и хочешь, чтобы я разрисовала стены? — предположила я. — Только если разрешишь мне изобразить трёхголового дракона, пожирающего непослушных детей.

— Детский сад? — Максим чуть не подавился от смеха, аж закашлялся. — Нет, до этого ещё далеко. Хотя… с твоими рисунками это было бы весьма… специфическое заведение. Представляю, как детишки в ужасе разбегаются от твоих зубастых зайчиков и радужных монстров, крича «мама, забери меня отсюда!». Хотя, может, это и неплохая бизнес-идея… Экстремальный детский сад. Для особо закалённых.

— Мои картины, возможно, и нестандартные, но зато запоминающиеся! — возмутилась я, надувшись, но тут же добавила с усмешкой, хитро прищурившись: — Заорёшь от восторга — точно запомнишь на всю жизнь!

Мы продолжали препираться, как старая супружеская пара, пока машина, наконец, не остановилась на огромной, заснеженной площадке, окружённой тёмными, величественными соснами.

— Мы приехали? — спросила я, поворачиваясь к Максиму и пытаясь прочитать в его лице хоть что-то, кроме этой раздражающе загадочной, самодовольной улыбки. — Ты решил устроить мне пикник на свежем воздухе? Среди ёлок и белочек? Как романтично. А твоя Аня… не заревнует?

— Не совсем. — ответил Максим, загадочно улыбаясь. — Я хотел показать тебе кое-что интересное, связанное с твоим… кхм… творчеством. Но, раз уж мы здесь…

Я, не дожидаясь окончания его фразы, распахнула дверцу и буквально выпрыгнула из машины, жадно хватая ртом морозный, чистый воздух. Посреди площадки возвышалась огромная, наряженная ёлка, сверкающая разноцветными огнями. А за ней… каток? Настоящий, залитый лёд, с мерцающими в сумерках гирляндами и музыкой, доносящейся из динамиков, создающей волшебную, праздничную атмосферу, где уже вовсю катались люди.

— Ты серьёзно? — спросила я, поворачиваясь к Максиму, который не спеша вышел из машины, засунув руки в карманы своей, без сомнения, неприлично дорой куртке. Он выглядел как с обложки журнала — настолько непринуждённо и… чертовски привлекательно.

Так, стоп! О чём это я? Я же его ненавижу!

— Ты привёз меня кататься на коньках? — продолжила я, пытаясь вернуть себе потерянный самоконтроль и придать голосу язвительности. — И при чем тут моя работа? Хочешь, чтобы я расписала бортики?

— А что такого? — усмехнулся он, подходя ближе.

Я невольно сделала шаг назад, упираясь спиной в холодный металл машины и чувствуя, как его близость, его запах… действует на меня самым непонятным, волнующим образом. Колени слегка подкосились, а в голове, как назойливая муха, жужжала совершенно неуместная мысль о том, как хорошо бы сейчас оказаться где-нибудь в тёплом, уютном месте… с ним. Наедине. С потрескивающим камином, мягким пледом… и без Ани на горизонте.

Остановись, идиотка! Это уже ни в какие ворота, Евгения!

— Я хотел тебе кое-что показать тут неподалёку, связанное с твоим, так сказать, будущим шедевром. — продолжил он, не обращая внимания на моё состояние. — Но, если хочешь, можем сначала прокатиться. А потом я покажу тебе то, что собирался.

— Я… давно уже не каталась… — пробормотала я, отводя взгляд и нервно переминаясь с ноги на ногу. Сердце вдруг забилось чаще, а в животе запорхали бабочки.

Проклятые бабочки! Почему они появляются именно тогда, когда их совсем не ждёшь?

— Но… почему бы и нет? — выдавила я наконец, стараясь говорить как можно более небрежно. — Да и вроде никуда не тороплюсь… только если тебе не нужно… на работу… или к своей… девушке.

Господи, ну зачем я про неё снова сказала?!

От досады хотелось взбить себе ладонью по лбу. Щёки вспыхнули, и я закусила губу, до боли, мысленно проклиная свою дурацкую привычку говорить лишнее. Впрочем, судя по еле заметной усмешке, промелькнувшей на губах Максима, он был не против моей оговорки. Даже, наоборот, показалось, что Белов получил от неё какое-то извращённое удовольствие.

— Что-то, по-моему, тебя очень интересует моя личная жизнь? — медленно произнёс он, его взгляд скользнул по моему лицу, задерживаясь на губах дольше, чем положено просто знакомым. В этом взгляде было что-то… непонятное. Тёплое, пронизывающее. Что-то, отчего у меня мурашки побежали по спине и живот сжался в тугой узел. — Неужели, ты всё ещё… любишь меня?

Вопрос повис в морозном воздухе, а внутри меня всё перевернулось. Воспоминания нахлынули с новой силой — моё неловкое признание в любви, его холодный, отстранённый взгляд, слова о том, что он воспринимает меня только как младшую сестру… Горло сжалось, и я с трудом выдавила из себя смешок.

— Пф, тебя? — фыркнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более безразлично, хотя внутри всё пылало от смущения и… боли. Старой, залеченной, но всё ещё дающей о себе знать. — Упаси господь!

Он как-то странно хмыкнул, сжав губы, словно не поверил ни единому моему слову, и, не дожидаясь меня, направился к деревянному домику с вывеской «Прокат коньков». Нахмурившись, я поспешила за ним, стараясь не отставать и одновременно не налететь на него спиной, потому что мои ноги, как назло, вдруг стали ватными.

— Подожди. — окликнула я его, схватив за рукав пальто, когда он уже почти достиг цели. — А вдруг у них нет моего размера?

Максим остановился и, повернувшись, посмотрел на меня сверху вниз с такой усмешкой, что мне захотелось одновременно стукнуть его по голове и… ну, вы поняли.

— Не переживай, Дюймовочка. — сказал он, его голос был низким и… досадно сексуальным. Чёрт! — Найдём тебе коньки. Даже если придётся отнять их у какого-нибудь… гнома.

Внутри проката пахло старым деревом и чем-то неуловимо праздничным. Максим, не спрашивая, назвал мой размер, и суровый дядька мгновенно достал из-под прилавка пару белых фигурных коньков.

— Держи. — Максим протянул их мне, бросив на меня многозначительный взгляд. — Надеюсь, ты не разучилась их зашнуровывать.

— Ха-ха, очень смешно. — буркнула я, садясь на жёсткую деревянную скамейку. Почувствовав, как под тонкими колготками холодил настил, я поёжилась. — Не дождёшься.

Я начала неуклюже возиться со шнурками, которые, как назло, путались и никак не хотели затягиваться. Пальцы, немного замёрзшие, не слушались. Максим наблюдал за моими манипуляциями, скрестив руки на груди и еле заметно улыбаясь. Наконец, потерпев сокрушительное фиаско в борьбе со шнурками, я вздохнула и подняла на него взгляд, полный немой мольбы.

— Ладно, сдаюсь. — призналась я, чувствуя, как щёки снова начинают гореть. — Помоги, а? Такими темпами я тут до следующего Нового года просижу. А у меня, знаешь ли, планы есть.

Максим, будто только этого и ждал, опустился передо мной на корточки. Наши взгляды встретились, и я на мгновение забыла, как дышать. Его пальцы, длинные и сильные, ловко расправились со шнурками, затягивая их с такой лёгкостью, как будто это была не пара старых коньков, а… шелковая лента.

— Вот и всё. — сказал он, поднимаясь и протягивая мне руку, чтобы помочь встать. — Королева льда готова к выходу на сцену.

— Спасибо. — пробормотала я, принимая его помощь. Прикосновение его руки оказалось неожиданно тёплым, и я снова почувствовала эту странную дрожь, пробегающую по телу.