IX
Рохан продолжал часто бывать у де Элизальде. Несмотря на прошедшие годы, особый характер его дружбы с Мерседес не изменился, хотя, возможно, теперь постоянные провокации молодой женщины приняли более вялую, более извращенную, более уверенную форму, в которой он теперь чувствовал сформировавшуюся женщину.
В один из таких случаев Мерседес упрямо потребовала, чтобы Рохан рассказал ей о какой-то своей любви. Устав от ее отказа, он начал все сразу:
— Жила-была мать, у которой было две дочери, со старшей из которых она…
Мерседес слушала, застыв в одном из тех глубоких вниманий, которые заставляют сразу же заподозрить, что человек думает о чем-то другом. Очень скоро она прервала его:
— Ты ее очень любил?
— Много.
Молодая женщина была молчалива и довольна.
— Скажите мне, — добавил он, — как вы думаете, мог ли он так любить меня?
— Я так не думаю.
— Почему?
— Потому что ты не любил бы меня так, как она, сначала; потом….
Мерседес рассмеялась.
— Невозможно! Он говорит очень хорошо. Это было бы необходимо, не так ли? Да, несомненно… А если бы я захотел? — спросил он с ошарашенной улыбкой и ошарашенными глазами.
Рохан придвинул табуретку вплотную к ее коленям.
— Посмотрим, — сказал он. Угадайте, что мне хочется сделать в данный момент.
— Здравствуйте.
— Предположим.
— Нет, скажи!
— Нет, предположим, что нет!
Долгое время они улыбались, глядя друг на друга, и Рохан мог проследить, как строчка за строчкой менялось выражение лица молодой женщины, как ее глаза, всегда суженные, постепенно становились более серьезными, как при уже начавшемся волнении.
Конец ознакомительного фрагмента.
