Мраморное сердце

Ilona Becksvart, 2021

В мире искусства художник всегда стремится к своему идеальному видению мира и развивает свою мысль, которую метает из рая в ад, и в этом урагане эмоций и создаётся единство полноценного опыта. И художник пытается повторить этот опыт, пока не становится одержимым удержать эту гармонию в вечном состоянии. И в погоне за вечной красотой творец забывает себя и делает всё возможное, чтобы хотя бы ещё раз в жизни испытать этот эстетический символ очищения, сохранив красоту в вечности. Влиятельный гедонист Райан и жизнелюбивый эстет Джулиан нашли свой собственный путь покорения вечности, избрав для своих поисков мраморный мир художника, способного трансформировать уродство в красоту и поставить знак равенства между жизнью и смертью. И одержимые сохранить вечную красоту, их путь к экзальтации и деградации сливается в единую гармонию, одновременно идеализируя и разрушая собственную реальность. Содержит нецензурную брань.

2

В последнее время жизнь Райана Смита состояла из сплошных раздражающих факторов, а всё из-за того что суровые условия фэшн бизнеса диктовали ему слишком много своих правил, где оставалось слишком мало места для чистого искусства и экспериментальных идей. Райан был хорошим бизнесменом и подстраивался с лёгкостью к новым экономическим, политическим и финансовым течениям, но эта лёгкость всё же не была такой уж и лёгкой для его творческого эго, и эстетические потребности его гедонизма требовали больше голых идей, возвышенной красоты и новых путей. Реальность же была такова, что фирма держалась благодаря своим узнаваемым трендам, на которых они чуть ли не конвейером и зарабатывали большую часть прибыли. Конечно, экспериментальные коллекции, сотрудничество с уважаемыми фриками из мира моды и искусства, а также их театральные шоу на показах оставались его отдушиной, но всё же его последние годы в процветающей фирме стали какими-то рутинными.

Он до сих пор владел большей частью своих акций и числился директором фирмы, хотя на деле его управляющая команда делала большую часть работы за него. И если бы не они, сомнительно, что у фирмы было бы столько прибыли ежегодно, потому что он не позволял бы так много продавать все эти однотипные и обыкновенные вещи. Но он понимал, что хорошо для бизнеса, а что нет, так что всё реже он уже конфликтовал и протестовал, не подписывая выгодные для бизнеса контракты и расторгая сделки в пользу креативности и оригинальности. У него была идея продать акции и концентрироваться на творческой работе, реально вкладывать всё своё время и силы в создание дизайнов и шоу, но он создал эту фирму с нуля и был к ней привязан лихорадочным материнским инстинктом. Только он знал эту фирму изнутри и снаружи до мельчайшей детали, и никто и никогда не сможет справиться без него, фирма попросту потеряет себя с его уходом. Но фактически он ею уже не управлял, оставалось только признать этот факт и дать руководить бизнесом тем, кто понимал это лучше его. Пока что он не был к этому готов, нужен был какой-то толчок для этого, иначе это будет слишком болезненно.

И всё же кое-какие идеи у него были, как расстаться с управлением своей фирмы. Нужно было создать новую фирму, где можно будет максимально вкладываться в творческое развитие. Открытие галереи было самой частой его мыслью, и в последнее время он уже со своим партнёром и друзьями из мира искусства обсуждал более детально эти возможности, и наконец-то его жизнь снова стала беспокойно сосредоточенной. Его мысли быстро обретали формы, так что его идеи уже практически имели каркас бизнес-плана, который ему не терпелось осуществить. Может быть, он не был самым современным бизнесменом своего времени, но у него имелись все возможности (и финансы, и связи, и дар убеждения, и вкус) нанять любого человека или брать консультации на темы, которые были для него не самыми сильными сторонами. Но, тем не менее, он думал о своём проекте скорее как о той отдушине для себя, где главное было реализовать собственные идеи, а не потакать жестоким правилам бизнеса. Так что работа над открытием собственной галереи в какой-то степени уже началась.

Его путь в мир бизнеса не казался со стороны трудным, хотя на деле он требовал невероятного количества усилий, выдержку, нервную стойкость, профессиональное чутьё, умение принимать решения, гибкость и непоколебимую волю. И, конечно же, огромное желание видеть свои идеи осуществлёнными. Он был из хорошей и обеспеченной семьи, которая его поддерживала во всём, правда, он понятия не имел, откуда в нём проснулась креативность, и как он умудрился стать прославленным кутюрье. Много поколений его семья занималась успешно в сферах медицины, банковского дела и юриспруденции, но ни одного творческого члена семьи обнаружено не было ни сейчас, ни за несколько поколений до него. Он принадлежал четвёртому поколению в США, его предки немецко-еврейского происхождения перебрались в Америку в поисках лучшей жизни, и так и пустили свои корни, успешно осев на этом дружелюбном для белокожих континенте. Еврейская линия давно уже оборвалась, но чистота белой крови соблюдалась достаточно щепетильно в их семье. И хотя он не был сам расистом, всё же его воспитание и взгляды на жизнь ограждали его максимально от близких связей с другими расами. Он был поклонником древнегреческой и древнеримской красоты, предпочитая классику и приличия европейского мира, и хотя мир моды требовал гибкости и умения интегрироваться в глобализм двадцать первого века, его идеалы держали его в некоем коконе расовой чистоты. Но это не было заметно со стороны, так что никаких обвинений в расизме к его фирме не предъявляли. Во всяком случае, не на том уровне, чтобы возникли проблемы.

Его любовь к порядку помогала ему на протяжении многих лет умело распределять свой труд, а также организовать обязанности своих подчинённых. Он не сильно привязывался к конкретным людям, и если это случалось, в таком случае между ними должна была вспыхнуть невероятной мощности искра, и неважно, в каком виде — деловая, творческая, личная или социальная. Он не был тираном на своём рабочем месте, но он не был и всепрощающей неженкой, покровителем сирых и убогих, психологом комфорта, как и не был он и фамильярным и придирчивым. Он не терпел несобранность, лень, давление на жалость, отсутствие мотивации и звёздную болезнь. Он давал возможности своим сотрудникам развиваться, но халява тут не поощрялась, так что в итоге в его коллективе было достаточно много профессионалов высшего класса, которые и являлись опорой фирме в любые, даже самые неспокойные времена.

Он любил работать с группой своих талантливых дизайнеров, именно благодаря им его идеи не только обретали форму, но и душу. Но обратная сторона их натур была скользкой темой для него. Несмотря на то, что он всячески поддерживал креативные и экспериментальные взгляды, их закрытость, погружение в собственные миры, бытовая беспомощность и полное несоответствие социальных норм делали это общение исключительно деловым. Ему было легче среди прагматичных и разумных людей, но далеко не всем удаётся управлять своим неземным талантом так же легко, как и функциональностью жизнью. Так что Райан жил и работал меж двумя полярностями, понимая, что сам сочетает в себе эти две противоположные стороны — голое творчество и креативность правого полушария, и практичность и деловую хватку левого.

Его личная жизнь никогда не была загрязнённой уймой беспорядочных связей или пьяных перепихонов, ему нравилось контролировать свою сексуальную жизнь с брезгливой щепетильностью. Конечно, и он был падок на красивые и молодые тела, его восхищение идеальными образами иногда обволакивало эти красивые и молодые тела в личности, с кем можно было умерить свой эстетический и сексуальный пыл одновременно. Потребность доминировать у него оставалась и в сексе, так что молодые любовники подходили ему больше всего, и он старался к ним не привязываться, воспринимая как объект красоты и удовлетворения собственных желаний. Обычно это были модели, профессия позволяла ему неограниченный доступ к модельному материалу, и крайне редко он выбирал себе из моделей тех, с кем потом поддерживал регулярный сексуальный контакт. Но и тут были свои исключения, например, Джулиан, который работал сейчас в его офисе и занимал хорошую должность. Но это был скорее уникальный случай, когда отношения длились годами и имели глубокую эмоциональную связь. Но в любом случае им давно уже пришёл конец, потому что его репутация и принципы не позволяли спать со своим офисным подчинённым.

Вообще он по жизни не был одиночкой, от того у него всегда имелись постоянные бойфренды, или правильнее сказать партнёры. Сейчас его устраивала его жизнь со сдержанным перфекционистом Лео, который считался одним из самых важных коллекционеров в США. Их отношения были партнёрскими и деловыми во всём, но это было не всё, социальный контакт и эмоциональная близость присутствовали и в их союзе, но они были во всём на равных, уважали друг друга, принимали точку зрения каждого и поддерживали во всех начинаниях. Не то чтобы они так часто виделись, но им было комфортно рядом, и хотя по сути каждый занимал свою сторону дома, их партнёрство всё равно было достаточно глубоким и важным в их жизни. Они разделяли любовь к шику, хорошим трапезам, современному искусству и антиквариату. Они эмоционально вели себя во время аукционов, устраивали оправданные истерики в дорогих ресторанах, писали критические заметки о мероприятиях каждого и следили за чистотой во всех смыслах их отношений. Была ли это со стороны образцовая пара двух избалованных эстетов? Может быть. Потому что они блюли свои репутации и не позволяли выливаться грязи.

Конечно, у них тоже бывала интимная жизнь. Но в последнее время она практически ушла на убыль, заполнив эту нишу социальными планами и эстетическими впечатлениями. Да, и у Лео возникали периодически свои любовные связи, Райан знал о них и даже поддерживал, мужчинам их возраста требовалось подле себя видеть красивые и молодые тела, это молодило их и поднимало самооценку, а также улучшало здоровье. Важно было не заводить постоянных любовников, потому что даже вокруг них (хотя они старались максимально огородить себя от понятия публичных личностей) витали слухи, и лучше было не палиться слишком часто с симпатичными мордашками, которые смотрели на них с обожанием или вели чересчур громкую социальную жизнь, что могло вызвать ненужную волну слухов. Так что и здесь у него была полная гармония, и хотя его мир состоял не только из благоухания эксклюзивных духов и прозрачных тканей высочайшего качества, всё же уровень удовлетворённости жизни в целом у него был выше среднего.

Джулиан действительно был исключительным случаем для Райана, слишком ярким, долгим и эмоциональным, чтобы когда-нибудь его отпустить из своей жизни навсегда. Всё начиналось банально и пошло, начинающая модель запала на него, и поскольку Джулиан оказался решительным, умным, амбициозным и интуитивным, разовый секс сначала превратился в многоразовый, а потом и во что-то ещё более глубокое. Да, совместимость у них была отменной, наверное, Джулиан был его лучшим партнёром за всю его жизнь. Несмотря на любовь к власти и доминированию Райан позволял Джулиану больше, и с его неугомонной энергией, весёлостью и изобретательностью секс превращался в настоящее театральное шоу со всеми трагическими спадами и эмоциональными кульминациями. Джулиан оказался той ещё прилипалой, прямо надышаться им не мог, но первое время это было взаимно, так что он брал его довольно часто на разнообразные мероприятия или тихо оплачивал поездки по Италии и Франции, где они могли меньше стесняться друг друга на публике. Но он предпочитал для этих встреч снимать свой любимый номер в одном из лучших и дорогих гостиниц Нью-Йорка. У него там имелись свои связи, так что конфиденциальность ему гарантировали. Он до сих пор с трепетом и возбуждением вспоминал некоторые из этих гостиничных ночей, которые удовлетворяли его и заряжали на много недель вперёд.

Можно смело предположить, что их регулярные романтические связи и желание видеть Джулиана были намёком на влюблённость, но Райан никогда не позволял этой мысли обрести силу, для него это было невозможным, он не влюблялся в своих моделей, в юнцов, которые годились ему в сыновья, он себя убедил в этом, и точка. Но пока Джулиан оставался просто его моделью (и чьим-то другим сотрудником или студентом), у него не возникало мыслей прекращать эту связь. Но он интуитивно чувствовал, что Джулиан желал ответной услуги за эту связь, да, Джулиан был слишком умным, чтобы рассчитывать на серьёзные отношения с ним, но тот тратил свою молодость на него, а потом уже и прямо начал просить устроить на работу в офис. «Я хочу видеть тебя каждый день», говорил он, и хотя он верил в искренность этих слов, там кричали и амбиции. В конце концов, он устроил его на работу, долго размышляя на эту тему. Возможно, эти отношения затянулись, думал он, может, это и к лучшему, что Джулиан сам сделал первый шаг к этому разрыву, ведь он чётко разделял работу и личную жизнь, их отношения не смогут существовать. Только Джулиан этого не понимал.

Райан считал, что Джулиан достаточно мудр, чтобы понять причины, почему он больше не зовёт его на свидания, но ему стоило учесть его возраст и незрелость отношений (он, по сути, был его самым серьёзным мужчиной, хотя он никогда не позиционировал их связь как пару). На работе от него не было покоя, пришлось его ставить на место и объяснить этикет и негласные правила офисной жизни. Он боялся, что Джулиан выдаст их, и все увидят, как на самом деле Джулиан к нему относится, и могут заподозрить что-то больше. Так что он сначала начал того как можно деликатнее игнорировать, а потом уже и более открыто. Но Райан наблюдал за ним и по-прежнему восхищался, но на работе это не имело значения, Джулиан был всего лишь помощником менеджера, который даже не прошёл испытательный срок, чего ему вообще обращать на него внимание, по сути? Так что довольно резко он оборвал с ним личные отношения, и сколько бы Джулиан ни пытался с ним поговорить серьёзно на эту тему, он не вёлся на эти провокации, Джулиан прекрасно понимал, почему отношения завершились, и почему они больше никогда не будут прежними. Было непросто сдержаться и относиться к нему, как и подобает его статусу, но Райан привык к выработанному холодку к людям, так что постепенно Джулиана становилось в его жизни всё меньше и меньше.

Джулиан был неугомонен, бывало, караулил его возле дома, каким-то образом попадал на закрытые вечеринки, куда того точно не приглашали, соблазнял его на работе, бомбил записками и пытался взять бразды отношений в свои руки. Ни одна тактика не принесла плодов, наоборот, это ускоряло процесс их расставания, только раздражение Райана было уже солидным, это было незрелое поведение. Он знал, что у Джулиана был бойфренд, и даже тогда, когда они с ним встречались, на самом деле, ему это не нравилось, но эти замечания могли бы дать понять Джулиану, что тот ему не безразличен. Это было бы ошибкой, роман с моделью не был для него серьёзным делом, убеждал он себя и делал всё возможное, чтобы не просто придерживаться своего мнения, но и верить в это. Конечно, со временем этого трэша от Джулиана стало меньше, а на работе и вовсе исчезло, потому что Джулиан усвоил урок, что Райан не терпит истерик, способствующих порче его репутации. Понимал и сам Джулиан явно, что если слухи об его романе с боссом станут более весомыми, пощады ему не ждать, он был молод, но быстро учился, что такое работать в офисе и в фирме, которая заботится о своём добром имени и никогда не впутывается в скандалы.

Он не планировал строить новые отношения с Лео, так получилось само собой. Ниша была не заполнена, и как-то гармонично и быстро они начали строить отношения даже без этого легчайшего флёра влюблённости. Они просто нашли друг друга, two soulmates, и серьёзный роман ему показался не такой уж и плохой идеей. Он делал вид, что не замечает страданий Джулиана, к тому же он окунулся с головой в новый опыт, и его мало волновали такие мелочи, сейчас его раздражала повышенная чувствительность Джулиана и его вежливые попытки серьёзных бесед. Не прокатывало это, но его неудовлетворение Джулианом росло, ему казалось, что тот слишком настойчив и упрям.

Райан стал подозрительным и боялся, что тот начнёт шантажировать его или даже Лео в раскрытии правды, что Райан спит со своими моделями, и вскоре это стало навязчивой мыслью. Он хотел избежать этого любыми методами, так что даже подумывал о том, чтобы попросить его уйти с работы или даже найти повод уволить (это было не так сложно организовать). Но это покажет, что он боится Джулиана, и это даст тому власть над ним, а он не хотел интрижку с Джулианом считать своей слабостью, наоборот, это было в прошлом и никак не влияло на его нынешнюю жизнь. Ему не с кем было проконсультироваться, его навязчивые мысли и деликатность ситуации не давали никому довериться, так как страхи, что Джулиан на самом деле плетёт за его спиной интриги и готов выстрелить своим шантажом в любой момент, не давали ему покоя. Он накручивал себя, стал нервным, огрызался на всех подряд, не говоря уже о том, как получал Джулиан на работе, любой вежливый знак внимания со стороны Джулиана к нему казался ему раскрытием интимных подробностей, и в этой уязвимости и надуманных страхах он в итоге решил сдаться.

Он вызвал Джулиана к себе на серьёзный разговор и начал обвинять того, что тот ведёт себя вызывающе и чуть ли не орёт о том, что когда-то между ними было, и что ему этот шантаж осточертел, и он заткнёт его раз и навсегда.

— Чего ты добиваешься? — кричал он, хотя редко терял обладание и повышал голос до истерических нот, превышающих привычные децибелы, — Засталкерил меня, несёшь всякую чушь, угрожаешь, чего ты добиваешься, надоедливый щенок? На, получай своё повышение, в таком случае, только ради бога, отстань от меня и дай спокойно жить! — Джулиан опешил от этих обвинений, он видел, насколько ранили Джулиана эти обвинения, которые на самом деле были утрированы, но на тот момент он был затрахан всем на свете и не испытывал ни капли сострадания. Его натура в какой-то степени даже наслаждалась этим зрелищем, он давил сейчас этого Джулиана, чувствуя безграничную власть, и интереснее всего было наблюдать за тем, насколько это сломает Джулиана, или же наоборот, насколько возвысит, хотя бы, в его глазах. Да, не сломал, Джулиан принял скромно новую должность, был вежливым и не эмоциональным, и Райан понял, что это и есть финал этих отношений. Понимал это и Джулиан. Я купил его молчание, считал Райан, теперь он успокоится и отпустит меня из своей жизни. И так оно и было, хотя для Джулиана это оказалось настолько болезненным, что он уехал работать в их филиал в Париж. Но Райан посчитал, что так даже будет лучше, он успокоится сам, Джулиан забудет его, и наконец-то все расслабятся, и вновь будут испытывать деловые и сдержанно тёплые чувства друг к другу.

Когда Джулиан вернулся назад в Нью-Йорк, стало ещё проще, он вернулся немного другим, и уже не позволял себе быть навязчивым в обществе Райана. Это ему нравилось, так что он даже не успел заметить, как снова больше тому доверяет, выделяет, хвалит, делает комплименты и зовёт на ответственные мероприятия работать. И да, он даже спрашивал у него советы, чаще всего связанные с его позорным внедрением в мир технологий, и всё это всегда было конфиденциально, ни разу после этого повышения Джулиан не перешёл рамки дозволенного. Между ними неоднократно возникали ситуации, которые казались обоим очень интимными, и одно его слово, он знал это, и они снова окажутся в одной постели. На самом деле ему иногда этого хотелось, но собственные табу нарушать не хотелось. К тому же он помнил, как сам обвинял Джулиана в том, что тот пристаёт к нему, а в итоге всё окажется совсем наоборот, и разве это не слабость, закончив отношения, снова обращаться к ним хотя бы за такими услугами, как секс?

Бывало, он даже испытывал к Джулиану некие отцовские чувства, и даже давал советы по поводу его бойфренда (к которому он не ревновал, та жизнь Джулиана его никак не касалась), но скрывать он уже от себя перестал, что Джулиан для него до сих пор был особенным человеком. Да, их очень близкие пути разошлись, но оно и к лучшему, они бы вместе не ужились. Но нежность и трепет, что иногда накрывали его при виде вечно бегущего по срочным делам сияющего Джулиана, иногда переворачивали его внутренности наизнанку, насколько острой была потребность любить его платонически. Да и не только. Он сдерживал себя, а потом эти острые приступы тускнели, и снова актуален был деловой контакт. Но порой ему хотелось плюнуть на все свои принципы, на все свои ограничения, и просто забрать Джулиана к себе в качестве своей второй половинки. Но такие моменты были уже так редки, что, в конце концов, походили на фикцию малолетней принцессы. Его вполне устраивала его жизнь.