Обреченные

Jane Ann (2022)

Он убивает и истязает своих врагов без зазрения совести. Наследник мафиозной семьи, воплощение греха. Найдется ли ему достойный противник?Она поклялась спасать каждого, кто в этом нуждается. Насколько опасна может быть благодетель?Разные миры. Пылающие сердца. Их город захлестнула война, они в смертельной опасности.Ее манит его тьма. Он тянется к ее свету. Им запрещено быть вместе, но любовь не подчиняется законам.

Глава 5. Хлоя

— Ты сегодня рано, — отметила Джинни, увидев меня на сестринском посту с картой пациента.

Хотелось сразу излить душу подруге, но она бы решила, что я чокнулась. Нарушила закон, оказав медицинскую помощь вне больницы, не имея достаточной квалификации. Вляпалась в проблемы мафии, из-за чего мне недвусмысленно угрожали расправой. И после всего, я все еще не могла выбросить из головы устрашающего мафиози с голубыми глазами. Стокгольмский синдром, не иначе.

По правде, после нескольких часов глубокого сна, я сама с трудом верила своим воспоминаниям. Единственным доказательством случившегося была визитка, спрятанная во внутреннем кармане моей сумки. Попытка поговорить с Джеромом провалилась, от соседа и след простыл. Очевидно, он выдал парнишку родственникам, и сбежал, опасаясь расправы.

Я пожала плечами, продолжая заполнять карту, — Плохо спалось, — ложь, — Решила прийти пораньше и провести время с пользой.

Джинни клевала носом, с трудом сдерживая зевки. Помимо работы нам нужно было готовиться к экзаменам, сон был не в приоритете.

— Уже видела того парня? — прошептала подруга, пока мы шли в отделение реанимации.

— Какого парня? — я замерла, как вкопанная, посреди коридора, — Я никого не видела.

Джинни задела меня плечом, удивленно посмотрев на меня, — Вчера привезли с ножевыми ранениями по всему телу. Забыла? — и правда, подростка перевели в реанимацию после операции.

Парень лежал на больничной койке, подключенный к аппаратам. Множественные раны вызвали обильное кровотечение, селезенку пришлось удалить, в операционной его дважды реанимировали. И все же он выжил, в отличие от своего друга, который скончался еще в приемном покое.

Сердце екнуло от мысли, что каждый из них виновен в ранениях другого. Две смерти, двое страдают от боли. И ради чего? Ради чего все это было?

— Он словно побывал в мясорубке, — прошептала Джинни, осматривая раны, — Придется сделать кучу пластических операций, чтобы скрыть эти шрамы.

К горлу подступила тошнота, — Но он жив, — выдавила я, — Нашли родителей?

На вид он вполне похож на совершеннолетнего, но мы не были уверены, при нем не было документов. К делу была подключена полиция и социальные службы, что-то должны были узнать.

— Он сирота, сбежал из приемной семьи два года назад, — подруга покачала головой, — Уже привлекался за кражу и нападение. Если докажут его вину, отсюда отправится прямиком в тюрьму.

Он выздоровеет, а потом снова будет ходить по грани между жизнью и смертью. И всем будет плевать, если скорая опоздает или тело вдруг откажется восстанавливать многочисленные травмы.

Я должна перестать об этом думать. Какая мне разница? Я лечу людей и отпускаю жить своей жизнью.

Ближе к полуночи коридоры на этаже опустели, пациенты спали, большая часть врачей и медсестер отправились домой. Джинни перешла в приемное, чтобы помочь. Стопка карт и проверки пациентов заняли мой вечер.

Топот в коридоре привлек мое внимание. Одним черным пятном вооруженные люди двигались в мою сторону. Я нажала на кнопку вызова охраны и поспешила к закрытой двери. Они могли прийти только за одним человеком.

— Вам нельзя здесь находится!.. — прокричала дежурная медсестра. При виде оружия, она закричала и побежала звать на помощь.

Им плевать на правила, на лицах маски, в руках по пистолету. Нужно было оттянуть время, чтобы охрана успела добежать до нас. Или нас всех перестреляют и закончат начатое.

Первый мужчина был в белой маске, полностью скрывающей его лицо. Он преодолел расстояние между нами, зажал мое горло одной рукой и прижал ледяной ствол к виску, — Открой дверь! — он держался твердо, не намереваясь отступать. Чего не скажешь о его приспешниках, которые осматривали коридор. Они то и дело поглядывали за свои спины.

Я с трудом сглотнула, пытаясь устоять на ногах. Уже второй раз за сутки на меня направляли пистолет. Не самое приятное чувство, должна вам сказать. Я не могла позволить им пройти и убить этого парня прямо в палате больницы. Он боролся за свою жизнь не для того, чтобы его убили в палате реанимации.

Лучшая защита — нападение?

— Передайте Алехандро… — это имя весь день бродило по моим мыслям. Незнакомцы ошеломленно переглянулись между собой, — Пусть идет со своей благодарностью куда подальше, этого парня я вам не отдам! — давление на шею ослабло.

Из ноющего горла вырвался сухой кашель. Удивительно, как одно имя может изменить атмосферу. Джером говорил, что с этими людьми шутки плохи. Что ж, его громкая слава сыграла мне на руку.

— Не так проста, как кажешься, а? — мужчина отступил на шаг и спрятал оружие за поясом штанов, — А теперь расскажи нам, милашка, — меня перекосило от его слов, — откуда ты знаешь Алехандро Корсини?

Черт! Похоже, удача покинула меня. И кто меня тянул за язык?.. Их прислал не Алехандро, он не пытался замести следы очередным кровопролитием. Но кем же они были?

— Я лечила его брата, — выдавила я.

— Когда?

— Вчера.

Снова обмен молчаливыми взглядами. Один из них наклонился вперед, поглядывая на меня, — Мы теряем драгоценное время.

— Ты прав, — мужчина вздохнул и грубо потянул меня к панели. Панель издала писк при соприкосновении с моим пропуском, двери открылись.

Я зашипела, на месте хватки вскоре должен был показаться синяк. Преступник оттолкнул меня в сторону, будто я ничего не весила и вошел в палату. Приборы пищали, вторя размеренному биению сердца.

— Это всего лишь ребенок! Он не заслужил такой смерти!

— Кто сказал, что мы пришли убивать? — кто-то из них усмехнулся, — Мы лишь хотим защитить его, здесь это невозможно.

— Его нельзя перевозить, — не сдавалась я, обводя комнату взглядом в поисках чего-то, что можно было использовать в качестве оружия, — Он нестабилен.

— Показатели низкие, но это не смертельно, — один из похитителей достал карту больного и бегло прочитал, — Да, я думаю все в порядке.

Черт, у них был собственный врач. Очень предусмотрительно.

Меня подтолкнули в сторону капельницы, — Разбуди его, — приказал главный, тыкая в мою сторону пистолетом, лишний раз напоминая нависшей угрозе.

— Ему показаны обезболивающие. Если он придет в себя, ему будет очень больно, швы могут разойтись…

— Он не из робкого десятка, — пробормотал он в ответ, всматриваясь в забинтованное тело, — Делай, что тебе говорят. Ты ведь хочешь, чтобы он выжил? Если я оставлю его здесь, он умрет.

— Как часто вы любите это повторять, — буркнула себе под нос, отключая аппараты.

Тишина длилась целую вечность. За это время охрана должна была уже прийти. Может, они уже все мертвы, и их бесполезно ждать.

Первый глубокий вдох пациента смешался с хриплым стоном. Лицо исказилось от боли, веки затрепетали. Я мысленно проклинала этих засранцев на чем свет стоит.

— Эй, Джонни, — главный подскочил к койке, положив пистолет на кровать, — Джон, ты слышишь меня?

Казалось, похитители так увлечены пробуждением, что не заметят моего отсутствия. Медленными шагами я продвигалась в сторону двери. Рука уже коснулась ручки, когда по спине пробежал холодок. Теперь уже четыре пары глаз смотрели на меня.

— Не так быстро, док, — тормоза на койке щелкнули, — Как вы сказали, нашему другу нельзя напрягаться. Вы поможете нам незаметно вывести его, — очередной приказ.

Я покачала головой, — Это невозможно. Для этого придется пересечь отделение, здесь пациенты и другие врачи…

— Значит, постарайтесь, — рука сжала пистолет, — Мне не хотелось бы беспокоить других больных.

Выругавшись, я открыла дверь и осмотрела коридор. Пульс сдавливал виски, в ушах гудело от напряжения. В такие ночи врачи были не прочь воспользоваться возможностью и вздремнуть. Сегодня я вызвалась сидеть на посту, так что в реанимации было практически пусто.

Парень тихо стонал, пока мы двигали его койку. Нервно постукивая по каталке в ритм со звоном лифта, я молилась, чтобы мы ни на кого не наткнулись. Было достаточно того, что на мушке держали меня.

Господи, как за сутки я умудрилась вляпаться в эту историю по самые уши? Два пациента. Каждого из них лечила я. Ради обоих нарушила закон. И где благодарность? Зачем постоянно тыкать в меня пистолетом?!

Спустившись на два этажа, мы выехали прямо к приемному отделению. Здесь никогда не было затишья, даже в это время суток.

Я остановилась у дверей в приемное и достала из коробки маски с халатами, — У главного входа сидит охранник, и там не проехать с каталкой. Придется через пункт приема травмы, — они продолжали недоуменно смотреть на протянутые вещи, — Наденьте. Вам не нужно лишнее внимание.

Можно было попытаться провести их через охранника на первом этаже, но на том посту он сидел только для проверки пропусков. Опасность превышала вероятность успеха.

Они отвернулись, чтобы сменить маски и накинуть на одежду форму. Взглянув на их лица в профиль, я не нашла ничего примечательного.

— Выведи нас на парковку позади здания, там нас ждет пустая скорая, — одернул меня главный, проследив за моим взглядом.

Полный букет преступлений: вооруженное нападение, взятие заложника, похищение и угон специального транспорта. А я надеялась на спокойное дежурство.

Открытые двери впустили нас в мир хаоса. Все вокруг были так заняты работой, что не обратили внимание на нашу странную группу, быстро передвигающуюся на улицу с лежачим пациентом. Или же просто решили не придавать этому большое значение.

Как мне и сказали, на парковке уже ждала пустая машина скорой помощи. Загрузив пациента, двое сели в кабину, — Пора убираться отсюда.

Главный все еще держал пистолет за моей спиной. Давление исчезло, и я облегченно выдохнула, — Минутку.

Дверь захлопнулась.

Нужно было закричать, попытаться убежать. Но его оценивающий взгляд пригвоздил меня к месту. Одним движением он стянул маску с лица. Я постаралась запомнить все до мельчайших деталей, начиная от коротко стриженных черных волос на военный лад, острых черт и светло-голубых глаз, заканчивая маленьких шрамом на угловатой челюсти.

— Вы убьете меня? — прошептала я.

— Нет, — он усмехнулся и потянулся губами к моему уху. Я вздрогнула от прикосновения, — Мне нужно, чтобы ты передала сообщение нашему общему знакомому.