Иллюзия

Julia Bal

Казалось бы, жизнь Мии складывается как нельзя лучше. Ее окружают только самые близкие и любимые люди. Присутствует стойкое ощущение, что судьба в твоих руках. Ты творец своего безмятежного пути, который в конце концов должен привести тебя к счастливому «И жили они долго…» Но даже полная уверенность в своей жизни может оказаться лишь иллюзией. И каково это, писать свою историю, когда на листе, который минуту назад был чистым, начинает проявляться написанное давным-давно… невидимыми чернилами…

Глава 3

1900 год. Пригород Нью-Йорка

Очередной вдох этого смрада вызвал тошнотворные позывы. Чужой не понимал, как вообще эти существа могут жить в таком затхлом Мире. Но, по всем его наблюдениям, те не особо—то и жаловались, и находили в своей жизни довольно-таки занимательные увлечения, которым посвящали никчемное существование.

Обычно, в те редкие моменты жизни Чужого, когда тот отправлялся в Мир людей, он без каких—либо колебаний блокировал все посторонние запахи. Пребывание в этом ужасном месте переносилось более легко. Но не сейчас. Теперь он осознавал, что необходимо беречь энергию. Его жизнь здесь может затянуться на долгое время.

Только одна мимолетная мысль о гиблой перспективе заставляла все его тело сотрясаться от дрожи. Злость прочно поселилась внутри и медленно и мучительно пожирала.

Пришелец здесь всего каких—то несколько дней, а его уже сводит с ума жажда мести. Он отомстит… за каждую мучительную минуту, проведенную здесь. За каждый сделанный вдох. Он заставит их испытывать адские муки. Он поставит всех на колени, что бы они остаток своей жизни молили о пощаде. О скорейшей смерти…

Как тут существовать, когда все живущие здесь такие хилые? Вся их одежда, взгляд на которую вызывал приступ брезгливости, была слишком мала для него. Пришлось облачиться в одеяние какого—то особо крупного монаха. С усмешкой на губах Пришелец выслушивал в свой адрес проклятия и обещание кары небесной.

«Бог тобой разгневан!» — пытались вступиться за монаха какие—то прохожие.

Чужому хотелось бы каждому из них свернуть шею, и оставить их бездыханные тела валяться на проселочной дороге. А, возможно, даже лишить их энергии. Но осознание того, что эта тля не сможет утолить его голод, живо переубедило.

Тот лишь показал свои истинные глаза. Подарил им свой взгляд на несколько секунд. Он так хотел, чтобы они заткнули рты и просто исчезли с дороги. А вместо этого получил звание демона и крики о спасении и апокалипсисе. Насчет последнего, они не так уж и ошибаются.

Найти нужных ему существ оказалось не так—то просто. Этот Мир огромен. Но чутье не могло его обмануть. И он каждый день приближался, повинуясь своим ощущениям. Была бы у него уверенность в том, что возвращение может быть скорейшим, нашел бы их за несколько минут. Но и несколько дней, потраченные на поиски, не особо—то его расстроили. Хуже уже быть все равно не может. Тем более, смена времени суток здесь в несколько раз короче, чем в его родном Мире.

Паб…

Злость продолжала заполнять душу Пришельца. И хватило лишь взгляда на ту местность, к которому привело его чутье, чтобы сделать для себя кое—какие выводы.

«Они опустились еще ниже, чем я полагал» — эта мысль с нотками горечи прочно заняла все его размышления.

Грязь, вонь, эти… люди, потерявшие хоть какой—то контроль над своей жизнью. Их вполне устраивало валяться по соседству со свиньями и вливать в себя губительную жидкость, которая превращала их во что—то примитивное. Добровольно разрушать себя изнутри? Такое невозможно понять тому, кто всю жизнь работал на совершенство своего тела и духа.

А женские особи этих существ? За такую вольность в связях смертной казни им мало. Они должны мучиться перед смертью. Сильно и долго.

Последние секунды, чтобы умерить свой пыл и подавить разбушевавшиеся эмоции. Сейчас Чужого должно волновать одно — чтобы те, кого он искал, оказались более пригодны для дела, нежели все эти жалкие людишки.

Пришелец уже привык к излишнему вниманию из-за этого странного облачения. И такое откровение, как монах в местах, для него не положенных, заставляло местных жителей проявлять к нему интерес. Но интуиция у людей была развита неплохо. В большинстве своем они не решались подходить близко. А некоторые так вообще расступались, освобождая ему дорогу.

Это место было явным исключением. Затуманенные глаза пьяниц не различили бы собственного отражения. Какой смысл говорить о более сложных умозаключениях. Как и та парочка, что практически сбила с ног Чужого, слишком уж бурно вывалившись из паба. Пьяные люди лишь рассмеялись и поспешили скрыться в стороне, изнывая от желания где-нибудь уединиться.

Как и ожидалось, внутри оказалось еще ужасней, чем снаружи. Настоящее сборище грязных, подлых, лицемерных мыслей. Каждый присутствующий в этом помещении излучал губительную энергию. Чужой с огромным удовольствием устроил бы здесь смертельное побоище. Он даже побрезговал бы питаться их энергией. Мужчина ощущал, что она вместо того, чтобы пополнить резервы силы, наоборот, истощит их.

В помещении играла ужасная музыка, а на сцене плясали дивы, то и дело демонстрируя счастливой и не особо адекватной публике обнаженные части тела.

Более жестокого наказания придумать невозможно. Жить в Мире этих ограниченных существ — хуже смертной казни. Предатели ошиблись, что не убили его.

Пришелец окинул надменным взглядом всех присутствующих, ожидая, что придется искать других… представителей более совершенных рас. Не особо верилось, что в этом гиблом месте могут находиться те, кто может быть ему полезен.

Вот они…

Двое мужчин у бара в компании развратных женщин, не ведающих, с кем они так рьяно хотят провести эту ночь. Хотя, этим неразборчивым шлюхам только такая участь и положена. Валяться бездыханным телом где-нибудь в канаве.

Пришелец начал присматриваться к двум вампирам. Они выглядели ровесниками для этих глупых существ. Мужчинами приблизительно лет тридцати. Но он знал… чувствовал, что разница в возрасте у них значительная. Возможно около сотни лет. И… у них одна кровь. Они кровные родственники. Скорее всего, перед ним отец и сын.

Вампиры выделялись среди всего этого сброда. Их одежда была чистой и на вид более свежая, новая. И, кажется… им самим тут не настолько уж и нравилось. Может, не все так плохо. Есть шанс, что именно они подойдут. А почему бы и нет? Оба чистокровные, и оба… простые. Не имеют статуса. Очень удобно.

Проницательный взгляд Пришельца, что стоял всего в нескольких шагах от мужчин, не остался незамеченным. И более внимательным к окружающей обстановке оказался младший. Его лицо в момент выразило угрозу и готовность отразить удар.

Старший, в свою очередь, с неподдельным интересом осмотрел ту одежду на незнакомце. А после впился пронзительным взглядом в посмевшего нарушить их идиллию. Но все, что он мог увидеть — это лицо обычного молодого человека. Впрочем, как и все эти жалкие люди. Демонстрировать свой истинный облик весьма неосмотрительно. Пришелец знал, как местные жители остро реагируют на то, что отличается от привычного.

— Парень, тебе что—то надо? — старший продемонстррировал недружескую улыбку. — Найди себе других красоток. Эти… наши. Или приходи завтра. Мы не жадные.

— Может, тебе выпить? — вступил в дискуссию и младший. — В таких местах лучше быть… расслабленным.

Вести пустые разговоры, тем более в присутствии зевак, Пришелец не собирался. Он пришел сюда с определенной целью, а значит, нечего лить воду.

Медленно наклонив голову, так, чтобы капюшон скрывал лицо от остальных присутствующих, тот всего на пару секунд снял иллюзию, показав свой истинный облик.

Этого оказалось достаточно, чтобы самодовольная улыбка вампиров испарилась.

— Дьявол… — у старшего даже голос изменился, приобретя характерную хрипотцу. Дива, что его всячески пыталась обнять или поцеловать, в момент стала не важна. Тот грубо убрал ее руку со своего плеча и оттолкнул в сторону. То же самое проделал и младший, игнорируя недовольные возгласы женщин. — Уходим… — наверно, тот собирался сигнализировать о дальнейших действиях несколько тише. — Иди, — толкал тот младшего к выходу. — Иди.

— Не согласен, — заговорил незнакомец в капюшоне, не отрывая немигающего взгляда от двух удаляющихся.

В итоге вампиры не стали осторожничать, решив, что спасение собственных жизней намного важнее, нежели психика этих существ. Которые могут несколько болезненно отреагировать на внезапное исчезновение двух мужчин.

Пришелец с силой сжал кулаки, следуя за беглецами. Весьма глупо с их стороны надеяться на существование хоть единого шанса, что он потеряет их из виду… или чутья. Назад пути нет. И он их не оставит.

Вампиры решили сбежать в неприметные и безлюдные подворотни, где затхлый запах плесени, был, пожалуй, еще хуже, чем в покинутом месте.

Ближе оказался младший, которого пришелец и взял в плен, обхватив его горло. С силой прижав того к грязной кирпичной стене, Чужой снова принял истинный облик, пуская в ход свои силы.

Глаза мужчины, не таясь, показывали лютую ненависть и… страх. Обычно раса Пришельца приходила за вампирами только по одной причине. Для их долгого, мучительного рабства. Где на протяжении долгих лет вампиров использовали для подпитки собственной энергии. Худшей участи для них нет.

Старший не стал наблюдать дальнейшие события и кинулся на помощь своему другу. Силы их были явно неравны. Чужаку ничего не стоил, сломать обоих, словно тростинки. Так что потуги к защите и обороне выглядели даже забавно.

— Не он… только не его! — самопожертвование… эти вампиры настолько очеловечились в этом мире, что даже рядом находиться с ними противно. Не ожидал Пришелец узреть такую картину.

— Твой порыв учтен… — с силой откинув в противоположную стену младшего вампира, ментально лишая того возможности пошевелиться, мужчина схватил другого. — Мне совершенно без разницы, жизнь покидает всех одинаково приятно.

В смертельном захвате теперь был старший. Но даже в таком положении, тот старался узреть младшего, то и дело кидая взгляд в его сторону.

— Ухо… ди, Нейл… — не просто пытаться произносить хоть что-то, когда телом завладел кто-то другой, не позволяя ни одной мышце пошевелиться. — Отпусти… его… — но враг молчал, внимательно всматриваясь в глаза своей жертвы. Решался очень важный вопрос. Подойдут ли они для дела или пополнить свою энергию? Вопрос в том, сколько займет поиск других вампиров. На это может уйти драгоценное время, а Чужак не мог позволить этого. — Ты пришел убить? Или забрать в рабство? — почувствовав волю в своем теле, вампир заговорил увереннее, но взгляд от младшего все не сводил.

— Ни то, ни другое, вампир, — шипение врага заставляло вздрагивать. Но смысл сказанного не мог не оставить своего отпечатка. Вампир с неподдельным удивлением перевел взгляд на светящиеся светло-голубые глаза своего врага. Перед тем, как продолжить, Чужак склонился ближе к пленнику, — отведи меня к нему.

Эта просьба заставила вампира вздрогнуть, в глазах поселился подлинный ужас, который был в десятки сильнее, чем перед своим палачом.

— К кому? — понимание, о ком идет речь ясно прослеживалась в глазах вампира. Но тот еще питал надежду, что речь шла о ком-то еще.

Губы Пришельца изогнулись в недоброй улыбке, демонстрируя острые клыки. Его нисколько не смутила реакция напуганного мужчины.

— Ты понял меня.

На какое-то время повисла пауза и гнетущая тишина. Только легкий ветер, а также возгласы не совсем адекватных людей доносились издалека.

После минутного замешательства, вампир выдал не совсем уместную реакцию. Он засмеялся. И смех этот можно было назвать, разве что истерическим.

— Не выйдет. Это невозможно. Ты просишь чего-то нереального.

— Все реально, вампир, — голос, который зазвучал несколько иначе, заставляя каждую мышцу вздрагивать. Разговор этот обречен на неминуемую драму. И это понимали все.

— Он прав, это невозможно, — подал голос младший, все еще оставаясь прикованным к стене. — Ты даже подобраться не сможешь. Смерть обеспечена всем нам. Мгновенно.

Но враг, казалось, не слышал никаких наставлений. Его не интересовали подобные нюансы. Жизнь, ничего незначащих ему существ? Разве это должно вообще его заботить?

— Не надо мне говорить, что возможно, а что нет, — невозмутимость Пришельца была нетронутой. — У вас выбора нет, вы отведете меня к нему. И спорить со мной… глупо.

— Я скажу что глупо, — собрав в себе все свое самообладание, вампир, что так и оставался в плену Чужака, начал выплевывать слова, прямо в лицо врагу. — Глупо с тобой вообще о чем-либо разговаривать. Я с удовольствием бы наблюдал, как тебя испепелят, но не пойду на предательство своего вида. Придется тебе поискать кого-то еще.

Пришелец дослушал тираду пленника и медленно поднял вторую руку, сжимая ее в кулак и оставляя разогнутым всего один палец. Указательный. Никак не прокомментировав свои действия, тот коснулся своим ногтем лба вампира и… медленно повел его вниз, к щеке.

По улицам тут же пробежалось эхо сдавленного крика. Касание оставляло на коже вампира глубокие порезы, через которые тут же начинала сочиться кровь.

— Ты прекрасно знаешь… — продолжил тот свои невозмутимые движения, теперь уже по новой линии, — что ранения, причиненные нами, остаются болезненными еще очень долгое время. И если потребуется, вампир, я всего тебя изрежу на ленточки, пока ты не согласишься ползти, оставляя за собой кровавую дорожку, — враг принялся чертить уже третью линию. Эти порезы способны причинить боль на много большую, чем могло показаться на первый взгляд. Теперь она будет с ним на протяжении нескольких лет, мучительно пульсируя и напоминая об этом моменте.

— Иди к дьяволу… — прохрипел тот, стискивая зубы.

— Неверный ответ, — Пришелец начинал уже злиться.

После сказанного он усилил хватку, слегка приподнимая вампира над землей. Теперь тот был совершенно беспомощен, лишившись единственной опоры. Чужак поднял и вторую руку, демонстрируя ее перевоплощение. Кончики пальцев медленно начали терять свою телесность, напоминая больше голубой дымок. Узрев надвигающуюся угрозу, вампир проглотил утробный звук, понимая, что не имеет сил к сопротивлению.

— Нет… не надо! — послышались умоляющие отчаянные звуки позади. Кто-то из них сломается. Их человечность в конечном итоге окажется полезной.

Теперь поздно, чтобы останавливаться. Предвкушение ярко отразилось на лице врага, и тот медленно, наслаждаясь мучительными ожиданиями жертвы, стал опускать руку, больше напоминающую сгусток дыма, к груди вампира.

Бессмысленные просьбы младшего только усиливали наслаждение.

Неподдельный ужас в глазах пленника подступал к грани безумства с каждым мгновением, пока дымящаяся рука приближалась к грудной клетке вампира.

Дымок коснулся одежды мужчины, и, какое-то мгновение, изучал незнакомую поверхность прежде чем… проникнуть глубь. Сквозь ткань одежды и тела вампира. Проникая внутрь.

Вампир изогнулся дугой, не в силах сдерживать крик.

Крик боли и ужаса заглушали даже мольбу младшего, что все это время просил и умолял Пришельца остановиться.

И он остановился… до того момента, когда вся энергия вампира могла бы покинуть его тело.

Пленник повис на руке Чужака, судорожно вдыхая и каждый раз вздрагивая от болезненных судорог. В груди чувствовалось адское пламя, которое, причиняло небывалую боль при малейшем движении. С губ вампира вырвался стон сожаления. Пришелец узнавал эту мелодию. Так сожалели о том, что жизнь на этом не кончилась. Так сожалели о том, что смерть не оказалась мгновенной. Так чувствовали себя все рабы в их Мире, каждый раз умоляя, чтобы очередное кормление энергией было для них последним.

— Еще раз… отведи меня к нему, — прошептал тот в самое ухо ослабленному вампиру.

Мужчина старался не показывать мимикой боль, что испытывал при каждом вдохе. Вампир не желал сдаваться и казаться слабым. Он понимал, что, возможно, это его последние минуты жизни, так какой смысл пресмыкаться?

Собрав всю волю мужчина поднял разъяренный взгляд, безмолвно сообщая, где пожелал бы видеть своего врага. Тем самым давая отрицательный ответ.

Но это ни капли не расстроило Пришельца. Тот лишь наклонил голову на бок, после чего закрыл глаза. Вампир не ведал что последует в следующий момент, но совершенно не ожидал крик… громкий, душераздирающий… и такой знакомый. Это орал молодой вампир. Тот схватился за свою голову, и… вопил.

Посчитав, что пары минут для младшего достаточно, Чужак отпустил его, раскрыв свои глаза. Старший все это время кричал обещания, среди которых Пришелец расслышал то, которое его и интересовало.

— Я отведу тебя, — задыхаясь собственными словами, хрипел тот, предвкушая мгновенную смерть за нарушение правил. — Только… я. Отпусти сына.

— Нет.

Вампир снова опустил голову, почувствовав сильную усталость.

— Ты все равно не сможешь подойти близко к поместью владыки. Тебя почувствуют еще на пути… и убьют.

— Это твои проблемы, вампир. Мне плевать, каким образом ты будешь действовать, но я должен встретиться с ним один на один. Убеди его, что… прибыл я с предложением, выгодным нам обоим. Не справишься, и сын твой будет мне личным рабом.

— И что потом? — дышать было по-прежнему больно. А произносить слова еще мучительнее. И осознание, что боль эта будет длиться весьма продолжительно время, только подкидывала отчаянные мысли, где смерть наступает без каких-либо мучений. — Какова награда? Ты убьешь нас сразу? Без пыток?

— Ты будешь удивлен, — враг специально не спешил с ответом, давая себе лишний шанс насладиться страданиями вампира. Это было у него в крови, видеть и упиваться болью предателей. — Я более щедр, чем ты думаешь. Вы останетесь жить. Оба. Если все будет сделано как надо. Вы будете участниками одной из самых великих миссий.

— Нам все равно не жить, — младший всеми силами боролся со скованным состоянием, пытаясь порвать невидимые цепи. — Нас убьют за предательство.

— Не убьют… — не спеша, Чужак поднес когтистые пальцы к запястью и, не колеблясь, вмиг разорвал кожу. Из раны тут же начала сочиться кровь, вызывая дикие спазмы жажды у обоих вампиров. Пришелец наблюдал, как глаза пленника наливаются кровью, а клыки принялись разрывать собственные десна. — Думаю, мы, наконец, друг друга поняли…