На факультете ин. яз. Душанбе

Jurakhon Mamatov

Книга о горцах и горянках, о простых жителях высокогорных селений, гордо и молчаливо переносящих ежедневные суровые горные будни. «Я – привилегированный человек, что увидел эту красоту…», – так сказал один из иностранцев, восторженно разглядывая первозданную красоту памирских гор…В книгу также включены рассказы о любви, о юных чувствах, о школьных и студенческих переживаниях, прочитав которые читатель вправе заключить: «все люди Земли живут, влюбляются и переживают одинаково…»

На окраине Душанбе

— Я знаю, где самые вкусные самбусашки, — глядя на дорогу, тихо сказал Хасан и переключил скорость с третьей на четвёртую. Мы проехали мимо «Кожзавода», в сторону «Риссовхоза». За окном мелькали тополя, чинары, а в открытое окно дул жаркий и сухой воздух лета. Пахло раскалённым асфальтом.

Тандыр с навесом был расположен прямо у небольшого арыка, в котором, журча, текла прозрачная вода, а на неглубоком дне были видны отполированные, скользкие камешки. А под тенистой чинарой были расположены небольшие деревянные топчаны, устланные зелёными бархатными курпачками¹² и подушками.

Хасан пошёл заказывать самбусашки, а я прилёг на один из свободных топчанов.

Сквозь зелёные листья чинар виднелось голубое небо без единого облака. На одну из веток чинары присела горлица и пытливо стала оглядываться вокруг своими обведёнными красными кружочками глазами. Немного повозившись, она успокоилась. Видимо, присела отдохнуть. Утомилась, наверное, летая в жарком небе…

— Вот тебе заказанные самбусашки, — смеясь, подошёл Хасан и поставил на топчан тарелку ещё дымящихся, треугольной формы, румяных самбусашек из слоёного теста. — Из смеси баранины и говядины, с добавлением курдючного жира, — гордо произнёс мой друг.

Тут же к нам подбежал черноволосый мальчишка с белым фартуком на бёдрах и белым колпачком на голове. Он принёс поднос, на котором стояли пластиковые бутыли. Одна — с уксусом, разбавленным водой с добавлением молотого красного перца, в котором плавали стручки свежего зелёного перца и стебли укропа. Жидкость из-за молотого перца выглядела красноватой.

А во второй бутылке был обычный кетчуп. И посередине подноса, между бутылями, стояла пиала с аджикой, с добавлением бордовых листьев райхона, или базилика.

Я разломал пополам одну из самбусашек, и из неё сразу потёк ароматный сок. Она ещё была очень горячей, но пахла просто волшебно! Фарш оказался из рубленого мяса, на котором сверкали янтарные кусочки курдючного жира.

— Полей уксусной водой, быстрее остынет, — посоветовал мне Хасан, глядя, как я, обжигаясь, разламываю самбусу…

Сам Хасан набрал чайную ложку аджики и вложил её внутрь самбусы, а затем полил разбавленным уксусом. Вокруг распространился тот самый запах, который бывает, наверное, только у нас, в Таджикистане. Кто жил там, поймёт, о чём я говорю…

Мы продолжали нашу трапезу, вспоминая студенческие годы. Мальчишка снова подошёл с подносом, но на этот раз он принёс белый с зелёными цветами фарфоровый чайник и две пиалки. Зелёный чай после самбусы — это просто наша с Хасаном традиция.

К нам подошла молодая девушка лет пятнадцати, с цветным платком на голове, и предложила куруты¹³. Я купил дюжину курутов — мне они очень нравятся.

Мы долго беседовали с Хасаном, сидя на топчане под тенистой чинарой. Беседа студенческих друзей может быть бесконечной. Начало вечереть, а мы всё говорили и говорили.

Сквозь листья чинары начали проступать розоватые лучи заходящего солнца, жара потихоньку спадала.

Та самая девчонка, которая предложила нам куруты, оказалось, тоже работает в этой столовой. Она, присоединив пластиковый шланг к водопроводу у кухни, стала поливать землю вокруг топчана, и сразу повеяло прохладой и тем самым запахом свежеполитой земли… И ко всему этому присоединялся запах скошенного сухого клевера, который шёл с поля недалеко от столовой.

Я взглянул на девушку — она была похожа на узбечку, благодаря чуть раскосым глазам, но прекрасно говорила на таджикском языке. Совсем юная девушка. Закончив поливать землю, она направила шланг на свои босоножки, смывая с них струей прилипшую мелкую солому. А потом вдруг направила струю воды на мальчика, который накладывал угли в тандыр. Мальчик от неожиданности отпрыгнул от тандыра… и засмеялся.

У этой юной красавицы был такой нежный возраст, когда она уже не девочка, но ещё и не девушка, и не женщина. Но из-за отсутствия опыта взрослого человека она продолжала вести себя, как девчонка, — ещё не наигралась.

— Замира, нарежь лук с фаршем! — послышалось из кухни, и юная девушка тут же упорхнула в сторону кухни…

А мне вспомнилось, что мой отпуск заканчивается, и через день мне нужно было улетать из Душанбе, а так не хотелось…

Я люблю встречаться со своими друзьями, и Хасан — один из них. Мне всегда приятна его весёлая, юморная беседа, его неожиданные искренние вопросы… Но больше всего меня подкупает в нём постоянная готовность помогать друзьям в любое время суток.

Есть друзья, с которыми можно часами беседовать за пиалой зелёного чая вприкуску с козинаками, миндалём, фисташками и сладким кишмишем.

А можно и просто посидеть молча, и это молчание тоже будет продолжением беседы, и так же будет приятно, как мягкий нежный кишмиш к зелёному чаю.

Хасан — из таких моих друзей…

29 ноября 2012

Зарисовка с Зелёного базара Душанбе

Лето. Душанбе. Зелёный базар. Под навесом, во фруктовом отделе, в большом жёлтом эмалированном тазу что-то чернело. Я не сразу разобрал, что это за фрукты или ягоды. Купив ароматную жёлтую дыню, я приблизился к тому самому тазу и, лишь подойдя совсем близко, я увидел очень крупный, один к одному подобранный, чёрный тутовник. Крупные ягоды тутовника издали напоминали чёрную икру. Тазик стоял под небольшим наклоном, и в нижнюю его часть стекал темно-фиолетовый сок тутовника. Продавец, молодой, рыжеволосый, опрятно одетый парень лет двадцати, добродушно предлагал всем этот вытекающий сок:

— Сначала попробуйте сок, а потом решайте, покупать тутовник или нет.

— Налей мне стаканчик, — попросила беременная женщина, стоящая справа от меня.

— Мархамат ападжон,¹⁴ — и продавец быстренько наполнил белый одноразовый стаканчик.

В этот момент я заметил слева на прилавках «лучак шафтолу» — голые персики, или нектарины, за которыми я и пришёл сегодня на базар, и я сразу позабыл о тутовнике. Таджикский нектарин — это особенный фрукт…

Краем глаза я заметил, что беременная женщина решила покупать чёрный тутовник… Видимо, сок ей очень понравился.

И лишь уже придя домой и оставив персики в чашке под проточной холодной душанбинской водой, я вспомнил те сверкающие чёрные ягоды тутовника… Замечательные ягоды!

24 января 2013

Примечания

12

Курпачки — стёганые одеяла, чуть тоньше матраса.

13

Куруты — сушёные шарики из кислого молока (катыка).

14

Пожалуйста, сестра.