Теневой наместник

mr. Орман Граф, 2021

Теневой наместник – городская легенда о человеке, что тайно управляет процессами в городе, держа на коротком поводке закон и криминал. В его власти свергать, назначать, казнить и миловать, не важно, лорд ты или нищий, никто ни смеет перейти ему дорогу. Эдриан Мальтус, прибыв из столицы на должность лейтенанта сыскного Управления, сталкивается с расследованием жестокого и необъяснимого убийства портного. Ни улик, ни мотива, маги разводят руками не в состоянии разглядеть произошедшее, а коррумпированное начальство то и дело вставляет палки в колеса. Когда необъяснимые убийства вновь потрясают город, а на самого лейтенанта совершается покушение, его единственным союзником становится человек с репутацией убийцы, о кровавом прошлом которого известно лишь несколько страшных баек. Вместе им предстоит обнаружить истинные масштабы творимого в городе зла. Столкнутся с тем, чего, казалось бы, не должно существовать. И понять: теневой наместник просто легенда или же это он желает им смерти?

Глава 5

Выйдя из мрака «волчьего логова» на свежий воздух, с каждым его глотком, мысль о «теневом наместнике», вновь казалась менее реалистичной. А ведь Беллу почти удалось убедить Акутуса, что он существует. Почти. Но, вне прокуренного схрона, яркое солнце «выжигало» мрачные тени. «Беллу, тоже бы не помешало, проветриться» — Подумал Акутус. Но вместе с этим он понимал, что просто так, Белл, не стал бы параноить. Не тот человек. За ним определенно кто-то охотится. Странным казалось, что Белл попросил помочь бежать, скрыться. А ведь мог хитростью, деньгой, и увещеваниями, натравить Акутуса на своих преследователей. «Или он уже сделал, это?» Мизерный шанс, что Белл прав, будоражил ту часть сознания, что ответственна за поиск, на жопу приключений. Он еще и поманил «морковкой», виде непонятной связи между почившим портным и ими двумя. И что угроза у них общая. В конце концов, давненько у Акутуса, не было интересных противников. Все какие-то полупрофессиональные охотники за головами, доходяги охочие до денег, но так и не удосужившиеся, хотя бы сносно овладеть оружием. Скука. А последние пол года вообще штиль. «Что ж хитрый лис, считай это за счет заведения». Как человек, за которого, большую часть жизни, назначена награда, Акутус знал, что делать. Вдруг повезет, и он устранит угрозу, уже сегодня. Ему до жути не хотелось, тащиться с Беллом, через лес. Он, безусловно, попросит, кое-кого о небольшой помощи в пути, но дня три, для приличия, полазить придется. Можно и быстрее, но Акутус не собирался раскрывать, свои козыри. Пару часов пришлось побродить по пивным, да корчевням, где совмещая приятное с полезным, за бокалом и рюмочкой, не навязываясь, но неизменно заводя беседу, с кем ни будь из местных, осторожно, походя, вскользь, намекал на местонахождение сводника Сарнома. Каждый раз, называл разные места. Все ему не охватить. Он будет ждать в одном из них, но ему не надо, что б туда приперлось, полгорода. Для засады, выбрав заброшенную кузницу, на краю района. В свое время, Акутус купил ее у старого кузнеца, что в силу возраста уже не мог конкурировать, с другими мастеровыми, ремесленного квартала. Купил и забыл, до сего дня он ни разу там не был, но вот пригодилось. Внутри, царили пыль и запустение. Темный провал, давно остывшего горнила, несколько треснувших форм для литья, ветхая мебель да пара ржавых инструментов. Был там еще и стеллаж, почти по самый потолок, его Акутус и выбрал в качестве укрытия. Места там было маловато, и скрипел он нещадно, но других мест в пустой кузне не было. Кое-как, умостившись и стараясь не шевелиться, дабы не издавать скрип, он принялся ждать.

Ждать пришлось долго. Все тело затекло и замерзло. На город медленно опускалась ночь. Постепенно затихал и ремесленный квартал. Акутус начал побаиваться, а не переборщил ли он, с полунамеками. Выпивохи народ не шибко умный, может, надо было четко называть адрес? Сомневаясь в собственной затее, он все же решил, подождать еще немного. И что бы хоть как то отвлечься, стал внимательно вслушиваться в происходящее в округе. Вот проехала повозка, скрипя колесами. На соседней улице горланила, пьяна компания, не то пели они, не то спорили, несвязной речью. Вот в их сторону, направились трое, ступая в ногу. Сейчас стража проявит всю свою доблесть, арестовывая пьяных работяг. Если у тех не осталось монет, то ночь они проведут в каземате. На долгое время все стихло. А за тем, послышался шорох. Едва уловимый, но такой знакомый. Акутус открыл глаза и приготовился. Он вскрыл не один замок и этот звук не спутает ни с чем. Но тот, кто орудовал, по ту сторону двери, все, ни как не мог справиться с простеньким механизмом. Акутус даже матом, мысленно, завыл, впервые в жизни мечтая, что бы на него скорей напали. Наконец, послышался заветный щелчок. Дверь распахнулась, и в помещение ввалились четверо крепких парней, с оружием в руках. Если можно так сказать. У двоих были большие мясницкие ножи, без гарды. У третьего топор, а четвертый вообще не заморачивался и пришел с обыкновенной дубиной. «Что за клоуны?» — Подумал Акутус. Лиц он не видел, но пролежав долгое время в темноте, слабого уличного света, хватало, что бы разглядеть подробности. И они его не впечатлили. Он ожидал убийц, военизированный отряд наемников, стражу на худой конец, но никак не уличную шпану. «Если это их боится Белл, то совсем у него с башкой плохо». Кроме основного помещения, в кузне, была еще кладовая. Они быстро все обыскали и ни кого не найдя, стали почесывая затылки.

— Ты уверен, что место правильное?

— Да.

— По ходу, обманули тебя.

— Может быть, но надо убедиться. Может тут подвал, какой, есть или еще чего? За голову этого Белла, столько дают, что всю жизнь пей, гуляй, и еще останется.

Они принялись простукивать пол и стены. Даже заглядывали в горн, но так как, ни кто из них, не удосужился обзавестись, хоть каким, ни будь источником света, что они там хотели увидеть, для Акутуса осталось загадкой. Он бы уже давно напал, но уж больно потешно это все выглядело. Наконец, один из них, проходя мимо стеллажа, поднял голову вверх, и это стало последним, что он сделал в своей жизни. Акутус действовал молниеносно. Держа в руке кинжал, с длинным, тонким лезвием, он камнем рухнул вниз, вонзая его, по самую рукоять, в глаз первого бандита. Оставив свой клинок там, он перехватил у убитого, мясницкий нож и, сделав быстрый шаг, к ближайшему противнику, стоявшему возле горна, он одним движением, перерезал ему горло. Следующий уже не был застигнут врасплох, и Акутусу пришлось уворачиваться от мощного удара дубины. Но удар не достиг цели и увалень, вполне закономерно, подался вперед, где и получил нож в сердце. Четвертый и последний, метнул в Акутуса свой топор. Но было это в темноте и со страху, а потому промахнулся на добрые полметра. Он тут же бросился к двери, спасаясь бегством. Акутус подобрав дубину, швырнул ему под ноги. Тот споткнулся и повалился на пол, смачно ударившись лбом. Опасаясь, не убил ли, Акутус подошел и потрогал пульс на шее. Почувствовав биение, он удовлетворенно кивнул. Взяв из кладовки стул и веревки, он усадил его, привязав руки к подлокотникам и замахнувшись, дал сильную пощечину, приводя того в чувства. Придя в себя, тот ошалело, замотал головой, пытаясь понять, где он и что. Когда же осознание, пришло, он, что было сил, задергался, пытаясь высвободиться. Старенький стул, под ним, зашатался и застонал, и Акутус, дал ему еще одну пощечину, уже не сильно, так для привлечения внимания.

— Ты… Ты кто? Что тебе нужно?

— Я тот, кто решает, доживешь ты до утра или составишь компанию своим подельникам. А все что мне нужно это ответы на вопросы, которые я задам.

— Я ни чего не знаю. — Быстро выпалил тот.

— Тебя как звать?

— Чего?

— Звать тебя как?

— Кнутом, все кличут.

— Ну, допустим. На кого работаешь, Кнут? Кто вас сюда прислал?

— Ни на кого я не работаю. И вообще, мы просто мимо проходили. Решили заглянуть.

Акутус, подобрал с пола, кузнечные клещи. Он заприметил их еще засветло. Старые, ржавые, но еще вполне годились для задуманного. Он подошел и зажал ими Кнуту нос.

— Чуешь, чем пахнет?

— Пошел, ты!

Акутус с силой сжал клещи. Послышался хруст. Кнут вновь задергался и заорал, пришлось зажать ему рот, на время.

— Ублюдок! Ты сломал мне нос! — Сплевывая текущую кровь, прогнусавил Кнут.

— То ли еще будет! — Акутус прихватил клещами большой палец на правой руке. — Забегая чуть вперед, скажу, что когда закончатся пальцы на руках, я перейду ниже. И я сейчас не про ноги. Понимаешь о чем, я? — Акутус нажал на клещи.

— Ладно! Ладно! Я скажу.

— На кого работаешь? Кто послал?

— Шершень.

— Кто?!

— Шершень. — Повторил, тот. Акутус знал, мало мальски значимых представителей криминала, хоть и не всех лично. Имена или клички были на слуху. Но эту он слышал впервые.

— Что еще за Шершень?

— Ну, это насекомое такое…

— Кнут, не беси меня. — Он вновь надавил на клещи.

— Погоняло, такое! Я не знаю имени! У него эта букашка на шее набита! — Заголосил Кнут.

— Как найти его?

— Не знаю. Ааа! — Послышался хруст. Это был большой палец. Акутус зажал клещами указательный.

— За каждый мною повторенный вопрос, ты теряешь палец! Схема ясна? Как его найти?

— Мы в «норе» встречались. Он сказал, тема есть. За лоха одного, серьезные люди много золота дают. Назвал это место.

— То есть ты, хочешь сказать, что встретился с ним, не зная, кто он и что? — Акутус поудобней перехватил клещи.

— С ним, Жмых имел дела раньше. — Он указал на здоровяка с перерезанным горлом. — Он рассказывал, что у того, вроде, питейная есть, в трущобах. Бражник, что-то там…

— Веселый Бражник?

— Кажись, да. Клянусь, это все, что я знаю!

— Ну, смотри Кнут! Если соврал, я вернусь. — Сказав это, он зашел сзади и стукнул Кнута по затылку, от чего тот потерял сознание.

Однажды «прогуливаясь», по своим делам, в трущобах, Акутус, краем глаза видел этого «бражника». Это очередная тошниловка, с дешевым пойлом и еще более дешевыми девками. Обычно, такие заведения появлялись и исчезали, не продержавшись и года. Но эта по слухам процветала и даже обзавелась названием, и вывеской. Проблема, заключалась в том, что Акутус, помнил лишь примерно, где это находиться. Ориентироваться в трущобах могли лишь люди и идеальной памятью и чувством направления. Либо здесь нужно родиться. Но, ни первое, ни последние не гарантировало успех. Так как, сплошь деревянные постройки, плюс пьющие люди, плюс холодные зимы, равно постоянные пожары. Дома выгорали в пыль. Отстраивались на скорую руку, но лишь за тем, что бы вспыхнуть вновь. Такая «традиция» прижилась, ни без поддержки городского совета лордов, которые под предлогом реконструкции, присваивали себе значительную часть, выделенной но это суммы. Одной рукой строя деревянные коробки для бедных, другой они возводили себе усадьбы и гостевые домики, в два этажа. Естественно из отборного камня. Возводимое жилье в трущобах, из-за нехватки бюджета, было делом рук местных умельцев. «Рукастых» мужиков здесь, конечно хватало, но о каком либо планировании или зодчестве, ни кто не слышал. Все это привело к тому, что дома стояли как попало, под разными углами по отношению друг к другу, и через год, два этот хаотично нагроможденный лабиринт менял свои формы, и очертания. Так что ни привычных улиц, ни нумерации домов здесь не было и Акутусу пришлось изрядно побродить. Внутренне возрадовавшись, отыскав нужное здание, он уверенным, почти победным шагом, направился ко входу. Но тут путь ему преградил мордоворот, стоящий на входе. Он был головы на две выше Акутуса и раза в два шире.

— Кто такой? Чего надо? — Низким басом спроси здоровяк.

— Я к Шершню. Дело к нему есть.

— Нет тут таких. Пшел вон от сюда!

— Меня Кнут прислал.

— Не знаю такого. Катись, давай, пока целый. Считаю до трёх.

— А ты умеешь?

Мордоворот угрожающе зарычал и двинулся на Акутуса, но тот с силой ударил его, стопой в колено. Послышался хруст. Здоровяк закричал бы, но следующий удар, Акутус нанес костяшками пальцев в шею, ломая кадык. Вместо крика, тот захрипел, валясь на землю, хватаясь руками за горло. Минута и он затих.

— Я пытался по-хорошему. — Развел руками Акутус. Он направился ко входу. Взбежал по ступенькам, как вдруг, дверь стала открываться, и Акутус едва успел уйти в сторону, спрятавшись за ней. На крыльцо вышел второй охранник, благо не такой рослый, явно слышав, как первый кого-то прогонял. Наверно решил узнать как тут дела. Увидев своего коллегу на земле, он схватился за рукоять короткого меча, висевшего на поясе. Но Акутус не дал ему это сделать. Он зашел сзади и свернул тому шею. Забрав меч себе, нырнул внутрь, и на пару мгновений задержался, прислушиваясь. Из прихожей вела дверь, вполне обычная, и звуки доносились хорошо. Стандартный набор пьяных разговоров, ругани, окриков. Потасовки снаружи ни кто не слышал. А значит, можно было вновь воспользоваться эффектом неожиданности. Подхватив стоящий рядом табурет, он, рывком отворив дверь, ворвался внутрь. На вид увесистый и крепкий, табурет, быстро сдался, рассыпавшись уже после первого удара о спину ближайшего от входа. Правда, ножка, оставшаяся в руке, прослужила дольше, размозжив еще насколько голов. «Веселый Бражник» располагался в типовом бараке. Его зал представлял собою несколько бывших, жилых комнат, между которыми убрали перестенки. В образовавшемся помещении, было пять столов с лавками, и подобие барной стойки. В этот вечер заведение было битком. Около тридцати человек повскакивали с лавок. Эффектно появившись и сходу убрав четверых, Акутус, не ожидая такого аншлага, решил приостановить свое продвижение вглубь зала. Предпочтя, в сложившейся обстановке, держать выход за спиной, он, держа в одной руке меч, в другую взял кинжал и приготовился к рубке. Будучи твердо убежден, что в бандитских притонах, невинных не бывает, угрызениями совести, он бы потом не мучился. Повисла неловкая пауза. После которой, оценив возможные варианты: бей и возможно умри, или беги и выживи, большинство присутствующих решило ретироваться, через запасной выход. Большинство, но не все. Сквозь бегущих людей, ругаясь и толкаясь, в сторону Акутуса двинулось шестеро. Определив угрозу, он решил сменить тактику. Воткнув меч и кинжал, в столешницу рядом, он, отдернув полы куртки, привычно провел пальцами по метальным ножам, у себя на поясе. Шесть выверенных движений, шесть точных попаданий, пять трупов. Все внезапно стихло. Образовавшуюся тишину, нарушали лишь стоны шестого, которому Акутус поцелил в ногу. Человеку с приметной татуировкой на шее. Акутус не спеша прошелся и собрал свои ножи. При этом разглядывая, уже считай, бывшего хозяина «Веселого Бражника» и ни как не мог понять. Худой, не высокого роста, с редкими, гнилыми зубами, явно употребляющий, всякую дрянь, о чем свидетельствовали запавшие глаза, обрамленные темными кругами. Не может быть, что бы он охотился на Белла. Акутус надеялся выйти на крупного хищника, а перед ним был, в лучшем случае, мелкий падальщик. Доставая очередной нож, он краем глаза уловил движение слева. Резко развернувшись и уже почти метнув нож, в последнюю секунду остановился. Из полумрака, спрятавшись за ящиками со спиртным, на него смотрели четыре пары глаз, полных ужаса. Это были местные девицы легкого поведения и тяжелой судьбы, в замызганных ночных рубашках.

— Брысь! — Сказал Акутус, опуская занесенную для броска руку, кивнув в сторону двери. До них медленно доходило, что убивать их не будут. Взявшись за руки, они осторожными шажками дошли до середины комнаты, а за тем бросились от туда во весь дух. Он подошел и рывком поставил раненного на ноги, прижав к стене рукой.

— Ты ведь, Акутус, да? Я слышал про тебя. И теперь вижу, что не врали. Но я вроде не переходил тебя дорогу. Зачем ты здесь? — Тот, кого звали Шершнем, пытался говорить уверенно, но голос его дрожал.

— Пришел понять, почему малек вроде тебя, решил замахнуться, на такую крупную рыбу как Нейтан Белл?

— Так ты, что же работаешь на Белла? Ауу! — Акутус ударил его в живот.

— Все время забываю, что вначале нужно пояснять. Я — спрашиваю, ты — отвечаешь. Не наоборот. Если ты не даешь ответа или мне кажется, что ты врешь, я делаю тебе больно, и с каждым разом, боль будет лишь усиливаться. Ну, что попробуем? На кого ты работаешь? Кто дал заказ?

— Никто. Я сам решил его убрать. — С гонором ответил Шершень. Акутус кивнул и ударил его по ребрам. Стараясь на первый раз бить не слишком сильно, он все же, судя по всему, парочку сломал.

— У тебя слишком хрупкие кости, что бы так выделываться.

— А с чего ты взял, что я на кого-то работаю? Парень я самостоятельный.

— Воля ваша. — На сей раз, двумя ударами, Акутус сломал ребра, с другой стороны. Для симметрии. — Ты мелкая сошка. Владелец клоповника — вот твой потолок. К тому же, некто Кнут, обмолвился, что ты связался с серьёзными людьми. И я склонен ему верить.

— Кнут… Гнида… — Пробормотал, Шершень.

— В его защиту, скажу, что я не оставил ему выбора. Впрочем, как нет его и у тебя. — Не желая, проторчать, тут всю ночь, Акутус взял метательный нож и вонзил его рядом с тем, что уже был в ноге Шершня, стараясь не задеть крупных артерий. И немножко провернул.

— Если скажу, я труп! — Закончив орать от боли, прокричал Шершень.

— Ты труп, в любом случае. Судя по твоему виду, осталось тебе год, два. Это при условии, что ты переживешь сегодняшнюю ночь. Ну же, Шершень. Не лишай себя этих двух лет. — Шершень стонал и морщился, от боли, но Акутус видел, что он сейчас мучим дилеммой: страдать и умереть сейчас или потом. Но сомнений не было, что тот выберет. Люди, а особенно людишки, всегда выбирали второе.

— Лады. Я расскажу, с кем дела имею. Очень надеюсь, что вы поубиваете друг друга. Он пришел сюда месяца три назад. На первый, беглый взгляд — богатенький фраер, средних лет. Очень хорошо одет, как говорят с иголочки. С ним охрана, на вид армейская, или бывшие. Он подсел ко мне за стол, платок под жопу постелил. Любого другого, я бы высмеял, избил и обобрал бы до нитки, радуясь, что фраерок так удачно заблудился. Вот только, как-то сразу стало понятно, что надо сидеть ровно и без резких движений. В трущобах быстро чуйка на опасность развивается. Иначе не выжить. Так вот от него ею, прямо, веяло. А взгляд… Чем-то похож на твой. Буд-то сама костлявая, на тебя смотрит. И не заблудился он. Ко мне пришел. Сказал, что есть у него желание, кое-какими делами в городе заняться, и что для части из них ему нужны молодые, злые и голодные парни. А это один в один мои хлопцы. Много денег обещал. Я сказал, что это заманчиво, но все дела в городе уже давно поделены местными матерыми, и лезть в них вредно для жизни. Он ответил, что бы я не беспокоился на счет старых пердунов, что давно уже не настоящими делами заняты, а какими-то мутными торговыми схемами, на которых жируют. А прибыль делят с чинушами из ратуши, пока честный бандит вынужден довольствоваться мелочью из карманов. В общем, озвучил всё то, что давно крутилось у нас в головах.

— А имя у этого благодетеля есть?

— Он не представился. Я потом спросил, но он не ответил. Больше я этот вопрос не задавал.

— Где живет? Где бывает?

— Я тоже хотел знать. Как только мы поручкались, отправил за ним двоих хлопцев, что б глянули что, да как. Утром следующего дня, на пороге стояла коробочка, а в ней четыре глаза. И что странно, тела тех двоих, так нигде и не нашлись. И типа я этого больше не видел. От него только человек приходил, один из вояк. Давал наводки. Встретить контрабандистов и позабирать у них все не честно нажитое, несколько складов «накрыли», какие-то конторы брали с сейфами. На счет последних, было четкое указание всех убрать, кого там встретим. Со всего добытого треть мы отдавали, остальное себе. Потом я выяснил, что это были места и люди Белла. Человек он в городе уважаемый и я все ждал, когда же мне за него предъявят, но, как и сказал тот мужик, беспокоиться было не о чем. Матерые стали исчезать, кто-то добровольно, кто-то навсегда. Даже не знаю, остался из них кто в городе или нет. А месяц назад за Белла награду назначили. Мои, город перетряхнули, но найти не смогли. Сегодня слух пошел, да не один. Сразу три места называли, где он сидеть может. Я людей разделил, послал проверить. А это ты слух пустил? Умно. Убьешь меня теперь?

— Только если продолжишь не договаривать.

— Я не…

— Брось. Это не первый, подобный, разговор, в моей жизни. Люди всегда, не договаривают. Одни это лучше скрывают, другие хуже. Ты, вот даже не старался. Так, что давай выкладывай. И можешь ковылять от сюда на все стороны. — Сказал Акутус, но по взгляду, было видно, то Шершень ему не верит. — Мне не нужна твоя жизнь.

— А их, нужна была? — Он кивком указал на своих мертвых людей.

— Да. Они умерли, что бы мы поговорили. Без этого ты бы не стал. Так, что отмалчиваясь, ты в первую очередь, проявляешь не уважение к ним.

— Ты так легко говоришь, об этом… А ведь раньше я считал себя, плохим человеком. — Шершень ошеломленно смотрел на Акутуса. — Человек, который тебе нужен — беглый каторжанин.

— С чего ты взял?

— Во время нашей встречи, я предложил выпить. У меня есть не только пойло. От хорошего вина он не отказался. Когда он поднимал бокал, чуть выше запястья, я заметил у него метку. Такую всем каторжникам, каленым железом ставят.

— Может просто шрам?

— Нет. Я такую метку, хорошо знаю. Мой папаша, тоже как то сбегал, правда, ненадолго. Каторжанин он, зуб даю.

— А вот это уже интересно. Но мне нужно его найти. Или его людей. Рано или поздно они узнают, что я был здесь. В твоих же интересах, что бы я нашел их первым.

— Я не знаю где искать. Я уже сказал, те кого я посылал узнать, вернулись лишь частично. Но возможно, есть человек, которому известно больше.

— Почему возможно?

— У меня есть человек, что торгует, нашим самогоном. Работает в парке. Студенты — золотая жила. Но грешит тем, что периодически и сам употребляет наш продукт. Он был здесь, когда каторжанин приходил. Так вот он клянется, что видел его, в одной карете с жирным капитаном.

— Роско? — Удивился Акутус.

— Да. Это все, что я знаю, хоть на ремни режь.

— Кожа у тебя тонкая и в каких-то язвах. Ремни говеные получатся. — Сказал Акутус и достал из ноги Шершня, первый нож, и вытер об рукав, его же рубашки. Потянулся за вторым и… На ура сработали, годами оттачиваемые рефлексы. Тело отреагировало раньше, чем пришло понимание. Акутус, перехватив руку Шершня, и лишь через мгновение, осознал, что смотрит на кончик острого, металлического шипа, подрагивающего в сантиметре от лица. Странное оружие, на вид как игла переросток, длиною сантиметров двадцать, тем ни менее, отлично таилось в рукаве, у Шершня, все это время. Если бы не отменная реакция, лежать бы сейчас Акутусу с дырой в голове. Он мысленно отругал себя за потерю бдительности. «Расслабился? Идиот». А ведь он всегда и всем повторял: «имея дело с противником, расслабился — умер». И сам чуть не стол наглядным подтверждением, своих слов. Шершень кричал и трясся от натуги, стараясь довершить начатое. Но с его физической формой и сломанными ребрами, у него не было, ни шанса. Акутус держал крепко.

— Ох, зря. И главное, зачем? Я ведь и вправду собирался тебя отпустить.

— За моих людей! — Зло зашипел Шершень.

— Понимаю. — Акутус, вывернул руку Шершня так, что острие «смотрело» теперь, в его солнечное сплетение, и навалился всем весом. Не имея, даже, подобие гарды, стальная игла, вошла в тело полностью. Тот задергался, но сил бороться уже не было.

— Забыл сказать. — Прохрипел Шершень. — Тебя он тоже ищет. — Кривая ухмылка появилась на его лице. — Надеюсь, найдет. Перед тем как ты появился, незадолго, прошел слух, что за Белла убрали награду. Ты знаешь, что это значит. Ты следующий. — Сказав это, он обмяк, но так и остался стоять, пришпиленный к стене.

Сердце забилось чаще. Не от страха, а от волнения, даже скорее обеспокоенности. Его переиграли. Он пока не знал кто, как именно и как им это удалось, но теперь придется отыгрываться. Выяснить еще бы, что за игра. Слишком много мыслей в голове, вызвали тупую боль в затылке. Если Шершень не соврал, то отмена награды означало, лишь одно — Белла нашли. И возможно ликвидировали. Или же это происходит прямо сейчас. Но его два месяца не могли найти, и совпадение ли то, что это произошло, после их встречи, вечером того же дня? Акутусу надеяться не приходилось. Ржавым гвоздем, ковыряла мозг мысль, о том, что это он привел к Беллу, его преследователей. Позабирав свои ножи, он вихрем метнулся к выходу. Акутус отказывался в это верить. «Не возможно» из раза в раз звучало в его голове. Как и рефлексы, спасшие ему жизнь минуту назад, «глаза на затылке» он в возвел в абсолют. И это не раз спасало ему жизнь. А сегодня, он не просто поглядывал, он специально смотрел, проверял и перепроверил. «Как же им это удалось?» Он уже сбежал со ступенек, как вдруг застыл пораженный простым ответом — «ни как». Из этого был лишь один вывод: они давно знали где Белл и ждали, лишь что бы там появился Акутус. «Но тогда получается..?» Он вернулся движимый догадкой. Нужно было, что бы его присутствие в этом месте, в это время запомнило, как можно больше людей. Нужно дать им яркие воспоминания. Он подошел к стене, на которой тускло горела масляная лампа и сняв ее разбил об пол. Видимо ее давно не заправляли, так как из нее вытекла маленькая лужица, с парой крохотных рыжих язычков, робко танцующих на поверхности. Буд-то вот-вот погаснет. Но огонь, сначала не уверенно, слегка лизнув для пробы деревянный пол и распознав, на конец, любимое лакомство, обильно сдобренное пролитым алкоголем, радостно заплясал, ширясь и распространяясь. Немного подождав и удовлетворенный результатом, он покинул «Веселый Бражник». А тот вспыхнул, будто бумага. На встречу Акутусу, уже бежали люди из соседних домов с криками «пожар», но ведра с водой несли лишь единицы. Его видели, он своего добился. Теперь нужно было спешить. Какими бы опасными не были враги Белла, охраняет его квинт смерти, а это не плохое подспорье, для того что бы выжить. У Акутуса еще был шанс успеть. И он побежал. Настолько быстро, насколько мог. При этом обострив внимательность. Хотя смотреть по сторонам, было почти бесполезно. В трущобах, светло сейчас было, только в одном месте и Акутус от него отдалялся. Уже у границы района, он услышал быстро приближающийся стук копыт. Улочки, ну или то, что здесь за них выдавалось, были узенькие. Нужно было срочно искать укрытие и не найдя ни чего лучше, он просто нырнул за лежащие около дома бревно, которым пользовались вместо лавки. Мимо, хлеща вожжами, двух взмыленных коней, пронеслась пожарная бригада, сидящая по бокам от бочки, которая то и дела выплескивала воду. Местный расчет самый опытный в городе и можно было смело надеяться, что пожар не перекинется на жилые дома. Он продолжил бег. Направляясь наиболее кротчайшим путем, он не избегал хорошо освещенных улиц. И хоть бегущий человек, максимально подозрителен, сейчас ему было плевать на стражу. Во первых: хрен они его догонят, а во вторых: он надеялся поймать по дороге экипаж. Но на всем пути не встретил, ни одних, ни второго. Будучи неподалеку, он все же решил на всякий случай, еще раз перестраховаться и идти не через парк, кротчайшим путем, а сделать крюк через площадь. Там он был как на ладони, но и если за ним «хвост», который он до сих пор не увидел, то оставаться не замеченными, следящим, будет трудно.

Храмовая площадь, как ни трудно догадаться, получила свое название, благодаря стоящему там храму Бога и Богини, Венгора и Мелории, божественной пары, чья любовь породила жизнь в мире, дотоле наполненном, лишь, ужасом и смертью. Храмовый комплекс, был первой постройкой как на самой площади так и в Сарноме, который отстраивался уже при Валадийской империи. Позднее здесь же, на тот момент, новоиспеченная гильдия магов, возвела одну из своих цилиндрических башен, что массивным, пятидесяти метровым, обсидиановым фаллосом, возвышалась над городом, окруженная крепостной стеной. Третьей, большой, постройкой были казармы, в которых находилось войско тогдашних властителей. И площадь переименовали в «триединую» где: жрецы, маги и армия, выступали символами могущества империи. Хотя в народе это название не прижилось. Когда во время народных волнений и становления Сарнома как города вольностей, князь Родерик, не желая кровавых подавлений, передал власть совету лордов, а сам с войском перебрался в родовой замок, в шестнадцати километрах от города, казармы долгое время пустовали. Нынче, на их месте вот-вот достроят Академию, как новый символ империи. Как символ того, что грядет новое, просвещенное время.

Акутус быстрым шагом пересек площадь. Все время, смотря по сторонам, он даже на время присел за бортиком не работающего, сейчас, фонтана яко бы что-то поправляя. Светло было как днем. Ни храм, ни гильдия, ни даже городская власть, света не жалели, а потому просматривалось все, и вокруг. Ни души, что объяснялось поздним временем, и довольно прохладными ночами. Он продолжил движение. Пройдя площадь насквозь, мимо Академии, единственного места, где кипела жизнь, он остановился на углу дома. Рабочие, ползающие по строительным лесам, трудясь по несколько смен, подгоняемые сроками и визжащим начальством, не обратили на Акутуса ни какого внимания. Он, выждав, примерно минуту, несколько раз, быстро, краем глаза, взглянул на площадь. Не было за ним «хвоста», хоть тресни!

На территорию библиотеки, помимо главных ворот, вела и маленькая калитка. Со стороны университета. Когда, из Арбордайна, были выделены часть средств, на постройку библиотеки, они (естественно!) по назначению пошли не все, прилипнув по дороге к жирным ручонкам, жадных чиновников. Белл, будучи человеком предприимчивым, увидел в этом возможность, став тайным меценатом, с определенной выгодой для себя. Снабдив библиотеку всем нужным, а так же учредив солидную прибавку для библиотекарей. Так собственно и появилось «волчье логово». Как и боковой вход, что бы в случае чего, Белл мог приходить и уходить, не привлекая лишнего внимания. Калитка выходила на узенькую улочку между библиотекой и университетом, и ее наличие объяснялось, отдельным входом для студентов. Идя по внутренней территории университета, не дойдя шагов тридцать, Акутус остановился. Где-то внутри, в медный колокол звонила интуиция. Настороженно всматриваясь в темноту, он пытался понять, что же не так. «Темнота. Впереди не должно быть темно». Ни уличного освещения, ни фонари, что висели на каждом углу библиотеки, ни чего не горело. Темнота, давний союзник Акутуса, но в своих связях она не разборчива, и прямо сейчас, с ней мог заключить союз кто-то еще, поджидая его впереди. Он сунул руку во внутренний карман и достал, несколько камней на цепочках. Выбрал нужный, гладкий, без оправы, слегка заостренный, словно капля. Амулеты. Акутус, хоть и признавал их полезность, особенно в критических ситуациях, но ненавидел ими пользоваться. Заключенная в них магия, проникая в тело обычного человека, не будучи для него родной энергией, отравляла организм. Вдобавок еще и высасывая все «соки». Обмотав тонкой цепочкой запястье, и зажав в руке камень, приготовился. Ожидаемо закружилась голова. В висках заломило, а к горлу подкатила тошнота. Через пару секунд все прошло, а мир, вокруг, стал черно белым. Нужно было торопиться. Неприятные ощущения, испытанные им вначале, вскоре вернуться с удвоенной силой. И чем дольше использовать амулет, тем хуже и сильнее будет новый приступ. Он медленно пошел вперед, окидывая цепким взглядом, все вокруг, даже крыши. Но, ни каких лучников, там не было. Как и притаившихся убийц, за низким кустарником у библиотеки. И вскоре стало понятно почему. Увидев выломанную секцию забора, он понял: все что могло, здесь уже случилось. За проломом он присел, рассматривая следы на земле. Но сухая, подмерзшая земля, четких следов не сохранила. Да и новый приступ, заставил поторапливаться. Иди дальше к зданию библиотеки, все еще настороженно, он старался сильно не таращиться по сторонам, кидая короткие взгляды. Еще одно последствие применения амулета ночного зрения: радужка глаз будто бы наливалась жидким серебром. Глаза, конечно, не светились, но в полной темноте, внимательный противник, мог это заметить. Подходя к углу здания, отметил, что главные ворота нараспашку. Повернув, увидел пролом в стене. Но не успел толком удивится увиденному, в висках заломило так, что, аж зубы свело. Решив, что анализировать будет после, сейчас важно все максимально рассмотреть и запомнить, он ринулся внутрь. Вскарабкавшись на груду стеллажей, огляделся: разруха, кровь, два трупа, похожи на библиотекарей. Пошатываясь, он стал перебираться на другую сторону, благо знал куда. Фальш-стена была открыта, а педаль, замаскированная под плинтус, вдавлена, так что вокруг расходилась сеть трещин. Став на плиту, что прошлый раз доставила его вниз, он стал думать, как бы привести ее в движение. Но уже через пару мгновений, она, под его весом, сама плавно стала опускаться.

Коридор «волчьего логова» — поле боя. Все три опускаемые решетки, расположенные через два метра друг от друга, разломаны и погнуты, лежали на полу. На стенах множество царапин и выщерблин. Будто нечто большое, двигалось, обдирая камни. Но так, же это могли быть следы активированных ловушек. Акутусу было сложно, об этом судить, так как он не знал какие именно ловушки, понаставил здесь Белл. Он подобрал, железный прут и шел дальше, махая им перед собой, на случай если какая-то из них все еще активна. Его шатало и тошнило, но кроме этого он преодолел коридор без неприятностей. В его конце обнаружились охранники, что стояли у двери. Вернее это были две впечатанных в стену отбивные и мокрый, липкий пол от их кишок и крови. Невероятными усилиями, борясь с усталостью и рвотными позывами, он вошел внутрь «логова». Здесь же обнаружилась и дверь. Являясь куском толстенного метала она лежала смятая по полам. Насколько Акутус мог судить, мощный удар в цент двери, сорвал ее с петель и привел в такой вид. «Да кто или что могло такое сотворить? Белл не иначе нарвался на сильного мага». Это единственное логическое объяснение, которое приходило ему в голову. Боль в голове, была настолько сильной, что там не поместилась и разлилась по всему телу. «Все выводы потом» — Напомнил он себя. Внутри ни тел, ни останков, ни следов крови не было. Беллу все же удалось сбежать. «Такой жирный крыс, не загнал бы себя в ловушку, из которой не выбраться». Акутус стал осматривать не большое помещение. Отодвинув секретер, он не удивился, обнаружив лаз. Простой подкоп в земле, правда с опорными балками, но уже без ловушек и такого прочего. А еще низкий. И так в плохом состоянии, Акутусу пришлось идти по нему, согнувшись пополам. В конце сложенное из каменных блоков, подобие ступеней. Наверху поворотная ручка. Трижды прокрутив ее трясущейся рукой, он услышал щелчок. Наконец плита, над его головой, с едва слышным скрежетом, ушла в сторону, и он выбрался наверх. Из последних сил осмотревшись, он рухнул на землю рядом с тем местом от куда вылез и сорвал с себя амулет, мгновенно погрузившись во тьму. Он не потерял сознание. И рад бы был, но нет. Просто глазам требовалось время, что бы снова видеть обычным, человеческим зрением. Минут через десять, пятнадцать он уже сможет различать силуэты в темноте. А вот «магическое похмелье» еще долго будет давать о себе знать. Лежа на твердой земле, ощущал он себя словно на хлипком плоту, посреди шторма. В голове плескался раскаленный свинец, а сердце изо всех сил старалось пробить грудную клетку. Единственное, что хоть немного давало облегчение, это холодный осенний воздух. Он лежал возле университета, в паре метрах от торца здания. По периметру, через каждые два метра, стояли каменные клумбы. Одна из них отъезжала в сторону, открывая подземный ход, из которого он вылез. Это было последнее, что он видел, прежде чем оборвать связь с амулетом. Сейчас он слышал, как та самая клумба становиться на место. Ему подумалось, что сегодня и вот только сейчас, у всех его врагов, реальных и мнимых, прошлых, настоящих и будущих, есть уникальная возможность покончить с ним. Ведь он сейчас беспомощней котенка. Эта мысль почему-то его позабавила. Когда мир вновь обрел очертания, а главное стал статичен, он смог подняться на ноги. Перво-наперво он отругал себя за то, что передержал амулет. Глупо получилось. Сейчас шансом ни кто не воспользовался, но так можно и довыделываться. «Ай да Белл! Ну, сукин сын!» — Решив отвесить себе пару оплеух, позднее, Акутус сосредоточился на делах насущных. В очередной раз, подивившись хитростью Белла и количеством затраченных средств на оборудование «волчьего логова». Но было очевидно, что это оправдало себя. Кто бы ни пришел за ним, он все же смог выбраться. На вопрос «Кто?» в голове была каша из предположений. На поверхности плавало слово «маг». Врядли из гильдии. Скорее отщепенец, такие редко, но встречались. Если это так и он придет за Акутусом, то ему следует подготовиться. Запастись артефактами и амулетами. При мысли об этом, ему снова поплохело. — «Нужно будет, связаться с гильдией убийц. Пусть их квинт подробно расскажет, что видели и слышали. А сейчас домой. На сегодня хватит». — Подумал Акутус. Еще оставался Белл, со своим секретом, но после нападения на логово, квинт будет постоянно перемещать его, в течении нескольких дней и не дадут с ним связаться. Да и не факт, что тот захочет рассказывать. — «Что ж, как всегда все придется, узнавать самому». Невдалеке послышался звон. Похожий на колокольный, но звучало несколько иначе. И на сей раз это не сигналы внутренней интуиции. Это не так давно выстроенные, башенные часы, недостроенной академии, их еще называли «Башня Лагрота» по имени инженера, который их спроектировал и построил. Они возвещали о том, что сейчас полночь. Что само по себе Акутус считал, невероятной глупостью. Ну не хочет спящий человек, знать о том, что сейчас полночь. Как впрочем, о предыдущих ночных часах, так и о последующих. Он поплотнее запахнувшись и подняв ворот куртки, вышел с территории университета, раздумывая как бы ему пройти к СВОЕМУ выходу из города. Логичным было бы вернуться и пойти по улочке между университетом и библиотекой, но туда почему-то не хотелось. Пойти вправо и сделав большой крюк, выйти к рынку? Или наплевать и пойти по хорошо освещенной улице, без финтов и не таясь? Глянув в ту сторону, слева от себя, на углу парка, он заметил столпотворение. С учетом времени и температуры ему показалось это странным. Ноги сами пошли в ту сторону. По мере приближения, стало понятно, что собравшиеся люди, чем-то встревожены, если не сказать напуганы. Народ перешептывался, кто-то охал, хватался за голову. Одна дама потеряла сознание. Подойдя вплотную, Акутус прислушался, вычленив фразы про горы трупов, реки крови и все в таком духе. На секунду даже мелькнула мысль, а не о его ли походе в «Веселый бражник» идет речь, но он быстро ее отбросил. Ведь с чего бы людям здесь, о таком беспокоиться? К тому же подойдя ближе, он увидел в глубине переулка стражников с факелами и еще нескольких старающихся не подпускать людей сильно близко. Надо сказать безуспешно, так как несколько смельчаков, все же пробрались подальше. Акутус уже и сам собирался, улучив момент проскользнуть и посмотреть, что же там такое. Но тут подъехал экипаж, из которого вышел его утренний знакомый лейтенант Мальтус, и почти бегом направился к переулку. Акутусу пришлось ретироваться и «нырнуть» обратно в толпу, которая постепенно разрасталась. Его предчувствие не стало ограничиваться тревожными сигналами, а четким внутренним голосом заявило — не к добру это. Акутусу позарез нужно было туда, что бы подтвердить или опровергнуть мысль, которую он в данный момент, усиленно гнал прочь. Оценив перспективы и возможности, он пришел к выводу, что вид сверху это лучшие на что он может сейчас рассчитывать. Много людей было на улице, но были и те, кто прочно обосновался в окнах, наблюдая за происходящим. Пришлось идти в начало улицы, подальше от любопытных глаз. Он свернул в подворотню и еще раз огляделся. Вроде бы ни кого. И стал взбираться, на крышу, по шатающейся, водосточной трубе. Времени это заняло не много, а вот сил он потратил, больше чем рассчитывал. Использование амулета давало о себе знать. Хорошим было то, что крыши зданий, по которым ему предстояло идти, были плоскими, с невысокими бортиками по краям. Не нужно тратить силы на карабканье вверх и лавирование на черепице, опасаясь, как бы какая не треснула, или не упала. Да и расстояние между домами было не велико. Так что он с легкостью перепрыгнул с одной крыши на другую, за тем на третью и тут же скользнул в сторону, спрятавшись за ближайшим дымарем. Акутус готов был поклясться, что заметил кого-то следовавшего за ним, по крышам соседних домов, справа от него. Он аккуратно, выглянул из укрытия. Затем немного выждал и снова осмотрелся. Пусто. Он выпрямился, все еще оставаясь за дымоходом, а за тем сделав два быстрых шага, перепрыгнул на следующий дом. Он прильнул к крыше, ни на секунду не упуская из виду, то место, где он заметил движение. Но, ни чего. Уличное освещение и практически сияющая Храмовая площадь, давали достаточно света, что бы разглядеть преследователя, будь он там. И Акутус засомневался. Он краем глаза уловил лишь тень, силуэт, всего на мгновение. Из труб над крышами, плыл дым, по ночам уже топили, Акутус вполне мог принять его завихрения, за человека. Вкупе с нервами, усталостью, уже давно не затыкающимся плохим предчувствием и взвинченными рефлексами. «Вполне» — Подумал он. В любом случае, он уже был на здании, примыкающем к переулку. Оставаясь на чеку, он осторожно подошел к краю и присев, выглянул из-за бортика.

–… четыре, пять, шесть. — Сосчитал он количество тел. Последние сомнения, были отброшены. Сверху ему было не все видно, но одеяния и оружие, все указывало на квинт смерти. Еще одно тело в дорогом костюме, хоть и без головы, с высокой долей вероятности — Белл. Но смотря и видя, Акутус не мог поверить глазам. Внизу, лейтенант отчитывал какого-то нелепого типа в балахоне. Акутус догадывался, кто это мог быть. «Нелепый» разводил руками, а потом ушел, понурив голову.

— Хрена с два, тут обошлось без магии. — Прошептал себе под нос Акутус, уловив обрывки фраз. — Мало кто в целом мире, может разделаться с элитой гильдии убийц, да еще и вот так. Хотя… — Он перевел взгляд на лейтенанта. — Золотые клинки могли бы. Если их в городе еще с десяток. — Он на секунду задумался. Версия Белла о «теневом наместнике» казалась абсурдной, но то что за захолустным дельцом, по меркам Арбордайна, прислали золотой корпус… Они подчинялись напрямую императору и только ему. — «Хотя с таким начальством и мага не сложно организовать» — На секунду, ему все показалось логичным. И могущественный враг, что может привлечь ресурсы, способные сотворить и те разрушения, и эти увечья. Но лишь на секунду. Быстро возведенная башенка из предположений стала так же быстро осыпаться. — «Причем, здесь портной? Чем Белл, мог так разозлить императора? Зачем нужно было все делать, так скрытно и так кроваво? Это не их стиль. Тайная поимка, а потом публичная кровавая казнь, вот это больше бы подходило. Каким боком, здесь каторжанин? И…» От вороха новых вопросов в его голове, Акутуса отвлекло появление экипажа. К нему направился Мальтус. Акутус почти ползком, перебрался на угол здания, поближе, в надежде увидеть или услышать, внезапного гостя, так легко преодолевшего оцепление стражи. Лица разглядеть не удалось, как и расслышать слова, да и говорили они не долго, но фигура, развалившаяся в экипаже, могла принадлежать, только одному человеку. — Роско. — Акутус вспомнил слова Шершня, о том, что капитана видели с каторжанином. Он и так собирался на днях нанести ему визит, а тут на ловца и зверь. Возница легонько хлестнул вожжами и бедное животное, потащило непомерный груз. Акутусу пришлось выбирать, ведь в связи с возникшими догадками, хоть и на первый взгляд абсурдными, он хотел и лейтенанту задать пару тройку вопросов. Экипаж удалялся и Акутус решил начать по старшинству. Во первых Мальтус мог застрять здесь на долго, а во вторых, что бы допросить золотого клинка, нужно быть в лучшей физической форме, чем сегодня.

Он проследил взглядом за экипажем, насколько это было возможно. Проехав до конца улицы, тот взял вправо, а значит, выехал на монетный проспект. Прыгать дальше по крышам, не представлялось возможным, расстояние до следующей было приличным. Решив не рисковать, Акутус бегом направился, назад спустившись тем же путем, что и поднялся. Мысленно выругавшись, он побежал. Преодолевая площадь на максимально возможной скорости, он прикидывал, где сейчас капитан. Бедная кобылка, что тянула экипаж, при всем желании, не поскачет быстро, но нужно было не потерять их из виду, ведь Акутус лишь примерно знал, где обитает Роско. Обогнув фонтан, и чуть не столкнувшись с телегой увозящей мусор со стройки, он направился вдоль стены гильдии к монетному проспекту. Свое название он получил из-за сосредоточения большого количества денег. На протяжении всего проспекта были расположены пара банков, ювелирные и доходные дома, кондитерские, рестораны. И везде без приличной горсти золотых монет, делать не чего. В народе же, проспект назывался иначе. Не будучи идеально прямым, делая изгиб в угоду Храмовой площади, если смотреть с высоты, ну или скажем на карту, широкий проспект, немного извиваясь, с сетью примыкающих к нему улиц, напоминал гигантскую многоножку.

Приближаясь, Акутус замедлился, приводя дыхание в порядок. Но вот с его внешним видом этого сделать было не возможно. Сегодняшний визит в Сарном, как и большинство подобных визитов, не предполагал посещение богатых районов. По эту сторону «многоножки» его внешний вид — идеальная маскировка. Сейчас же он приближался к месту, где каждое здание — произведение архитектурного искусства. Где все настолько чисто, дорого-богато, что люди, к примеру, из ремесленного квартала, или не приведи боги, из трущоб, по мнению местного контингента — пачкали сам воздух. Здесь он выделялся как орк среди эльфийских дев. И все его преследование — до первого патруля. Оставалось, лишь надеяться, что стражу максимально стянут к местам происшествий, если конечно разрушения в библиотеке были обнаружены.

Несмотря на позднее время по проспекту курсировало несколько извозчиков. Осмотревшись, он выбрал самого грустно едущего, к тому же свернувшего в нужном направлении, на улицу Янтарную. Акутус быстрым шагом преодолел проспект. От идеи, так же взять экипаж, он сразу отказался. Беседа с Роско «по душам» исход могла иметь, самый разный и ему не нужны были лишние свидетели. Дальнейший путь, к облегчению Акутуса можно было проделать быстрым шагом, держа транспорт с капитаном метрах в тридцати впереди себя. Смущало отсутствие, какой либо тени, что могла бы служить укрытием в случае чего. Казалось, свет здесь горел под каждым камнем, ни каких подворотней. Дома словно срослись друг с другом, кусты и деревья, даже будь на них листва, были маленькие, тоненькие, декоративные. Из ресторанов, по пути, звучала музыка и смех. Ночью здесь предпочитали не спать, но на улицах было пусто. Один раз, мимо, проехал четырех местный, открытый, экипаж, где шестеро молодых, дорого одетых господ, под завязку накаченных элитными напитками, распевали похабные песни. Кончалась улица кольцевым разъездом. Влево уходила дорога к поместьям аристократов, где на площади равной трущобам, складам и ремесленному кварталу, проживало, всего с десяток, знатных семей. Экипаж взял вправо в так называемый район садов. Около трех десятков аккуратных, одноэтажных домиков, с небольшими земельными участками, где преимущественно, росли плодовые деревья. Район для людей с достатком. На капитанское жалование дом, здесь, не купить. Как впрочем, и на судейское, чей дом был где-то здесь же. И на жалование клерка из ратуши и еще нескольких чинуш. Так что цвели и пахли здесь не столько яблони и груши, а в первую очередь коррупция. Впрочем, данные обстоятельства, по необъяснимым, с точки зрения здравого смысла, причинам, вопросов ни у кого не вызывало.

На въезде, Роско вышел, что-то сказав вознице. Тот, отъехав чуть по дальше, встал и закурил трубку. Капитан пошел пешком, чем немало удивил Акутуса. Такой как Роско должен просить подвезти не то, что под дом, а прям в гостиную. В любом случае, тот факт, что он не отпустил экипаж, означал, что домой он лишь заехал, и может сразу вернутся в Управление. А значит, у Акутуса на разговор, было не так много времени. Пока извозчик не хватится. Район садов, был расчерчен, чем-то вроде узких улочек, на квадраты, по пять дворов в каждом. Да бы не попасться вознице на глаза, Акутус решил обойти один из таких квадратов, тем более, что там света уже не было и можно оставаться не замеченным. Оббежав пять дворов, он свернул на одну из улочек, шириною метра два. Почти пройдя, ее он резко остановился, услышав тяжелую поступь. Быстро оглядевшись, он не придумал, ни чего лучше, чем присев, максимально вжаться в ближайший забор. Капитан прошагал мимо, не заметив его. Подождав немного, Акутус поднялся и выглянув из-за угла увидел, как Роско дойдя до очередного прохода между участками, повернул на лево. Предполагая, что раз уж капитан решил пройтись, то вряд ли далеко и поспешил за ним, так как не знал точного дома. Пройдя до конца, Роско оглядевшись, вновь свернул на лево, на параллельную главной, улицу. Там, пройдя в обратном направлении, он, вновь осмотревшись, свернул вправо.

— Заблудился он, что ли? — Акутус недоумевая, следовал за ним. Лишь когда ситуация повторилась, до него стало доходить: Роско так путает след, осматриваясь, не идет ли кто за ним. Даже не поверив сам себе, он вскоре вновь получил очередное подтверждение. Ни чего не оставалось, как следовать за ним. Капитан еще трижды, обходя участки, сворачивал в разные стороны. Акутус пытался, но так и не смог припомнить более убогой попытки «сбросить хвост». Как впрочем, и более скучного преследования. На столько скучного, что он, в какой-то момент, чуть было не закурил, вовремя опомнившись. Наконец, Роско перестал петлять, и выйдя вновь, на главную улицу прошел ее до конца, покинув район в котором жил. По ту сторону, была широкая грунтовая дорога, что отделяла район садов от старого городского кладбища, что шло аж до городской стены. Последнее захоронение там было лет сто назад, но суеверные люди, чьи участки выходили на эту сторону, предпочитали по ночам огней не зажигать. Это якобы могло привлечь мертвецов к их жилищам. О том, что там, вдруг, оживать то толком не чему, ни кто не задумывался. Суеверный страх — штука сильная. Полная, кромешная темнота, была Акутусу на руку. Он мог спокойно, ни за что, не прячась, следовать чуть поодаль, не боясь быть замеченным. А Роско так шумно дышал и топал, что можно было не опасаться его потерять. Судя по направлению, дорога, по которой они шли, должна была вывести к поместьям аристократов. Ну, или где-то около. Если конечно Роско, вновь не вздумается попетлять. Акутус был там лишь единожды, исключительно в ознакомительных целях, но не в этой части, так, что куда именно идет капитан, пока оставалось загадкой. Но уже хотя бы становилось интересно. Дважды выглядывал полумесяц, давая немного света, и Акутусу приходилось приотставать, замедляя шаг в и так самом медленном преследовании в истории. Он, конечно, не проверял, но был уверен, что даже улитки быстрее трахаются. Зато было время немного подумать. Хоть выводы было делать рано, но если Роско идет на встречу с кем-то из аристократов, то кажущаяся невероятной версия о причастности специальных сил из Арбордайна, вполне могла стать явью. В конце концов, он давненько не имел с ними дел. Что если ум, честь, совесть, принципы добра, в столице нынче понимаются иначе? И если это так, ему нужно будет крепко подумать, разматывать ли этот клубок. Ведь если нить приведет в императорский дворец, то вполне вероятно, что даже он, Акутус, развяжет себе пупок.

Спустя около получаса, вновь выглянувший лунный серп, ненадолго высветил особняк впереди. Дорога не упиралась в него, а уходила влево. Акутус вздохнул с облегчением, когда Роско взяв правее, направился к воротам. И вновь Акутуса выручили рефлексы. Ведь когда капитан приблизился, за железными прутьями, ворот блеснули четыре серебряных огонька. Пришлось нырнуть в низкий кустарник, росший вдоль дороги. Уж кто-кто, а он точно знал, что так выглядят глаза, при использовании амулета ночного зрения. Одна пара огоньков, вместе с капитаном, направилась вглубь территории. Другая пара, осмотревшись по сторонам, через мгновение погасла. В этот момент, Акутус резко и стремительно встав на ноги, метнулся влево от ворот, пока глаза, стоящего там человека, не привыкли к темноте.

— Что за ночь сюрпризов! — Подумал Акутус. Вместо того, что бы проникнуть в дом капитана и спустя двадцать, тридцать, не самых приятных для Роско минут, владея нужной информацией, убраться восвояси. Не говоря уже, что первоначальные планы пошли в одно место. Теперь же он стоял у четырех метровой, кирпичной стены, окружавшей поместье, вершина которой ощетинилась, множеством осколков стекла. Препятствие не то что бы непреодолимое, но сложность в том, что бы проникнуть тихо, быстро и не заметно. Охрана на воротах снабжена амулетами. Это не сторожа, какие ни будь. Нельзя было исключать, что и периметр патрулируется. Возможно даже золотыми клинками. Он оббежал забор, но так и не нашел удобной точки входа. Всюду одно и то же — кирпич и стекло. Ни каких высоких деревьев с ветками над стеной, в качестве подарка судьбы, тоже не росло. Время уходило, и нужно было, что-то решать. В запасе у Акутуса была пара трюков. В конце концов, он жил в Лесу Оживших Кошмаров, а там лучше, что бы они у тебя были, иначе ты труп. Возможный способ проникновения пришел ему в голову, но как, же ему этого не хотелось! Ведь, то, что он собирался сделать, еще сильнее ослабит его. Но другого решения стоящей перед ним задачи, он на данный момент не видел. В метре от стены, росли кипарисы. Не большие деревца, не выше человеческого роста, высаженные у дороги. Подойдя к одному из них, Акутус, присев на корточки, достал нож и резанул себе ладонь левой руки. Глубоко вдохнув, он обхватил тонкий ствол, у самого основания, и зашептал слова. Текст особого воззвания, на языке, что был мертв ни одну тысячу лет. Воззвание сработало. Он почувствовал, как из него, энергия, вместе с кровью, потекла в деревце. Через мгновение, у самой стены, из земли появилось множество тонких, но крепких корней. Они поползли вверх, сплетаясь между собой, образуя живую лестницу. Дойдя до верха, корни, аккуратно оплели острые осколки, а после скрыли их, под собой, не потревожив. И перебравшись через край, устремились вниз. Когда дело было сделано, Акутус разжал ладонь. Как следствие, невероятная усталость, обрушилась на него. На каждое плечо, будто положили по два тюка с камнями. В животе заурчало от сильного голода, а перед глазами плыли красные круги. Собрав всю волю и немного силы, в кулак, стараясь дышать глубоко и размеренно, он полез вверх по корням. Забравшись, он замер. Внизу, в нескольких метрах от стены, особо не таясь, прошел часовой, шурша пожухлой травой, под ногами. Акутус потянулся за метательным ножом, на случай, если тот заметит, внезапно, обросшую корнями стену. Но, тот видимо накидывая, уже не первый круг, прошел, скучающей походкой мимо. Оказавшись по ту сторону, он услышал, как закрылась входная дверь в поместье, довольно массивная, судя по звуку. Как ни старались ее придерживать, звуки в ночной тиши, всегда отчетливее. И это стало его новой проблемой. Вокруг была сухая трава, высотою, чуть ниже колена. Идти через нее, тоже, что просто крикнуть «я здесь». Он подождал пока часовой отойдет достаточно далеко, и сделав два широких шага, аккуратно, на цыпочках, выбрался на протоптанную, часовым, тропинку. Прислушиваясь, нет ли следом второго караульного, и на всякий случай, копируя манеру ходьбы первого, Акутус двинулся следом. Вскоре вытоптанная дорожка пересеклась с вымощенной плиткой, ведущей в сторону дома. Территория вокруг поместья, была не ухоженной. Нескошенная трава, через которую он только что шел, сама по себе ни о чем не говорила, но вот композиционно посаженный кустарник, так обожаемый всеми, без исключения аристократами, судя по хаотично разросшимся побегам, торчавшим во все стороны, давно не знал руки садовника. Но Акутус не жаловался, так как это помогло ему, крадучись и пригибаясь, подобраться ближе к дому. Часовой скрылся за зданием по левую руку от Акутуса. Справа у главного входа, едва слышно, двое обменивались короткими фразами. Больше ни кого слышно не было. Серебристого отблеска глаз так же не наблюдалось. Был соблазн активировать свой амулет, секунд на пять, быстро осмотреться, и придумать, как пробраться в дом, но Акутус не стал. Ведь неизвестно, что еще припрятала в рукаве эта ночь и чем она закончиться. К тому же, он кое-что заметил. Здание поместья — три этажа, плюс высокий треугольник крыши со слуховыми окнами. Во всем доме тишина и темнота, как и в окрестности. Все окна плотно закрыты ставнями. Но сквозя щелку ставен, одного из слуховых окон, пробивалась узкая полоска света. — Опять лезть наверх! — С досадой подумал Акутус. Еще раз, оглядевшись и прислушавшись, он принялся карабкаться. Даже для не особо подготовлено человека, на первый взгляд, забраться наверх ни чего не стоило. Наружные резные наличники, обрамляющие окна, межэтажные карнизы и прочие элементы декора, сильно упрощали задачу. И пару часов назад, Акутус, в два счета был бы на крыше. Но предшествующие события измотали его сильнее, чем он ожидал. При подъеме тряслись руки, и не смотря на холодную осеннюю ночь, со лба и по спине, ручьями тек пот. Все же, на конец, взобравшись, он подпол к нужному слуховому окну и пытаясь унять шум пульсирующей крови в голове, что ни будь расслышать.

— Демоны вас задери! — Это был Роско. — Какая нужда была, так далеко забираться? — Он тяжело дышал, и было слышно, как рухнул в кресло, от чего оно сильно заскрипело. — И чем плохо было бы поговорить на первом этаже?

— Конспирация, месье, Роско. Вам знакомо это слово? У этого дома давно уже нет хозяев, здесь тихо и уединенно, а в городе, сейчас, не спокойно и на данном этапе, будет лучше, что бы вместе нас не видели. К тому же, прогулки вам полезны. — В отличии от визгливого голоска капитана, у его собеседника был хриплый но сильный голос, с жесткой интонацией.

— Не спокойно?! И кто же, мать вашу, в этом виноват? — Завизжал Роско.

— Выпейте воды, капитан и успокойтесь. И прежде чем мы начнем… — Было слышно, как собеседник прошел по комнате и… все стихло. Ни единого звука. Ни голосов, ни скрипа половиц или кресла, в котором ерзал Роско, ни его надсадного дыхания. Судорожно соображая, что же могло произойти, Акутус пришел к неутешительному выводу, что это «вуаль тишины». И данное обстоятельство не сулило ему ни чего хорошего. Имелась у него контрмера, на такой случай, но использование третьего козыря за одну ночь, уже граничило с суицидом. Но выбора не было. Не для того он сюда пробирался, что бы просто развернуться и уйти. Подняв голову к небу, он одними губами, беззвучно, но смачно выругался. Затем достав из кармана связку амулетов, на ощупь, выбрал нужный. На одном конце длинной цепочки — кристалл активатор, на другой — тонкий, металлический конус, с закрученной спиралью резьбы. Он, намотав цепочку на руку, зажав в ладони кристалл, вкрутил конус в подоконник слухового окна. Через мгновение, его тело, словно пронзили сотни раскаленных игл. Он сжал зубы, изо всех сил стараясь не закричать. Но цель была достигнута. Он снова слышал происходящее в комнате.

–… и теперь шесть трупов, свалились на мою голову. Одно дело, когда я по тихому обеспечиваю… Как вы это называете? Поставку сырья? И совсем другое, массовое убийство в центре города! Это уже не замять. Утром, весь совет лордов сядет мне нашею, в обед от князя по лысине прилетит, а к вечеру из столицы начнут угрожать спецгруппой. А нам ведь сыскарей из Арбордайна, здесь ой как не хватает! Я ведь только этого пронырливого, сосунка, лейтенанта усмирил, и тут на тебе.

— На руднике, где мне не посчастливилось побывать, был там главный охраны, звали Пирий. Злобный ублюдок! Но с выдумкой. Он часть периметра оставлял без охраны. А когда оказываешься в подобном месте, все чего ты хочешь, это оказаться как можно дальше от него. Не удивительно, что многие не преминули воспользоваться, таким шансом. Вот только ни какого шанса не было. Чуть поодаль, в засаде, беглецов ждала охрана. Когда беглецов возвращали, их жестоко пытали, некоторых даже увечили, отрезая им носы, уши и еще кое-что. Делали это долго и смакуя. Остальных заставляли смотреть. Затем еле живых и обезумевших от боли, их вели на второй уровень шахты, где у края глубокой, темной каверны давали выбор: жизнь, но тогда пытка продлиться еще какое-то время или освобождение, для этого требовалось сделать лишь шаг. Очень многие делали этот шаг. К чему это я? Хотите освободиться, раньше срока, месье Роско? Это можно устроить. — Было слышно, как капитан нервно заерзал.

— Я лишь хочу сказать, что наш хозяин действует безрассудно. Желая быть незамеченным, он привлекает слишком много внимания.

— Если быть откровенным я с вами, от части, согласен. Но на, то были свои резоны. Но ваш ХОЗЯИН, и мой НАНЕМАТЕЛЬ, — каторжанин, а Акутус не сомневался, что это был именно он, особенно подчеркнул, эти два слова, — платит вам не за мнение, а за умелую манипуляцию нюансами следственного процесса, и НУЖНУЮ интерпретацию произошедшего. Думаю излишне переводить на простой язык. Вы вроде умный человек, опытный.

— Да я так и делал, но потом появился этот лейтенант… До сих пор не могу разобраться, он просто придурок, или придурок засланный? В один день смотрю на него и кажется, что в Арбордайне, все знают. В другой, что ну ни могла тайная канцелярия, прислать вот это.

— Что касается, мистера Мальтуса, полчаса назад, мой наниматель приказал убрать его.

— Так же как и…

— Нет, это сделают мои люди. Приказ я уже отдал, это случиться, как только он будет дома.

— Вы ведь в курсе, что он золотой клинок? И даже если, он здесь не по наши души, высоких покровителей в столице у него наверняка хватает. Его смерть это дополнительное, не желательное внимание.

— А вот тут, мой вам личный подарок. Его тело найдут на границе леса, со следами героической смерти в бою. Вам лишь останется, найти надежных свидетелей, которые поведают о том, что лейтенант, справедливо заподозрив, некого Акутуса, в совершенных убийствах, выйдя на его след, погнался за ним до леса где, и по всей видимости, погиб. Так же надо будет, сунуть нужные улики, в нужные места. Но не мне вас учить, как это делается. Потом почетные похороны, посмертная медаль, памятная табличка у входа в Управление. А по поводу его умений… От метко пущенной стрелы, ни кто не застрахован.

— Этот Акутус, вроде как весь из себя опасный. Мне не очень хочется, потом остаток жизни оглядываться.

— Вам и не придется. Ему будет ни до этого. Если я не найду его раньше, то за убийство своего за ним будет охотиться весь золотой корпус, что так же меня устроит. На этом, пожалуй, все. Первая часть завершиться в ближайшие несколько дней. О второй, голова уже будет болеть у вашего приемника, который к слову уже найден и одобрен. Правда, я пока не знаю кто. А вы, если все сделаете правильно, не далее чем через месяц, получив финальный расчет, будете, где ни будь в тепле, у моря, каждый день с новой шлюхой.

— Скорее бы! Я не задаю лишних вопросов, но просто интересно, что за вторая часть плана?

— Этого я тоже не знаю. Мне поручено «расчистить поле», об остальном можно лишь догадываться.

Акутус выдернул острый конус из подоконника, не в силах более терпеть пытку амулетом. Кожа была, будто в огне, с глаз не произвольно текли слезы. Жутко ломило суставы, и он так сильно, сжимал, все это время, челюсти, что теперь ныли все зубы. А в голове молоты и наковальни, решили устроить между собой войну. Утешало, что все не зря. Вопросов, хоть и оставалось, с три черта, кое-что он для себя прояснил. Он аккуратно подвигал головой, разминая шею. Затем плечи, руги, ноги. Боль и скованность, стали понемногу отступать. Из слухового окна, за его спиной, вновь стали доноситься звуки. Судя по шагам и скрипу, Роско открыл дверь, выходя из комнаты.

— Странно. Очень, странно. — Задумчиво проговорил каторжанин.

— Что? В чем дело? — Спросил капитан.

— Артефакт, горячий. Такого раньше не было.

«Так, мне пора!» — Подумал Акутус. Он с трудом, превозмогая боль, сначала сел на корточки. Затем держась за край крыши, свесился вниз, ища ногами опору. Чувствуя себя котом, который забрался на дерево и теперь не знает, как спуститься, он с горем пополам, двигался вниз. На уровне между первым и вторым этажами, его измученное тело, на пару кратких мгновений, отказалось делать, то что нужно, и как следствие, он сорвался и упал, больно ударившись правым боком. Сверху распахнулись ставни, и в оконном проеме показалась, чья-то голова. Будучи уже на ногах, Акутус метнул нож, но промазал, по той же причине, по которой свалился мгновением ранее. Нож застрял в оконной раме, всего в паре сантиметров, от того, кто смотрел вниз, но Акутус не стал просить отдать его обратно, а что было сил, сильно прихрамывая, побежал прочь.

— Вы, что там, уснули все? — Прозвучало, за его спиной. — На территории, посторонний! Живым или мертвым!

Он мчался через сад, петляя и пригибаясь. Рядом с ним, то и дело звучали хлопки и взрывы. Землю и кусты выворачивало. Стреляли из арбалетов с заговоренными стрелами. Пара таких прожужжали мимо, уйдя вперед попав в деревья и те, разлетелись в клочья. Вот и, у неожиданно обнаруженной, одиноко стоящей, статуи полуголой девицы, за которой он спрятался, напрочь снесло верхнюю половину. Арбалетный болт, сам по себе смертоносный, и Акутуса всегда удивляло: «На кой ляд, их еще и заговаривать?!» Но у четверки, заходящей справа и у тройки, заходящих слева, было не спросить. Не ответят. Он слегка выглянул из-за постамента. У всех противников, радужка глаз, блестела серебром, а значит, темнота ему не поможет. Но у преимущества, ночного зрения, был и недостаток, помимо магического отходняка. Запустив руку, в один из многочисленных, внутренних карманов, он нащупал пузырек, с бесцветной жидкостью. Возблагодарив богов, за то что он не разбился при падении, Акутус взболтнул его, и внутри пробежала пара искорок. Когда пара очередных болтов, взорвались, обжигающе близко, он швырнул пузырек, аккурат между группами наступающих, и зажмурился. Вспышка ярче солнца, на пару мгновений, озарила все вокруг. Люди, заорав от боли, выронили арбалеты, закрывая лицо руками. Они, теперь вряд ли, когда ни будь смогут видеть. Акутус стрелой метнулся к тому месту, где его стараниями, проросла живая лестница. Он был уже на верху, когда совсем рядом в забор, попал очередной болт, пробив внушительную дыру. Его чуть было не отнесло в сторону. Какими-то остатками сил, он вцепился в корни, удержавшись. Правда, лицо сильно посекло кирпичными осколками. Но глаза были целы, а это главное. Оказавшись внизу, как и повелось этой ночью — он побежал. И это жутко ему надоело. К тому же туда, куда он собирался было далековато. Если не петлять, как это делал Роско, то до кругового разъезда, где капитана ждал экипаж, было не далеко. Надеясь, что эти полоумные, с заговоренными арбалетами, по жилому кварталу стрелять не станут, он даже срезал несколькими дворами, где заборы были пониже, и уже вскоре был на месте, где на козлах, повесив голову, дремал кучер. Заскочив на полной скорости, Акутус приставил нож к его горлу.

Конец ознакомительного фрагмента.